Читать книгу Завтрак подлеца, или Небо цвета «Апероль». Инди-роман - Семён Бусыгин - Страница 8

Я и два моих друга – Дима Пасичник и Серёга Денисов – шли по палубе и несли тяжёлые сумки. Причём почему-то Денисов нёс одну из моих сумок, а я – одну из его. Серёга с Димой уже спускались по трапу на берег, а я только ступил на трап, и тут у меня зазвонил телефон. Я стоял ещё на металлической площадке на самом верху. Поставив Серёгину сумку, я вынул из кармана телефон, посмотрел на экран и почти по-детски произнёс: «О! Мама звонит». Друзья мои обернулись, и в то время, как я говорил «Привет, мам!», их лица наполнялись ужасом. А всё потому, что поставленная мною на маленькую площадку сумка уже накренилась и готовилась свалиться с трапа в реку. Ребята раскрыли рты, начали кричать и дёрнулись бежать наверх. Но было уже поздно. Она таки свалилась. Сумка бы так и сгинула в тёмных водах Невы, если бы не предусмотрительно натянутая под трапом сетка. Первый раз за рейс она исполнила своё прямое предназначение. Багаж благополучно достали.

После почти полугодового плавания на борту парусника «Мир» мы прибыли в родной порт Санкт-Петербург. За спиной – победа в юбилейной 50-ой регате The Tall Ships Races, пара-тройка десятков портов, несколько морских вечеринок, золотые пляжи Испании и много-много чего ещё. И вот снова он – Санкт-Петербург.

Мы только что уволились с судна, и конечно, всем хотелось побыстрее попасть домой – в наши родные города, поведать всем о своих морских приключениях и как следует отдохнуть. Причём отдохнуть с размахом, с удалью, ибо когда приходишь с моря, энергии хоть отбавляй!

А у меня даже денег на билет не было. Платили нам, юным практикантам, по одному доллару в день. Эти крохи уже были спущены на пиво и шоколадки. Что ещё нужно восемнадцатилетним карасям для счастья? Ждал перевод от мамы, но он всё не приходил. Билет до Омска стоил тогда около двух тысяч. А у меня в кармане пятьсот рублей. Но я, в надежде на то, что деньги скоро придут, отправился вместе с товарищами на Московский вокзал.

Сумок с собой я возил тогда много, и Денисов с Пасичником даже прозвали меня муравьём: маленький (ну да, по сравнению с этими двухметровыми бугаями), а могу унести на себе кучу тяжестей. Но в этот раз тащить внушительный багаж самому не пришлось, благо со мной были друзья.

На вокзале мы свалили все сумки в кучу у памятника Петру. Пасичник с нами попрощался и поехал собирать свои вещи. Он уезжал сегодня же вечером с Витебского вокзала. Серёгин поезд отходил уже через полтора часа. Он остался сторожить сумки, а я побежал к билетным кассам.

– До Москвы. Как можно быстрее. Как можно дешевле, – торопливо выговорил я кассирше.

– Через 45 минут. 408 рублей, – выдала она строго и безразлично.

Как-то уж совсем скоро. Я думал, что сяду на вечерний или ночной поезд. А сейчас только три часа дня.

– А на вечерние-ночные есть что-нибудь?

– Только купе.

Купе не вариант – денег нет… Ай, была не была! Я взял билет.

В Москву я попаду очень поздно. Придётся переждать там целую ночь. Но это ничего. Сяду в зале ожидания – вздремну. К утру уж деньги точно придут. Возьму билет да поеду.

На вокзале мы встретили ещё одного нашего соседа по кубрику, Сергея Колесникова по прозвищу Колесо. Его поезд приходил в Москву утром. На прощание он сказал: «Давай звони, если что». Я был почти уверен, что помощь Колеса мне не понадобится. Разве что пивка можно выпить вместе.

Мы с Денисовым потащили мои сумки в поезд. Остальные вещи остался охранять Колесо. Мы попрощались и пожелали друг другу отличного отпуска. Поезд тронулся, я ещё помахал Серёге из окна. Всё, поехали.

Знаменитая дорога между двумя столицами… На ней постоянно что-то происходит. Толстовский Пьер знакомится с вольным каменщиком, а Анна Каренина – с графиней Вронской. Герою «Лета в Бадене» Леонида Цыпкина являются яркие сцены из жизни Достоевского. Радищев, опять же… Но вот моя поездка в этот раз была ничем не примечательна. Даже немного обидно.

В час ночи я вышел на перрон Курского вокзала… Курского. Это значило, что мне предстоял двух-трёх километровый муравьиный переход до Комсомольской площади, известной как Площадь трёх вокзалов. А поклажа – восемь разногабаритных сумок и пакетов, да ещё гитара в чехле.