Читать книгу Диалог о Стене. Любимые песни гуннов - Сен Сейно Весто - Страница 8

– Ничего – если верить им. Они все сделают за коренное население сами. Если послушать Кормушку тут, ничего тоже делать не нужно – только сидеть тихо. Может, там у вас в другой звездной системе что-то новое скажут.

– Попробуем просто, без эмоций – взять и сравнить две любые этнические культуры. Совсем небольшой сравнительный анализ, если больше некому. Возьмем одну вымершую к этому дню целиком – скажем, башкир, и одну живую, скажем, австралийцев. Или, лучше, тех же американцев. Спрашивается, в чем дело. Чего такого нет в наличии у одних и что есть такого у других, если тех уже нет, а эти живут, всем бы так жить, как они живут. Я сейчас не об экономической стороне – пока только о программном обеспечении. Сознание, как многие слышали, неоднородно, в нем, как в гараже, несколько уровней и заездов и связи между ними скрыты. Значение имеет также то, насколько связи скрыты, от этого зависит профиль заданности действующих установок, но там уже отдельный разговор. Возьмем на себя труд социолога.

В самом общем виде срез такого профиля выглядел бы как надстройки 3-х уровней: бессознательного – сознания – надсознания (его еще называют «сверхсознанием», это далеко от того, что принято понимать под «архетипами», но тут тоже уже другая история). «Сознание» – примерно можно понять, что имеется в виду. «Бессознательное» – тоже, то, что вне пределов сознания и подчиняется ему очень опосредованно. Оно тоже неоднородно, ближе всего к уровню сознания располагается своим элементом «предсознательное» и т. д. «Надсознание» – это что по иерархии общей структуры выше и того и другого, но если бессознательное взять как компонент индивидуальный, для кого-то конкретно, для тебя, меня, Эрика Грайтенза и Марка Аврелия, то надсознание – это бессознательное коллективное, для конкретного сегмента, группы или популяции, объединенных по каким-то параметрам.

Здесь как раз то, что сейчас до предела развито у американской культуры, при всей ее сумасшедшей разнородности, и это именно то, что пытаются теперь сделать у себя русские за чужой счет. То есть еще совсем недавно они были уверены, что они уже сделали и что у них получилось, но тут все не так просто. У них эта надстройка есть тоже. И построена она не на их ненормальной биологии воспроизводства, как кое-кто считает, а как раз на площадях чужой географии, которую они уже давно привыкли называть своей. Этим и объясняется, почему они так за нее цепляются, с любой новой кровью и не стесняясь никакой откровенной имитации там своих «референдумов».

Еще любопытнее с позиций патопсихологии наблюдать, как они изворачиваются, панически боясь произнести сам реальный казус вслух. И именно удивительным явлением, довольно точно названным русской стадностью, и должно объясняться то исключительное, беспрецедентное по масштабам информационного охвата и брызганья слюной единодушие, с каким расползшиеся по ойкуменам Запада представители данной нации воспринимали приключения в Дании Ахмеда Закаева. Я не знаю, насколько хорош он был на сцене как актер и какое новое видение он мог там у себя привнести в образ Гамлета, но лишь совсем немногим удается потом в жизни попадать в обстоятельства, которые за тебя играют твою роль, и все, что тебе нужно делать, не делать ничего. Правда, и здесь нужно искусство делать это со скромным блеском.

Было действительно забавно наблюдать, как, не покидая пределов Дании, холеная помытая дамочка с достаточной фамилией, плотно отужинав, успев сделать себе западные движения кисти, с точно тем же порядком слов, интонациями, пожеланиями и очень русской логикой в точности повторяла поведенческую реакцию в Москве какого-то думка Рогожина, тряся такими же холеными щеками, объяснявшего насчет борьбы с супостатом и какого-то «знаменитого русского терпения», «которое не беспредельно». Вряд ли кто-то усомнился, что после стольких хороших слов ему не был обеспечен успех у себя в Кормушке.

Запад тогда флегматично слушал, как все эти экземпляры одинаковыми голосами требовали супостату экстрадиции, и даже самый бестолковый там понимал, что за всем шумом стояло одинаковое ясно сформулированное желание, идущее со всех уровней конкретного этнического единения, – физического уничтожения носителя чуждого генотипа.

Так вот, самые большие трудности, как я понял, начинаются, когда дело касается Надсознательного. В тех до предела абстрактных материях настолько немного ясного, что до сих пор непонятно, на что, собственно, опираться. Понятно только, что тут самое широкое поле деятельности для приложения сил всякого рода юнгов с даже минимально тренированным языком и способностью к самым широким обобщениям. Здесь в действительности область не специальной психологии, как все бросились считать, а экспериментальной философии, то есть вроде как наш прямой профиль, так что нам сюда можно тоже.

В той Надстройке тоже действуют свои законы и совсем не те, что на уровне Сознания. Она гораздо более инертна, чем даже можно себе представить, с вектором протяженности как в пространстве, так и во времени, но времени не имея, и она тоже находится в Бессознательном. До сих пор неясно, где берет начало ее юрисдикция и можно ли бессознательное устойчивой группы со специфическим родом деятельности, скажем, спецподразделений США, относить к подвиду такого коллективного бессознательного или нет. Теперь что касается программных установок.

По механике своих проявлений сознание человека намного более сходно с программным обеспечением процессорных систем, чем принято считать. И там и там будут найдены функциональные прототипы, вплоть до уровня глобальных компьютерных систем. За исключением одного: избирательного или полного обновления ячеек памяти. И когда кто-то в конце концов догадается, как такое сделать, – вот это уже будет новейшая история уже совсем другого человека. Метапрограммность такого обеспечения имеет относительную предсказуемость результатов, и она тоже задается, как на уровне кого-то отдельно, так и на уровне популяции.

Суть в том, что до сих пор никто не догадался включить в прежнюю структуру отношений вот этот второй компонент и один еще – популяцию планеты в целом. От чего вообще зависит, чем все кончится. Но здесь уже разговор отдельной книги, которую эти суки мне уже который год не дают издать.

Короче, два этнических домена: процветавшего некогда Башкирского ханства, практически целиком на сегодняшний день как этнос вымершего, – и пусть будет пресловутых американцев. Они еще не этнос и они еще сами об этом не знают, но уже только вопрос времени, когда они им станут. Спрашивается, в чем дело и чего такого не хватает тем, что есть у других.

Отличие – как раз в том самом уровне надсознания. У США он развит до такой степени, что его аналоги удалось бы найти разве где-то в культурах Древней Антики. У башкир он разрушен полностью. И Москва, конечно, восстановить его не дает, всеми силами сопротивляется. Знает, чем это кончится.

– Ты меня загрузил, как компьютер. Обновление всех параметров системы произведено успешно.

– Обновление параметров конфигурации вступит в силу на утро, как выспишься.

– Аминь.

– Вот в таком нюансе.

– И с вполне ясными последствиями.

– Для кого-то – с навсегда укрытыми туманом.

– Ударить, что ли, по безграмотности.

– Не убейся только.