Читать книгу На пороге великой смуты - Александр Владимирович Чиненков - Страница 7

Поездка в город Оренбург и встреча на базаре с Садыком надолго выбила Амину из колеи. Пытаясь отвлечься, она много читала, думала, гуляла, каталась по лесу на санях. Но это ей быстро надоело. Она уже долго жила на природе среди простых, бесхитростных людей. Вначале она тосковала по городской жизни, но вскоре смирилась… Что-то словно надломилось в душе. Общительная, мягкая от природы, она стала раздражительной, нелюдимой: целыми днями слонялась по своему дому и не находила себе ни дела, ни развлечения. Изредка навещавшая её цыганка Ляля высказывала тревогу по поводу болезненного состояния её сердца. К тому же девушка говорила, что у Амины сильное нервное расстройство, настойчиво рекомендовала лечиться травами и беречь себя.

Амина была молода, красива, но болезни одолевали её. То мигрень, то бессоница…

«Всё кончено, отжила! – с ужасом думала она. – А что меня ждёт впереди? Я ещё жить хочу, любить и быть любимой! Я не хочу, чтобы жизнь обошла меня стороной!»

Но вдруг на её умёте появился молодой казак Архип. Вместе с ханской дочкой его привезла Ляля. Цыганка по-особенному относилась к этим людям и очень просила Амину не отказать им в приюте.

Архип был красив, но робок с ней и угловат. Это почему-то пленило Амину. Сильный, плечистый казак, с копной густых тёмно-русых волос, со светлыми ясными глазами, окончательно завладел её сердцем и всеми помыслами. И женщину, давно утратившую надежды на счастье, неудержимо потянуло к нему, как влечёт избитого жизнью человека забыться на денёк или два где-нибудь на лоне природы.

В её внезапно вспыхнувшей страсти к Архипу было что-то неестественное и порочное, но от этого не только не утратившее своей остроты, заманчивой прелести неизведанного, а многократно усиливавшее их.

В душе у Амины что-то расцвело: ей снова захотелось жить, наслаждаться жизнью, общаться с людьми, гулять в лесу, помогать бедным. Ей вдруг очень сильно захотелось покорить казака: «Посмотри, а я ничем не хуже ханской дочери! Быть может, я даже намного лучше её. И ты полюбишь меня! Я помогу тебе позабыть о вздорной девчонке и обратить все твои помыслы только на меня одну…»

Амина, безусловно, понимала, что влюбить в себя казака будет непросто, и чувствовала, что он не тянется к ней, сторонится её общества. Она видела, как Архип смотрит на Анию – с трепетом и обожанием. Но тут вступали в действие силы какой-то, очевидно, врождённой способности человеческого сердца к утешению, к самообольщению, напрочь отметающие доводы разума.

Амина снова вспомнила о встрече с Садыком. Она вспомнила его неопрятный вид, помятое лицо и ядовитые реплики, на которые она была не в силах что-либо ответить. Ей казалось, что земля под ногами раскачивается, она чувствовала, что лицо её горит, она задыхалась.

Трудно было объяснить чувства, обуревавшие Аминой, пока она возвращалась из Оренбурга домой. Эта неожиданная встреча с врагом ошеломила её. Она чувствовала себя униженной тем, что человек, которого она ненавидела и боялась, нашёл её. Она попробовала было убедить себя, что Садык явился к ней не наяву, а в кошмарном сне.

Амина вспомнила, как отпрыгнула от Садыка, точно от гадюки – но недалеко, меньше, чем на длину руки, – и с быстротой молнии попыталась убежать с базара. Она кляла себя за то, что, решив развеяться, поехала в Оренбург. Она слишком забылась. Если бы она росла в простой семье, если бы её воспитывал человек, более строгий, чем богатый любящий отец, если бы она дольше прожила под властью грубого неотёсанного мужлана, может быть, тогда она не утеряла бы чувства осторожности.

Теперь же она боролась с искушением отыскать наглеца Садыка и безжалостно уничтожить его. В ней был слишком силён дух независимости, и она не хотела жить под угрозой, исходящей от врага. Кроме того, Амина инстинктивно понимала, что от этого человека можно избавиться только одним способом – убить его! Когда отец Садыка отдал всё своё состояние ей, гордость этого мерзавца была уязвлена. Он считал себя униженным и несправедливо обойдённым. В ярости он может натворить немало бед и добраться до неё. Садыка раздражало такое вопиющее пренебрежение его наследственными правами…

– Ильфат? – позвала она слугу. – Сколько у нас людей?

– Мужиков человек пятьдесят. А баб и детишек…

– Оружие? У нас есть оружие для обороны?

– Есть, но очень мало. На всех не хватит.

Амина ненадолго задумалась. Отсутствие средств для защиты умёта испугало её.

– Сегодня обойди с мужиками частокол. Подладь его, обнови. Запоры осмотри на воротах, чтобы крепкие были.

– На нас что, собирается кто-то напасть, госпожа? – осмелился обратиться Ильфат.

– Не знаю, – озабоченно нахмурилась Амина и тут же уточнила: – Пока не знаю. Сегодня дам денег, а с утра в Оренбург поедешь.

– Для чего? – удивился слуга.

– Закупишь много ружей, пистолетов, сабель, пороха и свинца, – задумчиво ответила она. – Может, тот, кого я ожидаю, и не появится вовсе, ну а если появится, то надо будет его встретить во всеоружии!

– О ком вы говорите, госпожа? – полюбопытствовал обескураженный её словами Ильфат.

– О самом злобном и коварном негодяе, которые существуют на свете!

– Ну, я пошёл? – спросил он, всё ещё нерешительно топчась на месте.

– Да, ступай, – сказала Амина уставшим голосом. – Да, чуть не забыла, позови ко мне Архипа и девушку. Если они где-то рядом, а не прохлаждаются гуляньем по лесу.

* * *

Архип, глядя на заснеженный лес, обнял девушку за талию, а она положила голову ему на плечо и стояла так, очень довольная своей позой. Они молчали – им не нужны были слова. Всё необходимое было уже сказано. Они любили друг друга, и этого было вполне достаточно.

Ания гордилась своей любовью и чувствовала, что ей есть чем гордиться. Она могла бы простоять так, положив голову казаку на плечо, хоть целый день, лишь бы никто не помешал ей. Если понадобится, она без сожаления сбросит с себя бремя независимости и займёт положение, наиболее идущее женщине, и примет на себя обязанности любящей жены и матери.

И Архип тоже стоял, не желая ничего лучшего. Оба смотрели на спящий лес, точно пытаясь увидеть среди ветвей свою будущую судьбу. Но наконец Ания перевела взгляд на его лицо и сказала с печальной улыбкой:

– Я бы всё отдала сейчас, если бы только узнать, что нас ждёт в будущем?

– И я о том хотел бы знать, – вздохнул Архип. – Восседаем сиднями на шее Айгульки, а она ведь не двужильная.

– Ты думаешь, мы здесь не ко двору пришлись? – спросила Ания.

– Как знать, – пожал плечами казак. – Но мне что-то не нравится, как она на меня глядит.

Он посмотрел на девушку и встретил взгляд, полный любви. Внезапно возникшее искушение оказалось слишком сильным: забыв о застенчивости, Архип нагнулся и поцеловал Анию в губы. И мозг, и сердце казака пылали, как в огне.

Каждое утро, проснувшись, он первым делом думал о девушке. А если Ания просыпалась первой и смотрела на него через приоткрытую дверь, Архип притворялся спящим. Прищурив глаза, он видел, как Ания мило улыбается и, закрыв дверь, уходит. Её близость давала казаку ощущение уверенности и удовлетворения. В самые волнующие моменты, когда он целовал её в губы, девушку охватывала дрожь, и это очень нравилось Архипу. Он жаждал супружеского мира и покоя, но… Жизнь складывалась так, что не позволяла строить хоть какие-то планы.

Архип боялся своих мыслей о будущем. Он не знал, что ждёт его впереди. Вернуться в Сакмарск с Анией он не мог. Бегство девушки, конечно же, не осталось незамеченным в Оренбурге. Архип даже представить боялся, что там может происходить! То, что Анию ищут, и очень тщательно, не вызывало никаких сомнений. А если их найдут? Девушку вернут к отцу, а его, простого казака, посадят в тюрьму и упекут на каторгу!..

– О чём думаешь, Архип? – спросила его девушка, тронув за руку.

– О том, как дальше быть, – вздохнув, ответил казак. – Ума не приложу, что же нам делать?

– Думаешь, нам здесь что-то угрожает? – насторожилась Ания.

– Да нет, не о том думы мои. Идти нам с тобою некуда, и здесь прозябать мы тоже не могём.

– А мне здесь очень нравится!

– Да и мне здесь не худо. Только вот не по-людски как-то. Как звери в нору забились. Носу высунуть недозволительно.

– Не нравится здесь, так уйдём давай, – предложила девушка.

– Куда идти-то? – нахмурился Архип. – Кто нас ждёт? Нас поди сейчас семи собаками ищут, а как найдут…

– И что будет? – спросила Ания, которая всё это время жила лишь любовью к казаку и не задумывалась об изнанке жизни.

– Нас разлучат, – неохотно ответил Архип. – Тебя к батюшке зараз свезут, а меня в кандалах на каторгу.

– На каторгу? – ужаснулась девушка. – За что? Ты же ничего плохого не совершил?

– А кто меня слухать будет, – вздохнул Архип. – В том, что ты утекла со мной, обвинят одного меня.

– Но я никому не позволю обвинить тебя! – вспыхнула Ания. – Я…

– Тебя тожа слухать никто не станет, – улыбнулся печально казак. – Ты ханова дитя! А кто я? Казак без роду без племени? Да ещё крепостной бывший. Нам Господь и без того счастье дал, дозволив встретить друг дружку. Но счастье штуковина хрупкая. И вовсе не бесконечно оно!

– Я думаю, что всё у нас хорошо будет, – сказала вдруг девушка. – Цыганочка Ляля не зря нас сюда привезла. А я верю ей!

– Я тожа пыжусь уяснить, для чего она эдак сделала, – сказал Архип. – Чтоб зараз сгубить нас обоих? На неё это не похоже.

– А ты её давно знаешь? – вдруг спросила Ания. – Мне почему-то кажется, что цыганочка нас спасла от чего-то ужасного. И еще сдаётся мне, что вы знакомы?

Архип замялся. Он не ожидал такого вопроса от девушки. Но лгать ей и изворачиваться он не стал.

– Да, я знавал раньше эту цыганку, – ответил он. – Она жила немного у нас, в Сакмарском городке. И даже, было дело, спасла мне жизнь.

– Ух ты! – восторженно воскликнула Ания. – И как же она это сделала?

– Настоями какими-то, – ответил Архип. – Мастерица она настои всяки разные варганить. Меня на охоте пуля шальная зацепила, вот Лялька меня и вытянула с того свету!

– А мне она тебя найти помогла, – рассмеялась девушка. – Это она мне на тебя указала, хотя и знать не могла о твоём присутствии в подвале у Жаклин!

– Она много чего ведает, что другим ведать не дано, – задумчиво сказал Архип. – Ведунья она. Вот и жду я того, когда она сюда пожалует, чтоб совет попросить.

– И ты веришь, что она нам поможет? – с надеждой в голосе спросила Ания.

– Акромя неё, более надеяться не на кого, – твёрдо ответил казак. – Только она меня вразумить могёт, как далее поступать надобно!

Мягкими густыми хлопьями повалил снег, а в полдень ударил мороз. Влюблённые решили возвращаться в посёлок.

Засыпанный снегом лес был сказочно тих. Его безмолвие нарушали только шорох лыж да горячее дыхание лыжников. Согнувшиеся от снега ветки образовали причудливые арки. А мороз всё крепчал. При каждом глотке изо рта валил пар, и идти было жарко. Воздух сделался прозрачным как стекло. Пощипывало нос и щёки.

Архип и Ания вернулись в посёлок после обеда уставшие, но счастливые! По накатанной лыжне скользить было легко и весело. И они бежали радостные, белые, с сердцами, широко открытыми всему доброму, что только существует на земле.

– Ах, вот вы где, проказники! – встретил их с широкой улыбкой на лице слуга Амины Ильфат. – Госпожа вас позвать к себе велела.

– Что-нибудь случилось? – встревожилась Ания.

– Мне про то неведомо, – ушёл от ответа Ильфат. – Ступайте к госпоже, она вам всё сама обскажет.

* * *

Амина находилась дома. Влюблённые вошли к ней в комнату. Они знали здесь каждый стул и столик, каждый шкаф, каждую клетку ковра и всё же чувствовали себя почему-то чужими.

Хозяйка дома сидела в кресле у столика; она выглядела очень мило в красивом строгого покроя платье, в котором Архип и Ания её прежде не видели.

Амина предложила жестом им располагаться, кто где хочет, а потом заговорила:

– Вы намерены покинуть мой посёлок?

– Пока сами не знам, – ответил за себя и девушку смутившийся Архип. – У нас покуда нет эдаких мыслей. Но что-то думать надо б.

– А помочь нам желания нет?

– Отчего ж, подсобим, ежели надобность в том есть. Я зараз всё мастерить могу.

– Помочь надо селянам моим частокол поправить и оружие кое-какое починить, – сказала Амина, пристально вглядываясь в лицо Архипа.

– А что, надо так надо, – тут же согласился он, радуясь, что хоть чем-то может отплатить за гостеприимство.

– Наверное, что-то должно случиться? – забеспокоилась Ания.

– Да, примерно так, – ответила Амина с лёгкой иронией.

– И что же?

– Долго рассказывать, – попыталась уйти от ответа Амина, но потом решила не делать этого. – Меня давно уже ищет один очень нехороший человек. А теперь, как мне стало известно, он напал на мой след и не сегодня, так завтра может пожаловать ко мне «в гости».

– Незваным? – предположила девушка.

– Именно так.

– И не один?

– Такие люди поодиночке «в гости» не ходят.

– И потому вы проживаете здесь, на умёте, скрываясь от него?

– Ты права. Именно так и есть.

Утолив на время любопытство Ании, хозяйка дома обратилась к притихшему Архипу:

– У нас достаточно мужиков для обороны. Но они неопытны и трусливы. Я хочу, чтобы оборону умёта возглавил ты, Архип.

– Господи, да и у меня нету сноровки в баталиях! – ужаснулся казак. – Всё, что могу я, дык это молотом махать у наковальни. Стрелять и саблей рубить, пожалуй, тоже маленько горазд. Но чтоб над людьми верховодить…

– Но ведь ты не шалопай, хотя, может быть, и обленился немного. – Голос Амины зазвенел. – Говоря, что ты обленился, я имела в виду только этот последний месяц вынужденного безделья. Но сейчас, если остаётесь, придётся усердно потрудиться!

Она вопросительно посмотрела на казака:

– Я жду ответа, Архип. Вы остаётесь, или же решили искать счастья подальше от моего посёлка?

– Я решил, – произнёс казак медленно и многозначительно, пытаясь собраться с духом, – поступить так, как скажете вы и Ания.

– Как скажу я? – с удивлением воскликнула девушка, которой не понравилась перемена в его голосе.

– Да, вы обе, – подтвердил Архип.

– Если вы хотите последовать моему совету, начинайте готовиться к обороне умёта, – сказала Амина. – Я знаю, что вам некуда сейчас ехать.

– Я не вижу причин для бегства, – высказалась Ания. – Аллах велик и всемогущ. И я не сомневаюсь, что он отведёт от нас беду!

– И мне претит бросать людей в беде, – улыбнулся Архип. – Тем более тех, которые в трудную годину протянули мне руку помощи.

– Именно таких ответов я и ожидала от вас! – улыбнулась и хозяйка дома. – А теперь все за дело. Архип к мужикам, а с тобой, Ания, мы побеседуем здесь.