Читать книгу Я приду - Мария Сорокина - Страница 7

Их прогулку по набережной прервал звонок

– Алло, дорогая, привет.

– Патрик, ты в своём уме деточка, значит, ты прилетел, а мне сыр Бри не привёз?

– Хаха, только вино, родная, только вино

– Ну, слава богу, а то я аж переживала. Когда зайдёшь? Недели через три?

– Нет, как я могу, я слишком тебя люблю.

Элина старалась не слушать, смотрела на воду, но слышала каждое слово и пугала себя «вот, дура ж я, а может он женат или помолвлен, я не заметила есть у него кольцо, а я тут по набережным хожу. Говорила ж мама, что надо быть не такой легкомысленной»

Патрик заметил волнение Элины, улыбнулся и продолжил.

– А ты знаешь, я сейчас буду. Без вина, но с чем-то более важным…

– Патрик, душа моя, неужели девушка?! Боги услышали мои молитвы и ты не гей, я ставлю лазанью. Я готова.

– Едем.

И положил трубку.

«Куда едем»,– думала Элина.

– Мы едем в одно место сейчас, ты не против, мигом заскочим поболтаем и поедем дальше?

– Поехали, только потом я скорее поеду в отель, – уже печально ответила она

– Ну, посмотрим,– Патрик взял её за руку и повёл к машине. Ей стало легче

* * *

Они остановились у дома на Петроградской стороне. «Двери шикарные»,– думала она.

– Двери здесь шикарные, – сказал Патрик, – такие парадные Петербурга классика, правда, дорогая и улучшенная

– Очень красиво.

Позвонив в домофон, дверь сразу щёлкнула и открылась.

– Я иду с тобой?

– Ну конечно, обязательно со мной.

На пороге стояла взрослая, ухоженная, очень стильно одетая женщина лет пятидесяти.

Элина смутилась, но виду не подала.

– Это моя мама,– шепнул Патрик ей.

«Боже мой»,– подумала Элина.

– Деточки мои, я вас ждала, вы шикарно смотритесь, Патрик, она невероятная красотка. Проходите, я уже накрыла стол, там всё стынет, включая вино.

Элина поздоровалась, они познакомились и поцеловались как будто близкие люди. Она была в шоке. «Как может мама быть такой. Она ведь современней меня, потрясающая, теперь понятно в кого Патрик».

Они сели пить вино, обедать безумно вкусными блюдами и закусками, преимущественно итальянскими, отчего Элина восхитилась ещё больше, она обожала Италию. И мама ,видимо, тоже, она об этом сразу сообщила. Она заворожила Элину полностью. Как лучшая подруга рассказывала такие личные истории, и спрашивала обо всём на свете. А Патрик молча смотрел на них. Любуясь. Влюбляясь.

Элина раскрепостилась после бокала вина, не привыкший к алкоголю организм старался понять, как можно пить с мамой? Один бокал был, как пить- пить. Сразу вспомнилась история, когда она пришла к родителям после двух бокалов с подругами, и наутро сказала, что выпила палёное, видимо, вино, и отравилась от него. А на самом деле не могла признаться, что выпила больше чем бокал. В 30 лет не могла признаться. Это то же самое когда взрослые прячутся курить, чтобы никто не видел.

У них отношения с мамой определённо были другими. Она только сейчас явно ощутила её давление на свою жизнь. По сей день, живя с оглядкой на маму, а что она скажет? Осудит, поругает? Или заплачет от разочарования?

* * *

Просидев там часа три, а потом пообещав, приехать ещё хоть через месяц, хоть через год и расцеловавшись, они попрощались. Мама шепнула Патрику, «пусть всё будет хорошо!», а он тепло поцеловал в щеку, она видела его насквозь, благодаря 100% доверию между ними, а не родственной связи.

Элина молчала, а потом начинала восторженно говорить о маме Патрика, потом снова молчала. Ком в горле стоял у неё. На секунду даже подумала, как подросток в пубертате, «почему у меня не такая мама? Я может быть и хотела бы».

Патрик дал ей выговориться, он чувствовал, что ей это нужно. Он дал ей молчать, видя, когда говорить она не в силах.

– Ты знаешь,– задумчиво начинала она,– а я ведь хотела стать совсем другим человеком. Так и сказала родителям- мне нужно высшее образование в Лондоне или Италии, нашла вузы, хотя потом даже определила другой путь, в 15 лет. Представляешь, я знала другой путь! Я хотела поехать в ближайший крупный город и получать образование на разных курсах. Визаж, причёски, имидж – мне было интересно всё, и научившись этому, думала, что уже через год начну практиковать, а опыт самое важное в обучении. Но нет. Родители настояли, что нужно высшее образование. Чтобы смогла работать потом, а я творить хотела. И хочу вот…оказывается, до сих пор. Всё. Всё с оглядкой на родителей. А мне уже 34 года…извини, что обрушила на тебя всё это…

– Всё нормально. Я сначала не понял почему ты всегда безупречно себя держишь, почему не даёшь себе расслабиться. И вот сейчас, когда оковы спали под сладким нектаром вина, я начинаю видеть настоящую тебя. Эмоциональную, живую.

– Это так заметно? Так заметно, что я держу себя?

– Ну, конечно, глупая, по мне же ты сразу заметила, что я раздолбай так и по тебе я вижу, что ты слишком серьёзна. Ко всему в жизни. А по-настоящему важных вещей очень мало.

* * *

Они приехали к заливу. Он поманил её за собой, а она опустила голову, посмотрев на свои туфли, сомневаясь, как идти вперёд?…тогда он молча подошёл и, опустившись на колено, снял шпильки, взяв их в одну руку, положил её ладонь в другую, лишь второй раз коснувшись её. Она шагнула за ним на тёплый, даже слегка обжигающий, нагретый на дневном солнце, песок, утопая в нём. Удивлённо смотрела, как идёт он, тоже босиком, немного проворачивая ногу на пятках, так оказалось идти легче. Он постелил ей свой джемпер на песок, в Петербурге никогда не знаешь с какой стороны будет дуть ветер…она замешкалась, но села аккуратно, Патрик же сел прямо на песок в своих бежевых идеальных брюках.

– Посмотри на воду, чаек, на это солнце и почувствуй момент…мы запоминаем только вот такие моменты. В них вся наша жизнь, понимаешь? Кто бы ты ни был, чтобы не происходило, у тебя всегда есть небо, солнце, немного песка и чайки…

– Тебе легко это говорить. Мне кажется, меня не изменить.

– Ты сможешь, ты не меняй, а добавляй.

Он взял её руку вновь, она была невероятно гладкой, поцеловал её, как в старых фильмах, у неё пошли мурашки по всему телу, а он наклонился ближе и, взяв одной рукой за кончик подбородка, нежно поцеловал те губы, которые манили его с самого Парижа.

– Я явно начинаю приобретать нечто новое, раньше я не целовала мужчину, видя его и зная так мало.

– Я познакомил тебя с мамой, могу делать всё, что захочу

Лукаво улыбнувшись оба, целовались снова.

Прохожие оглядывались на пару, которая «что это себе позволила»

А Патрик свалил её на песок, смеясь. Она тоже смеялась и кричала, что теперь все её волосы в песке, что он наделал.

– Да и всё равно, мы поедем и помоем их. Хочешь, я сделаю это за тебя?

– Ну, уж нет.

– Ок, но всё же поехали ко мне, мне нужно отправить несколько писем, я не могу игнорировать некоторые рабочие вопросы.

И они поехали обратно в город, по пути взяв ягод в придорожном магазине, слушая громко музыку, уплетали их за обе щеки.

* * *

Его квартира была похожа на него. Она отражала все его черты. Мужественная, брутальная, без клише, без правил, удивительно стильная, современная, даже навороченная всякой техникой, на кухне её было даже больше чем у неё. Увидев всё это, Элина округлила глаза.

– Только не говори, что ты ещё и вкусно готовишь и вообще готовишь.

– Не буду. Потому что я тебе покажу. Ведь готовлю я просто потрясающе.

И он подмигнул ей, наливая лимонад из взбитого лайма, воды и льда.

– Вот, с утра сделал.

– Ммм, ты потрясающий мужчина.

– Не спорю. Давай я тебе покажу ванну. Здесь полотенце, халат, всякие гели, шампуни, извини, кондиционера нет, я не пижон.

– Ведь думала, что надо ехать в отель. Хотя у тебя даже халаты белые и полотенце пушистое.

– Я терпеть не могу жёсткие полотенца, моя домработница об этом знает и я её обожаю за пушистые полотенца и за мясные тарелки в холодильнике.

– Так-так…

– Ей 50 лет и она шикарна. Не ревнуй.

Элина закрыла дверь, пока Патрик работал. Она разглядывала баночки. Везде идеально чисто и ничего лишнего. В интерьере только дерево и камень, тёмные оттенки. Это было забавно, но ей очень нравилось, хоть раньше думала, что любит только белый.

Получается, даже если ты уверен и верен одному, кто даст гарантию, что не может быть других вариантов, пусть даже и противоположных?

* * *

Тропический душ, за стеклянной перегородкой и огромное джакузи. Здесь, наверное, побывала не одна женщина. Она опустила голову, рассматривая пальцы. Включила горячую воду и стояла неподвижно, как всегда, смывая всё, что её мучило. С детства она замкнула круг и если её что-то тревожило, вода всегда не оставляла ни следа от всех дум.

Прошло минут 30 или 40, не было ни крема, ничего. Было непривычно видеть себя такую в зеркале. Сколько лет она укладывала волосы сразу после душа?..

* * *

Выйдя из ванны в халате, без платья и каблуков, с мокрыми волосами, и теребя длинные рукава, она засмущалась, Патрик повернулся от барной стойки, оторвался от ноутбука, услышав тихие шаги. Увидев её, он улыбнулся так нежно, с такой любовью, что она расплылась в улыбке тоже.

– Ты красавица! Так-то лучше. Вот ты, оказывается, что прятала

И он, подойдя к ней, погладил кудрявую голову, на которой из кольца в кольцо завились чёрные локоны. Глаза стали зеленее, губы ярче, он поцеловал её и поднял так, что она села на него.

* * *

Темнело, солнце лишь зашло за горизонт на некоторое время, а они вышли на кухню. Она сидела растрёпанная, улыбка не сходила с их губ, а он начал готовить. Жутко хотелось есть и пить.

Пока он резал салат, жарил мясо и овощи на гриле, она наблюдала за его отточенными движениями. За сильными руками.

– Много женщин сидели, как я, и смотрели, как ты готовишь?

– Много. Я всегда представляю целый зал и аплодисменты в конце.

– А серьезно?

– Мы ведь далеко не дети, к чему этот вопрос?

– Ясно.

– Понятно. Не дуйся. Я не такой ходок, каким могу показаться. У меня было мало отношений, точнее, парочка. Я наигрался ещё по молодости, ходя в клубы каждую пятницу и субботу.

– Вот и я. Наигралась.

– Кто? Ты? Да ты ведь мухи не обидишь.

– Я и не обижала, обижали меня, но недолго. Потом я запретила себе эту чушь.

– Давай ешь, пока не остыло. Вина?

– Давай, у меня сегодня день перемен.

– Выпьем за это.