Читать книгу Смертельный туман - С. И. Гроув - Страница 5

Софию разбудило пение. Тихий, приятный женский голос выводил неторопливую мелодию; песня рассказывала о русалках, звездном серебре и лунных бликах на морских волнах. Мгновением позже София вспомнила, где находится: на острове Испаньола, в поместье Каликсты и Бартона Моррисов.

София удовлетворенно вздохнула и вытянулась на мягких простынях. Она еще полежала, не открывая глаз, слушая пение Каликсты: та одевалась, расчесывала волосы. Песню неожиданно прервал испуганный вскрик и удар, словно бы сапогом по сундуку.

– Где мои черепаховые гребни?.. – скорбно взывала Каликста.

София открыла глаза и улыбнулась. В затененную комнату пробивались тонкие лучики света. Жалобы в соседней комнате сменились яростными проклятиями. София наконец слезла с кровати и распахнула высокие деревянные ставни. Открылся вид на маленький балкон. Солнце в Испаньоле было просто безумное. София прикрывала глаза ладонью, пока они не привыкли к слепящим лучам. От зрелища раскинувшихся земель имения и сверкающего океана за ними привычно перехватило дух. Мраморные ступени спускались к длинной лужайке, обрамленной бугенвиллеями, стрелициями и жасмином. Прямая дорожка, вымощенная белым камнем, вела через лужайку к берегу. Там, у частной пристани, на искрящихся волнах безмятежно покачивался «Лебедь».

– София! – окликнула Каликста.

София неохотно вернулась в комнату. Каликста держала нечто похожее на развевающуюся занавеску цвета лилово-розовой фуксии.

– Смотри, какую прелесть я нашла! – с торжеством проговорила она. – Как раз тебе подойдет!

– А что это? – неуверенно спросила София.

– Самый лучший шелк из Нового Орлеана, – сообщила Каликста. – Примерь!

– Сейчас?..

– Полдень скоро, лентяйка! Надо кучу планов составить, с людьми встретиться. Я настаиваю, чтобы ты оделась как следует!

– Ну ладно, – уступила София.

«Ясное дело, Каликста уже все распланировала, – сказала она себе. – И всех по местам в этих своих планах расставила…»

По пути из Севильи через Атлантику она успела убедиться, что с пиратской капитаншей лучше не спорить.

Скинув ночную рубашку, она позволила Каликсте облачить себя в шелковое платье, в самом деле оказавшееся очень красивым. София придирчиво изучила свое отражение в высоком зеркале возле кровати.

– Я выгляжу, – сказала она, – маленькой девочкой в роли Каликсты Моррис, знаменитой пиратки. Дышать невозможно! – София потянулась к бретельке. – Сниму я его.

– Ни в коем случае, – рассмеялась Каликста. – Сейчас причешем тебя, подберем чулки, ботинки… чуть-чуть пудры, апельсинной воды… и все!

Она быстро чмокнула Софию в щеку.

– Кстати, ты уже совсем не маленькая девочка, радость моя… – Повернулась к двери. – Что тебе, Милли?

На пороге стояла горничная в черно-белом форменном платье.

– Вам завтрак здесь накрыть или внизу, госпожа капитан?

– А остальные уже проснулись?

– Все внизу, госпожа капитан. Кроме вашего брата.

– Лежебока, – пробормотала Каликста. – Спасибо, Милли, мы скоро спустимся.

Девушка коротко поклонилась и вышла.

– Я только вещички возьму. – София потянулась за сумкой.

Каликста придержала ее за руку.

– Здесь безопасно, София, – сказала она. – Наш дом – твой дом, тебе совершенно нечего опасаться. Нам не придется удирать безо всякого предупреждения. Можешь спокойно оставить вещи здесь, в спальне!

София благодарно сжала руку Каликсты:

– Я знаю. Спасибо тебе. Я только часы вытащу…

Шторы камчатного полотна, зеркала в позолоченных рамах, изящная мебель с голубой и кремовой обивкой… ненавязчиво-роскошная обстановка несла отпечаток вкусов Каликсты. Рюкзачок Софии, ее сумка, книги, одежда – все такое серенькое, изрядно потасканное после двух плаваний через Атлантику и трудное путешествие в глубинку Папских государств – выглядели грязной кучкой, совершенно неуместной посреди шикарных хором.

– Готово! – сказала она, убирая жизнечасы в потайной кармашек розового платья.

– Тогда – вниз, – велела Каликста.

Фуксия, говорите? Пиратка сама нарядилась на загляденье – облачилась в платье из лимонного шелка, с золотой отделкой. А как величественно она плыла вниз по мраморным ступеням, небрежно скользя рукой вдоль полированных перил!..

Их товарищи по путешествию уже расселись в удобной комнате для завтрака. На белом диване у окна бок о бок сидели Эррол Форсайт, сокольничий из Потаенной империи, и Златопрут, Вещая с окраин Доисторических Снегов. Они зачарованно смотрели наружу, на блистающий океан. Софии подумалось, что эти двое так же скверно соответствовали раззолоченному интерьеру, как сама она – платью цвета розовой фуксии. Сравнение ее позабавило. Златопрут сидела, словно аршин проглотив, бледно-зеленые руки сложены на коленях, длинные волосы растрепались на ветру. Она выглядела травяной кочкой на изысканном фарфоровом блюде. Эррол, чья одежда износилась еще хуже, чем у Софии, задумчиво потирал щетину на подбородке, глядя в окно. Сенека, сокол Эррола, моргал, нахохлившись у стрелка на плече. Вид у птицы был несчастный и недовольный.

Кажется, в своей тарелке чувствовал себя только Ричард Рен, капитан из Австралии. Он стоял у окна, по-морскому широко расставив ноги, и любовался видом, безмятежно жуя поджаренный хлеб.

– Смею полагать, все хорошо почивали? – осведомилась Каликста, скользя к столу, где ждали фрукты, свежие булочки, масло, джем, кофе и сахар.

– Даже не помню, когда последний раз спал с такими удобствами, – салютуя куском тоста, воскликнул Рен. – Этот успокаивающий ропот прибоя, мягчайшие подушки… а перины и вовсе не с чем сравнить. Каликста, я всерьез опасаюсь – как только наше приключение счастливо завершится, ты обнаружишь меня у своего порога. Я буду незваным, но очень настойчивым гостем!

– Милости прошу, – польщенная, заулыбалась Каликста.

– Спасибо тебе за гостеприимство, – вставая с диванчика, проговорила Златопрут. – Какое счастье – наконец-то оказаться на твердой земле, притом в дружественных владениях! Вы с братом предоставили нам такой безопасный кров, о котором мы давно уже и не мечтали…

Помнится, увидев «Лебедя» в севильском порту, София забеспокоилась: как у Златопрут с Эрролом сложится знакомство с ее друзьями-пиратами? Каликста и Барр – шумные, общительные, веселые. Эррол и Златопрут, напротив, тихие и серьезные. К некоторому удивлению девочки, через несколько часов все четверо выглядели давними приятелями. Видимо, они изначально показались друг дружке не чужими из-за дружбы с Софией, а в ходе общения каждая пара почувствовала в другой наиболее ценимое качество: верность. После этого Златопрут с Эрролом с легким сердцем забавлялись некоторой, с их точки зрения, развязностью пиратов. А те – перестали обращать внимание на «неисправимую угрюмость северян».

Наблюдая за столь неожиданной дружбой, только крепнувшей по ходу месячного плавания, негласная душа пиратской команды, Бабуля Перл, стала любовно именовать приятелей «четверкой ветров». Если она не ошибалась, среди этих ветров капитан Рен был вроде океанского течения. Его дружелюбный характер, полный тепла, позволял легко примениться к любым обстоятельствам. Он умел бывать то шумным и хулиганистым, то серьезным и молчаливым.

– Согласен, – говорил между тем Эррол. – Еще денек, и мы с благодарностью откланяемся…

– Ну уж нет! Меньше чем на неделю не соглашусь! – восстала Каликста.

Два южных ветра очевидно обладали большей энергией и волей, ласково, но неуклонно пересиливая два других.

– Счастье же, – продолжала Каликста, щедрой рукой накладывая себе сахар в кофе, – предоставить вам безопасный приют, ведь по нынешним временам это такая редкость!

Накануне вечером, явившись домой, путешественники обнаружили в доме здоровенную пачку скопившихся за месяц газет. Невзирая на усталость, мореплаватели тут же бросились их читать, по ходу дела обмениваясь впечатлениями. Милли с другими слугами только поспевали отвечать на вопросы, сыпавшиеся градом. Сколько всего успело произойти! Объединенные Индии объявили эмбарго. Новый Акан с Индейскими территориями вышли из союза. С министра Шадрака Элли, обвиненного в убийстве премьера Блая, сняли все обвинения. Новый премьер-министр, Гордон Бродгёрдл, объявил войну…

– И что пишут утренние газеты? – спросила Каликста.

Рен ответил:

– Похоже, Новому Западу здорово осложняет жизнь какая-то штука, именуемая «наковальней».

– «Наковальня»? Таверну с таким названием я бы, пожалуй, обошла стороной, – выбирая ломтик ананаса, весело отозвалась Каликста.

Рен криво улыбнулся:

– Вообще-то, речь идет о тучах в форме наковальни. Когда они появляются – жди бури!

Вчера вечером София забрала пачку газет с собой наверх и на сон грядущий внимательно их изучила. Новости были в основном политические, но растущая значимость чего-то под названием «наковальня» невольно привлекала внимание.

– Они этим словом что попало обозначают, – подала она голос. – Все природные возмущения, случившиеся за месяц. Карстовые провалы, бури, наводнения, даже подземные толчки!

– «В Чарльстоне произошел уже второй по счету провал, – вслух прочел Рен заголовок первой попавшейся газеты. – Карстовая воронка поглотила перекресток Биллингс на западе города, а к вечеру заметили вредоносные испарения из провала. – Он сделал паузу. – На внешнем побережье Верхнего Массачусетса облака-„наковальни“ перекрыли свет маяка, что привело к двум кораблекрушениям…» – Капитан покачал головой. – Поистине, странная погода стоит нынче на Новом Западе!

– Все это очень тревожно, – заметила Златопрут. Зеленоватый лоб прорезали морщины. – Подобное сочетание необычных явлений простой случайностью не объяснишь!

– Да уж, – пробормотала Каликста. – Плохая погода не может не раздражать. – И спросила со значением: – А важное что-нибудь пишут?

Рен вновь уставился в газету:

– Стычки на Индейских территориях… впрочем, описанные исключительно общими фразами.

– Весьма сомневаюсь, можно ли верить таким сообщениям, – заметила Златопрут.

– Именно, – согласилась Каликста. – Поневоле задумаешься о надежности источников сведений. А вот Бродгёрдл уж точно всяко-разно старается определить, что нам следует знать, а что – нет!.. Так, а где мой никчемный братец болтается? – благодушно спросила она, примериваясь к ломтику медового бисквита. – Планы обсудить надо!

– Здесь я, здесь, – прозвучал сонный голос с порога. Красавец Барр нетвердым шагом вступил в комнату, потирая физиономию со следами подушки. – Если слухи правдивы, где-то в этом густонаселенном доме можно раздобыть чашечку горячего кофе… Верно это или врут, как обычно?

– Бедненький, – посочувствовала Каликста. – Ты, должно быть, ждал, что кофе волшебным образом появится на столике у кровати?

– Не без того, – проворчал Барр, наполняя из кофейника фарфоровую чашку. – Другое дело, ты славно выдрессировала здешних работников, заставив их думать, что это – их собственный дом, ну а мыслителями они оказались на диво своеобычными… так что кого, собственно, интересуют мои хилые ожидания?

– Хлебни кофейку, братец, глядишь, полегчает. – Каликста пододвинула ему блюдо. – Вот, кекс возьми. Нам нужно как-то связаться с Шадраком, а заодно сообразить, где на побережье Нового Запада лучше высадиться. Порты-то для нас все закрыты!

– В Новом Орлеане, без сомнения, – подсаживаясь к ней, сказал Рен.

– Если «Лебедь» доставит нас в Новый Орлеан, мы с Эрролом оттуда проводим Софию на север через Индейские территории, – предложила Златопрут.

– Это ж какой крюк для вас, – смутилась София.

Помощь была бы ей очень кстати, но девочка понимала, чего стоил Эрролу каждый лишний день, отделявший его от поисков брата. И не только ему. София вполне отдавала себе отчет в том, что все эти люди собрались здесь из-за нее. Рисковали, терпели всяческие неудобства, лишь бы ей помочь.

– Куда ты, Репеек, туда и мы, – заверил ее Эррол. – Мы ведь обещали благополучно доставить тебя в Бостон и с дядей воссоединить?

Барр угрюмо заметил:

– В Бостоне не будет ни благополучия, ни безопасности, пока там Бродгёрдл.

– Авзентинийская карта говорит, мы пойдем разными путями. – София тщательно подбирала слова, ведь речь шла о том, что ее больше всего беспокоило. – Да, я знаю, мы это уже обсуждали…

Каликста ласково похлопала ее по руке:

– Ты, милая, слишком доверяешь пророческой силе всяких головоломок…

– Когда оглядываешься назад, становится ясно, что авзентинийские карты часто оказываются правдивы, – сказал Эррол. – Но я не вижу, с чего бы нам разлучаться из-за того, что они так предсказали!

– Он прав, Софочка, – согласилась Златопрут.

– Все-таки эти карты – не просто головоломки, – упрямо продолжала София. Они много раз заговаривали о картах, плывя через океан. – Пока сбывается все, что ими предсказано. И я ведь не настаиваю, чтобы мы расставались нарочно! Просто карта нам подсказывает, чего можно ждать. Значит, строя планы, нужно с нею считаться!

Барр вдруг стряхнул остатки сонливости.

– Кстати, о пророческой силе, – сказал он. – Вот как мы отправим весточку Шадраку. Максин!

– Максин – это кто? – хором спросили София и Рен.

– О да, – пробормотала Каликста. – Максин. Отличная мысль!

Барр с довольным видом откинулся в кресле.

– Еще бы! Несколько удивляет лишь твое одобрение… – И повернулся к Софии. – Максин Биссэ живет в Новом Орлеане. Мы много лет с ней знакомы и полностью доверяем ей. Промышляет она, вообще-то, гаданием, отчего моя сестрица слегка воротит нос, но вот что касается переписки, равных ей…

С другого конца особняка долетел крик. Сидевшие за накрытым столом враз замолчали, замерли и прислушались. Скоро раздался заполошный топот бегущих ног и послышался голос Милли, взывавшей:

– Госпожа капитанша! Госпожа капитанша!..

Каликста вскочила. В комнату, задыхаясь, ворвалась Милли.

– Что стряслось?

– Томá видел всадников, – вне себя от волнения ответила Милли. – Скачут по дороге сюда!

– И что с того?

– Он пошел ворота чинить… И вот это принес! – Служанка протянула Каликсте длинный, узкий бумажный лист, зримо потрепанный непогодой. – Последние две недели их повсюду развешивали. Мы им и значения не придавали, а надо было!

Все собрались вокруг Каликсты, которая уже ругалась вполголоса.

Посередине листка красовался рисованный портрет Ричарда Рена. Вполне узнаваемый. По сторонам располагался текст:

Награда: 2000 сребреников

тому, кто схватит и предаст

в руки властей Тортуги

объявленного вне закона

Ричарда Рена.

– Почему вчера мне не сказали? – требовательно осведомилась Каликста.

– Простите, госпожа капитан, – заломила руки Милли. – Мы как-то не подумали. Я только слышала, как вы Ричардом его называли, а одно с другим не связала…

– Сколько там всадников?

– Тома говорит, три десятка, не меньше…

– Многовато, – негромко оценила Каликста.

– Это Лига. – Осознав, что австралийские силы правопорядка, от которых он скрывался, в действительности висели у него на хвосте, Рен покрылся пепельной бледностью. – Видно, по всей Атлантике меня ищут: откуда бы им знать, что я здесь? – Путешественники молча смотрели на него, и он заключил: – Наверно, для всех будет лучше, если я сдамся…

– Ни в коем случае! – рявкнула Каликста.

– Две тысячи сребреников – немалое искушение, – задумчиво проговорил Барр. – Как славно они будут звенеть в резном сундучке, сработанном нарочно для хранения серебра. Мы бы его потряхивали время от времени, с любовью вспоминая…

Каликста закатила глаза:

– Барр! Что ты несешь!

– Да шучу я, шучу, – улыбнулся брат. – Конечно, что касается выдачи, это полная ерунда. – Он ткнул пальцем за окно. – Вон они, на холм поднялись. Еще минута-другая, и будут здесь. Прислуга не слабо натаскана владеть кинжалом и саблей, но острые вопросы лучше все-таки решать за порогом, правда, сестренка? А то еще мебель ценную, не дай бог, попортим…

Каликста тепло улыбнулась ему:

– Иногда ты высказываешь здравые мысли, братишка. – И подбоченилась: – Ну что… значит, на «Лебедь»!

– На «Лебедь», – согласился Барр. – Друзья! Три минуты на сборы!

Еще мгновение они стояли неподвижно. Потом дружно бросились вон из комнаты.