Читать книгу Вдруг война, а ты не готова! Откровенная история неидеальной женщины - Женя Артъе - Страница 5

Предсказание старца сбылось. Спустя двадцать два года сын выполнил обещание, данное своей матери. У Анатолия родился первенец. И назвали ее Женей. Да-да, родилась девочка, а не мальчик. И это была я! Папа, искренне веря, что его ребенок пришел на эту планету с особой задачей – спасти мир, начал готовить меня к войне, внедряя в жизнь полученные на пограничной службе навыки.

Я родилась пухленьким карапузом. Ростом всего 48 сантиметров, но зато весила почти 4 килограмма. Глядя на меня, пупса, со спины, можно было даже увидеть мои щеки. Благодаря стараниям родителей, мой первый год, впрочем, как и вся последующая жизнь, был счастливым. Я росла ухоженной девочкой, с золотыми кудряшками и глазами цвета лагуны средиземного моря. Была здоровой и развитой, пока меня не отдали в ясли.

В то время всех детей с года брали в детский сад. Моей маме (ее зовут Ирина) было горько разлучаться со мной даже на полдня. Но надо было выходить на работу, а ребенку, как и всем детям в этом возрасте, вливаться в социум и учиться жить (или даже – выживать). Сердце матери было беспокойным, и она часто наведывалась в ясли. И вот однажды она заметила, что молоденькие воспитатели специально выветривают детей в туалете. В холод открывают окна, пока малыши сидят на железных горшках.

И тут у меня все пошло не так… Воспаление легких… Стационар… Спустя три недели меня готовы были отпустить домой. Но в нашем блоке неожиданно объявили карантин. Инфекция вызвала вторичное воспаление легких, из-за которой пошло осложнение на почки. Тогда-то меня и перевели в другое отделение, где уже полное обследование показало врожденное аномальное развитие почек.

В больнице меня лечила врач, которая приехала из другого города в Свердловск, чтобы повысить квалификацию. К сожалению, ее знаний не хватило, чтобы внимательнее присмотреться к моим анализам. Она все время говорила моей маме, что та неправильно помыла баночку, поэтому анализы «фонят». Но мне становилось хуже. Поэтому мама, собравшись духом, отправилась к главному отделения и рассказала все как есть.

– Вы, девушка, вроде врач с пятилетним стажем, но почему-то путаетесь в анализах, – отчитывала педиатра профессор детской больницы. – Вы говорите, что у ребенка все хорошо и повышенное количество лейкоцитов – это из-за плохо вымытой емкости. Запомните! Бактерии – это когда плохо баночку помыли, а вот повышенное количество лейкоцитов – это и есть воспаление. И при таком количестве, как у вашей маленькой пациентки, – больше миллиона – нужно бить тревогу! Срочно!

Ноги моей мамы тут же подкосились, но она устояла. «Господи. Я ей доверилась, а она запустила болезнь моего ребенка! Что же получается, нельзя полагаться на врачей, только на себя? Но как?! – кружили мысли в голове хрупкой двадцатилетней мамочки. – Так. Только я смогу спасти свою дочь. Во что бы то ни стало! Но для этого мне нужны знания!»

Моя мама с детства увлекалась медициной. Собирала все аннотации к лекарствам, вырезки из газет и вклеивала их в тетрадку, а также записывала заметки, услышанные по радио и ТВ. Ее папа всегда видел в ней врача, который спасает жизни людей.

В той детской больнице я пролежала целых три месяца, половину из которых моя мама ежедневно ходила умолять заведующую, чтобы та положила ее вместе с дочерью.

– Хорошо, я оформлю и тебя, но только к грудничкам-отказникам, которые только-только после роддома. И ты должна будешь за ними ухаживать, – согласилась заведующая, – готовься, сладко тебе там не будет!

Моей маме разрешили быть рядом со мной. Но для этого она должна была выполнять массу работы: мыть полы, убирать в отделении грудничков и ухаживать за ними. Условия были как в концлагере – негде спать и нечего есть. Большую часть времени мама спала возле меня, сидя на стульчике, опираясь на мою кроватку. Рядом, потому что я часто просыпалась от боли и плакала.

Как-то ночью у меня поднялась высокая температура, больше сорока (хотя на тот момент всем казалось, что я выздоравливала). Сбить ее ничем не удавалось. Становилось все хуже и хуже. Мама вызвала дежурного врача:

– Дочке помогает вот такой-то укол, мы его уже не раз тут делали. Поставьте его, пожалуйста.

– Мамочка, ждите утра. Сейф закрыт. Ключа нет. Ничем помочь не могу, – проворчала врач, выйдя из палаты и хлопнув дверью.

Нужно было что-то решать. Время шло, я угасала на глазах. Лежала в бреду. Закатывала глаза. Пальчики на ножках и ручках начинали синеть. Сердце настолько бешено колотилось, что казалось оно: выпрыгнет из груди или взорвется.

И вот тогда мама решила взять на себя ответственность и поставить укол. За время нахождения в больнице она научилась ставить уколы, разбираться в лекарствах и выполнять функцию медсестры.

– Ирина, я не знаю, что делать, лекарств нет, как спасти ребенка? – расплакалась молоденькая медсестра, которая дежурила в ту ночь.

– Так, соберись, Нина, мы должны быть сильными. Я сейчас поставлю двойной литический и пойду искать то самое лекарство, которое ей помогает, а ты следи за ней, – твердым голосом скомандовала мама и побежала звонить своей подруге.

– Марина, тут такое дело… Дочке очень плохо, температура высокая, лекарства не выдают, врач ушла, хлопнув дверью, я поставила жаропонижающее. Выручай, – плакала в трубку мама.

– Конечно, помогу, Ирина! Ты не волнуйся, – успокоила ее подруга.

Всю ночь и до самого утра мама и медсестра бились за мою жизнь. И я боролась тоже. В итоге через несколько часов температура спала, и я крепко уснула.

Когда наступило утро, в палату вбежала врач и тревожно, но сдержанно проговорила:

– Мамочка, поднимитесь в ординаторскую. Вас вызывают.

– Для чего я должна туда подойти? У меня и тут дел много! – возмутилась мама.

– Вы зачем-то пожаловались на нас. Сказали, что нет лекарств, – нервно ответила та самая врач.

Зайдя на этаж выше, Ирина увидела картину: все двадцать четыре врача стоят в коридоре как по линеечке. И их отчитывает главврач.

– Вы что на нас, мамочка, жалуетесь? У нас все в порядке. У нас прекрасно лечат. Что вы от нас хотите? – громким голосом, почти крича, спросил главный.

«Хм, странно, а я ведь только подружке про это рассказала», – подумала мама.

– Я вообще не хочу больше лежать в вашей больнице. Месте, где отказались спасти мою дочку. Где мне самой пришлось приводить ее в чувства, находясь под присмотром «опытного» медперсонала. С сегодняшнего дня я не останусь тут ни на минуту, – дрожащим от бессонной ночи голосом ответила Ирина. – Мы едем домой. Я буду ее так же лечить, как лечите вы: давать лекарства, делать процедуры и ставить уколы. А в случае чего, вызову врача на дом. Ну и в экстренном случае – скорую, которая дочке поможет оперативно.

Как оказалось позже, Марина, мамина подруга, имела выходы на министра здравоохранения. Достаточно было одного звонка, чтобы этот самый министр наказал заведующей детской больницы приходить к нам домой каждый день на осмотр и ежедневно отправлять ему отчеты о состоянии моего здоровья.

Так и получилось. Она действительно приходила каждый день и осматривала меня, корректировала лечение. А главврач после каждого такого визита звонила и отчитывалась министру лично.