Читать книгу Слепая зона. Мистический детектив - Наталья Ильина - Страница 6

Я не сразу сообразила, где нахожусь. Сознание плыло, в ушах звенело. От горько-кислого привкуса во рту слегка подташнивало. В застоявшемся воздухе угадывался едва знакомый запах. Я пошевелилась, и тяжёлый комок возле живота развернулся, вытягиваясь вдоль моего тела. Рука уткнулась в длинный мех, под ладонью немедленно заурчало, как будто заработал маленький басовитый моторчик. В тяжёлой голове медленно поплыли такие же тяжёлые, тягучие мысли: «Почему у нас с мамой никогда не было кошки? Матроскин – смешное имя…» Вот блин! Я села, едва не придавив кота и больно пристукнув пятками об пол – диван оказался непривычно низким. Как же я умудрилась заснуть у капитана дома?

– Максим? – проблеяла я, чувствуя, как лицо наливается краской стыда, и отчаянно надеясь, что он не оставил меня в квартире одну.

– Иду! – донеслось откуда-то из глубины квартиры.

Открылась и закрылась дверь, в комнату прилетела невероятная смесь табачного дыма и запаха свежей листвы: похоже, что капитан курил у открытого окна, скорее всего, на кухне.

– Простите, пожалуйста! – теперь вместо писклявого блеяния получился сиплый басок.

С голосом творилось что-то неладное, и чувствовала я себя ужасно. Мало того, что загрузила человека своими проблемами с утра пораньше, так ещё и умудрилась заснуть прямо за столом посреди беседы!

– Всё нормально, Света. Вы же ночь не спали. Зато я успел кое-что выяснить. И позвонил Тамаре Георгиевне, чтобы она не слишком волновалась, разыскивая вас.

«Мама! Как я могла ей не позвонить?» Теперь я окончательно утонула в море неловкости и стыда. Капитан что-то почувствовал, потому что быстро, с наигранной бодростью в голосе, предложил:

– Чашечку кофе? У меня хороший. Приятель привёз из Перу.

– Да, спасибо, – согласилась я и повторила: – Спасибо вам, Максим. За всё.

Несмотря на то, что желудок крутило от выпитого алкоголя, я чувствовала себя намного лучше, чем утром. Исчезли горькое опустошение и ужас, прошло оцепенение. Нужно было выговориться, и капитан прекрасно справился с ролью «жилетки», так что – да, я была ему более чем благодарна. Только совершенно не представляла, что со всем этим делать теперь. Ночной кошмар, сегодняшнее утро и даже смерть Гарика отодвинулись в сознании, стали расплывчатыми, словно позавчерашний сон. Сон, который не мог присниться мне, не могло это всё случиться в моей тихой и размеренной жизни.

Осторожно касаясь рукой стены, я брела за хозяином квартиры на кухню. Обои под пальцами были монотонно шершавыми, современными, без набивного рисунка. Местами их взрывали глубокие царапины, и толстая бумага грубо лохматилась по краям. Вот тебе, Светочка, и ответ на вопрос, почему у нас нет кошки. Самый прозаический. Кто ремонты делать будет?

Как я и предполагала, кофе капитан глушил литрами – «чашечка» оказалась огромной кружкой. Восхитительный аромат почти перебил другой, не слишком приятный – небольшая кухня была изрядно прокурена. Похоже, что хозяин проводил здесь большую часть жизни. Он уселся напротив, вытянул ноги, шоркнув ими по полу, и задумчиво произнёс, весьма чувствительно пытаясь просверлить взглядом отверстие в моём лице:

– Знаете, Света, а ведь в вашей истории что-то определённо есть. При вскрытии обнаружились некоторые странности в телах убитых, тех двоих, из кафе. Если похожие отклонения будут присутствовать и у скончавшихся сегодня в хосписе, то…

Он ненадолго замолчал. Сделал пару глотков из своей кружки. Вздохнул и продолжил:

– …то я не знаю, что и думать. Мистика никак не вписывается в круг моих интересов. Что бы я ни обнаружил мистического – а скорее всего, мы в чём-то ошибаемся и объяснение найдётся – поделиться своими соображениями с коллегами я не смогу.

Я прислонилась к стене. Бедный капитан! Он пытался мне поверить и не мог. А я не могла его осуждать, поскольку и сама себе не слишком верила.

– Что за странности?

– Состояние тел не соответствует времени наступления смерти: слишком быстрый процесс разложения. И следы какого-то энергетического воздействия. Точнее сказать не могу, я ведь не специалист. Наш медик проведёт дополнительные анализы, может, тогда картина прояснится. Для меня основная странность заключается в другом: убитые разного возраста, предположительно – не были знакомы, разного телосложения и даже образа жизни, но вот внутренние органы у них одинаково пострадали, причём причиной смерти однозначно являются, как написано в отчёте, «повреждения костей черепа, повреждения оболочек и вещества мозга». Вот и получается, что остальные изменения тела получили уже после смерти. В те тридцать шесть минут, которые прошли до приезда нашей группы. И были там только вы, Света. Или – не только вы…

– Мне нечего добавить к тому, что я уже рассказала, Максим. Я тоже ничего не понимаю, кроме того, что нечто делает неизвестно что с умирающими людьми. Надеюсь, что хоть Гарика я смогла защитить.

Это прозвучало глупо. От чего я его защитила? К чему ему моя защита, если он всё равно умер? Но что ещё я могла сказать капитану?

– Вот в этом-то и дело. – Капитан ткнул в столешницу сжатым кулаком.

Столешница отозвалась жалобным дребезжанием посуды, глухим стуком чего-то широкого и тяжёлого, что подпрыгнуло с его стороны стола. Ноутбук?

– Нечто, чего никто не видел, оставило следы, – продолжил Максим. – И если в теле твоего друга этих следов не окажется, а у остальных они будут, то…

– То вам придётся поверить в мою историю?

Он уже в неё верил, просто не мог или не хотел себе признаться. И верил даже больше, чем я, ведь в его распоряжении была целая научная база, а у меня – только ощущения. Пугающие, непонятные ощущения. И я второй раз за сутки задала вопрос, на который сама не смогла бы дать точного ответа:

– Максим, как вы думаете, бог есть?

– Нет, – ни малейшей заминки, ни намёка на самую коротенькую паузу он себе не позволил. – Ни бога, ни чёрта. Люди вполне справляются с чудесами и мерзостями самостоятельно, Света.

Я кивнула. Не потому, что была согласна с его заявлением, а потому, что он подтвердил то, что я и так почувствовала. Он был нужен мне, этот невесёлый одинокий человек, отчего-то понятный и близкий, словно я знала его тысячу лет.

– Хорошо, – продолжил капитан, и я снова услышала, как он трёт подбородок, – давайте сложим в одну стопочку всё, что у нас есть, а потом я отвезу вас домой, выглядите вы не очень…

Странное чувство. Кто-то обсуждает со мной мою внешность. Кто-то, кроме мамы. Я попыталась улыбнуться, но ничего не вышло. Тошнота и головная боль никуда не делись, исказив мою улыбку до жалкой гримасы. Максим вздохнул.

– Итак, что мы имеем? Неопознанный мужчина, – он щёлкнул компьютерной мышкой, видимо, открыл файл, – около сорока, физически сильный, одет в серо-голубую куртку и брюки, похожие на форменные, но без лейблов и нашивок, вбегает в кафе и просит бармена Иванцова показать ему второй выход. Следом за ним в кафе врывается некто, крупного телосложения, и с порога палит сначала в нашего неопознанного, а потом и в Иванцова. Затем стрелок замечает вас, Светлана, и направляет на вас оружие. Но не стреляет. Уходит. Всё так?

– Да, – просипела я сквозь внезапно пересохшее горло.

– А вот теперь я хочу, чтобы вы сосредоточились, Света. В какой именно момент вы почувствовали присутствие в зале кого-то ещё? До того, как вошёл стрелок, или после? А может быть, оно было в кафе ещё до появления неопознанной жертвы?

Тон капитана изменился. Стал суше, резче, напористей.

– Не знаю…

Я попыталась восстановить в памяти картину своих ощущений и почувствовала легкий озноб, словно холодные паучьи лапки пробежались сзади по плечам и шее.

– Пока мы с Денисом, то есть с барменом Иванцовым, были в зале одни, ничего необычного я не ощущала. Что вы пытаетесь понять, Максим?

– Хочу узнать, кто именно принёс с собой этих ваших «шакалов смерти».

Я вздрогнула. Не может быть! Именно так я и представила себе этих существ – жадными, пугливыми шакалами. Злобными, но трусливыми.

– Между появлением того человека и стрелка прошло очень мало времени. Я ничего не успела заметить. А вот когда стрелок уходил, это уже было в кафе. Наверху, слева. Мне кажется… Нет, точно, оно было там до его появления. Оно ждало стрелка, словно знало, что он появится и что потом произойдёт. Совсем как в хосписе. Оно ловило миг смерти.

Стало очень холодно, у меня затряслись руки и поднятые, напряжённые до боли в мышцах плечи. Маленькая прокуренная кухня исчезала, расплывалась в пространстве вместе с тёплым присутствием капитана, птичьим посвистом за открытым окном, звонким мальчишечьим голосом внизу, во дворе…

Я снова оказалась в кафе, перепуганная до икоты, с привкусом желчи во рту и отчаянно колотящимся сердцем, вытягивая из памяти все мелочи, все звуки и запахи, до которых могла дотянуться.

– …вот так…

Чьи-то руки обнимали меня, заворачивая во что-то большое и мягкое, пеленая, как ребёнка. Чей-то взволнованный хриплый шёпот успокаивал: «Всё хорошо». Пахло сигаретами и знакомым парфюмом. Немного алкоголем, немного железом и – тёплым песком на берегу спокойной реки.

– Максим? – Я пошевелилась. – Что случилось?

Кажется, он стоял на коленях перед моим стулом. Очень близко. Я чувствовала дыхание на своей щеке.

– Уф! – Он выдохнул и отстранился. – Больше так не делай… те. Вы отключились. И вообще, простите, Света. Я передавил на вас.

В словах звучали отголоски испуга, но вот раскаяния я что-то не уловила. Впрочем, он же следователь. Мент.

Я подтянула ноги повыше от холодного пола и сообщила:

– Оно было там. Появилось до стрелка, но после неизвестного мужчины, которого убили. Или – вместе с ним.

– Отлично! – Капитан положил руку мне на плечо и легонько сжал. Рука была горячей, и это чувствовалось даже сквозь мохнатое покрывало, в которое он меня укутал. – Всё на этом! Хватит с вас.

В дверь кухни, которая находилась за моей спиной, глухо, но сильно ударили. Я подпрыгнула от неожиданности, но тут же расслабилась: из коридора донёсся такой обиженно-возмущённый мяв, что заложило уши.

– Ничего себе! – невольно воскликнула я.

– Матрос не привык, что от него закрываются… – Максим подошёл к двери, открыл: – Иди!

Но кот сердито и демонстративно рыл в коридоре что-то сыпучее, видимо, кошачий наполнитель, и в кухню так и не пришёл.

Ещё через полчаса за нами приехал какой-то приятель капитана и отвёз к моему дому. Всю дорогу мы молчали, я на заднем, а капитан на переднем сиденье, спинка которого выгибалась и поскрипывала, когда он оборачивался, чтобы посмотреть на меня, как будто я могла куда-то исчезнуть из движущегося автомобиля.

Он взялся проводить меня до самой квартиры, хотя я и утверждала, что в этом нет никакой необходимости.

– Я обещал Тамаре Георгиевне, что доставлю вас домой, вот и доставляю, – отрезал капитан.

Что-то случилось. Что-то произошло, чего я не заметила. С какой стати он так властно и уверенно поддерживал меня под локоть на лестнице и почему меня это совсем не раздражало?