Читать книгу Ты подождешь меня там - Ирина Лорина - Страница 11

Узкая улочка, тянущаяся вдоль мелкой речушки, дремала в полуденном зное. Пока следователь шел, внимательно вглядываясь в выцветшие от времени таблички с номерами домов, он не встретил ни одного человека. Из других живых существ ему попался разве что кудлатый пес, – развалившись прямо посреди пыльной дорожки, он лениво щурился, пытаясь угадать, что станет делать путник, – обойдет его справа, по кустам крапивы, или слева, по насыпанной горкой щебенке. Петр Петрович перешагнул через пса, и тот удовлетворенно закрыл глаза. Да еще две раскормленные утки, суетливо переваливаясь, быстро доковыляли до реки, с нетерпением плюхнулись в воду и чинно поплыли.

Следователь проводил птиц рассеянным взглядом: вот и он так же, как эти утки, набрав темп, плюхнулся в расследование, а сейчас чинно плыл, растеряв былую прыть. Он проявил бешеную активность, но, поскольку убийца по-прежнему разгуливал на свободе, она оказалась неэффективной. Отработка перемещений посетителей бара не принесла желаемого результата. Клуб, обычно битком набитый, в ту ночь из-за непогоды пустовал. Кроме Светланы, в заведении находилось всего восемь человек – двое коротали время в баре, двое танцевали, а четверо играли в бильярд. Все они пришли в клуб раньше Светланы, а ушли позже, после ливня.

С Глебом Соловьевым поговорить не удалось, поскольку того дома не оказалось, но, если верить его соседу по квартире, у парня имелось алиби. Между следствием и Василием Денщиковым по-прежнему стояла стена из врачей. Оставалась Надежда Переверзева…

Нужная табличка, ржавая, под номером восемнадцать, обнаружилась на ветхом заборе, не знавшем краски. Петр Петрович дернул калитку. Она оказалась не заперта. Бочком – калитка открывалась наполовину – следователь протиснулся в заросший бурьяном двор. Тенистый участок, засаженный деревьями, не имел ни одной заасфальтированной или выложенной камнями тропинки, и земля, лишенная солнца, не торопилась расставаться со следами недавнего ливня. В саду царила влажная прохлада.

Маленькие мальчик и девочка сидели на корточках возле старой детской металлической ванны, наполненной водой, и завороженно следили за плавающим в ней корабликом. Еще две девочки постарше, на первый взгляд совершенно одинаковые, а на второй взгляд все-таки в чем-то разные, расположившись на расстеленном на траве одеяле, укладывали кукол спать.

В загоне, огороженном сеткой, истерично забегали куры. Петух, предупреждающе выпятив грудь колесом, нервно зашагал вдоль сетки, высоко поднимая лапы.

Кареглазая женщина неопределенного возраста, с бескровными губами и бледной кожей, развешивала на протянутой между деревьями веревке белье. Она оторвалась от своего занятия и с испугом воззрилась на вошедшего.

– Вы, наверное, насчет Светланки? – Женщина вытерла руки о подол застиранного халата и нервно затеребила пуговицу.

– Вы имеете в виду девушку, убитую в парке?

– Ну да… Светлану Миловидову. Мою подругу… с детства… Соседка по телевизору увидела… и мне сообщила…

Она говорила с трудом, делая бесконечные длинные паузы. Договорив, вздохнула с облегчением, как человек, сбросивший тяжелую ношу, и неуверенно махнула в сторону облезлого деревянного строения.

– Мы можем пройти в дом.

Покосившаяся хибара с закрытыми ставнями, когда-то голубая, а сейчас грязно-серого цвета, выглядела так, словно собиралась рухнуть, – если не сегодня, так завтра.

– С вашего позволения я лучше присяду вон на ту скамеечку, чтобы насладиться природой, – следователь указал на широкую доску, водруженную на кирпичи, – и послушаю историю вашего знакомства со Светланой Миловидовой.

Надежда покорно кивнула и принялась за рассказ. Говорила она тихо, и речь ее, лишенная эмоций, усыпляла. Лишь однажды монотонный голос зазвучал изумленно, – когда следователь спросил:

– Вы не знаете, откуда у вашей подруги взялся дорогой перстень с русалкой? – Надежда выглядела удивленной, и следователь пояснил: – Золотая русалка, усыпанная драгоценными камнями.

– Золотая русалка? – вскричала Надежда. – Усыпанная драгоценными камнями? Вы что-то путаете! Света не имела ни одного дорогого украшения! И вообще предпочитала бижутерию, может быть, как раз потому, что не располагала возможностью покупать драгоценности.

Надежда задрожала. Разговор давался ей с трудом.

– Может, все-таки пойдем в дом, попьем чаю? – спросила она голосом человека, мечтающего получить отрицательный ответ.

– Ни в коем случае! Мне здесь хорошо, сижу в прохладе, детишками вашими любуюсь.

– Ребятишки, к счастью, послушные, а то не знаю, как одна с ними управилась бы. Муж мечтал о сыне, а у нас одни дочки рождались. Вот он и ушел… Но я на бывшего не в обиде. Без него спокойнее, а алименты он платит исправно. И дом нам оставил, – она с гордостью оглядела хибару. – Птицу выращиваю, фрукты возле пляжа продаю, отдыхающих на постой пускаю.

Женщина указала на дощатый барак, возле которого стояла сушилка с купальником и двумя пляжными полотенцами. Следователь сначала принял неказистое строение за сарай и теперь внимательно вглядывался, пытаясь обнаружить хоть намек на цивилизацию. Его всегда удивляло, что даже в самых затрапезных местах обнаруживались отпускники, согласные на отдых любой степени некомфортности.

– Но у вас же есть сын!

Петр Петрович посмотрел на малыша. Светловолосый мальчик выловил из воды кораблик и сейчас пытался поставить на него машинку. Машинка падала, и малыш разочарованно кряхтел.

– Скажете тоже…

Хозяйка вскочила и побежала в дом. Вернулась она с белым конвертом.

– Я не знаю, что в нем. Светлана просила передать органам правопорядка, если с ней что-то случится. Вы же правда из органов?

Петр Петрович рассеянно кивнул и открыл конверт. Надежда придвинулась и с любопытством заглянула в письмо. На листочке в клеточку старательный круглый почерк вывел: «В случае моей смерти прошу передать моего сына Артема его отцу Гордееву Александру Сергеевичу проживающему по адресу г Сочи пер Каштановый д 7».

– Она никогда не ставила знаков препинания, никогда! – прошептала Надежда и заплакала.

Надежда Переверзева только так выглядела – усталой и невзрачной, а на самом деле со Светланой Миловидовой они были ровесницы и недавно отпраздновали 25-летие. И детство все провели на одной улице, в частном секторе города Кемерово.

Обе жили неважно. Большая семья Надежды – четверо детей, мама с папой и бабушка – считала каждую копейку, но родители работали, а не пьянствовали, как в доме Миловидовых. Поэтому у Светланы, бывало, и копейки не находилось. А однажды, когда девочка вернулась с выпускного вечера, не нашлось и дома: родители допьянствовались до того, что сожгли его, хорошо хоть, сами не пострадали.

– Бывай, красавица! – сказали дочери родители. – С такой внешностью не пропадешь, а нас уже не остановить. – И ушли с пепелища в поисках алкогольного рая.

Светлана перебралась к Надежде, но ненадолго: спустя три месяца подруга уехала в Сочи к своему жениху – сорокалетнему таксисту, с которым познакомилась по интернету. А оставшейся без жилья и денег девушке ничего не оставалось, как принять знаки внимания одного из многочисленных ухажеров и переехать к нему. Блондинка остановила свой выбор на том, кто повеселее и потрезвее, и начала новую жизнь.

Через пару лет Светлана поняла, что ничего у нее в Кемерово по-прежнему нет: ни дома, ни денег, ни мужа, ни профессии. А в Сочи все могло чудесным образом появиться. Да даже если и не появится, на желанной чужбине море, пальмы, красавцы-мужчины, в конце концов, там тепло!

Светлана добралась на автобусе до Новосибирска, провела там два чудесных дня в гостях у родственников Надежды. Потом купила билет в плацкартный вагон поезда «Новосибирск-Сочи» и три с половиной дня наслаждалась проплывающими за окном пейзажами, бесконечными чаепитиями с попутчиками и мороженым на залитых солнцем перронах.

На вокзале странница выбрала востроглазую бабушку, энергично размахивавшую табличкой «Самое дешевое жилье с видом на море», и отправилась с ней в лачугу, расположенную действительно у моря, но только высоко в горах.

«На одном уровне с морем жить – много ума не надо, – объяснила квартирная хозяйка. – А вот когда ты над морем возвышаешься, – совсем другой масштаб получается».

А еще через год девушка переехала к Надежде, у которой уже было трое детей – девочки-двойняшки и еще одна малышка – и уже не было мужа. Оставаться у бабушки в лачуге Светлана не могла, поскольку пивной бар, где она работала официанткой, закрылся, а новую работу найти не удалось. И еще она ждала ребенка.

Про отца малыша Надежда знала немного: зовут Александром, имеет свой журнал, не бедствует, красив, они и познакомились-то со Светланой в модельном агентстве «Мистер и миссис Стиль». Про своего сына Александр ведать не ведает, поскольку возлюбленная бросила его еще до того, как узнала о беременности. А когда узнала, приняла решение отношения не возобновлять и ничего ему о ребенке не говорить.

«Знаю, что ребенку нужен отец, – объяснила Светлана Надежде, – но надоел мне Сашка. Он такой скучный, что хоть в петлю лезь, даже деньги его мне тоску не скрасят. Я другого отца для малыша найду! А Гордеев слишком надоедливый, может вцепиться в ребенка и помешать мне личную жизнь устроить. Пока про ребенка вообще никто знать не должен. Расскажу о нем только тогда, когда буду уверена в чувствах того человека, кого сама себе выберу».

Так в жизни Надежды появился еще один малыш, требующий заботы.