Читать книгу Цирроз совести (сборник) - Андрей Шаргородский - Страница 20
Цирроз совести. Роман
Часть четвёртая
Глава пятая. Хохфильцен. Февраль 2017 год
ОглавлениеНебольшой отель Вармингерхофф был заполнен до отказа. Перед стойкой Андрея ждал Георг.
– Привет! Ты – Андрей?
– Привет! А ты – Георг?
– Да!
Они пожали друг другу руки.
– Пойдём! Я уже положил свои вещи в комнату. Кушать хочешь?
– Сейчас приму душ и с удовольствием что-то перекусил бы. А ты совсем неплохо говоришь на русском!
– Я всю жизнь его учу! Жаль практики маловато! Но ничего! Пока ты будешь здесь – буду разговаривать только на русском.
Через полчаса в уютном кафе сыр и пунш растопили напряжённость в общении.
– Завтра мужская эстафета! Пойдём?
– Конечно! Я впервые на чемпионате мира по биатлону.
– Я тоже! Хотя у нас здесь в Австрии часто бывают подобные соревнования, всё равно предпочитаю смотреть это по телевизору!
– У нас на Украине такого вообще не увидишь вживую!
– Как там у вас?
– Плохо! Всё плохо! Но жить как-то надо!
– Да! Подумать только – двадцать первый век! А людей продолжают убивать на войне!
Георг поймал на себе пристальный взгляд Андрея.
– Что? Что-то не так?
– Нет! Всё нормально!
– Ах! Да! Ты наверно ищешь сходство?
– Угадал! Как-то непроизвольно получилось!
– Ничего! Папа предупреждал меня когда-то, что это неизбежно!
– Я соболезную. Как это случилось?
– Сердце! Умер во сне!
– Странно как-то!
– Что странно?
– Мой отец умер в двухтысячном и твой тоже!
– Да, но твоему было всего шестьдесят четыре! А мой прожил почти на двадцать лет больше!
– Жаль, что я не знал твоего отца!
– Жаль! Он всю жизнь помнил, что твой дед спас нам жизнь! Даже когда уже не мог ходить, всегда просил нас отвезти его к памятнику. А тринадцатого апреля каждого года он поминал его на могиле по русскому обычаю: полстакана водки и кусочек чёрного хлеба!
– Сколько лет прошло! Семьдесят три года!
– Да! Мне в следующем году будет восемьдесят! А я всё помню, как будто это было вчера!
На следующий день, 18 февраля, мы вместе праздновали победу российской сборной!
– Ты же украинец? – не унимался Георг.
– Я и украинец и русский! Мама русская, а папа украинец. Кто я по-твоему?
– Не знаю! Я видел, как украинские болельщики скрипели зубами, когда русские выиграли.
– Это не украинцы! Это нацисты!
– Как нацисты? Опять?
– Да, Георг, да! Дело в том, что кому-то очень хочется поссорить русский и украинский народ. Но у них ничего не получается! Две трети жителей Украины и почти все жители России считают друг друга братьями. И так есть на самом деле. А то, что верещат всякие недоумки с экранов телевизоров – это просто смешно. Все смеются, а они верещат, как кастрированные коты. Ну, да бог с ними. Это ненадолго!
– Жаль, что опять гибнут простые люди!
– Да! Вот это конечно жаль! Но придёт время, и они ответят за это! Даже если смогут избежать справедливого суда здесь, то там, – Андрей показал наверх, – придётся за всё ответить! Давай не будем об этом?
– Давай, Андрей! Через час приедет мой сын за нами, я вас познакомлю, и мы поедем к нам в Пайербах. Сходим на могилу моего отца. На могилу твоего деда!
– Как это всё странно! Подумать только! Офицер НКВД своим телом спас от пули власовца – сына Гитлера!
– Звучит как бред какой-то! Если бы мы с тобой не знали, что это чистейшая правда, то в это поверить просто было бы невозможно!
– Мы с тобой, Георг, сейчас спокойно сидим и рассуждаем об этом. И это правильно! Память о том времени тем и хороша, что её забыть невозможно!
– Да, Андрей! Ты прав! Сейчас многим очень хочется переписать историю! Но не получится! История не прощает забвений!
– История не терпит инсинуаций, так как тогда неизбежно наступает цирроз совести.
