Читать книгу Неукротимая - Гленнон Дойл Мелтон - Страница 14

Я никогда не исчерпывалась до дна. Во мне всегда оставалась хотя бы одна искорка. Но довольно долгое время я чувствовала себя, черт возьми, совершенно опустошенной. Моя детская булимия в конце концов переросла в алкоголизм и наркозависимость, и пятнадцать лет я провела в состоянии тупого оцепенения. А затем мне исполнилось двадцать пять – я забеременела и вышла в пущу трезвости. Именно в этой пуще ко мне начала возвращаться моя дикая природа.

Началось все вот как: я строила жизнь, которую и должна строить женщина. Стала хорошей женой, матерью, дочерью, христианкой, гражданкой, писательницей, да и просто женщиной. Но пока я готовила перекусы в школу, писала мемуары, бегала по аэропортам, вежливо беседовала с соседями и жила всей этой жизнью напоказ, я чувствовала, как во мне нарастает и бьется током комок беспокойства. Словно грозовая туча, он раскатывал гром вот здесь, у меня в груди, пускал под кожу пучки молний, сотканные из боли и радости, томления и ярости, и любви, слишком глубокой, болезненной и нежной для этого мира. Я была водой, разогретой до невозможного, вздыбленной, но еще не закипевшей, хотя казалось, вот-вот, вот уже…

Я начала бояться того, что творилось у меня внутри. Что бы это ни было, оно грозило сравнять с землей каждый дюйм той прекрасной жизни, которую я умудрилась возвести. Например, я вечно чувствовала страх и тревогу, оказавшись на балконе: а вдруг спрыгну?

Это нормально, убеждала себя я. Никто не пострадает, ни я, ни мои близкие, если я просто это спрячу.

Поразительно, как легко у меня это вышло. Я – гром и молния, кипяток да бурлящее червонное золото, но все, что понадобилось, чтобы мир принял меня за тихонькую лазурь – улыбаться ему и поддакивать. Иногда, правда, я задумывалась, неужели я – единственный человек, который чувствует себя взаперти в собственной коже. А вдруг все люди вокруг на самом деле – пламя в кожаной обертке, которое старательно прикидывается льдом.

Моей точкой кипения стал тот момент, когда Эбби показалась в дверном проеме. Один взгляд – и моя оболочка не выдержала. Кипящая багряным золотом смесь из боли, любви и томления плеснула за край, сорвала меня со стула и заставила раскинуть руки, настойчиво шепча: А вот и Она.

Долгое время я думала, что случившееся в тот день было результатом некой сказочной магии, случайно озарившей мою жизнь. Казалось, слова А вот и Она пришли ко мне откуда-то свыше. Теперь я знаю, что не свыше. А изнутри. И все то дикое буйство, которое так долго назревало во мне и в конце концов вылилось в слова и подняло меня, – это тоже была я. Голос, который произнес эти слова, принадлежал мне – точнее, той девочке, которой я была до того, как мир велел мне стать другой. И эта девочка сказала: А вот и я. Теперь моя очередь.

Еще в детстве я чувствовала, что мне нужно следовать и доверять своей интуиции, и в решениях часто опиралась только на свое воображение. Я была дикой, пока меня не взнуздал стыд. Пока я не начала прятаться и заглушать свои чувства, потому что их было слишком много, меня – слишком много. Пока не стала прислушиваться к советам других, а не к собственному чутью. Пока не позволила убедить себя, что воображение у меня дурное, а желания – эгоистичные. Пока добровольно не сдалась в клетку чужих ожиданий, культурных норм и моралей, и общественных позиций. Научившись всем угождать, я потеряла себя.

Трезвость стала для меня этапом мучительного воскрешения. И возвращения в дикую природу. Как же долго я вспоминала. Как долго сознавала, что беспокойный комок из грома и молний внутри – это и есть я сама, пытавшаяся добиться моего внимания, умолявшая вспомнить, настаивавшая: Я все еще здесь!

И вот я наконец отпустила ее. Выпустила на свободу свою прекрасную, необузданную, истинную и дикую суть. Я не ошиблась в ее силе. Ей было тесно в той жизни, которую я построила. Поэтому она систематически прогрызала себе путь на волю, пока ее клетка не развалилась.

И потом я возвела свою собственную жизнь.

Возродила ее из тех обломков меня, которым меня учили не доверять и которые учили скрывать, чтобы другим жилось комфортнее:

Моим чувствам

Моей интуиции

Моему воображению

Моей храбрости

Вот они – ключи к свободе.

Вот кто мы есть на самом деле.

Хватит ли нам храбрости отпереть двери наших клеток?

Хватит ли храбрости отпустить себя на свободу?

Сможем ли мы наконец выбраться из своего заточения и объявить – себе, людям и всему миру: А вот и я?