Читать книгу Десять правил обольщения - Сара Маклейн - Страница 4

Таунсенд-Парк

Данскрофт, Йоркшир

Изабель рассматривала бледную изнуренную девушку, сидевшую перед ней на низенькой узкой койке. Она была недостаточно взрослой, чтобы странствовать в одиночестве, тем более провести четыре дня в почтовой карете, чтобы оказаться в глухую полночь у незнакомого порога.

Широко раскрыв глаза от страха, гостья встала, прижимая к себе небольшую дорожную сумку.

– Вы Джорджиана, – с улыбкой сказала Изабель.

Девушка не шевельнулась. Выражение ее лица не изменилось.

– Я Изабель.

В голубых глазах Джорджианы вспыхнула искра узнавания.

– Леди Изабель?

Изабель подошла ближе, ласково, доброжелательно улыбаясь:

– Она самая.

Девушка поставила сумку и присела в глубоком реверансе.

Изабель остановила ее:

– О, прошу вас, не надо. Мы здесь обходимся без церемоний. А если бы мы их соблюдали, я бы подчинялась вам. В конце концов, я всего лишь дочь графа, а вы…

Джорджиана печально покачала головой:

– Уже нет.

Девушка скучала по дому.

Немногие из тех, кто попадал в Таунсенд-Парк, скучали по месту, откуда прибыли.

– Как вы нашли нас?

Джорджиана подняла на нее большие, полные слез глаза:

– Моя подруга… она сказала, что вы позаботитесь о нас.

Изабель утвердительно кивнула:

– Непременно позаботимся. – Девушка с облегчением перевела дыхание. – Думаю, вы проделали долгий путь. Может, попытаетесь уснуть? Утром мы собираемся за завтраком, и вы сможете рассказать мне то, что захотите.

Спустя считанные минуты Джорджиана уже спала среди чистых крахмальных простыней на узкой кровати, которая определенно была намного меньше всех тех, на которых сестре герцога Лейтона доводилось спать прежде. Изабель ненадолго задержалась, чтобы убедиться, что девушка в самом деле заснула, и бесшумно выскользнула из комнаты.

И наткнулась на группу любопытных зевак, собравшихся в коридоре перед дверью.

– Она уснула? – шепотом спросила Лара, кузина и ближайшая подруга Изабель.

Изабель кивнула, защелкнула задвижку и снова повернулась к ожидающим.

– Почему этот коридор так плохо освещен?

– Потому что вы не даете свечей.

«Ну разумеется».

– Это сестра герцога, Изабель? – шепотом спросила Джейн, прекрасно зная ответ.

– Не важно, кто она такая, – возразила Гвен, кухарка. – Она в нас нуждается! Мы принимаем девушек, которым нужна помощь.

– Она не может остаться, – решительно заявила Кейт, оглядываясь на остальных для поддержки.

– Может, продолжим разговор где-нибудь подальше от бедняжки? – прошептала Изабель, взмахом руки предложив всей группе удалиться.

– Она не может остаться! – снова прошептала Кейт, шагая вместе со всеми по коридору.

– Ну что ж, полагаю, ты ясно изложила свою позицию, – холодно сказала Изабель.

– Это огромный риск, Изабель, – вмешалась Джейн, когда они уже поднялись по лестнице. Как будто Изабель сама об этом не подумала. Как будто сердце ее не сжималось от страха.

Конечно, это было рискованно. Нельзя запросто открыть двери и предложить приют сестре герцога – одного из самых могущественных людей Англии – без его ведома.

Это может повредить Джеймсу.

Ее брату, новому графу, было всего десять лет. И ему предстояло бороться, чтобы смыть с себя клеймо, оставленное на нем репутацией отца. Если герцог Лейтон узнает, что его сестра здесь, – узнает о женщинах, скрывающихся здесь под покровительством графа Реддика, – Джеймсу никогда не пережить скандала. Она обязана вернуть девушку назад.

Это будет ответственный поступок, который защитит их всех.

Изабель задумчиво переводила взгляд с одной женщины на другую. Все они оказались в Таунсенд-Парке при тех же обстоятельствах, что и юная беглянка, которую она только что покинула. Она бы могла всех их отослать прочь, но не сделала этого. Остановив взгляд на кузине, Изабель обратилась к ней:

– Лара?

Лара немного подумала, прежде чем ответить:

– Я знаю правила, Изабель. Но она сестра герцога. Это навлечет подозрения на всех нас. Что, если кто-нибудь явится ее искать? Что, если нас обнаружат?

Изабель бросила взгляд в направлении комнаты, где она оставила спящую девушку.

– Я бы скорее задалась вопросом, что будет, когда кто-то придет ее искать. Сестрам герцогов редко позволяют исчезнуть бесследно. – Помолчав, Изабель добавила: – Она в положении.

Джейн тихонько свистнула.

– Она вам это сама сказала? – спросила Гвен.

– Ей и не нужно было говорить. Это и так заметно.

– Ну что ж, – сказала Лара, – тогда мы не можем отправить ее обратно.

– Она не дочь какого-нибудь торговца, – возразила Кейт. – Не жена трактирщика. Даже не из поместного дворянства. Она аристократка, помилуй нас Бог. Пожалуй, даже вдвойне аристократка! Мы должны отправить ее домой к ее аристократическому семейству.

– Аристократическая семья не всегда гарантия личного счастья, Кейт. Мне это известно лучше, чем кому-либо. – Изабель вспомнила темные круги под глазами хрупкой девушки, ввалившиеся щеки, так много сказавшие об этой маленькой таинственной женщине.

Об этой девочке, заблудшей и одинокой.

Для Изабель этого было достаточно.

– Я никогда не отсылала девушек прочь. И теперь этого не сделаю. Она останется здесь, мы предоставим ей работу. Джеймсу нужна новая гувернантка. Я уверена, что она прекрасно с этим справится.

Кейт насмешливо фыркнула:

– Вы ее видели? Готова спорить, что она в жизни палец о палец не ударила. Она ничего не умеет делать.

– Как и ты, – с улыбкой ответила Изабель, – когда я приняла тебя к себе. А теперь ты лучшая смотрительница конюшни в этих краях.

Кейт отвела взгляд, приглаживая ладонью брюки.

Изабель оглядела женщин, столпившихся вокруг нее: Джейн, свою вышколенную домоправительницу, которая вела хозяйство не хуже любого мужчины, Гвен, кухарку, которая могла бы трудиться на кухнях лучших домов Лондона, так она гордилась своей работой, Кейт, которая так ловко управлялась с лошадьми, что вполне могла соперничать с жокеями в Аскоте. Каждая из них пришла в Таунсенд-Парк при тех же обстоятельствах, что и спавшая внизу девушка. Каждой из них была предоставлена комната, стол и шанс на будущее.

И все они верили, что Изабель способна справиться с любой проблемой.

Мало они о ней знали.

Она была почти так же испугана. Так же охвачена сомнениями.

Изабель сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и, заговорив, приложила все силы, чтобы придать своему голосу уверенность, молясь про себя, чтобы остальные ей поверили.

Изабель открыла глаза и резко выпрямилась в кресле.

Перед письменным столом в кабинете графа стояла ее кузина Лара.

– С добрым утром.

Изабель мельком взглянула в окно, где яркое голубое небо возвестило ей, что она проспала добрую часть утра, и снова посмотрела на Лару.

– Я нечаянно заснула за работой.

– Да, я так и поняла. Почему ты не пошла в постель?

Изабель откинула голову назад, ощутив боль в затекших мускулах шеи и плеч.

– Слишком много нужно было сделать. – Она подняла руку к лицу и стряхнула со щеки прилипший листок бумаги.

Лара поставила чайную чашку на стол и уселась напротив Изабель.

– Чем же таким важным ты занималась, что даже не пошла спать? – Она в растерянности умолкла. – У тебя на лице чернила.

Изабель провела ладонью по испачканной щеке, устремив взгляд на листок, который она удалила с этого места, и увидела список, который составила прошлой ночью.

Огромный список, над которым пришлось усердно потрудиться.

Она должна была разработать план, как обеспечить безопасность девушки. Должна была составить послание поверенному отца, чтобы убедиться, что на образование Джеймса не были отложены средства. Должна была написать письмо в контору по недвижимости в Данскрофте, чтобы начать поиски нового дома. Должна была приступить к чтению руководства по ремонту крыши, которая находилась почти в аварийном состоянии.

Однако она ничего этого не сделала, а просто проспала.

– Тебе нужно отдохнуть.

– Я уже достаточно отдохнула. – Изабель начала приводить бумаги на столе в порядок и заметила новую стопку конвертов. – А эти откуда?

Она подняла письма и обнаружила женский журнал, который прислали для девушек. В глаза бросился заголовок: «Сегодня в номере! Лондонские лорды, достойные внимания!» Изабель закатила глаза и вернула конверты на место.

– Пришли с утренней почтой. Прежде чем ты откроешь их…

Изабель взяла нож для вскрытия писем и посмотрела на Лару.

– Да?

– Нам нужно поговорить о Джеймсе.

– Что теперь?

– Он постоянно сбегает с уроков.

– Меня это не удивляет. Я с ним поговорю. Он хотя бы встретился со своей новой гувернанткой?

– Не совсем обычно.

Эти слова поразили Изабель.

– Как так, Лара?

– Ну, Кейт поймала его, когда он подглядывал за ней в ванной.

Изабель наклонилась вперед:

– Да я собственноручно сдеру с него шкуру! Теперь он граф и обязан вести себя достойно! Подглядывал за новенькой в ванной? Что же это такое? Что на него нашло?

– Может, он и граф, Изабель, но в первую очередь он мальчик. Ты думаешь, ему не любопытно? Ему нужен кто-то, с кем он может обсуждать подобный интерес.

– Он может поговорить со мной!

Лара бросила на кузину недоверчивый взгляд:

– Ты превосходная сестра, Изабель. Но он не может обсуждать подобные вопросы с тобой.

Воцарилось молчание, пока Изабель обдумывала сказанное. Конечно же, он не может. Ему всего лишь десять лет, и рядом нет никого, кто мог бы помочь ему понять его внутренний мир. Ему необходим мужчина, с которым он бы мог обсуждать подобные… мужские проблемы.

Изабель сокрушенно вздохнула.

– Я должна найти способ отправить Джеймса в школу. Намерена сегодня же послать письмо по этому поводу поверенному моего отца. Правда, вряд ли найдутся деньги, чтобы это устроить. – Она помолчала. – С другой стороны, возможно, приедет новый попечитель поместья.

Они ожидали вестей от Оливера, лорда Денсмора, – таинственного отсутствующего попечителя, названного в завещании ее отца, – с того самого дня, как узнали о смерти графа. С тех пор прошло уже больше недели, но о нем ничего не было слышно. И с каждым прошедшим днем, не приносившим новостей, Изабель дышалось немного легче.

И все же призрак этого попечителя угрожающе маячил на горизонте. Ведь если его назначил граф-расточитель, лорд Денсмор определенно относился к тому типу людей, с которыми все они предпочитали не иметь дел.

– Есть и еще кое-что.

«Вот так всегда». Изабель поморщилась при этой мысли.

– Насчет Джеймса?

– Нет. О тебе. – Лара наклонилась вперед. – Я знаю, почему ты уснула здесь, вместо того чтобы пойти в постель. Я знаю, что ты беспокоишься о нашем будущем. О средствах к существованию.

Изабель открыла было рот, чтобы возразить, но тут же закрыла. Лара, конечно же, была права: Изабель испытывала тревогу. Ее беспокоило, что отчаянное финансовое положение поместья не позволит ей послать Джеймса в школу, что он не сможет получить необходимые знания, чтобы стать истинным графом, что ей не удастся возвратить хотя бы подобие былой славы их титулу. Она боялась, что этот новый попечитель так никогда и не покажет им своего лица – и тем более денег. Боялась так же сильно, как и того, что он все же приедет и закроет Минерва-Хаус, вышвырнув на улицу всех женщин, ради которых она так усердно трудилась, стараясь обеспечить им безопасность.

Женщин, которые в ней нуждались.

Крыша протекала, семь овец пропали на этой неделе из-за дыры в изгороди в западном углу усадьбы, и у Изабель не осталось ни фартинга за душой. Ей придется отослать некоторых девушек из дома, если она не найдет решения.

– Я не думаю, что граф оставил хоть немного денег, – тихо сказала Лара. Впервые одна из обитательниц Таунсенд-Парка заговорила о сложности их положения.

Изабель в отчаянии покачала головой:

– Все кончено.

Все, что не связано с будущим графа Реддика.

Ее отец не потрудился позаботиться о том, чтобы обеспечить своих детей. Чтобы его наследник мог жить достойно. Изабель пришлось полчаса убеждать стряпчего, прибывшего на следующий день после известия о смерти отца, что она достаточно хорошо разбирается в финансовых делах поместья, чтобы он мог объяснить ей сложившуюся ситуацию.

Как будто трудно понять, что они полностью разорены.

Граф-расточитель проиграл все – городской особняк, мебель, кареты, лошадей… даже свою дочь. Не осталось ничего. Ничего помимо того, что теперь принадлежало Джеймсу по праву.

И собственности Изабель, которую она могла продать.

Девушку охватила глубокая печаль.

У ее брата не было ни матери, ни отца, ни образования, подобающего его графскому титулу. Но он унаследовал графство. И она приложит все силы, чтобы удержать его на плаву.

Никогда в жизни Изабель не испытывала подобного отчаяния.

Если бы она не заснула так позорно прошлой ночью, может, ей удалось бы придумать план, каким образом всем им спастись.

Нужно только время. А его все меньше.

Закрыв глаза, Изабель глубоко вдохнула, чтобы успокоиться.

– Это не твоя забота, Лара, – решительно сказала она, не желая показывать свои сомнения. – Я позабочусь о том, чтобы с нами все было в порядке.

Взгляд Лары смягчился.

– Конечно, дорогая! Никто из нас ни на миг не усомнился в этом.

Изабель встала и подошла к окну, устремив взгляд на некогда процветавшие плодородные земли Таунсендов. Теперь невозделанные поля сплошь заросли сорняками, а скота значительно поубавилось.

– Девушки обеспокоены?

– Нет. Думаю, им и в голову не приходит, что их могут вышвырнуть на улицу.

Сердце Изабель тревожно забилось при этих словах.

– Я что-нибудь придумаю. Мы найдем деньги. Я перевезу всех в другой дом. На этом доме свет клином не сошелся.

– Минерва-Хаус номер два, – откликнулась Лара.

– Вот именно.

– Отличная идея.

Тяжело вздохнув, Изабель направилась к письменному столу. Усевшись на свое место, она уставилась на бумаги, разбросанные по обширной поверхности стола, за которым в свое время восседали три поколения графов Реддик. После продолжительного молчания она сказала:

– Есть только один способ раздобыть деньги, чтобы всем нам удержаться на плаву.

– Какой?

Изабель глубоко вздохнула:

– Я продам свою коллекцию мраморных скульптур. Глупо держать их здесь. Никто не может любоваться ими.

– Тебя они радуют.

– Это роскошь, которую я больше не могу себе позволить.

– Нет, это единственное сокровище, которое у тебя когда-либо было.

Как будто она сама этого не знает.

– Ты можешь предложить что-нибудь получше?

– Возможно, – уклончиво ответила Лара. – А почему бы тебе не подумать… о замужестве?

– Ты предлагаешь мне принять предложение одного из тех болванов, что побывали здесь за последние годы, после того как выиграли меня в карты?

– О Боже мой, нет! – воскликнула Лара, широко раскрыв глаза. – Ни в коем случае. Ни за одного из них. Знакомые твоего отца не подходят. Я имела в виду кого-нибудь другого. Кого-то… порядочного. А если он к тому же богат, то тем лучше.

Изабель взяла журнал, который видела ранее.

– Ты предлагаешь, кузина, чтобы я попыталась подыскать себе мужа?

Щеки Лары вспыхнули ярким румянцем.

– Ты не можешь отрицать, что найти подходящую пару не худший вариант для тебя. Особенно теперь.

Изабель покачала головой. Замужество вовсе не выход. Она готова была на любые трудности, чтобы спасти этот дом и скрывающихся в нем женщин, но не готова была ради них пожертвовать своей свободой, своим здравым умом или своей личностью. И ей безразлично, удачное это решение или нет.

«Эгоистка».

Слово мгновенно вспыхнуло в памяти, эхом отдаваясь в голове, словно было произнесено всего секунду, а не многие годы назад. Изабель знала, что если закроет глаза, то увидит мать, с лицом, искаженным мукой, ранившей ее как кинжал.

– Замужество – это не выход, Лара. Неужели ты и вправду думаешь, что кто-нибудь имеющий достаточно средств, чтобы помочь нам, захочет жениться на двадцатичетырехлетней дочери промотавшего состояние графа, никогда не бывавшей на балах в Лондоне?

– А почему нет?

– Это исключено. Ни один мужчина в здравом уме не согласится жениться на мне и взвалить на себя ношу, которую я несу. И, откровенно говоря, я благодарна судьбе за это. Нет. Нужно придумать что-нибудь другое.

– Он женится на тебе, если ты скажешь ему правду, Изабель. Если все ему объяснишь.

Молчание воцарилось в комнате, и Изабель позволила себе представить – всего на минутку, – каково это, когда есть человек, с кем можно поделиться своими секретами. Кто-то, кто поможет ей защитить девушек… и воспитывать Джеймса. Кто разделит с ней груз ее обязанностей.

Но она сразу же отбросила эту мысль. Разделить с кем-то бремя Минерва-Хауса означало разделить и все его тайны. Поверить кому-то, что он сохранит их.

– Должна ли я напомнить тебе об ужасных созданиях, которых открыл нам Минерва-Хаус? О грубых, жестоких мужьях? О подлых братьях и дядях? О мужчинах, так глубоко погрязших в пьянстве, что у них не находится времени позаботиться о пище для своих детей? И не будем забывать моего собственного отца, готового продать родную дочь, чтобы провести еще одну ночь за карточным столом. Неспособного содержать свое поместье, готового обобрать его до последнего пенни, не заботясь о содержании и репутации своего юного наследника. – Изабель решительно тряхнула головой. – Если я чему-то и научилась за свою жизнь, Лара, так это тому, что львиная доля мужчин слова доброго не заслуживают. А те, кто не входит в их число, не станут обследовать просторы Йоркшира ради такой старой девы, как я.

– Не могут же все они быть плохими, – заметила Лара. – Ты должна признать, Изабель, что те девушки, которые приходят в Минерва-Хаус… ну… должно быть, им выпал наихудший жребий. Возможно, мужчины, что упомянуты там – она указала на журнал, – совсем другие.

– Давай не будем обманывать себя по крайней мере, – возразила Изабель. – Я не отношусь к тому типу женщин, которые способны очаровать мужчину. Не говоря уже о лорде, заслуживающем статьи в журнале, рекламирующей его исключительные качества.

– Глупости. Ты красива и умна. И очень много знаешь. К тому же ты сестра графа – и что еще лучше, графа, который пока не запятнал своего имени, – настойчиво продолжала Лара. – Я уверена, что лондонские лорды будут от тебя без ума.

– Ну ладно, пусть так. Но я нахожусь в двухстах милях к северу от Лондона. Я думаю, что эти исключительные лорды уже давно угодили в сети более удачливых молодых леди, получающих журнал, которому не приходится предварительно путешествовать в почтовой карете.

Теперь Лара печально вздохнула:

– Может, не обязательно именно эти лорды. Может, этот журнал только знамение.

– Знамение?

Лара утвердительно кивнула.

– Ты думаешь… – Изабель умолкла, чтобы прочесть название журнала. – …эти «Жемчуга и мантильи» – знамение? Почему мы вообще получаем эту белиберду?

Лара небрежно махнула рукой:

– Девушкам он нравится… Да. Я думаю, это знамение. Знак, что ты должна рассмотреть возможность замужества. С достойным человеком. С приличным состоянием.

– Лара, мое замужество только добавит нам трудностей. И даже если нет, неужели ты всерьез думаешь, что достойные мужчины с состоянием выстраиваются в очередь в ожидании моего приезда в город?

Изабель открыла журнал и просмотрела описание лорда Николаса Сент-Джона, первого в списке лондонских лордов, заслуживающих внимания.

– Ну вот посмотри – брат-близнец богатейшего пэра Британии. Имеет собственное солидное состояние, прекрасный наездник, непревзойденный фехтовальщик и, похоже, достаточно красив, чтобы заставить светских дам потерять голову. – Она умолкла, глядя с усмешкой на Лару. – Просто удивительно, каким образом женскому населению Лондона удается оставаться в сознании, когда братья появляются на публике вместе.

Лара весело захихикала.

– Что там дальше говорится? – Вытянув шею, она попыталась читать вместе с кузиной.

– «Но этот лорд не простая добыча, дорогие читательницы! Ведь легендарные путешествия не только через континент, но и далеко на Восток, вызолотили его кожу и расширили кругозор. Лорду Николасу не подойдет какая-нибудь жеманная недалекая мисс. Он захочет получить спутницу, с которой сможет вести умные беседы! О-ля-ля!»

– Там не сказано «О-ля-ля!» – Лара с недоверием потянулась за журналом.

– Нет, сказано. – Изабель продолжала: – «О-ля-ля! Разве мы не обещали представить лучших из лучших лондонских джентльменов на ваше рассмотрение?» Ой! – Изабель продолжила читать, теперь уже про себя.

– Изабель? – Лара склонилась над столом, чтобы посмотреть, что так захватило внимание кузины. – Что там?

Услышав вопрос, Изабель подняла голову:

– Ты оказалась права, Лара.

– В самом деле?

– Этот дурацкий журнал действительно знамение.

Изабель перестала читать и потянулась за чистым листом бумаги, чтобы написать письмо.

– Но… – Лара остановилась в смущении, затем выпалила первое, что ей пришло в голову: – Но… как насчет двухсот миль отсюда до Лондона?

Изабель подняла на нее задумчивый взгляд. Некоторое время она молчала, склонив набок голову, обдумывая высказанную мысль.

– Ну что ж, мне придется подыскать очень убедительные доводы.