Читать книгу Мне жаль тебя, герцог! - Михаил Волконский, Сергей Волконский - Страница 20

– Вот что, фельдмаршал Миних! – сказала Миниху маска, как только карета отъехала от его дома. – Мы сидим теперь в карете, которая обита стеганым штофом, и окна у нее подняты; никто не услышит нас – даже гайдуки, стоящие на запятках, потому, что кроме всего, наши слова заглушаются еще и стуком колес. Донести на тебя я не могу, потому что, во-первых, сама должна бы донести на себя самое; а во-вторых, никто бы мне не поверил, что я очутилась у тебя в карете и каталась с тобой. Поэтому мы можем разговаривать свободно, и ты меня слушай без стеснения. Ты – слишком предприимчивый человек, чтобы оставаться бездеятельным, когда тебя обижают.

– Разве меня обижают? – усмехнулся Миних.

– А разве нет? – воскликнула она. – Разве не обида то, что делают с тобой? Тебе отказали в герцогстве Украинском, тогда как Бирона сделали герцогом Курляндским. Ты по праву желаешь быть главнокомандующим войсками, которые ты водил в бои, а тебе в этом отказывают и отвечают тем, что дают тебе место чуть ли не камеристки принцессы Анны Леопольдовны!

– Ну довольно! Будет об этом! – остановил ее Миних.

– Хорошо! Об этом я не буду говорить, потому что все это ты и без моих слов отлично чувствуешь. Ты только не знаешь, как начать, но действовать ты готов!

– Почему ты это знаешь?

– Потому, что иначе ты не был бы Минихом!

– А кто мне поручится, что ты – не подосланная ко мне шпионка?

– Кем подосланная? Ведь только герцог мог подослать меня; но зачем ему это делать, когда он и без этого знает, что ты – его враг?

– Откуда же он может знать это?

– Он знает это оттого, что вы слишком непохожи друг на друга. Такой человек, как Миних, не может не быть врагом такого человека, как Бирон, и герцог чувствует это. Но я понимаю, что тебе трудно начать, что ты не знаешь, как приступить к этому делу. Ну так начнут другие, помимо тебя, а ты пользуйся обстоятельствами, хотя, конечно, если бы ты захотел, ты бы мог помочь. Ведь вся суть теперь в принцессе Анне Леопольдовне; надо, чтобы она получила смелость и решительность действовать, важен первый толчок.

– Право, когда я тебя слушаю, – перебил ее Миних, – мне кажется, что, не будь у тебя твоей маленькой ручки и звонкого голоса, я подумал бы, что со мной говорит мужчина с хорошими мужскими мозгами.

– Мужчины ты не слушал бы! Так вот, дело в том, чтобы принцесса решилась на первый шаг. Ну хоть переехать на жительство в Зимний дворец и увезти туда сына!

– Кто же ей скажет об этом?

– Принцесса Анна – женщина, и с ней нужно действовать по-женски. Она, наверно, интересуется гадалками, ворожеями.

– Почему ты так думаешь?

– Потому, что она – молоденькая! Потому, что женщина, и потому, что влюблена!

– Ого!

– История с графом Линаром ни для кого не секрет, а влюбленная молодая женщина, в особенности если предмет ее любви в отдалении, не может не интересоваться гадалками. У меня есть хорошенькая француженка гадалка! Надо провести ее к принцессе, а она уж наговорит так, что Анна Леопольдовна получит необходимую ей бодрость.

– Но чем же я тут могу помочь?

– Да больше ничем, как только указанием своему сыну Иоганну на то, что есть хорошенькая француженка-гадалка. Пусть он скажет об этом своей жене – Доротее, а та – своей сестре Юлиане.

– А где живет эта гадалка? – спросил Миних.

– Ремесло у нее такое, что ей нужно скрываться, поэтому она своего адреса не даст.

– Но как же тогда быть?

– А вот это надо придумать. Самое лучшее, чтобы присланный пришел в кофейню Гидля и там сказал за прилавком, что просят француженку Дюкар туда-то; она уж придет. Мне кажется, что это будет лучше всего.

– Но как же ты хочешь, чтобы я провел к принцессе под видом гадалки совсем незнакомую француженку?

– Какой ты смешной! Ведь вовсе не ты проведешь ее: ты тут останешься совсем в стороне.

– Но какое ручательство в том, что тут нет никакого предательства и что эта француженка действительно достойна того, чтобы привести ее к принцессе?

– Никакого ручательства нет, кроме разве моих слов. Но в данном случае мне должна помочь твоя проницательность. Я ни с кем не решилась бы на этот разговор! Но ты можешь оценить то, что я – не дура, и рассудить, что если я – не дура, то могу найти подходящую француженку!

– Что же, ты ее подкупишь, чтобы она говорила то, что ты хочешь?

– Миних, обзови уж лучше меня дурой, вопреки моему самомнению, чем говорить такие вещи; человек, работающий из-за денег, сегодня служит одному, а завтра будет служить тому, кто даст ему больше! Нет, моя француженка будет действовать в своих интересах!

– В каких интересах?

– Ну разумеется в любовных!

– A-а, это дело другое! Но по крайней мере скажи мне, сделай милость, сама-то ты кто такая?

– Нет, ты положительно смешной! Зачем тебе нужно отягощать себя лишним? Ведь теперь ты можешь дать кому угодно честное слово, что не знаешь, откуда и как явится француженка, а если я назову себя, то установится между нами совершенно не нужное для тебя знакомство! Неужели ты не понимаешь, что я из деликатности, ради тебя надела эту маску и домино? Ты помни только одно: я тебя ни к чему не обязываю и ничего от тебя не требую; поступай как знаешь, по личному своему разуму и опыту. Однако, вот мы и приехали! – сказала она, увидев, что карета снова остановилась у ворот минихского дома.

– Ты положительно не хочешь выйти со мной? – спросил Миних.

– Положительно не хочу.

– Но как же мои гайдуки? Ведь они могут поднять шум, заметив тебя в карете?

– Важное дело, что фельдмаршал Миних проехался в своей карете с женщиной!.. Как будто это случилось в первый раз!

Маска была права: это действительно случилось не в первый раз.

– Но все-таки помни, что я решительно ничего не сделаю из того, что ты мне тут наврала! – сказал Миних, выходя из кареты.

Один из двоих гайдуков, стоявших на запятках, откинул подножку и, высадив Миниха, повел его к входной двери, а другой отворил карету с противоположной стороны и, не откидывая подножки, выхватил высунувшуюся к нему маску в домино, и оба они исчезли в темноте.

Под домино и маской оказалась Грунька в своем суконном плаще и шелковом расфуфыренном платье.

Человек, высадивший ее из кареты, был, разумеется, Митька, одетый гайдуком Миниха.

– Ну что? Удалось тебе? – спросил он.

– Удалось! – ответила она. – Он сказал мне, что не станет меня слушать, но это – верный признак того, что он сделает все так, как я ему сказала.