Читать книгу Немного любви и другие обстоятельства - Ольга Волошина - Страница 6

Приятельница Ритка согласилась быть свидетельницей. Она сказала, что развлечений в нашей жизни не так уж много, чтобы упустить возможность повеселиться хоть бы и на собственной свадьбе.

– Жаль, что тебе пить нельзя. Когда выпьешь нужное количество, всё кажется намного забавнее. Если бы можно было повторять этот спектакль ежегодно. Но столько приличных объектов не найдешь, как ни старайся.

Разумеется, я даже не рассчитывала, что мне будут завидовать. Но Лосев довольно видный «объект», к тому же твёрдо на ногах стоит, не то, что все эти маменькины сынки из нашей группы.

– Уж будто ты совсем не хочешь замуж?

– А что хорошего? Мало девушке пелёнок-распашонок, так ещё и этого корми. Можно, конечно, обеды не готовить, но ведь он орать будет.

– Выходит, они из-за обедов женятся, по-твоему?

– Отчего же из-за обедов только. Твой Лосев, кроме жилья и столичной регистрации, получает как премию отмазку от армии. И все радости – почти даром.

– Какую ещё отмазку?

– Так у тебя же бэби родится, а он автоматически станет законным папашей. Вот тебе и отмазка от военной службы. И вообще ты невеста завидная: у тебя из всей нашей группы самая крутая жилплощадь на двоих с престарелой родственницей.

– Ладно, фиг с ним, с Лосевым, – я примирительно решила прекратить разговор, явно зашедший не туда. – Давай лучше подумаем, во что меня одеть покруче, чтоб без этих беленьких штучек с оборочками. И чем народ повеселить нетривиальным.

Но в глубине души я затаила мелкую злобу на своего женишка. На Ритку что обижаться, она девушка циничная, но ведь права кругом, как ни крути.

**

Вечером пришёл жених и с очень серьёзным видом принялся рассказывать, где можно закупить продукты к свадьбе подешевле, и сколько гостей поместится в нашей квартире. С его стороны будут два его однокашника, мама с папой и сестрёнка. Он уже позвонил своим в Воронеж.

Я молчала долго и довольно многозначительно, как мне казалось. Но Лосев даже глазом не моргнул. Ничего, сейчас ты у меня заморгаешь, дорогуша!

– Значит так: никакой свадебной свалки у Груни в квартире не будет. Тем более, что с моей стороны, кроме папаши с мамулей (если она, конечно, согласится присутствовать) и Груни, будут друзья из института, из школы, из детского сада, просто с нашего двора – всего человек сорок наберётся. Придется снимать столовку в пристройке к дому напротив, которая теперь называется кафе «Золотой ключик». Так что дёшево не выйдет. Но ты не переживай так сильно, у меня есть кое-какие свои деньги. Да и папуля поможет.

– Так ты уже решила сама? Не советуясь со мной?

Вот и глазками заморгал, расстроился. Да ладно, пусть его. Не так уж он и плох. Жалко большого мальчика, хоть он и глупый.

– Ладно, Серый, не грусти. Будет весело и классно. Твоим понравится, особенно сестрёнке. Но мероприятие должно быть запоминающимся: не каждый год ведь женятся.

Не то, чтобы он вдохновился, но решил, видно, не спорить. Тем больше, что всё одно – без толку.

Оставался лишь один принципиальный вопрос: девичья фамилия, которая раздражала меня всю мою дотеперешнюю жизнь, вдруг показалась мне такой трогательной. Да и Гоше будет приятно, если дочка его фамилию не бросит. Меня всё равно уже давно не дразнили. А Лосевой пусть уж Машка-Дашка будет.

**

Ритка не подкачала: костюмчик придумала аховый, прочие невесты в ЗАГСе поголовно упадут от зависти прямо на грязный асфальт. Лосевская родня – тоже. А мои выдержат, ещё и не такое видали. Золотистые шаровары с завязочками под самыми коленками, а сверху кофточка из зелёной бахромы на жёлтых, очень дырявых кружевах. «Представляешь, при твоем роскошном бюсте это будет просто всеобщий улёт. Я уже нашла, из чего это сляпать можно. А наша Настя тебе сошьет в самые сжатые сроки», – Ритуля просто захлёбывалась от восторга. Развлекается подружка по полной программе, хоть и за мой счет. Ну и пусть её, зато весело будет неописуемо. Если вдобавок взять во внимание танцы под барабаны, которые организовала всё та же Ритка, из наших институтских парнишек. Так что столовскому ансамблю предоставим внеплановый выходной.

Гоша принял новость без энтузиазма, совсем как-то грустно вначале. Он даже не спросил, как зовут этого счастливчика. Потом спохватился и принялся благодарить за приглашение. Пообещал и спеть на свадьбе, только я должна сказать ему, что сейчас поют.

– Я ведь совсем неплохо исполняю классический репертуар, в молодости даже в любительских оперных спектаклях участвовал, – застенчиво сообщил папаша.

«Пока на Нине не женился», – подумала я и сказала:

– Но петь придется под барабаны. У нас такое запланировано музыкальное оформление.

– Под барабаны тоже можно, – согласился Гоша, не задумываясь.

Ну вот, у меня и вокал уже нарисовался. Художественно-музыкальное оформление получится чрезвычайно удачным.

Груне мысль с барабанами исключительно понравилась, хотя шаровары с кружевами её несколько смутили. Поначалу. Но потом она, видимо, представила, какая физиономия будет у Лосева при виде моего свадебного наряда, ухмыльнулась и предложила:

– Давай не будем будущему супругу показывать свадебный костюм до последнего дня. Пусть будет сюрприз для него.

Все-таки Груня у меня отменная хулиганка. Так весело нам с ней вместе, и придётся разъезжаться. Но именно тогда я и поняла, что в одной квартире с Лосевым она не уживётся никогда.

– И, кстати, надо бы как-то обменом заняться, – подтвердила бабуля, словно подслушав мои мысли. – Ты бы посмотрела объявления в газетах. Вдруг удастся вам двушку выменять. Хотя и маловероятно. Надо бы Лосева подключить к процессу. В конце концов, он заинтересован больше всех.

Тут Груня сурово поджала губы и сцепила пальцы, всем своим видом показывая, как она относится к происходящему. И всему последующему заодно.

Хрупкая моя надежда на дружное всеобщее проживание в привычной Груниной квартире упала, треснула сразу во многих местах и распалась на кусочки.

**

Ходили с Риткой покупать тканьку и мишуру для свадебного костюма. Всё очень яркое, блестящее. Как сказала подружка, кому не понравится, тот может отвернуться. Но, я подумала, что как раз тот и будет пялиться больше всех.

Пришла Настя снять мерки. Она Ритке вроде тётки, в общем, какая-то родственница. И классная совершенно портниха. Сейчас это не актуальная профессия, так она почти исключительно платья свадебные шьет и костюмы к детским праздникам.

– Шаровары на заду должны быть в облипочку, а дальше свободно спадать, – заявила я. – И блузка должна кончаться на пол-ладони выше штанов.

Настя кивнула весьма неодобрительно, но спорить не стала. С клиентом не поспоришь, он платит.

**

Времени ни фига не хватало: иногда ведь и в институт ходить приходилось. А тут ещё примерки, да и этот кретинский обмен. Лосеву тоже внимание хоть изредка нужно уделять. Свалить обмен на Лосева не удалось. Говорит, какая-то работа у него очень важная, от неё, мол, вся дальнейшая наша судьба зависит. Вот как закончит, тогда сколько угодно можно будет его использовать. По-моему, он просто боится брать на себя ответственность. Всё на бедную маленькую Лику, которая сама ещё ребёнок!

Полистала «Из рук в руки»: мрак, что творится! Нашу, совершенно классную, нестандартную трёшку можно обменять только на две однушки. За двушку, судя по ценам, придётся хорошо доплатить. Мы столько не наскребём.

К субботнему чаю, как всегда, пришёл Гоша с коробкой конфет. Груня завела при нём обменно-квартирную песню. Она теперь всем про наши трудности рассказывает. Гоша сообщил, что он не одну квартиру поменял там, в Саратове. С кем-то съезжался-разъезжался. Наверное, с женой или даже с женами: он для своего возраста ещё совсем ничего выглядел. И с руками к тому же, что нечасто случается. И пьёт довольно редко. Но уточнять про жён мы не стали, чтобы Гошу не смущать. Тем более, что главное – не это, а то, что он согласился помогать в таком безнадёжном деле, а то и вовсе взвалить процесс на себя. Груня, конечно, взяла с него слово, что он с «чёрными» маклерами связываться не станет, и обо всех вариантах предварительно станет нас извещать.

Самое главное, конечно, что бабуля смирилась с печальной неизбежностью. А второе: мне не придётся за это безобразие отвечать. На Лосева ведь надежды нет совсем никакой.

**

Решилась сообщить-таки о предстоящем действе Нине, дальше откладывать уже некуда. Долго думала, почтить визитом лично или по телефону сообщить? Вопрос непростой: по телефону может обидеться. Хотя и не факт. А лично с визитом – придётся Лосева тащить, и неизвестно, чем дело кончится. Наконец, я придумала: пойду сама-одна в гости, но скажу, что Лосев работает круглосуточно, на свадьбу зарабатывает. И вообще на дальнейшую совместную жизнь.

Я заявилась с тортом и в лучшем своём свитере поверх джинсов. Мамуля поздоровалась, пропустила меня в квартиру. И снова плюхнулась на диван между глянцевыми журналами, где и пребывала в удобствах до моего прихода. Чай ставить на кухню не кинулась. А вместо этого долго молчала. Так что мне пришлось приступить к делу сразу, так как вести подготовительные разговоры я не умею.

– Мам, я к тебе с торжественной миссией. Я выхожу замуж и приглашаю тебя на празднование, – протараторив это на одном дыхании и, сунув ей в руки открытку с приглашением, продолжила свою речь, чтобы не дать опомниться и обидеться. – Будущего мужа зовут Сергеем Лосевым. Он уже работает, прилично зарабатывает. Вот и сейчас … прилично зарабатывает. Так что сам явиться не смог и просил передать тебе его извинения.

Я перевела дух и стала ждать ответной реакции. Вопросы последовали, не совсем те, которых я ожидала. Но поначалу было терпимо.

– А папашу своего ты приглашаешь? Или он уже куда-то делся?

Тут я немного слукавила в целях собственной безопасности.

– Вообще-то его нужно пригласить, он ведь может обидеться. Он теперь живёт совершенно отдельно и работает в нормальной фирме. Неплохие кстати бабки зашибает.

– Это мне абсолютно неинтересно. И встречаться с ним совсем не хочется. Даже на твоей свадьбе.

– Так ты можешь сидеть в другом конце зала. Там же народу будет тьма: человек пятьдесят. Или больше.

Мы опять помолчали. Очень хотелось чаю. Но Нина предложила:

–Хочешь коньяка рюмочку? С тортом очень неплохо идёт. Ой, забыла, что ты коньяк не пьешь, а ликера у меня нет. Может, выпьешь со мной? Пятизвездочный, между прочим.

– Нет, я только кусочек торта.

Мы пожевали, она выпила рюмку, потом ещё одну. И вдруг спрашивает:

– А где вы собираетесь жить?

Хоп! Вот меня и поймали, как это я раньше об этом не подумала. Сейчас будет скандал. Стоп! Пробуем обходной вариант:

– Мы пока не решили. Успеется, – я честно посмотрела ей в глаза, правда, недолго. И тут же занялась вторым куском торта для отвода глаз. Хотя не больно и хотелось. Хлипкий расчёт был на то, что она не сразу узнает, что Лосев – иногородний.

– Алечка, тебе вредно есть так много сладкого, – тут же занудела Нина. Мои предположения оказывались вернымы. – Ты и так полновата. А в последнее время ещё больше поправилась.

– Это я от нервов, мам. За время сессии. Знаешь, когда боишься, всё время есть хочется.

– Не знаю, мне не хочется.

Ещё бы ей хотелось, если она и так непрерывно жует! И безо всяких плачевных последствий.

Но в целом моя тактика полностью себя оправдала. Я даже начала подумывать, не пойти ли мне в дипломатки вместо экономистки.

**

Пришла Настя с последней примеркой. Штаны, конечно, болтаются на попе. А блузочка выглядит очень пикантно. Попросила забрать на заду лишнее. Очень сдержано. Но Настя всё равно надулась и обратилась за поддержкой к бабуле:

– Агриппина Васильевна, вот скажите же и вы: негоже зад так сильно обтягивать. Вызывающе будет и неприлично. К тому же он не худенький.

– Так кто ж худой зад обтягивает, – возразила Груня очень серьёзно. – Тощий наоборот драпируют. А соблазнительность сейчас в моде. Так что не сомневайтесь, Анастасия… э-э… Антоновна, обтягивайте смело.

Настя осуждающе покачала головой, но возражать больше не решилась. Груня у меня своя в доску.

**

Гоша, как и обещал, вплотную занялся обменом. Фирм риэлторских сейчас появляется, как грибов после тёплого дождя. Папаша выбрал все, что продержались хотя бы год, дотошно проверил лицензии. Подал во все конторы заявки, или как у них это называется, за что денег сначала не берут. И пришёл к нам с отчетом и первой агентшей.

Приветливая девушка лет тридцати обшарила нашу квартиру просто до последней досочки, даже воду в туалете спустила. Что-то у себя пометила и сказала, что требования наши, конечно, чрезмерны: одна двушка, да обе квартиры в том же районе. Гоша задумался на минутку и веско сказал:

– Но мы согласны на уменьшение площади и двушку на первом этаже. – Он виновато взглянул на нас с Груней и обратился за подтверждением: – Правда, девочки?

Все-таки Гоша у нас прелесть! Зря Нина его выгнала, другой такой ей не достанется ни в жизнь. А чипсы перед телевизором она бы и при Гоше могла грызть.

– Конечно, согласны, – немедленно подтвердила я агентше. – Двушка даже может быть «хрущёвкой». Но только в нашем районе.

– Это меняет дело, – заявила девица деревянным голосом и отбыла восвояси.

Наш уютный дом превратился в помесь дурдома с проходным двором: непрерывно кто-то заявлялся смотреть нашу родную жилплощадь, звонили по телефону всякие личности и подолгу о чём-то выспрашивали. Агентки (почему-то сплошь одни бабы) жаловались, что днем до нас не дозваниваются, и срываются, мол, лучшие варианты. Потом Груня догадалась наделать запасных ключей.

Гоша побледнел, похудел, но нашёл-таки нам подходящий вариант очень приличной планировки. Правда, на первом этаже и в неважном состоянии. Но зато недалеко от Груниной новой однушки.

– А ремонт я вам сам сделаю. Ребята с работы помогут и Сергей твой, – пообещал папаша.

Насчет Лосева я как-то не очень была уверена. И потом оказалось, что совершенно правильно не была. Больше того, у Лосева вообще руки неизвестно для чего такие длинные выросли. Разве только девушек обнимать. Если вдруг у него и голова когда-нибудь поглупеет, то мне придётся его содержать всю оставшуюся жизнь. Кто ж его тогда возьмёт, глупого и безрукого?!

От всего этого бардака даже я похудела, что было бы неплохо, если б свадебные штанишки не повисли на попе совершенно недопустимым манером. Груня пообещала ушить их сама, не нервируя Настю.

Вот так всегда: ты сидишь на самой жестокой диете, а твой зад делает вид, что даже об этом не подозревает. А когда ему нужно ответственно на себе брюки держать, он берёт и нагло тощеет на полтора, блин, размера.

Если я не поседею до этой кретинской свадьбы, то уже не поседею никогда.

И как только бедная Машка-Дашка это выдерживает. А она, похоже, и ничего: терпит всё. Наверное, родится с закалённым характером.