Читать книгу Диалог о Стене. Любимые песни гуннов - Сен Сейно Весто - Страница 9

– На днях мне между делом один рыбак сказал, что вот эти «бархатные» революции в Грузии, в Молдове, на Украине, в Абхазии – по одному сценарию, вроде протеста, что Москва делает с республиками. Эти быки ведь сидят и сидят, как в масле, сами сидят, потом других быков сами выбирают и сами передают власть, как эстафетную палочку. Сидят и никуда не уходят – и ничем ты их не достанешь. Они как телевизор, с ним можно разговаривать, но нельзя выбросить. Делают так, чтобы ничего не могло измениться. С Грузией Москва вообще теперь может обмениваться только дипломатами, больше никаких тебе доминирующих движений и выражений, это тебе не Шамеев. Кончилось московское время, и теперь у них агония. Теперь попробуют набить себе золотой запас за наш счет, и в прямом и в переносном. Теперь все ради нас, села Москва и держит всеми ногами. Все слова – только дипломатия. Короче, «бархатные» революции – вроде как специально для них, как протест свободных республик. Мнение народа. По-моему, где-то в глубине сути похоже на правду.

– Честно говоря, я не очень в этом разбираюсь.

– Я тоже. Было такое мнение.

– Когда простой народ начинает говорить, как московский телевизор, мне тоже хочется уехать рыбачить.

– Кризис в болезни какую функцию выполняет? Ту же самую, что и в Грузии, Молдове, на Украине и в Абхазии. Конфликт, создается кризисная ситуация – и приходит свежий поток воды. Все старое к черту смывает. Организм выздоравливает.

– Или нет. И чтобы она не пришла, Москва исключает саму возможность кризиса. Но это по сути она лишает организм возможности выздоровления.

– Об чем и речь, что я этому мужику и пытался час объяснить. В математике тоже что-то такое было. Вот им Шамеев зачем вдруг загорелся, никогда ничего, пустое место – и тут беготня и аплодисменты, чего они, по-твоему, забегали, так вцепились и бегают с ним на руках? До москвы дошло, где на хлебе колбаса. Дошла наконец историческая альтернатива. Всю нефть его республики Москва хочешь? Пожалуйста. Чтобы всех рабочих под галочку – в «Единую Руссию» Москва хочешь? Пожалуйста. Чтобы загнать все коренное население на выборы Москвы хочешь? Пожалуйста. Мертвую тишину и молчание ягнят в его республике Москва хочешь? Пожалуйста. Чтобы его республика независимость чеченцев не поддерживала и не помогала Москва хочешь? Пожалуйста. Чтобы никто ничего против Москвы не сказал Москва хочешь? Пожалуйста. Чтобы открытия второго фронта не было Москва хочешь? Пожалуйста. Чтобы против их президента никто ничего не напечатал Москва хочешь? Пожалуйста. Чтобы ничего лишнего в его республике не было напечатано Москва хочешь? Пожалуйста. Поставить его республику в любую понравившуюся позу Москва хочешь? Пожалуйста. Налоги его Москва хочешь? Пожалуйста. Республику сраком кверху Москва хочешь? Пожалуйста. Чтобы никаких опасных союзных контактов с соседней Башкирией не было Москва хочешь? Пожалуйста. Местная наетая кормушка с Шамеевым тут подойдет лучше всего. Национальную независимость Татарстану Москва не хочешь? Пожалуйста. Национальное самоопределение для non-Russian nation Москва тоже не хочешь? Да тоже пожалуйста. 30 млрд его рублей себе забирать, а возвращать 10 Москва хочешь? Пожалуйста. Границы ему поставить тоже не хочешь? Пожалуйста. И латинскую графику Москва тоже не хочешь? Пожалуйста. Все, что скажешь. Ты, главное, только вовремя скажи, чего хочешь.

– Мямяй-ауз. Клейменная московская проститутка. Сука.

– Можно просто: мурзилка. Как говорят американцы, у них стране одна проблема: длинные названия. Теперь прикинь, что будет, если кто-то вынул бы один из кирпичей из того, что я тут наперечислял. Любой. Вроде альтернативной истории. Понимаешь, на каких у Москвы соплях вся ее история и всемирно-историческая миссия великого русского народа (это дословная цитата) держится? Это ведь уже не только мы с тобой видим, и Москва видит, что мы это видим, что срок годности уже вышел, что старая прокладка уже морально устарела, поэтому Москва сама ее заменит, на такую же. И ничем их не достать: они держатся друг за друга, потому что знают, что если слетит один – полетят все. Вроде кирпича в стене. Она – вокруг нас, а прямо за ней сразу – Квебек. Поэтому такое ответственное дело они решили взять в свои руки – не чтобы коренное население республики решало, а они. Для Москвы сегодня нет ничего важнее, чем держать у нас своего человека.

Для нее пришло скользкое время, вот она и цепляется за все. Москва знает, он подергается-подергается для виду – и перестанет. Потрепыхается-потрепыхается – и сделает, как скажут. Поговорит-поговорит – и получит медальку. Все, что у них в эту минуту делается, это только чтобы достать лишь один адресат континентальной географии: The Urals Territory.

Вначале они запрещают в чужом национальном языке латинский шрифт, а потом тут же под жидкие аплодисменты вручают президенту русскую медальку. За хорошее поведение и за чуткое понимание, чего от него нужно. Латинская графика – это что-то из категории их шедевров, это уже на века. Мне особенно понравилось, как русское правительство там бегало и рулило. Пока Шамеев, старый осел, взвешивал да вдумчиво разглядывал со всех исторических сторон, прикидывая, как он и его народ будут смотреться в ракурсе нового поворота эволюции алтайской ветви языков, – русское правительство, ничего не взвешивая и не разглядывая, торопливо садится и запрещает латинскую графику вообще, но не прямо делая это для конкретного этнического состава, а как бы невзначай на весь кусок. Хорошо перепугались.

В современном официальном сленге Вашингтона для этого уникального явления москвы есть очень точное слово, «undermine». Это что особенно изумляет там начальство. Сорт деревянной наглости, непосредственной, как оглобля. Самобытный характер. Там просто теряются. По этой методике шли попытки воздействовать на электорат на Украине, в непослушной Грузии и в Башкирии – там вообще была откровенная попытка не стесняясь, прямо из Москвы и за ее мощной финансовой поддержкой замены национального президента лицом русской национальности. Башкирия буквально чудом выжила. Никто не знает только, надолго ли. Только потому что кто-то оказался в нужное время в нужном месте, пока остальные спали.

Москва навязывает Восточной Федерации свои «референдумы», как бы между прочим старается успеть ликвидировать один домен за другим, растворяя национальные исторические границы. Там еще никакого референдума не было, а эта сволочь через свои «новости» по 1-му правительственному каналу уже как бы невзначай навешивает нужное решение, что он «обещал новой области самую широкую поддержку». Референдум кенгуру.

Шамеев – это вообще событие. НТВ откровенно хихикало тогда и делало из него кубик под угол своей темы, где тот кипятится насчет почему русское правительство запрещает республике нерусскую графику да куда смотрят родители. Кстати, решало там русское правительство, но исходными, самыми первыми инициаторами наверняка должны были быть только кто-то один-двое в кормушке, и их имена надо любой ценой установить, на будущее. Это те, кто уверен, что они самые хитрые. Хотя, может, даже гадать не стоит, все предприятия такой категории не обходятся без их диктатора. Смысл раскадровки НТВ и Москвы, я так думаю, дошел до всех сразу. Мы закопали горцев – и вас закопаем тоже, не то что вашу графику. К нашему кадру вы только дополнение. Сейчас то же НТВ опять под видом своих новостей с того света тщательно дозирует выходной валовой продукт сведений, как только бестактный Запад начинает наседать со своим любимым анекдотом насчет «break-down of Russia», сейчас же склеивает из высказываний своего диктатора наиболее удобные комбинации и отсекает все «ненужное» – и делает вид, что оно лучше других.

До Финляндии и Квебека, брат, ведь расстояние – 2 раза плюнуть осталось. Ведь вообще же ничего не осталось, ну все же лежит здесь, все есть, овцы, – ну протянуть только руку осталось, лежит же теперь рядом, сразу за стеной, суки. Вот чего они забегали. Почти всем ведь просто до лампы, в других республиках, – изберут то, назначат это. Какая в пепельницу разница? Они все равно изберут то же самое и то, что от них ждут, у них все заточено под русский стандарт. Откровенная имитация того, под чем размашисто ставили свою подпись в международных соглашениях под условия инвестиций и в своей же собственной, нарисованной ими же конституции. Это система вкусов/назначений Москвы не касается больше никого. Чтобы все были похожи на них. Весь Совок с их президентом до смерти боятся горячего мустанга – без их клейма. Именно у нас боятся. Не у них.

– Предотвратить Прибалтийский синдром.

– Краткая историческая справка. Побудем немного Гесиодом из Галикарнасса. Страница новейшей истории: в результате первой чеченской войны ценой больших жертв независимая республика Ичкерия одерживает победу над войсками Москвы и добивается национального суверенитета. Президент республики наносит официальный визит президенту М. Шаймиеву (республика Татарстан, с формальным национальным суверенитетом). Московский президент объявляет вторую войну; президент М. Шаймиев специальным распоряжением приостанавливает армейский набор. В Москве настроения граничат с паникой. Русские убивают легитимно избранного чеченского президента (Джохар Дудаев). Президент Татарстана объявляет о беспрецедентном для истории нации событии: о начале перехода своего литературного этнического языка с предписанного русского алфавита на собственную прежнюю национальную графику – латинскую. Правительство Руссии торопливо вводит закон, запрещающий использование на территории Руссии латинских букв и предписывающий русские буквы для всех как единственно возможные. Прямо ни фамилия М. Шаймиева, ни его этнический домен, ни переход его нации на утвержденную собственной историей родную графику нигде не упомянуты.

Национальные медиа передают откровенное, едва сдерживаемое возмущение президента Шаймиева и угрозу направить материалы дела в конституционный суд – но не в Гаагу, а… в Москву. Приоритетное телевидение хихикает, больше уже не скрываясь. Москва присуждает Шаймиеву медальку. Информационные каналы Руссии подробно показывают аплодирующие ряды русских зрителей. Лишь ценой невероятных усилий, терактом на гражданском объекте, «вовремя благополучно разоблаченным русскими службами безопасности», и публичным шумным присуждением специальной медальки удается сломать престарелого президента Татарстана и заставить его отправить военную часть в дружественную республику под эгидой москвы. Русское население аплодирует московскому президенту как деятелю, нейтрализовавшему обе республики, одно название которых у всех руссиян не вызывает ничего, кроме исторической ненависти, омерзения и страха. Та же схема кастрации проведена с другими этническими доменами. Этническая война с Ичкерией завершается еще раз и переписывается уже в соответствии с пожеланием московского президента и руссиян – «как надо». Подконтрольное поголовье аплодирует.

Таким образом, событие действительно исторических масштабов – переход этнодомена на совершенно новый уровень культуры был подменен суррогатом: вместо латинской графики мира для целого этнического домена Москва подсунула свою пустую железку одному человеку.

Железка и настойчивые аплодисменты были точным эквивалентом вкусового подкрепления животного в процессе дрессировки: чтобы не ошиблось насчет чего от него нужно.

Для понимания ситуации необходимо учесть, что ведение упомянутых военных действий на территории независимой республики оплачивал именно бюджет Татарстана и остальных нефте-газовых этнических республик: все они велись за счет уровня жизни их гражданского населения. 140 non-Russian этнокультур Восточной Федерации даже не имели право публично выразить сомнение. Русская диктатура отслеживала все альтернативные варианты; русский диктатор посредством тотального контроля над телевидением делал их невозможными. Все усилия русской пропаганды были брошены на то, чтобы убедить их, что это – «их война». Как раз в это время сторонними наблюдателями был задан один крайне корректный вопрос: решился бы Путин (московский «президент») убить президента Татарстана М. Шаймиева, а руссияне открыто потом аплодировать, если бы медалька та не возымела действие: если бы престарелого человека не удалось сломать?

По необъяснимым причинам этот без преувеличения крайне важный для будущего всей Европы и мира вопрос почти не получил дальнейшего обсуждения. Русская часть комментаторов склонялась в пользу версии об отравлении ядом отечественного производства: организованная вслед за тем «авторитетная правительственная комиссия» по расследованию инцидента, возглавляемая лично московским президентом, предполагалась выявить четкие и недвусмысленные доказательства причастности чеченских экстремистов. Сам московский президент, безусловно, на такой поворот альтернативной истории имевший свой вполне конкретный план действий, ничего внятного не произнес.

Вопрос. Как 140 non-Russian этнокультурам Первой Нации следует относиться к одной, определившей себя по отношению к ним и ко всем остальным приоритетной?

– Какая-то здоровая шишка с Казани приезжает на джип-мерсе и всех успокаивает: «Республика, отцы, – отдельное государство!» Какое это в жопу государство? Я не сообразил сразу спросить: если я – отдельное государство, как он говорит, то почему Москва просто так, бесплатно вывозит у меня всю мою нефть? Уже сколько Москва вывозит, вывозит, вывозит, вывозит… А Шамеев все говорит, говорит, говорит, говорит… Ну все, как Москве хочется. Казани по башке дать некому. Исполины мысли. Я вообще предлагаю перенести центр в Тибет. Казань – это по определению собрание дорогих проституток. Не столица независимой республики, а большая дырка в жопе. Не можешь рулить – все. Пошел за борт. Я только так рассуждаю. Я не против режима Шамеева – мне не нравится, когда Москва начинает потом захлебываться от радости.

– Брат, прошу, продолжай, не останавливайся. Как бальзам на больное сердце.

– Вся система с назначениями не от балды, как говорят, – не было никаких там глубоких заготовок раньше, как еще говорили. Это же почти экспромт. Какая-то задумка, конечно, там в головах завертелась – как достать все коренное население Восточной Федерации сразу, чтоб одним махом и сразу в дамки. Чтобы вся Восточная Федерация жила на горсть рублей и послушно ради этой горсти работала от 8 до 5, раз-два, раз-два, как часы, послушно всегда поставляла им налоги и всю национальную нефть, сколько еще не высосали, – а они чтобы делали на нас свой золотой запас, расплачивались им за свой внешний долг, на нашей нефти воевали бы с чеченцами, чтобы отобрать себе их же национальную нефть, скакали бы потом по космосу на деньги не свои, а опять Восточной Федерации, строили бы на Западе себе атлантические виллы и загорали, репортерам там с озабоченным видом рассказывая, с каким душевным напряжением, самоотверженно и упорно строят они отсталому коренному населению западный образ жизни. В общем экспромт это у них был, под Беслан его осенило, правильно говоришь, как проявить политическую дальновидность.

Эта система назначений с самого начала имела в виду одно только коренное население Башкирии и Территории Урала, им сейчас ни до кого больше дела нет, и направлена только против таких, как ты и я, против мустанга без клейма. Республика одна висит на соплях – а рядом Квебек. Пусть попробует кто-нибудь потом вернуть назад. Почему столько и внимания. И тебе медальки, и тебе какие-то национальные фамилии у кормушки, неизвестно что там у них делающие, и какие-то орбитальные собачки вдруг ни с того ни с сего в космос залетали. До сих пор не знаю, не забыли его оттуда снять или он так там и вертится до сих пор. Или еще дорогая коза из республики. Отчего, по-твоему, правительственный ТВ канал вдруг так резко стал совать избранные лица в свои кадры? И так их покажет, и по-другому, там вроде и сказали уже давно все, а их и по нескольку раз и прямо в ущерб своим. Ты думаешь, это простое совпадение, что как раз в то же время русское правительство начинает тихо ликвидировать целые этнические домены, Адыгею и еще там кого-то? Им нужно, чтобы без лишнего шума. А ничего не делать они тоже не могут.

Или случайно, что Шамеев получает эту медальку и они с их президентом под кинокамерами ходят в республике по новым домам, точно когда русский «конституционный суд» запрещает совсем другой нации латинский шрифт – и перед введением системы, что теперь москва за коренное население будет подбирать ему президентов? Они так подмазывают себе саню. Если кого допустили к кормушке москвы работать негром, это не просто так. Теперь им показалось, что для их системы прежнее положение тоже имеет свои минусы. Они без конца внушают, что все очень хорошо, а что не очень хорошо – это временные трудности. Эфир же весь их, до последнего кадра. Если начинают вдевать узду, то хоть бы делали это открыто.

– «Внимание! Всему коренному населению Восточной Федерации повышенная боевая готовность – мы вас запрягаем». Так примерно?

– Да это их трудности, как. Еще я за них думать буду, как вдевать коренному населению русскую узду.

– Кстати, не «вдели», это сегодня политически некорректно, а «попросили надеть». Прямо с прижатой к сердцу рукой.

– И с другой, прижатой к кошельку.

– То есть на минуту только вдуматься в наглядный образец русской логики: тому-то и тому-то домену две тысячи лет. Он две тысячи лет стоял без них и национальные границы на карте истории делал себе тоже без них. Потом туда забирается неизбежная русская популяция (несет кочевникам свет русского образа жизни), делает соотношение себя к коренному составу 55% на 45% – Первой Нации, и теперь уже она решает, можно этим совсем чужим древним границам быть на карте мира или нет. При широком, понятно, руководстве и содействии еще одного феномена – русского правительства. Дальше нужно вспомнить, что и у того и у этого явления природы смысл жизни (они сами у себя в историографиях откровенно об этом говорят, если верить мнению специалистов) – всё не свое сделать достаточно русским. Когда это вспомнишь и нарисуешь, попробуй предсказать результаты любого из таких русских «референдумов».

– Им тоже как-то крутиться надо, выполнять условия европейских столов и клубов. Если они сделают то же прямо, их попросят. И очень сильно.

– До тех пор, пока в пределах или за пределами конкретного этнического домена останется хотя бы один представитель коренного населения, который не то что даже против, а только сохраняет какие-то сомнения по данному поводу, – они уже не имеют права там ничего трогать. Смертный приговор эвенкам был подписан на самом деле тогда, когда графику этнического языка перевели с латинской на русскую (1920 или /22 г.).

– Как же он останется, представитель? Кто ему даст? Мне объяснили популярно: что они там вешают – не надо смотреть и слушать. Дипломатию свою они пусть дома вдевают себе в одно место, на полный градусник. Смотреть надо на то, что они делают. По пунктам: раз, два, три…

– Ты думаешь, они все это не знают? Они деньги получают и за границей счет держат за то, что запрягают таких, как мы. Мы же не просто какая-то еще одна дикая аномалия, это же такие правила. Они мочат и расстреливают любого, кто хочет от них уйти. Дипломаты у них для дипломатии – это только такой обязательный компонент игры. Без них не играют.

– Меня уже тошнит от их компонентов.

– Зато никто не возражает против их комплиментов. Согласны даже платить нефтью.

– Вот-вот. «А если не будут брать – отключим кислород». Еще налоги не забывай. У нас вообще ничего не остается. Говорят, на солнечном Кавказе за нефть при последнем русском правительстве замочили 50 000 детей. Теперь задабривают, кто остался.

– Так узда слаще. Кто что говорит. Я слышал, не за нефть, а в борьбе с международным терроризмом.

– Наверно, это так сегодня называется. Это вот как нужно понимать: международный терроризм – это когда они не смогут больше бесплатно вывозить у нас 97% нефти. Кстати, ведь никто так тогда и не понял – ни тогда, ни после – чего это вся толпа так завелась. Это же сейшн года. Митинг на митинге и микрофон на микрофоне. Под эту школу разве только белые медведи не высказали, что они думают о международном терроризме, просто, наверно, спросить было некому. Даже Мадонну пробило. Вот уж кого достать было трудно. А так никто толком и не понял, почему так вдруг. Было мнение, что толпа оттого так подпрыгнула, что дело в психологии. Школа коснулась каждого – вроде дело в бессознательном восприятии нового поворота: как бы каждый мысленно вернулся к себе-ребенку, где-то в тайниках памяти каждый хранит образ себя в детстве, и потому нашло отклик во всех.

– Объяснение, мягко говоря, выглядит очень далеким от правды. А ведь точно, почти никто даже не попытался ответить – почему вдруг так. За все информсистемы мира говорить, конечно, трудно, но вроде мало кто сделал попытку хотя бы только поставить вопрос, откуда такое неожиданное единодушие в массах. То самое единодушие, которого столько времени и со столькими жертвами добивалось правительство пн. Может, у меня тут что-то получится лучше. Дело не в том, что кто-то получил повод перенести проекцию себя на себя-ребенка, а в том, что у каждого, или, точнее, почти у каждого, даже у носителя первобытного мышления, существует смутно осознаваемый домен ценностей – им, на уровне бессознательных реакций, пользуются, но крайне редко о нем догадываются. И в нем есть вполне конкретная категория, которая относится к сферам неприкасаемого. Причем это даже не одно только приятное позднее наслоение, приобретение культуры – категория та записана уже на уровне генотипа, в чем и вся неповторимость сюжета. Я приведу только одно сравнение, и ты сразу сообразишь, к чему я веду. Злобный, мелкий экземпляр какой-нибудь скандальной особи таксы преклонных лет может совершенно стоически переносить приставания огромного щенка сенбернара, доставшего своими приглашениями поиграть. Уже один набор запаховых сигнализаторов диктует конкретную программу поведения и там и там. И вот когда самоходные покойники – вряд ли они делали это по какому-то наитию, скорее просто действовали по пути наименьшего сопротивления, к чему я и клоню – перешагнули этот предел, вот тогда уже пробило каждого: чуть ли не каждый вдруг почувствовал иррациональность того, что вокруг, окружающего пространства и времени, то, что и он в опасности тоже. Попросту говоря, каждый испугался за себя. «Если уж даже школу…» Собственно, реакция – именно которой другая сторона и добивалась. Микрофоны – уже рефлекторное действие, необходимая реакция на возвращение контроля над реальностью, в массе ведь ничего не меняется, или, правильнее, меняется не быстрее геологической эпохи. Это аксиомы психологии, микрофоны естественны и легко предсказуемы, особенно задним числом: так в организациях человеческого типа принято седлать злых духов окружающего враждебного мира. В общем, кто не паразитирует, тот вымирает.

– Кто не вымирает – эволюционирует, так что ли?

– Говорят, паразитизм не поддается лечению. В Башкирии тоже уже высосали все, ничего не оставили.

– Ну что-то еще оставили, раз еще сосут.

– Там Ракимов проститутка хлеще Шамеева. Вообще без стыда. Тот хоть еще какую-то видимость создавал. На них двух весь свет держится. Почему и столько внимания. Вот посоветуй человеку лекарство, чем их оттуда снять и с почетом проводить?

– Москва их скоро сама проводит.

– Вот спасибо, içmasam. Bik ‘Sap.

– Каждый этнос заслуживает то, что имеет.

– Не всегда. То есть ты прав, конечно, все так, трудно спорить, достаточно одного взгляда на Литву, Латвию, Эстонию и Финляндию, так и есть. Но тут все сложнее. Ты истории не знаешь. Силы слишком неравные. Тоже этнос, считай, уже весь вымер. Один курай остался.

– Что еще есть – овцы. Потому и не можем сделать Квебек. Овцы.

– Ну не все овцы, люди тоже местами встречаются. Неправильно говоришь. Как известно, на Средиземном море полно людей всех цветов и со всех континентов, а народ с Англии, Германии и США ездят туда на выходные, как к себе домой. То есть народ совсем независимый, никто ничего никому не должен и никто ни на кого не смотрит. Так вот, один поклонник здорового образа жизни тот же топик сразу перестроил под себя, в том ключе, что на европейские масштабы и взгляды 4,5 миллиона коренного населения это совсем не мало – ровно столько, сколько у норвегов. А один аспирант-политолог с Нью-Йорка вообще пообещал взять это дело под свой контроль.

– Они такие умные. Их бы сюда. Без сарказма.

– Уфа тоже уже еще одна столица руссиян стала. Тотальная русификация Первой Нации8. Хотя местами мужики тоже с европейским пониманием, видят, куда идет и чего от них ждут.

– Ни черта они не видят. Если бы видели, давно бы уже оставили себе всю свою башкирскую нефть и сделали на ней башкирский Квебек.

– Если бы это было так просто. Ты это видишь. Думаешь, пн этого не видят? Башкирам по генотипу и духу даже канадские индейцы с Аляской – земляки из соседнего аула. В генетическом сравнении с Москвой у них даже Иктинике – духовный наставник нации. Кстати, в древней мифологии языковой ветви алгонкинов (чейеннов, делаваров) до сих пор живет легенда о мифической прародине, лежащей в направлении северо-запада континента, у атапасков сохранилась легенда о миграции из-за большой воды и войнах с местными племенами. Я к тому рассказываю, что урало-алтайской ветви языков легче найти язык с иностранцами, чем с русским правительством. И это правильно. Оно не должно забывать, где чья земля и за чей счет оно несколько сотен лет не перестает так хорошо жить. Ослов и Ракимовых, конечно, везде хватает, наверно, даже в Квебеке свои ослы есть, но ведь не на них же оглядывается эволюция. Все не так просто. На одних лошадях ведь тоже далеко не уедешь, и Москва это знает, об этом она позаботилась в первую очередь. Ты понимаешь, о чем я. Почему и столько животного восторга у них теперь при одном виде Ракимова с Шамеевым. Ведь в истории нигде больше такого не было, представляешь? – даже у Тибета с Китаем все было по-другому: сдать – просто так. Я не Гесиод из Галикарнасса, но если тут хоть что-то будет зависеть от меня, то хотя бы за это свой этнос запомнит нужное имя навсегда. Ведь народ горячий, вплоть до бабушек, это не чеченцы с вагоном энергии и ложкой здравого смысла, думают быстро и ломают с пожизненной гарантией, кому есть еще чем думать, их не осталось только уже почти.

– Бабушки тоже?

– Бабушки, брат, это как Китайская стена. По крайней мере, в горах. Если там что-то еще держится, то держится на них. По-русски из принципиальных соображений не говорят. Как в Прибалтике. Опять же география. География иногда в таких случаях решает почти все. Они вот где сидят? В самом вкусном месте. Пришло НАТО, они сняли один забор – и все. Летают в Германию на воздушном шаре, как к себе домой. А коренное население в глубокой жопе, такой глубокой, что глубже уже не бывает. И москва бдительно следит, чтобы такое положение ни в коем случае не менялось. Одни лягушки, которым все равно. И так просто выбраться тебе и мне никто не даст. В истории очень мало таких случаев, буквально единицы.

– Зато у Казани все точно наоборот, вагон осторожности и ложка ума. Все точно, как Москве нужно.

– Говорят, из Башкирии намеренно перекрывают всю информацию. Точно тот же сценарий, что с Эстонией, Литвой, Латвией и горцами. Чтобы никто ничего не мог узнать.

– Если бы только у них одних. Не могу понять, эта вонючая свободная пресса что, только по чужим костям ездить? «Эхо Москвы» видел недавно в Казани? Прямо слияние любящего «центра» и провинции. Шамеев там орел. И на лбе звезда горит. В их микрофон уперся, и ничем его оттуда не вытащить.

– Его тоже уперли. Один мужик был против всех. Люди меняются. Одни воины не стареют. Может, потому что умирают молодыми. Он со своей пенсией, что ли, будет воевать.

– И кому от этого легче? Нам стало от этого легче? Земле его предков стало от этого легче? Кошельку его этноса? Тебе или мне? Ну что он сделал? Ты или можешь сидеть в седле, или не можешь. Только так.

– Сколько ни думаю – никак не умещается в голове: причем тут опять Москва? Чего они лезут сюда со своим эхом? Причем тут ее эхо? Почему как эхо в республике – так снова ее? Почему не «Любимые песни Золотой Орды»? Почему не эхо меня?

– Это не тот вопрос, на который тебе тут ответят. Потому что он говорит для Москвы. Чтобы если что-то – то только с ее видом. Без ее натюрморта в природе ничего не бывает. Чтоб никто не оторвался в мечтах от жизни и не полетел.

– Насчет полететь сегодня всегда пожалуйста.

– У них все против нас, куда бы мы ни дернулись. На них все слишком долго работали, они сразу не хотят отказываться, привыкли уже, давно так живут. Видел красные футболки «Наша родина СССР»? Москва их вагонами засылает, как листовки в Прибалтику. А мы заслать им ничего не можем. Не имеем права. Я бы им заслал. Даже сказать ничего против нельзя. Тут даже если эхо случается, то только с их клеймом. Но что интересно: стоило только их «эху» пропасть – тематика пропала тоже. Как не было. Телевизор смотришь?

– Теперь уже нет.

– Радио?

– Их радио можно слушать только с выключенным звуком.

– Тоже хорошо.

– Да не много в этом хорошего. Ты телевизор смотришь?

– Тоже – с выключенным звуком. Когда Де Ниро жду. Храню в сознании чистоту родника мудрости. Там местами бывают красотки с микрофонами, сразу в несколько рядов. Приятно смотреть, с выключенным звуком. Я так понимаю, правительство п.н. их специально туда запускает, чтобы другие хоть посмотрели, как они живут.

– То-то я смотрю, чего это москва прямо наизнанку выворачивается, клеют и собирают себе своего отечественного де ниро и никак собрать не могут. И так зайдут, по-другому попробуют, здесь продадут, там подсуетятся и прямо все свои силы и наши сбережения посвятят… Вся наша толпа сидит, ждет американского Де Ниро – им нужно, чтобы все сидели-ждали де ниро русского.

– Что-то не клеится у них. Еще не научились правильно думать.

– Чего-то им не хватает.

– Да. Даже не знаю, чего.

– Что-то с лицом.

– Да, это проблема.

– Выражение должно быть умным.

– Может, освещение не то.

– Я бы сказал, слишком широкое. Обычного формата оборудования пока не хватает, даже когда узкое.

– Может, новые технологии пойдут им навстречу.

– С экраном с широким дисплеем. Чего-то я не то сказал.

– С широким дисплеем и большим спектром возможностей. Сейчас, говорят, на подходе уже очень широкие дисплеи. То есть уже совсем, не оставляющие места для новых вопросов.

– Узость их размышления пока не вписывается даже в широкие рамки современных возможностей. Но не будем терять надежды.

– Да, скрытый потенциал современных возможностей лучше, чем о нем принято думать.

– Но во всем есть и светлые стороны. Титры у них уже лучше.

– Да, уже почти как «там». Можно сказать, движутся в правильном направлении.

– Технологии технологиями, но у них и кроме лица есть еще ряд недочетов. В большом, я бы даже сказал, широком плане.

– Вот давай исторический план пока не будем трогать. Университет Стэнфорда тоже пробовал было раскапывать все их захоронения, потом плюнул.

– Этот… как его… Коэффициент интеллекта.

– Да, здесь им тоже есть еще над чем поработать.

– А так все хорошо.

– А так все хорошо.

– А с выключенным звуком местами так просто замечательно.

– А случайным западным обозревателям, если им сильно не повезет и от них, не приведи господи, потребуется рецензия, рекомендация будет смотреть начало – и потом сразу в конец.

– Не ошибетесь.

– Да. Как титры посмотрели – так сразу в конец.

– Поближе к другим титрам.

– Да, где у них наиболее удачные места. В то время как другие только еще проводят время в ожидании, когда все это наконец закончится, вы уже оставили для себя самое вкусное.

– Значит, уточним еще раз. Посмотрели их начало – так больше туда не смотрим.

– И сразу в конец. Совершенно верно.

– Где почище и не так пахнет ими. Интересное решение. Экология сознания.

– Совершенно правильно. Здоровее будем. Кучка паразитов, держа под контролем доступ к информационной сети, непринужденно решает, как нужно правильно думать. Так на каком основании они уверены, что могут манипулировать сознанием десятков миллионов людей?