Читать книгу Махабхарата - Эпосы легенды и сказания - Страница 18

Царевна сложила молитвенно руки

И молвила голосом горя и муки:

«Ты мощи нездешней явил мне высоты.

Я вижу, ты – бог. Назови себя: кто ты?»

И был ей ответ: «Савитри дорогая,

За то, что живешь ты, добро постигая,

За то, что ко благу ты шествуешь прямо,

Откроюсь тебе: я – всеправящий Яма.

Сатьявана срок наступил. И петлею

Свяжу, унесу его, в бездне сокрою.

Он, праведник, был тебе верным супругом,

Поэтому сам я пришел, а не слугам

Своим поручил унести его ныне, –

Смиренный, он чтил и богов и святыни».

Связал он Сатьявана быстро, умело

И душу извлек из безгласного тела:

То был человечек, не больше чем палец, –

И стал бездыханным царевич-страдалец.

Исчезла душа – красота отлетела,

Уродливым стало бездушное тело.

Бог смерти направился в сторону юга,

Однако великая сердцем супруга,

Страдая и плача, с надеждой упрямой,

Безгрешная, шла неотступно за Ямой.

«Вернись, – посоветовал бог непреклонный, –

Сверши над супругом обряд похоронный,

Свой долг до конца ты исполнила честно!»

В ответ – Савитри: «Нам издревле известно, –

За мужем жена да последует всюду.

Он жил, – с ним была я, и с мертвым пребуду!

За то, что при муже отшельницей стала,

За то, что я старших всегда почитала,

За то, что усердно молилась, постилась,

За то, что и ты мне явил свою милость, –

Преграды не будет мне ставить дорога!

Нам, людям, законов завещано много,

Но дружбы закон – выше всех возглашаем,

И если мы дружбы обряд совершаем,

Семь раз вкруг огня мы ступаем стопою{18}.

Я тоже прошла семь шагов за тобою,

И, значит, закон я исполнила главный,

С тобой подружилась я, бог многославный!»

Царь предков, бог смерти, сказал, красноокий:

«Явила ты, женщина, разум глубокий,

Слова твои звуком и мыслью богаты,

Даренье за это проси у меня ты,

Я дам, кроме жизни супруга, – любое!»

Страдалица молвила слово такое:

«Мой свекор ослеп и лишился державы,

Беседуют с ним лишь деревья и травы,

Владыке, живущему в кротком смиренье,

Верни, благородному, сильному, зренье!»

А бог: «Этот дар ты получишь как милость.

Вернись, безупречная, ты утомилась.

Усталая, вижу я, ты исстрадалась».

А та: «Рядом с мужем – откуда усталость?

Где муж, там и я. Скреплены мы судьбою.

Ты мужа уносишь, и я за тобою.

Владыка богов! Ясный ум обнаружим,

Сказав, что светла встреча с праведным мужем.

В одной даже встрече – добро и отрада,

Дружить с этим праведным каждому надо!»

Ответствовал бог: «Твоя речь благодатна,

И мысли на пользу, и сердцу приятна.

Теперь обретешь ты даренье второе,

Проси, кроме жизни супруга, – любое».

А та: «Пусть получит мой свекор державу,

Привержен да будет он благу и праву».

А Яма: «Воссядет он вновь на престоле,

Приверженный благу и праведной доле.

Поскольку второй дождалась ты награды, –

Ступай, соверши над усопшим обряды».

В ответ – Савитри: «Самовластно ты правишь,

Предел ты людским поколениям ставишь,

Насильно в свою их уносишь обитель,

За что и прозвали тебя – Покоритель.

Но знаешь ли ты, в чем добро вековое?

Должны мы любить всех живых, все живое,

Ни в мыслях, ни в действиях зла не питая, –

Вот истина вечная, правда святая.

Все люди ко многим занятьям способны,

Но те лишь прекрасны, что сердцем беззлобны».

Бог смерти воскликнул: «Слова твои – благо,

Они – как для жаждущих свежая влага.

Заслужено третье даренье тобою,

Проси, кроме жизни супруга, – любое».

А та: «Мой отец не имеет потомства.

Чтоб радостью кончилось наше знакомство.

Ты сто сыновей подари Ашвапати, –

Правителей царства, водителей рати».

И Яма: «Отвагой, умом наделенных,

Сто братьев тебе подарю я законных.

Я этим дареньем тебя успокою,

Вернись, – далеко ведь зашла ты за мною».

А та: «Рядом с мужем идти – далеко ли?

Душа моя дальше стремится на воле!

Послушай: сияющим Солнцем рожденный,

Ты – Дхарма, дарующий правды законы.

Бог смерти, ты грозным могуч правосудьем,

Даешь ты покой и забвение людям.

Мы праведником правоту измеряем,

И больше ему, чем себе, доверяем.

Из той доброты, что в душе утвердилась,

Доверье ко всем существам зародилось.

Прекрасные качества есть человечьи,

Но самое ценное – добросердечье!»

А бог: «От тебя услыхал я впервые,

Прелестная, мудрые речи такие.

Ты правду познала, – и в этом заслуга.

Что хочешь проси, кроме жизни супруга».

Сказала царевна: «Пусть род наш продлится,

Пускай от Сатьявана сто народится

Отважных сынов, – у меня ли, на счастье,

Иль, может, у равной супругу по касте.

Хочу, чтобы милость над нами простер ты, –

И это я дар избираю четвертый!»

«Родишь ты, о женщина, – молвил Всеправый, –

Сто смелых сынов, полных силы и славы.

Но ты исстрадалась от горькой утраты,

Вернись, потому что далёко зашла ты».

«Кто добр, тот и прав, – отвечала царевна, –

Он крепок духовно и стоек душевно.

Общение добрых сердца озаряет,

На доброго добрый без страха взирает.

На добрых земля утвердилась в покое,

В них, в добрых, – и будущее и былое.

От доброго добрый не ждет злодеянья,

За благодеянья не ждет воздаянья.

Добро никогда не бывает напрасно,

Всевластно добро, потому и прекрасно!»

«Пока, – бог ответствовал, – ты говорила,

Душе моей речь твоя радость дарила,

И мысль твоя, слогом красивым одета,

Казалась источником чистого света.

Ты стала мне ближе дитяти родного.

Добро, – ты права, – всех деяний основа.

Проси, чего хочешь, и дар несравненный

Я дам тебе – любящей, верной, смиренной!»

А та: «Мною дар избирается пятый.

Да будешь ты милостив, благом богатый!

Верни мне Сатьявана, если права я!

Пускай оживет он: без мужа мертва я!

Без мужа не надо мне хлеба и крова!

Без мужа не надо мне неба дневного!

Без мужа не надо мне вешнего цвета!

Без мужа не надо мне счастья и света!

Не надо мне дома, и поля, и сада, –

Без мужа мне жизни не надо, не надо!

Ты сто сыновей посулил мне, однако

Уносишь Сатьявана в логово мрака.

Прошу я: ты жизнь возврати ему снова,

И правдой твое да насытится слово!»