Читать книгу Избранное. Том 2 - Александр Станиславович Малиновский - Страница 51

Два дня дядька Сережа самозабвенно трудился: рисовал красками портрет Пушкина. В сенцах на сундуке, обшитом цветастой клеенкой, разложены кисти и краски. На стуле лежал уже законченный портрет. Шурка сел на порог сеней и восторженно следил за движениями дядькиной левой руки.

– Зачем тебе второй портрет? – спросил он.

– Попросила бабка Прасковья нарисовать. Сегодня обещала прийти.

Вон уже идет.

…Большими потрескавшимися и темными, как корневище, руками бабка Прасковья взяла на колени в голубой рамке портрет. По-детски вслух удивилась:

– Как это… несколько строчек, линий и – вот он, Пушкин!

Лицо ее, клеклое и серое, делается строгим и печальным:

– Сережа, а это он написал про пиковую даму? Очень хочется почитать, ты достань мне книжицу, а? Мне Германа жалко, а старуху нет. Достань. Я несколько раз слыхала по радио, как он поет, а вот почитать хочется про него самой, бедняжка он.

Сняла с головы белый в горошек платок, осторожно завернула портрет.

– Спасибо тебе, Сереженька, за подарок.

Направилась к калитке. Остановилась, о чем-то задумавшись, вернулась к порогу:

– Ты, Сереженька, береги свои способности, это редкость редкостная. За мои восемьдесят лет у нас только два таланта случились: Коля и Ванечка Рожковы. Теперь музыканты, в Москве али в Ленинграде, Евдокия сказывала, живут. Может, и у тебя талант. Редкость редкостная.

– Кто такие Рожковы? – спросил Шурка у Сережи.

– Уже дядьки пожилые, я их видел в позапрошлом году, с филармонией к нам приезжали. Интересные. Когда все чужие артисты уехали, они остались на побывку, а жить негде, родных уже нет никого. Первую ночь ночевали в клубе, потом мама к себе позвала. Они с отцом потом сидели выпивали и так здорово играли на балалайке и баяне, что страх. А на другой день сильно были грустными и оба плакали.

– Почему?

– Ходили на могилки и не нашли, где мать лежит. Все изменилось. Ни креста, ни какой приметины.

…Дядька Сережа быстренько собрал краски и понес в погребицу.

Он в последнее время все делал быстро. И тому есть причина. Наступавшая осень несла перемены в их дом. Алексей женился на приехавшей учительнице. У нее казенная квартира от школы, он собирался перебраться туда. А дядька Сережа неожиданно для всех успешно сдал экзамены в строительный институт и через неделю уезжал на учебу в Куйбышев.

Шурка грустил, хотя не сразу и сказал бы отчего. Что-то менялось в его жизни, уходило безвозвратно.

Из избы вышла баба Груня:

– Ты что пригорюнился, а?

– Да так.

– Приходи вечером, будем читать книжку про Мюнхгаузена, чудная такая.

– Хорошо, приду, баб!