Читать книгу Диалог о Стене. Любимые песни гуннов - Сен Сейно Весто - Страница 11

– Латвия наезжает на Совок с требованиями валютных компенсаций за все годы и прелести их оккупаций – ну, тот, конечно, кокетничает: «Плохо понимаю, о чем говорите». Слово оккупация в кавычках. Откровенно хихикают. Никто, естественно, и не ждал, что он что-то поймет, такая политика. И я тоже не понимаю. Этническая культура, как сговорясь, несколько десятилетий твердит и зовет все русские присутствия оккупацией этнической культуры – ей убедительно, с фактами на руках показывают, что нет, думаете неправильно, думать нужно так-то, так-то и так-то, как написано (это реальный факт: мнение их президента, которым он с большого стола поделился с мировым сообществом). Чтобы положить где-нибудь конец нескончаемым препирательствам, была оккупация тех или этих, нужно просто дать ее определение – вне среды известных русских или чьих бы то ни было еще предпочтений. Даже не прибегая к помощи исторических стенограмм и юридических документов. Оккупацией должно считаться любое насильственное изменение прежнего уклада всякой этнической культуры против ее воли. Я к чему рассказываю. Все время повторяется одна и та же история с оккупацией территории башкир. Одно и то же, вплоть до отдельных тезисов. Я к тому опять подвожу, что дело все время упирается в одну географию, само положение на карте.

Элементарные реляции-зависимости экономических ойкумен диктуют решения с таким скудным веером вероятностей, что реальность можно предсказывать вперед на геологическую эпоху, прямо не выходя из-за кухонного стола. Сейчас Совок в едином хоре, одним сладким испанским Иглесиасом примется ездить по костям 140 исторических покойников, звенеть стеклянными бусами и по одному абзацу зачитывать теплые некрологи на несуществующих языках – но ничего не трогая из основы. Самое интересное не это. Ведь Совку и его президенту надо теперь что-то в микрофон ответить на наезд целой этнической культуры, суверенной и независимой, и так, чтобы навсегда отбить охоту к «ненужным копаниям в истории» (дословная цитата), и вся планета ждет, что же на такое тяжелое обвинение можно ответить. Ненужные они, понимаешь? Он уже все определил и все расставил. И Москва планете и обозревателям отвечает: «За годы перестройки Руссия тоже потеряла десятки тысяч своих исконных территорий». Конец цитаты. Десятки тысяч. В том ключе, что она же тоже несет непереносимые потери, десятками тысяч, но она же терпит-не жалуется и другим хорошо бы тоже поучиться образцу стойкости и перестать ныть. И все с напряженным вниманием ждут, что же это за такие десятки тысяч исконных территорий, что даже после их тяжелых утрат русский кусок по-прежнему не лезет ни в какой проход истории, и как сейчас московский президент начнет у всех западных обозревателей под камерами подробно загибать пальцы на руках, вначале у себя, потом у всех подручных сотрудников КГБ, стараясь наглядно передать в численном эквиваленте все эти десятки тысяч непоправимых утрат. И он отвечает: «Россия потеряла Крым». И нигде никаких эмоций. Даже не переспросил никто. По-моему, западные журналисты тогда просто не поняли, какой там еще Крым и где он вообще находится. Можешь представить, древнюю землю татарских племен Москва называет своей исконной территорией – и нигде никакой реакции. Тут что, большие познания в истории нужны. Это когда даже у самих руссиян в их же кино про Ивана Грозного поют возмущенные патриотические песни про «собаку-татарского хана». Едва ли не единственный, кстати, их фильм, который еще местами можно смотреть. Это там, где даже этот их администратор в шляпе начинает недовольно морщиться: «Что у вас за репертуар, я не знаю…» У москвы, правда, опять историческая неточность: Иван Грозный был мелкий, как писька бактерии. Понятно, что он мог быть уже только «грозным». И, понятно, его комплексы дорого обошлись всему подконтрольному поголовью. Немцов из всех единственный, кто решился побыть с историей честным. Как всегда, не задумываясь, сделали себе приятное.

– Я не совсем понял, насчет каких потерянных десятков тысяч исконных территорий их пахан рассказывал? Это он про Эстонию, Литву, Латвию, Казахстан, Кавказ и еще несколько республик, что ли? Я не понял, как в сумме они у него дали десятки тысяч? По-моему, здесь проблемы уже не с политикой, а с математикой.

– Насколько откровенный акт дезинформации можно назвать проблемой с математикой. Но казус, конечно, сам по себе представляет интерес. Кто-то назовет это банальной ложью обычного лица у Кормушки, кто-то просто покачает головой. Дело в том, что сама психолингвистика восприятия показывает, как данный субъект видит ситуацию: как травму. Несколько исторически суверенных республик становятся суверенными в реальном времени (= «равно») «потерянные десятки тысяч исконных территорий». Событие, воспринятое как травма.

– А, да. Наслышаны. «Трагедия двадцать какого-то там столетия». То есть у всех тех республик права на национальное самоопределение, права на отделение от пней не было – у них не было права на свободу?

– Как и у любых других.

– Дружок не много на себя берет? Он что, болеет?

– Это стоит того, чтобы написать еще раз: обретение свободы иными этнокультурами данный субъект определяет как трагедию. Причем делая это не в виде одного частного, ни на чем не настаивающего мнения, далеко нет. Он делает это в проекции непосредственно столетия – то есть в измерениях истории. Это психология паразита. Как говорят на Побережье, ее излечит только пуля. Тот, в чью привычку вошло жить на чужом, не может понять какие такие радости способна принести свобода от него. Такая особенность восприятия.

Независимость чуждых этнических культур от него, его нации и его букв и их право на свободу человек воспринимает как травму. Дальнейшая логическая последовательность заключений напрашивается. Если трагедия имеет место, то он ее будет пресекать. Как будет пресекать личную трагедию субъект, оказавшийся чисто в силу трагических обстоятельств в эпицентре Большой Кормушки, – вопрос вообще знойный. Вопрос насчет болезни на самом деле гораздо более серьезный, чем могло показаться. Данный нездоровый тип сознания настолько поглощен желанием манипулировать, что под угрозой будет любая жизнь, которая ему покажется способной этому реально помешать. Мы не станем ставить диагнозов на расстоянии, просто призовем на помощь инструментарий логики носителя разума. Понятно, что никакое обследование независимыми специалистами он не допустит даже под видом массажа, и всякий независимый ум будет неизбежно тут ограничен рамками психологического этюда. Но и это совсем не так мало. Здесь не просто случай жажды тотального контроля. За тотальной манией манипулирования другими спрятана форма защиты. Человеку с, скажем так, комплексами на уровне юридических уложений должно быть запрещено садиться в президентское кресло. Но, боюсь, здесь все даже хуже. Собственное сознание значимости данное восприятие ставит в прямую зависимость от размеров географии, определенной им как «его», – не уровень жизни и не свободу проживающих на ней. Банальный казус диктатора, не обладающего ни какими-то особенными человеческими, ни интеллектуальными качествами, и компенсирующего их отсутствие лишь одним словом: «Еще». Вот это в самом деле стоит выделить отдельно.

Все эти комплексы предельно точно воспроизводят комплексы руссиян – это и объясняет его у них беспрецедентную популярность.

Бред величия (комплекс превосходства) никогда не остается без следствий. Согласно мнению специалистов, superiority complex практически всегда является результатом какого-либо физического / ментального недостатка индивида.

За той легкостью, с какой он разбрасывает тонны не своих денег на вооружение и перевооружение и переперевооружение, даже школьник разглядит страх. Он боится. И страх его неизбежно передается всей Большой Кормушке. Вряд ли стоит много гадать по поводу паттерна поведения субъекта в дальнейшем в отношении других культур. Тотальное, абсолютное подчинение. Я даже не хотел бы узнать, какое количество гор трупов такой ум готов под этот свой приоритет положить.

То есть заключая весь эпизод в форме страшного диагноза:

Он пойдет на любое преступление, чтобы только никому не показаться «слабым». И он будет убивать каждого, кто так или иначе в силах помешать ему выглядеть «сильным». Точно то же самое касается географии, с которой он себя олицетворяет. Иначе говоря, он воспроизводит поведение пахана в структуре иерархии уголовных «пусек». Когда Москву, русское правительство называют криминальным синдикатом, имеют в виду как раз аномальный концентрат власти. Но диктатора делает диктатором не только это. Желание любой ценой выглядеть сильным составляет только часть уродливого натюрморта. Достаточно посмотреть на его утвержденный им самим портрет и то, что есть в реальности.

Выдерни за шиворот любого минимально компетентного психолога (свободного мира) и задай вопрос, дал бы он свое разрешение как независимого специалиста на допуск такого субъекта к практически абсолютной власти? Стоит вдуматься: в Латвии и других странах на получение известного «Кода 95» водителю трака (трейлера-фуры для целей дальних зарубежных грузоперевозок) в обязательном порядке предписано пройти комплект тестов у психолога. Водителю трака. Но ведь здесь речь не о руле одной «Scania» и «Volvo». То, что субъект, любой ценой рвущийся к управлению 11-ю часовыми поясами континентальной географии, психически нормален, парадоксальным образом принято считать по умолчанию. Так из чего это следует?

Только и исключительно из пожелания приоритетной нации. В силу всего лишь сладкого языка. Желаемое выдается за реальность. Субъект, обещающий ей величие, силу и мировое господство, не может не быть светлым оплотом добродетели.

Комплекс мелкого, нагнетание искусственных конфликтов, желание все время что-то другим доказывать, вместо того чтобы заниматься делом, предельно точно воспроизводит его нацию в столкновении с внешним миром. Лучше всего проблему взаимоотношений передаст одна картинка.

Представь поляну на лоне природы, заполненную людьми. Кто-то что-то негромко обсуждает, кто-то что-то делает, кто-то просто отдыхает. Кто-то смеется, с визгом бегают дети и собаки, еще дальше что-то напряженно печатают, лежа у ноутбука и ни на что не отвлекаясь. Появляется новое незнакомое ничем непримечательное лицо, и никому нет никакого дела, потому что какими-то особыми достоинствами, какими-то исключительными достояниями разума, веером необыкновенно свежих идей лицо не располагает. На него никто не смотрит, потому что смотреть там не на что. И лицо, видя это, начинает ходить, широко расставив локти в стороны и как бы невзначай стараясь задеть всех, кто занят всем, чем угодно, но только не им. И кто-то рефлекторно оборачивается, разглядывая расплесканный кофе, кто-то отрывается от дел, пытаясь понять, кто это и что тут делает. И как только это происходит, персонаж немедленно принимает умную заранее приготовленную осанку, призванную с негромким мужеством оттенить силу и глубину мысли, скрытую за поступью истории. Сюжет неизбежно заканчивается тем, что мир принимает адекватные меры. Комплекс мелкого создает проблемы тем большему числу людей, чем больше у такого ископаемого экспоната власти. В истории есть больные куски дерьма, вроде иоаннов грозных, мстящих миру за свою неполноценность. И много совсем невысоких людей, которым было наплевать на то, на сколько сантиметров другие выше него, и которые были целиком заняты тем, как максимально использовать те достояния разума, которыми их наградила природа.

Поэтому, когда, заканчивая критический абзац, говорят, что дело не в росте кого-то, а в его реальных поступках, с этим трудно согласиться. То, как конкретный человек сознательно и на бессознательном уровне воспринимает себя во внешней среде – в окружающем мире, диктует компенсаторный механизм, определяющий его поступки.

Подконтрольной популяции 11-ти часовых поясов географии в очередной раз не повезло с кукловодом в Большой Кормушке. Достаточно оказалось всего лишь феноменально сладкого языка…

– Я еще раз сильно извиняюсь, но я так и не понял, как Эстония, Литва, Латвия, Грузия, Башкирия и далее по списку могут быть «исконными территориями Русси»?

– Казус можно назвать примером очень русской логики. Совершенно особый тип сознания. Его невозможно убедить, пошатнуть, сдвинуть: он недоступен разумной логике. Именно этот тип специалисты определяют пралогическим типом мышления (Леви-Брюль). Тот, кто в общении с ними хотя бы раз случайно задевал эти вопросы, моментально поймет, о чем речь. И это именно тот тип мышления, на котором были построены все русские рабочие концентрационные лагеря. То есть руссияне совершенно справедливо настаивают на своей «особости» в измерениях исторических спряжений. Та самая цивилизация насекомых. Кстати, всё, что не способно усвоить именно такое их мышление в системе их словесно-приоритетных сложений, определяется ими «дефективным». То есть подлежащим физическому уничтожению. И это не фигура речи. Все равно что вести диалог с шимпанзе, опираясь на инструментарий логики. На западе это в конце концов поняли и сориентировались. Говоря простыми понятными словами, нет такого идиота, который считал бы себя идиотом.

– Примерную репутацию на Западе можно представить.

– И, что гораздо серьезнее, репутацию у западной банковской системы. На фоне инфляции такие вещи просыпаются очень быстро. Там какой-то доступ к международным фондам, который инфляцию нейтрализует и контролирует. Он всё это знает тоже: всё давно просчитал, всё взвесил и давно сделал конкретный выбор. Другими словами всего лишь одна банальная бледная пиписька без тени смущения навязывает свои проблемы десяткам миллионов людей.

– Если конкретная инфляции в пределах конкретной географии дело рук одного конкретного субъекта, то напрашивается один вопрос что он там делает?

– Как раз это мы и пытаемся выяснить.

– Да, сюжет – прелесть. У него экономика проваливается в глубокую жопу – он выворачивается наизнанку, как бы поразить внимание Запада сверхдорогим сверхсовременным «вооружением новых поколений».

– Поразить за чужой счет. Это в самом деле стоит выделить с красной строки: всё, что этим экземпляром делается, делается за счет уровня жизни подконтрольного населения.

– Неужели никто не пробовал задать простой единственно разумный вопрос, а на каком основании он – он один определяет, можно сотне других этнокультур и десяткам миллионов людей начать жить свободными от него и его приоритетов или нет?

– Это абсолютно бесполезно. «…Пустые дискурсы со дна ада: Если вы ожидаете какой-то полновесной, осмысленной, разумной дискуссии с типом из категории „toxic“, вам следует быть готовым не столько к полновесной созерцательности разума, сколько к эпической гребле вашего сознания („mind-fuckery“) … / …Злокачественный нарцисс и социопат используют словесный салат, закольцованные на самих себя рассуждения, аргументы, рассчитанные на чувства, а не основанные на данных, проекцию и психологическую механику доведения до умопомешательства с тем чтобы дезориентировать вас и сбить вас на пути пробирания по логической нити, если вы только выразите несогласие с ним/ней или поставите их хоть в чем-то под сомнение…» (Shahida Arabi. 20 Diversion Tactics Highly Manipulative Narcissists, Sociopaths And Psychopaths Use To Silence You.) Вообще-то технически это не совсем корректно: не он один – была еще пара пиписек из Москвы. Вот как раз на такой случай – на случай ненужных вопросов – и предусмотрены «референдумы кенгуру». Ты думаешь, тут все так просто.

– «Вот начиная с этого места, если можно, – пофазно и чуть подробнее».

– Все сводится к тому, что социопат/нарцисс на крайнем пределе спектра не видит никакого интереса в переменах. «…Один из безошибочных признаков „токсичности“, когда индивид демонстрирует хроническое нежелание видеть результат своих действий и делает все, чтобы избежать привлечения к ответственности за них. Такой механизм известен как проекция. Проекция является защитным механизмом, использующимся для смещения ответственности за негативные действия и наклонности кого-либо путем перенесения их в вину кого-то другого. В конечном счете это работает как отклонение от предмета, лишающее признака принадлежности и возможности идентификации…