Читать книгу Укус сколопендры - Александра Стрельникова - Страница 15

Если бы кто-то сказал Николаю Василькову, что девчушка со звонким колокольчиком, которую он – выпускник средней общеобразовательной ленинградской школы, в день последнего звонка нес на руках, годы спустя станет его любимой и единственной на всю жизнь женой, ни за что бы не поверил…

Да он и не запомнил ее вовсе. Память зафиксировала лишь какое-то светлое пятнышко: огромный белый бант из атласа, свесившийся набок и потому закрывающий лицо первоклашки, белый передник, украшенный рюшами, кружевные манжеты, воротничок… И еще несколько маленьких веточек сирени тоже белой, крепко зажатой в маленькой девчоночьей руке…

Когда они, наконец, обошли торжественный строй учащихся всех классов, выстроившихся квадратом в школьном дворе, репродуктор взорвался пронзительно-волнительной мелодией.

– Голова не закружилась? – спросил десятиклассник, осторожно опуская девчушку на землю.

– Не-а-а, – тихонько ответила первоклассница.

– Ой, Колька, поздравляю! – вдруг подскочила к ним бойкая черноволосая девушка, одетая не по-школьному и не в соответствии с торжественностью момента.

Она чмокнула парня в щеку.

– А я с работы отпросилась, – добавила она беспечно. – Ура, гуляем!

– Это невеста твоя, что ли? – спросила нарядная первоклассница, зафиксировавшая поцелуй девушки.

– Знакомая, – сдержанно ответил юноша.

– Невеста, конечно же, невеста, – затараторила подошедшая, хватая Николая под руку, и обратилась к девчушке, – подаришь невесте на прощанье веточку сирени?

– А как тебя зовут? – полюбопытствовала школьница, добродушно протягивая руку с цветами.

Девушка взяла одну веточку, обломив которую, тут же воткнула себе в густые темные волосы и беспечно рассмеялась:

– Я – Катерина. А его – Николаем зовут, если вы еще не познакомились.

– А я – Люда.

– Ну, учись хорошо, Людмила, – решил сказать напутственное и прощальное слово десятиклассник, пытаясь изобразить на своем лице серьезность.

А девчушка посмотрела вслед удалявшимся от нее парню с девушкой и немного им позавидовала: они казались ей такими взрослыми и счастливыми. Так ребятишки всегда смотрят на старших со своей детской колокольни, мечтая о том дне, когда нескончаемое детство закончится, и они однажды тоже станут, наконец, большими и самостоятельными…

Такой запечатлелась встреча в ее памяти.

В его же – лишь белоснежное кружевное пятнышко, размытое временем… Куда больше запомнилось то опьяняющее чувство свободы, молодой дерзости, которые ощущаешь в семнадцать лет. А еще – наконец, такое реальное приближение к своей мечте – поступлению в ленинградскую мореходку…

Но зачем-то жизнь свела данных персонажей тем майским днем в школьном дворе, словно, контуром наметив пересечение их судеб отнюдь не простым геометрическим треугольником. Но просто никто не мог знать тогда об этом.

Вторая встреча у них случилась, когда Людмиле было лет десять. Нельзя сказать, что она и Николай были близкими соседями. Но жили в одной округе – промышленном Приморском районе Ленинграда. Здесь было немало построек казарменного типа, которые использовались под коммуналки и общежития.

В одном из таких домов и жила школьница. Мир, как известно, тесен. И так совпало, что какая-то знакомая матери Николая жила в том же доме, что и девочка по имени Люда. Мать Николая последнее время зарабатывала на жизнь тем, что была домашней портнихой.

И вот однажды майским, снова майским днем, курсант ленинградской мореходки появился рядом с упомянутым домом, неся в руках сверток с халатом и ночной сорочкой, пошитыми его матерью. Так получилось, что знакомая матери приболела и потому не смогла прийти за готовыми вещами сама.

У подъезда крутились три девчонки, которые прыгали на скакалках.

– А Валентина в шестой квартире живет? – спросил рослый паренек, одетый в форму мореходного училища и притормозивший, чтобы сделать последнюю затяжку папиросы перед тем, как ее выбросить.

Ему почему-то вдруг показалось, что он запамятовал номер квартиры, который назвала ему мать.

– В шестой, в шестой. Я живу с ней на одном этаже, – ответила одна из девочек с большими голубыми глазами и русой косой, свесившейся через плечо. – Могу проводить вас, – добавила она приветливо.

– Не заблужусь, не маленький, – иронично ответил парень.

Когда Николай, выполнив поручение матери, вышел из подъезда, всё та же девочка вдруг у него спросила:

– А вы меня не помните?

И видя, что молодой человек сделал удивленные глаза, сказала:

– Вас ведь Николаем зовут?

– Да. А откуда ты меня знаешь?

– Помните последний звонок в школе, где вы учились? Это меня вы несли на руках в тот день на школьном дворе, а я звонила в колокольчик…

– Да ну! – искренне удивился паренек.

– Неужели не узнали? Я – Люда…

– Конечно, узнал, – приврал курсантик. – Особенно помню твой колокольчик, от которого я в тот день оглох на одно ухо, – шутя, выкрутился он из ситуации.

Хотя, про колокольчик – было правдой.

– Надо же, старую знакомую встретил, – пошутил паренек, взяв у девочки из рук скакалку, и попытался перепрыгнуть через нее, делая руки накрест.

Но скакалка оказалась для него короткой. Николай пару раз неуклюже споткнулся, и девчонки засмеялись.

– Ладно, прыгайте дальше, не буду вам мешать, – сказал молодой человек, отправившись восвояси.

Он шел знакомыми улицами и переулками, и иные встречные девушки откровенно строили глазки рослому симпатичному курсанту. Паренек зашел в булочную. Мать попросила купить хлеба к обеду. И тут же заторопился домой, вспомнив про вкусные домашние щи.

…Кому не известен постулат: мир тесен, намекающий на то, что зачастую мы знаем тех или иных людей через кого-то – второго, пятого или десятого человека… Тоже можно отнести и к данному персонажу повествования. Прежде, чем его линия жизни пересечется с другими, уже известными героями, (а она обязательно пересечется) хотелось бы кое-что рассказать о нем. И жизнеописание это, возможно, в чем-то окажется типичным для представителя его поколения, а в чем-то – и неповторимым. Неповторимым, как узор на ладони, который мог бы поведать об исключительности именно данной человеческой судьбы…