Читать книгу Римский орел. Орел-завоеватель - Саймон Скэрроу - Страница 20

Римский орел
Глава 17

Оглавление

Зима двигалась к весне, снег растаял; частые сильные ливни превратили все немощеные дороги в полосы топкой грязи. Однако движение по ним не прекращалось: между отдаленным гарнизоном и Римом беспрерывно сновали гонцы, доставлявшие в лагерь последние циркуляры генерального штаба и возвращавшиеся обратно с отчетами и просьбами о выделении дополнительных фондов на закупку вьючных лошадей, фуража и рабов.

Впрочем, не дожидаясь денег и указаний, легион на свой страх и риск уже нанял возниц и погонщиков мулов. Кандидаты прошли самый строгий отбор и рассыпались по окрестностям в поисках наиболее крепких и здоровых животных. Разумеется, они стремились словчить, и часть выделенных на торговые операции денег оседала в их кошельках, но, поскольку закупленный ими скот отвечал условиям договора, командование предпочитало закрывать на это глаза. Дело шло, мулы и лошади всё прибывали, и крепостная стена обросла рядами наспех сооруженных кормушек и коновязей. Внутри же лагеря почти все не занятое строениями пространство было заполнено транспортным снаряжением легиона. Каждой центурии были выделены повозки для полевых палаток, шанцевого инструмента и административного багажа, включающего в себя всякую канцелярщину и личные вещи центуриона. Центуриям также вменялось иметь в своем обозном имуществе заостренные колья, ибо изготовить таковые на месте было возможно далеко не везде. Кроме того, в транспортном обеспечении непреложно нуждались госпиталь (для перевозки лежачих раненых и больных), артиллерия (для транспортировки громоздких деталей катапульт и баллист), интендантская и прочие службы. Также формировались продовольственный и фуражный обозы (с месячным неприкосновенным запасом провианта и корма), огромный обоз штабного имущества и, наконец, обоз с личными вещами старших командиров. Это был минимум, ибо командование принимало все меры, чтобы по максимуму разгрузить легион, для чего, например, по всему маршруту его следования закладывались зернохранилища и продуктовые склады.

Неотвратимость исхода острее всего ощущали солдаты, даже те, что привыкли жить лишь сегодняшним днем. Марш обещал быть нелегким и продолжительным, а потому брать с собой что-либо сверх предписанного уставом категорически запрещалось, и перед легионерами встала настоятельная задача поскорее избавиться от накопленного за годы оседлого существования барахла. И по возможности хоть что-нибудь за него выручить. Весть о том быстро распространилась повсюду, и поселение вокруг крепости вмиг разрослось. Торговцы, подобно стервятникам, слетались сюда со всей империи в расчете задешево приобрести добротные и ходовые товары. Унылые легионеры таскались от перекупщика к перекупщику, пытаясь подороже сбыть с рук свои вещи, и яростно торговались за каждый медяк, однако предложение явно превышало спрос, так что в выигрыше оставались одни лишь купцы, для которых передислокация столь крупного воинского формирования была просто даром небесным.

Однажды прохладным весенним днем на этот рынок забрел и Катон в поисках книг, пригодных для обучения своего командира.

– Только смотри, без стишков, философии и прочей хрени, – предупредил его центурион. – Найди что-нибудь подходящее не для столичного умника, а для честного и простого солдата.

– Командир, начать можно с простого, но в конечном счете усложнений не миновать.

– Это еще когда будет, а пока давай что-нибудь попонятнее. Ясно?

– Так точно, командир.

– Вот тебе деньги. Надеюсь, ты не потратишь их зря.

– Я постараюсь, командир.

– И смотри, никому ничего не сболтни. Если кто-нибудь спросит, скажи, что покупаешь мне чтиво в дорогу. Путь, мол, неблизкий, скучно трястись просто так. Купи что-нибудь по военной истории, или… не важно. Главное, про уроки молчи.

– Слушаюсь, командир.

Зябко кутаясь в свой воинский плащ, Катон прокладывал себе путь сквозь гомонящую толпу солдат и торговцев. Повозки, выстроенные в ряды, просто ломились от ошеломляюще разнообразных товаров. Самосская керамика, лиры, одежда, всевозможная мебель, ковры, безделушки, амфоры… короче, тут было все. На одной из телег сидела стройная молодая рабыня в поношенной тонкой тунике. У ее ног лежала табличка с надписью «Продается». Дрожа от холода, девушка примостилась на козлах, подтянув колени к подбородку и обхватив ноги руками. Когда Катон подошел к ней, невольница подняла глаза. Большие, зеленые, они влажно мерцали, и юноша замер как вкопанный. Секунды текли, а он все стоял, пока не сообразил, что выглядит дураком, и не заставил себя двинуться дальше.

Вскоре он нашел то, что искал. На задке одной из повозок круглились свитки разных размеров, и, когда Катон принялся рыться в них, хитроглазый старик-финикиец отошел от жаровни в надежде сбыть ему хоть что-нибудь. Учитывая молодость покупателя, он первым делом предложил ему набор пусть не вполне точных в анатомическом отношении, но весьма занимательных рисунков, иллюстрирующих различные способы любовной игры. Катон, в свою очередь, постарался убедить финикийца в том, что его эти способы интересуют намного меньше, чем исторические труды, и, когда они расстались, кошелек торговца несколько отяжелел, а Катон разжился целой охапкой свитков.

И все же отнюдь не они занимали его на обратном пути. Возвращаясь, Катон невольно искал глазами телегу с юной рабыней. Разумеется, чтобы взглянуть на нее еще раз, не более. Ни на что другое рассчитывать он не мог. Юноша хорошо это понимал, однако сердце его с каждым шагом колотилось все сильней и сильней.

Телега, нагруженная всякой всячиной, стояла на прежнем месте, но козлы ее были пусты. Катон сделал вид, будто рассматривает товары, хотя глаза его беспокойно обшаривали раскинутые за рядами повозок шатры.

– Ищешь что-нибудь, славный воин?

Катон поднял голову. Смуглый восточный купец в не по сезону ярком плаще глядел на него.

– Нет. Ничего. Просто смотрю.

– Понятно. – Торговец по-прежнему не сводил с него глаз, в которых угадывался намек на улыбку. – Значит, просто смотришь? Ну-ну.

– Да. У тебя… э… тут была девушка.

Торговец медленно склонил голову.

– Она… твоя? Я имею в виду, ты привез ее из тех краев, где живешь?

– Нет, воин. Это рабыня. Я купил ее у трибуна. Недавно.

– О, вот как?

– Да. Купил и только что продал. Буквально с минуту назад.

– Продал? – Сердце Катона подпрыгнуло.

– Продал, молодой воин. Вон той госпоже.

Торговец указал на высокую стройную женщину, за которой следовала приглянувшаяся Катону невольница, обе шли в сторону крепости. Не сказав больше ни слова, Катон стал проталкиваться через толпу. Спешно и совершенно бездумно. Ему нужно было снова увидеть эту девушку, вот все, что он знал, и ноги сами несли его за удалявшейся парой. На подходе к воротам женщина рассеянно оглянулась, потом повернулась и приветливо помахала рукой:

– Ба! Мой Катон! И ты выбрался на прогулку?

Изо всех сил стараясь не пялиться на молодую рабыню, Катон на негнущихся ногах подошел к Флавии:

– Доброе утро, моя госпожа.

– Вижу, ты накупил книг, и немало.

– Да, госпожа. Для моего командира.

– Ах да, – улыбнулась Флавия, скользнув взглядом по свиткам. – Он, кажется, ревностный поклонник Вергилия. А для себя ты что-нибудь отыскал?

– Нет, госпожа. – Катон все-таки посмотрел на рабыню и покраснел, когда та улыбнулась в ответ. – Я не могу себе это позволить.

– Вот как? Это плохо. Но послушай, Катон. Мне, похоже, придется оставить тут кое-какие свои книги, поскольку в повозках не так много места. Наверное, не все они на твой вкус, но, возможно, тебе все же удастся отобрать из них что-то.

– Благодарю, госпожа. Это очень любезно.

– Загляни ко мне ближе к вечеру. – Флавия посмотрела на Катона, потом перевела взгляд на рабыню. – Вы что, знакомы? – спросила она.

Катон побагровел:

– Нет, госпожа! Мы никогда не виделись, госпожа.

– Меня не проведешь! – Флавия усмехнулась. – Вы смотритесь как влюбленная парочка. Впрочем, у молодежи всегда одно на уме. Как у кроликов.

– Нет, госпожа. – Катон пошел пятнами и тяжело задышал. – Уверяю, что я… даже в мыслях… – Он совершенно смешался и смолк.

– Мир, Катон! Мир! – Флавия вскинула руки. – Я не хотела тебя обидеть. Если чем и задела, то не со зла. Извини. Ты меня слышишь?

– Да, госпожа.

– Надо же! Я и впрямь его огорчила. Ладно. Я сумею все сгладить. Позже, когда ты придешь. А сейчас, умоляю, ступай прямо в казарму. Не броди вокруг лагеря с таким кислым видом, это нанесет репутации легиона непоправимый урон.

– Со мной все в порядке, моя госпожа.

– Ты уверен? Что ж, тогда до встречи.

– Да, моя госпожа.

– Идем, Лавиния!

Лавиния. Катон мысленно повторял это имя, глядя вслед его носительнице. Возле ворот молодая невольница неожиданно оглянулась и подмигнула ему.

Римский орел. Орел-завоеватель

Подняться наверх