Читать книгу Слепая зона. Мистический детектив - Наталья Ильина - Страница 8

Дежин обменялся со Славкой коротким взглядом, подметив, что приятель чувствует в обществе Светы ту же неловкость, которую поначалу испытывал и он сам. Поверить в то, что обращённые на тебя глаза незрячие, было невероятно трудно. Но сейчас девушка на них не «смотрела». Глубоко задумалась и тянула очередной кружок печенья из стеклянной посудины.

«Умеет Вощин жить, – мелькнуло у Максима в голове. – В гостиной чистые джунгли с попугаями, на кухне – хайтек, в санузле – парилка финская, а в спальне, небось, публичный дом». Зависти, конечно, в его мыслях не было. Каждый живёт, как ему нравится. На что Максиму лес в квартире? Засохнет, да и всё. Но при том, чем Славка с таким азартом и усердием занимался в Бюро, вторая жизнь – комфортная жизнь – уже не казалась чем-то странным. Скорее, необходимым. Чтобы не свихнуться.

Дежину приходилось бывать в секционной, присутствовать при вскрытиях, и он каждый раз искренне недоумевал, как можно любить такое своё дело. Выполнять его добросовестно – да, тут и речи никакой нет. Но – любить? А Славик Вощин именно любил. Душу в него вкладывал. Считался самым талантливым из судмедэкспертов Бюро и был на хорошем счету у начальства, что всегда непросто. Дежин вспомнил их первую встречу.

Февраль выстудил ледяным ветрами город, обнажив ледяную корку на тротуарах и дорогах. Младший лейтенант Дежин, стажёр и новичок в дежурной следственно-оперативной группе, не успел даже раздеться, заступив на дежурство, как пришлось снова пыхтеть, застёгивая куртку негнущимися с мороза пальцами – бригаду вызвали на труп. В машине висело угрюмое молчание, впереди маячила долгая ночь на колючем ветру. Мертвеца обнаружила «собачница» в ближайшем к новостройке лесопарке. Дежин мысленно проклинал чёртово племя любителей собак, которым даже в такую погоду дома не сидится, и старался запастись теплом в салоне старенькой «газели». Тепла в железной коробке было маловато, и бригада прятала носы в воротники. Наверное, поэтому он и не заметил, откуда на месте происшествия возник долговязый парень в длинном, как у женщин, бежевом пуховике, перехваченном поясом на талии для полного сходства.

– Эт кто? – спросил Дежин у пожилого оперативника Михалыча, едва шевеля замерзшими губами.

– Новый судмед. Сегодня прислали, – мотнул Михалыч головой в мохнатой «неуставной» шапке.

Максим громко шмыгнул по инерции, нос замерз окончательно, и нужды в этом не было никакой. Долговязый терпеливо дожидался, когда его подпустят к скрюченному полуголому телу, на треть вмороженному в жёсткий снег – на прошлой неделе была оттепель, вот сугроб и подтаял, а теперь замёрз снова.

Следов возле тела было немного, да и те – собачьи. Толстенький лабрадор жалобно поскуливал возле машины следователя, который приехал почти одновременно с группой на своей «субару». В ней было теплее, там и опрашивали свидетельницу, обнаружившую труп.

– Дежин, ты заснул, что ли? – окликнул его Михалыч. – Иди, помогай экспертизе! Да ломик прихвати.

Издевается? Максим поглубже натянул шапку и побрел к недалёким фигурам коллег, проламывая корочку наста. Ветер не унимался и больно жалил в лицо. Капитан Иванов, следователь, пробежал мимо Дежина, пригнувшись и пряча лицо в поднятый воротник. Значит, осмотр трупа они закончили.

Судмедэксперт всё ещё сидел, согнувшись в три погибели, над трупом и бормотал что-то неразборчивое из-под капюшона. В его неправдоподобно белой руке был зажат прямоугольничек диктофона. По застывшему в сугробе телу бродил яркий свет фонарика, выхватывая то остекленевший белый глаз, то синюшную, словно курица из морозилки, шею, то аккуратную дырочку пулевого отверстия под левым соском. Руки бедолаги были заведены за спину и, вероятно, связаны, но увидеть это мешал снег.

– Всё, – разогнулся медик, поднимаясь.

Он оказался на полголовы выше не обиженного ростом Дежина.

– Можно освободить тело ото льда, только будьте с ним аккуратны, прошу вас.

Максим даже оглянулся, чтобы убедиться – это ему предлагается «освободить тело». Рядом никого не было. Следователь проводил опрос, Михалыч с лейтенантом Савиных и местным участковым ползали среди деревьев в поисках… Что они там искали? Этому мертвяку не меньше пары недель! Максим уставился на судмеда. Под капюшоном пряталось длинное худое лицо с острыми скулами и посиневшими губами. Губы улыбались.

– Да вы не переживайте, я помогу, здесь ведь больше просить некого.

Парень стянул с рук тонкие резиновые перчатки, и они полопались прямо в процессе снятия. Из кармана своего пуховика он извлек варежки, толстые шерстяные варежки, и вопросительно посмотрел на Дежина.

– Чем мы его выколупывать будем?

Словечко было отличным. Подходящим к случаю. Максим вздохнул, буркнул: «Я сейчас…» – и побрёл к машине за ломиком и сапёрной лопаткой, проклиная всё на свете: ночь, отдалённое место, отсутствие рабочей силы, которую можно было бы озадачить выполнением подобной задачи. Ну не Михалычу же с его радикулитом кайлом махать? И уж точно не капитану. И не криминалисту Людмиле Ивановне. Дежин был стажёром и самым молодым сотрудником бригады…

Потом они долго отогревались в дежурном отделении, и Михалыч самолично принёс им грамм по сто вонявшего на всю дежурку спирта в облупленных и покрытых несмываемым чайным налётом чашках. «Ледяной человек» из лесополосы так и остался неопознанным висяком, а Славик и Дежин проработали в дежурной бригаде ещё одиннадцать месяцев. Оба зелёные и неоперившиеся, один – вчерашний курсант, второй— вчерашний студент. Шёл две тысячи четвёртый год.

«…И выходит, – услышал вынырнувший из воспоминаний Дежин, – что эти самые „шакалы“ всё-таки воздействовали на тела. На молекулярном уровне воздействовали». Славик подался вперёд и не сводил со Светланы горящего взгляда. Уши у него полыхали.

– Если бы подобный контакт произошёл, пока они были живы, – продолжал вещать кандидат медицинских наук Вощин, – он послужил бы причиной их гибели. И это я ещё способен понять, но что им нужно от трупов?

– Душу? – тихо и неуверенно спросила девушка.

Максим промолчал. Он догадывался, что может последовать за подобным вопросом, и не собирался углубляться в абстрактные теории, в которых к тому же смыслил мало.

– Почему вы так решили? – быстро спросил Славка. Голос приятеля зазвучал иначе – резче, суше, словно он не у себя дома с гостями беседовал, а в Бюро экспертизу проводил. Там его таким и знали – деловитым, собранным, дотошным.

«Всё, вцепился», – обречённо вздохнул Дежин, готовясь защищать Светлану, но девушку ни вопрос, ни его интонация нисколько не смутили.

– А что ещё? Разве можно сомневаться в том, что она у нас есть?

Славка с восторгом уставился на девушку, а Максим неожиданно поймал себя на том, что ему такое внимание Вощина к Светлане неприятно.

– Света, – нарушил он собственное решение не ввязываться в этот разговор, – я сколько угодно тебе примеров отсутствия души приведу. Вон, месяц назад, Слава не даст соврать, одна… женщина дочку свою, трёхлетнюю, педофилу продала. Девочка погибла в результате. Что же это за души такие, где они?

– А я и не говорила, что души у всех белые и пушистые. Они ведь и чёрными бывают…

– Один – ноль, – усмехнулся Славка. – Но будем последовательны. Если допускать существование этих «шакалов», то отчего бы не допустить и существование душ как чего-то ценного для них? Кстати, попытки научно обосновать наличие души делались неоднократно, и серьёзные попытки, должен признать. Но это пока так никому и не удалось. Как, впрочем, не удалось и опровергнуть.

Он резко, по-птичьи склонил голову на длинной кадыкастой шее к плечу и хитро прищурился.

– А говорили, что у вас нет теории…

Светлана развела руками.

– Да какая же это теория? Просто подумала: тогда, в хосписе, что такого могло остаться у Гарика, измученного, отощавшего, надломленного? Только душа… А душа у него была, это я точно знаю!

– Стоп-стоп! – Максим привстал с мягкой подушки, служившей сиденьем на твёрдых переплетениях прутьев. – Славка, что ты там говорил про контакт с живым человеком? Типа, он бы человека убил? А как тогда вышло, что Света цела и невредима после того, как собой прикрыла парня? Того единственного, чьё тело у тебя не вызвало интереса.

– А вот это – вопрос! Настоящий! Собственно, мы добрались до сути того, зачем я вас пригласил, Светочка.

«Светочка» царапнуло Дежину слух, но он сдержался. Высказывать и даже показывать недовольство было глупо. Откуда оно вообще взялось? Вощин всегда был удивительно галантен с женским полом, но это никак не влияло на его личную жизнь. Он оставался бобылём.

– Да? – Девушка насторожилась.

Максим заметил, как крепко сжались пальцы на подлокотниках кресла.

– Ну… да, – сдулся Вощин. – Я хотел попросить вас поучаствовать в одном эксперименте.

«Умный, умный, а дурак!» – подумал Дежин и вмешался, пока Славка всё не испортил окончательно.

– Света, мой учёный друг хотел попросить тебя пожертвовать капельку крови на благое дело. У него мощная лаборатория в Бюро. Что-то же позволило тебе остаться невредимой? Помоги нам разобраться, что это может быть?

– Конечно.

Вот так, просто? Никакого испуга? Никаких возражений? Максим и Славик переглянулись.

– Вам кто-нибудь говорил, что вы – удивительная девушка? – поинтересовался Вощин, вырастая, вздымаясь из кресла всеми своими ста девяносто шестью сантиметрами. – Нет? Ну так я вам ответственно заявляю, Светлана, вы – чудо. Во всех смыслах.

Он закончил свою напыщенную тираду и склонился к Светланиной руке, отсвечивая Дежину в лицо проплешиной в изрядно поредевшей и поседевшей шевелюре. Максим сердито засопел. Тридцать девять лет мужику, а позёрствует!

«Капелькой» крови Вощин не ограничился. Быстрыми и точными движениями ввёл в тонкую руку Светланы иглу и с довольным видом оперного Дракулы унёс целых две герметичные пробирки.

За окном совсем стемнело. Пора было откланиваться и возвращать девушку домой, но Дежин тянул, сопротивляясь настойчивым доводам разума. Отчего-то казалось, что они говорили не то и не о том, а что-то важное так и осталось невысказанным. Светлана сама разрешила его сомнения. Она достала телефон, и неживой голос сообщил, что времени уже ох как много: двадцать два часа сорок пять минут!

Какое-то время ехали молча. Максим не мог отделаться от мысли, что упустил нечто важное, и это ощущение не позволяло отвлечься. Он гонял и гонял по мысленному кругу то, о чём они говорили у Вощина.

– Интересный у вас друг, – прервала тишину Света.

Друг? Дежин никогда не думал о Славке как о друге. Приятель. Коллега. Как-то так сложилось, что близких друзей у него не оказалось. Работа отнимала всё время и мысли, а жизнь давным-давно развела с теми, кто мог бы на эту роль претендовать. Пожалуй, Славка как раз и был ему сейчас ближе всех.

Не дождавшись ответа, она продолжила и совершенно неожиданно заговорила о том, что терзало самого Максима:

– Вячеслав, несомненно, опытный специалист, но мне показалось, что сейчас я даже меньше понимаю, чем раньше. Как будто цель поиска удаляется, как будто круг становится слишком широким. Может быть, я непонятно объяснила?

Она смущенно подняла вверх открытые ладони. Жест выглядел беззащитным, и Максим поспешил ответить:

– Ты права. Я чувствую что-то похожее. Мы тянем верёвку не за тот конец. Всё началось в «Уюте». К «Уюту» и нужно вернуться.

Озвученная мысль его успокоила.

– А как продвигается это дело? – поинтересовалась Света.

«Как-как? Никак!» – раздражённо подумал Дежин. И тут же постарался взять себя в руки. На прошлой неделе у него прибавилось других хлопот, и дело по стрельбе в «Уюте» топталось на месте, грозя превратиться в очередной висяк, за который ни его, ни его группу по головке не погладят. Он устал, но Света здесь была ни при чём, и срываться на неё он вовсе не собирался.

– Честно говоря, это сведения, которые я не должен разглашать. Но ситуация здесь особая, – Дежин помедлил. – Не продвигается дело, Света. Никто не заявил о пропаже нашего неизвестного, нигде не всплыл ствол с похожими баллистическими характеристиками, и даже после всех экспертиз, которые готовы на сегодняшний день, сведений у нас крайне мало. А то, чем занимается Слава, исследуя тела из хосписа, вообще голая самодеятельность и попахивает должностным преступлением. Ни я, ни он не можем явиться к начальству и доложить: так, мол, и так, у нас в городе орудует нечто, искажающее картину посмертного состояния тел.

– Но ведь должно же быть у убийцы и того, за кем он гнался, что-то общее, кроме запаха?

Дежин похолодел. Бросил быстрый взгляд в зеркало и перестроился к обочине. Машина замерла под фонарём на пустынной улице.

«Как? Как это могло проскочить мимо моего внимания? Я читал протокол опроса сто раз! Я сто раз разговаривал с ней!»

– Света, прости. Мне нужно сделать звонок, – пробормотал удивлённой Светлане Максим, а в трубке уже наигрывал Шопен. С чувством юмора у Вощина было не очень.