Читать книгу Смертельный туман - С. И. Гроув - Страница 13

6 августа 1892 года, 19 часов 36 минут

По уму, следовало бы выспаться: они собирались покинуть дом Максин еще до рассвета. Однако слова Златопрут – о том, что она, София, может оказаться сродни Вещим, – отогнали прочь всякий сон. Устроившись на краю постели, девочка изучала два подарка гадалки. «Чуточку повожусь с ними – и лягу!»

Гладкому древесному спилу чуть-чуть не хватало до идеального круга. Срезали его настолько гладко, что было хорошо видно каждое кольцо по отдельности, все оттенки коричневого, от светлых до темных. София водила по ним пальцем, раздумывая, удастся ли посредством осязания прикоснуться к воспоминаниям дерева. Увы, никакого отклика уловить не удалось.

Она стала рассматривать внешний край спила. Вот защитная броня дерева, тонкий, крупитчатый слой… «Я ведь даже не знаю, что это за дерево», – подумалось ей. София вытащила из сумки карандаши, открыла альбом на чистой странице. Тщательно зарисовала гадальное дерево Максин, отметив пути будущего, которые решила не избирать. Зафиксировала советы гадалки, касавшиеся трех перекрестков судьбы. Потом зарисовала обе доставшиеся вещицы и составила список вопросов. Выглядел он так.

Вопросы по карте Максин:

1. Что это за дерево?

2. Каким инструментом его срезали?

3. Кто его срезал?

4. Влияет ли на карту инструмент дровосека и его личность?

5. Когда образовалась карта: в миг спиливания, либо позже, либо при жизни дерева?

София задумчиво постучала карандашом по подбородку и приписала:

6. Свойственно ли этим картам спать и пробуждаться, как другим картам памяти?

7. Если свойственно, чем пробуждается древесная карта?

Она вновь стала разглядывать спил, прикидывая про себя разные варианты. Вода? Солнечный свет? Земля?

София окунула палец в стакан с водой, стоявший на столике. Уронила на деревяшку несколько капель. Ничего не произошло.

– Солнце и землю до завтра все равно не попробовать, – вполголоса пробормотала девочка.

Перевернула еще страницу в альбоме и написала:

Наблюдения по поводу дерева и рога.

Дерево: гладкое на ощупь (кроме коры).

Поднесла спил к носу, понюхала. Альбом украсился строчкой: «По запаху напоминает сосну».

Тут ее осенило, что она еще не пересчитала древесные кольца. Ведя пальцем от края к середине, София насчитала сорок три слоя. «43 кольца. В этом возрасте дерево спилили».

Далее, хоть это и выглядело глупо, София поднесла древесный кружок к уху. «Никаких звуков не издает».

Подумала немного – и лизнула спил. «Вкус древесный, как и следовало ожидать».

София еще некоторое время раздумывала над деревяшкой, но ничего внятного и достойного записи больше в голову не пришло. Вздохнув, девочка отложила спил и взялась за кусочек рога.

«Лосиный рог, – записала она. – На ощупь гладкий, за исключением места излома: там выглядит словно сломанная кость. Цвет темно-коричневый, почти как у старого дерева».

Испытав рог прочими органами чувств, София добавила: «Вкуса не ощущается, звуков не издает, пахнет старым пальто».

Составила список вопросов.

1. Почему этот кусок отломился от рога?

2. Он сломался до или после того, как лось сбросил рога на зиму?

3. Каким образом воспоминания записываются в рога?

4. Если это тоже спящая карта, как ее пробудить?

Чувствуя, что иссякла, София уставилась в пространство. Живого лося она никогда не видела, но попыталась хотя бы чисто умозрительно представить его повседневную жизнь в лесных дебрях. Должно быть, он занимался тем, что пасся и ходил на водопой. Вероятно, одолевал немалые расстояния. Были рядом с ним другие лоси? А люди? Или он в одиночестве свои дни проводил? Воображение уже рисовало зеленые холмы, прохладу соснового бора, теплые пруды с грязью на дне…

Голова приникла к подушке, взгляд устремился в потолок. София представила тропку, неторопливо вьющуюся через поле. На другом конце виднелся лес. Над высокой травой с гудением вились насекомые, за ними стремительно пикировали птицы…

Ветерок вдруг всколыхнул темные шторы, в комнату ворвался сырой воздух. В тучах над городом глухо зарокотало. Кусочек рога так и лежал у девочки на ладони. Пальцы непроизвольно сжались, дыхание стало медленным и равномерным. Вскоре София заснула и увидела сон.

Шел дождь… Она устало тащилась по тропе через лес, глядя на мир с высоты изрядного роста. Кругом росли ели, ивы, осины. Во сне София хорошо знала их, каждое дерево было ей другом. Их ветви гладили ей бока, влага с листьев приятно холодила кожу. Впереди показалась прогалина. Усталость сменилась облегчением: дом рядом. Когда они добрались – София некоторым образом знала, что была не одна, – дождь прекратился, сменившись клубами густого тумана. Из мглы выплыл дом с низко нахлобученной крышей и бревенчатой односкатной пристройкой. Короткая труба изливала дождевую воду в каменную чашу у входа.

– Вот мы и пришли, Нош, – сказал тихий голос над ухом.

Потом сон сменился.

София стояла на вершине холма. Рядом с ней вдаль вглядывался юноша. Внизу простиралась долина, там виднелась уединенная роща. Деревья в ней поражали неизъяснимой, удивительной красотой. «Не для еды они», – с некоторым сожалением подумалось Софии. Ее очень тянуло попробовать их на вкус, но некая могущественная сила, умевшая обратиться непосредственно к сердцу, требовала воздержаться.

Юноша, стоявший рядом, обратил к ней лицо:

– Как думаешь, Нош?

Он выглядел озадаченным. Он был из Вещих: коротко остриженные волосы, кожа на лице отливала зеленью вдоль края волос. Глаза под черными бровями были темными, задумчивыми. Он спрашивал ее мнения, ей же хотелось лишь любить его, защищать.

– Что мешает нам подойти ближе? – сказал он словно бы в ответ на ее мысли. Положил руку ей на плечо, стал безотчетно гладить пальцами шею.

Пока они стояли там, глядя вдаль, на вершине холма за долиной возникла некая фигура. Юноша заметил ее и напрягся, всматриваясь с интересом. Незнакомец начал спускаться по склону, постепенно приблизился, долетел ослабленный расстоянием крик…

– Скорбящий, – ахнул юноша.

Внимание Софии привлекло движение слева. Между холмами на юге появился кто-то еще. Это существо двигалось проворно, словно его тянули вперед на веревочке. Его крики были всхлипами, долетавшими по ветру. София фыркнула, стараясь предупредить юношу.

– Правильно, – отозвался тот. – Двое скорбящих!

Фигуры встретились на краю рощи, слились, исчезли под деревьями… Неожиданно стало тихо.

И вновь все поменялось. Теперь София изо всех сил бежала сквозь темноту. Она обоняла запах огня, сердце бешено колотилось. Те же деревья, что прежде ласково гладили ей бока, теперь царапали, обдирали. Ужас рвался вон из груди, словно живое существо, мчавшееся быстрее ее самой: прочь, прочь!

– Спаслись… спаслись, – долетел чей-то голос.

Слова! Что они могли значить, какая цена им была, когда она пыталась догнать собственный ужас? Пыталась и не могла: он летел впереди неуловимым злым духом…

…София вздрогнула и проснулась. Сердце бешено колотилось. Обломок рога выкатился из ладони. Девочка прижала руки к груди, хватая ртом воздух и слегка удивляясь: дымом не пахло. Сновидения казались настолько реальными, что ей даже не сразу удалось вспомнить, кто она и где находится. «Нет никакого пожара, – говорила она себе. – Нигде ничего не горит, я в безопасности…»

Лампа у кровати еще светила. София перекатилась лицом к столику, посмотрела на часы. Почти три ночи. Скоро вставать, чтобы поспеть на поезд… Девочка со вздохом откинулась на подушку.

Вспомнив про кусочек рога, она не без труда нашла его в смятых простынях, взяла и стала рассматривать. «Это твоя память была или мой собственный сон?..» – безмолвно спрашивала она обломок.

Наконец, положив его на столик, она закрыла глаза. Надо подремать, пока Максин в дверь не постучала…