Читать книгу Никого впереди - Евгений Сапиро - Страница 19

Варя-Пружинка была не только младшей сестренкой Санькиного одноклассника, но еще и его соседкой по подъезду. Она была на три года младше мальчишек, что в детсадовские и школьные времена означало принадлежность совсем к другому поколению. То, что Варька являлась особой иного пола, до поры до времени никого не интересовало. Тем более что лет с пяти она ни на шаг не отставала от брата, за что заслужила свое первое прозвище – Хвостик.

Если Хвостику находилось место в ребячьих играх, она с энтузиазмом выполняла боевую задачу. Если нет, тихонько сидела в сторонке с очередной, обязательно толстой, книгой.

Но в один прекрасный день эта «обезличка» окончилась. Случилось это, когда ребята учились в девятом классе. После уроков они часок поиграли в баскетбол и сейчас болтали в спортзале в ожидании, когда освободится душ.

История не сохранила имя того, кто первый затронул актуальнейшую тему: обмен первым боевым опытом на любовном, а кому повезло, то и на сексуальном фронте.

Тринадцатилетняя Варька к тому времени уже обладала вторым разрядом по акробатике и по этой причине была переименована из Хвостика в Пружинку. Сейчас она отрабатывала вертикальный шпагат у шведской стенки.

– Мишка! – вдруг громко обратилась Варька к рассказчику, не меняя позы. – Ты это дело не откладывай. Запишись к доктору, который от недержания лечит.

– Какого недержания? – удивился Мишка.

– Недержания речи. Ты хотя бы при мне постеснялся врать. Да Люська тебя косорылого за километр к себе не подпустит!

Когда через сорок лет матерыми мужиками они собрались на юбилей своего школьного выпуска, первое, что вспомнилось, была та самая немая сцена и пошедший красными пятнами Мишка.

Так навсегда завершилось привычное присутствие Пружинки в ребячьей компании в амплуа «свой парень». Всеобщий паралич вызвал не только Варькин монолог. Даже невзрачный трикотажный тренировочный костюм не мог скрыть в стройной девчонке, застывшей в волнующей балетной стойке, привлекательность и женственность.

Акробатика была не единственным Вариным увлечением. Без малейшего напряжения она совмещала ее с посещением кружка спортивных танцев в заводском Дворце культуры. Преподавательница этого кружка и посоветовала родителям Вари подумать о том, чтобы после окончания семи классов их дочь продолжила образование в культпросветучилище.

– У Вари, вне сомнения, имеется хореографическая «божья искра». В училище есть специалисты, способные из этой «искры» раздуть «пламя». Но если не получится, то Камский «культпросвет» дает хорошее общее образование. После него дорога не заказана хоть в университет, хоть в педагогический.

– Как ты сама, Варвара Васильевна, на это смотришь? – спросил отец.

– А для чего я вас к Наталье Евгеньевне привела? Соображаете?

На хореографическом отделении училища Варя вскоре стала «примой». В характерных танцах ее акробатическая подготовка очень пригодилась. Именно она придавала ее выступлениям особый шарм. На третьем курсе Варин педагог, танцевавший в свое время «у самого» Игоря Моисеева, «показал» ее репетиторам ансамбля. Неожиданно для нее, но не для него, Варя была принята в труппу.

Осенним днем шестьдесят третьего Санька стоял на перроне станции Камск-вторая. Фирменный поезд Камск – Москва должен был тронуться через минуту, чтобы увезти Пружинку в ее новую, самостоятельную и загадочную жизнь. Жизнь, в которой уже сейчас угадывались залитые светом прожекторов сцены лучших концертных залов, цветные картинки далеких континентов, аплодисменты, брошенные под ноги букеты цветов. Да мало ли еще что?

Родители и брат уже попрощались с Варей и деликатно отошли в сторонку. Санька держал ее руки в своих, не решаясь обнять. То ли из каких-то внутренних закоулков вдруг выползла давно забытая стеснительность, то ли сказывалось присутствие Вариных родителей.

Ему хотелось ей много чего сказать. Но все это «многое» теснилось в его голове, сваленное в разные кучи и штабеля, не рассортированное и совсем не готовое для того, чтобы быть произнесенным вслух. Хватило его только на банальное пожелание:

– Варюха, ни пуха тебе ни пера. Мы ждем тебя… с победой. Ну, и я, естественно…

Он поцеловал Варю в щечку, «по-братски». Но почему-то поцелуй этот оказался чуть продолжительнее, чем положено брату. И все же совсем не таким, какого она хотела и ждала. До Саньки это как-то сразу и очень резко дошло, но было уже поздно.

Спустя несколько секунд Варя стояла в тамбуре позади проводницы, подняв в приветствии переплетенные в пальцах руки. В глазах ее блестели слезинки.

В этом не было ничего удивительного: совсем домашняя и совсем юная семнадцатилетняя девочка уезжала в большой мир.

Варины родители и брат домой поехали трамваем, а Санька, попрощавшись с ними, решил пройтись пешком.

Для каждой ребячьей компании однажды наступает время, когда интерес к отношениям мальчиков и девочек, а позднее юношей и девушек, начинает расти в геометрической прогрессии. Когда этот момент наступил у спортсмена и живчика Саньки, он оказался не обделенным вниманием школьных девчонок и «сторонних» поклонниц футбола.

Другое дело, что по «закону пакости» в большинстве случаев нравились ему одни девочки, а обращали на него внимание другие. Но «других» было явно больше, поэтому редкие шрамы безответного влечения быстро зарубцовывались. Играя в одной команде с ребятами, которые были гораздо старше его, Санька перенимал у них опыт. И не только спортивного мастерства.

Не раз какая-нибудь поклонница многоопытного во всех сферах товарища по спортклубу ставила своего кумира в известность:

– Ничего, если я приду с подругой?

Ответ был стандартным:

– Если не с «крокодилом», то милости просим!

Естественно, что развлекать подругу предлагалось обладателям меньшего стажа футбольных и любовных поединков.

Несмотря на предупреждение, «подруга» не всегда, выразимся аккуратно, была способна вдохновить на подвиг. Но когда на этом основании Санька пару раз пытался увильнуть от выполнения возложенных на него обязанностей, одноклубники ему напомнили, что футбол игра коллективная и что проявленный им эгоизм может отрицательно повлиять на сыгранность команды.

Хотя подобные эпизоды случались не слишком часто и скорее по необходимости, чем из-за любви к искусству, еще в школе в глазах девчонок Саньку окружал ореол «бывалого». В атмосфере университетской вольницы и набирающей обороты сексуальной революции этот ореол только усилился. Ничего удивительного. Во все времена репутация покорителя женских сердец не отталкивала, а, наоборот, неумолимо влекла пылающих жаром девиц к носителям почетного звания.

Для Дьякова Варя существовала вне остального привлекательного и многообразного девичьего сообщества. По отношению к каждой из своих подруг Санька был рыбаком, который с большей или меньшей настойчивостью пытается заполучить рыбку в свои сети. Неважно для чего – очаровать или овладеть. Это уж как получится.

С Варькой все было по-другому. Всю его сознательную жизнь она была рядом. В школе – в самом прямом смысле. Да и поступив в университет, он проводил с ней времени больше, чем с любой из многочисленных своих подруг, приглашал на матчи, на университетские вечера. И всегда его Пружинка находила для него время.

Только сейчас до Саньки дошло, сколько эта девчушка проявляла к нему внимания и такта. То, что в танцах он ей не пара, было очевидным. На фоне ее темперамента и грации он мог выглядеть неловким, иногда даже смешным. Что это было, женская интуиция или мудрость, но, отплясывая рок с Санькой, Варя явно прибеднялась, не показывая и половину своего умения.

Медленно шагая через сквер по ковру опавших желтых листьев, Санька пытался сам себе объяснить, кто же она для него, эта Варя-Варька-Варюха. Привычная, домашняя, теплая…

Ему даже перед собой стало неудобно за такое сравнение, но вдруг вспомнился доставшийся еще от деда старый и драный, но такой уютный махровый халат, в который он любил кутаться зимними вечерами. Только ли теплая и домашняя?

Какой же он идиот.

Еще в школе Санька догадывался, что Варька к нему неравнодушна.

Ну и что? У него тоже был объект для обожания. Еще в четырнадцать лет Санька был сражен наповал обаянием кинозвезды Людмилы Целиковской. Свою верность ей он хранил как минимум четыре года, что не принесло никакого вреда ни ему, ни звезде.

То, что Варюха была постоянно в зоне его прямой видимости, да еще и неровно к нему дышала, полностью исключало отношение к ней как объекту охотничьего азарта. Только последний идиот будет прикармливать и ждать, пока «клюнет на мотыля», рыбку, которая плавает в его аквариуме.

И только скотина будет домогаться этой еще такой маленькой рыбки.

Стоп. Да какая же Варька маленькая? Это раньше она была младше его на целых три года. А сейчас всего-то на три! Не далее как вчера он оценивающе поглядывал на ее ровесниц – первокурсниц, осваивавших в перерыве университетские коридоры. А если присмотреться, то большинство из них проигрывают Варьке со счетом ноль – три.

Что же его так зацепило? Может быть, примитивный частнособственнический инстинкт? Ведь до сегодняшнего дня он имел постоянное бесплатное приложение, «всегда готовую» юную пионерку, которая внезапно оказалась не рядом.

– Готовая всегда и на все? – неожиданно спросил он сам себя. Спросил и даже остановился в поиске ответа.

Дожили. Неужели ревность?