Читать книгу Старый добрый Гурьев - Валентин Тарабрин - Страница 12

В. Дариенко, кандидат исторических наук

В великой крестьянской войне 1670—1671 гг. город Гурьев занимает особое место. Хотя Разин находился в водовороте крестьянской войны на всем ее протяжении, тем не менее именно в Гурьеве к нему пришла великая слава предводителя подневольной бедноты, здесь рос его авторитет вождя борющихся масс, на Яике он приобрел значительный политический вес.

Накануне крестьянской войны Яик, особенно его низовья, представляли собою один из узлов острейших социальных противоречий феодально- крепостнической России. Беглые крестьяне, основавшие на «запольной реке», то есть вне государственной границы, казачьи общины, в ожесточенной борьбе отстаивали свою политическую независимость, а также право на промысловые угодья, в которые вторглись предприниматели Гурьевы, воздвигнувшие в устье реки (1640—1662 гг.) рыболовные сооружения (учужные заводы) и солидную крепость (Яицкий каменный город).

Потерпев ряд серьезных неудач в схватке с правительственными войсками, яицкие казаки совместно со своими союзниками, с казачьей беднотой Дона, не оставили мысли о возвращении нижнеяицких угодий и ликвидации правительственной и частнопредпринимательской укрепленной базы. Более того, они решили, воспользовавшись слабостью коммуникаций, превратить ее в собственный опорный пункт. «Писал-де к нему, Стеньке, казак Федька Сукнин, чтоб он, Стенька, збирался большими людьми и пришед к Яицкому городку, тот городок взять и учуг разорить, а самому сесть в том городе». Слово «сесть» (засесть) в то время означало: поселиться, закрепиться. Разин твердо принял предложение своих яицких собратьев и, еще будучи на Дону, заявил тамошнему атаману о намерениях идти на Каспий, взять Яицкий городок и в нем засесть.

О начале похода на Яик (весна 1667 года) Разин сообщил в Гурьев из Саратова. Пройдя без боя нижневолжские крепости, 36 мятежных стругов с тысячью повстанцев остановились недалеко от устья Яика на острове Шутовы шалыги. Тщетными оказались усилия астраханского воеводы, пытавшегося не пускать Разина на Яик. 2 июня в погоню был выслан из Астрахани полутысячный отряд полковника Ружинского, триста стрельцов головы Северова. По побережью шли отряды стрелецких голов Лопатина, Голочалова, письменского головы Оксентьева.

Разин успел до прихода основных сил вступить в контакт со стрельцами гурьевского гарнизона, склонить их на свою сторону, и они заставили, чтобы городской глава крепости Яцын сдал ее без боя. Разинцы укрылись за стенами форта.

Падение Гурьева вызвало серьезную тревогу в столице.

19 июля 1667 года царь созвал совещание. Вместо князя Хилкова было решено назначить в Астрахань нового воеводу – князя И. Прозоровского. В Москве И. Прозоровскому выделяют в дополнение к астраханским вооруженным силам четыре полка стрельцов с пушками и впервые появившимися в то время гранатами. Значительные силы были выдвинуты из городов пограничной укрепленной линии – Симбирска, Саратова, Самары и других городов. Вызвались стрельцы из Красного Яра, а также астраханские, ногайские, едисанские и юртовские служилые татары. Операция намечалась на весну 1668 года, с тем чтобы атаковать повстанцев с моря и суши, не дать им возвратиться в Поволжье, где накопилась масса социально-взрывного материала.

Однако длительное нахождение крепости в руках разинцев подрывало престиж правительства, будоражило население Поволжья, Дона, Воронежа и других областей. Там активно началось формирование отрядов бедноты, отправлявшейся на соединение с Разиным. В этих условиях власти лихорадочно ищут любые средства, чтобы как можно скорее погасить очаг движения на Яике. В отчаянии они готовы на любые средства урегулирования отношений с Разиным. Посылаются несколько лиц для «уговоров» и с Дона, и из Астрахани, но Разин оказался непреклонным.

Потерпев дипломатическую неудачу, астраханские воеводы предпринимают попытку овладеть Гурьевской крепостью до наступления весны. Для штурма были двинуты внушительные силы под командованием воеводы Безобразова. В его рати находилось: полтысячи солдат, 1057 конных и 700 пеших стрельцов, четыреста служивых татар – всего с командирами и обслуживающим персоналом около трех тысяч человек при одиннадцати орудиях. В состав войска были включены также иностранные специалисты по взрывным работам во главе с Томасом Бели. На них возлагалась задача разрушить крепостные сооружения.

Однако для царских воевод явно не по зубам оказался небольшой гурьевский орешек. Несколько раз Безобразов водил свою рать на приступы, но всякий раз оказывался отброшенным, разинцы без труда отбивали атаки.

Причина, конечно, не в прочности крепостных сооружений. Самоотверженность разинцев, а главное, широкое и острое политическое брожение в самих правительственных войсках – вот главные источники, питавшие развернувшееся антикрепостническое движение и обеспечивающее неприступность города. Например, в одном из донесений Безобразов сообщает, что на сторону повстанцев из его рати перебежало столько же людей, сколько потеряно за время штурмов и вылазок.

Тогда Безобразов решил перейти к осаде крепости, но и она не дала результатов. Власти пытались использовать продажных калмыцких тайшей (князей). По их наущению тайши Дайчки и Мончак обложили Гурьев десятитысячным войском. Однако штурм и на этот раз не принес желаемых результатов. Рядовые кочевники сражались неохотно, начали роптать и были уведены. А вскоре между ними и разинцами установились добрососедские отношения. «А с калмыцкими же людьми Мергеня тайши, – сообщали лазутчики, – у тех казаков торги беспрестанные».

К весне 1668 года положение повстанцев становится тяжелым: закончились запасы продовольствия. Блокированные с суши ратью Безобразова, разинцы лишились возможности пробиться к яицким казакам в районы Индерских гор и реки Чагана. С открытием навигации с Астрахани должны были подойти новые подкрепления. Короче, Гурьевская крепость превращалась в ловушку. Повстанцы принимают решение прорвать блокаду до прихода морских сил. В ночь на 23 марта (по другой версии – 12 марта) 1668 года двадцать четыре вооруженных струга вырвались из кольца окружения.

С уходом Разина из Гурьева борьба на Яике прекратилась. Она вспыхнула с новой силой летом, когда началось продолжавшееся до глубокой осени восстание стрельцов гурьевского гарнизона, поднятых казаками, пришедшими из Уральска. Участие трудового населения Яика в антикрепостническом движении, возглавленном С. Т. Разиным, событиями 1667 – 1668 гг. не ограничилось. После возвращения Разина из персидского похода яицкие казаки упоминаются в составе его отряда в Астрахани. Когда воевода пытался произвести перепись казаков и пушек, взятых на Волге и Яике, их «нигде по их казачьим правам не повелось».

Глубокий след в памяти трудового народа оставил знаменитый поход Степана Разина на Яик. Он проходил сквозь массу сказаний, легенд, песен. Имя борца за свободу вошло в пословицы и поговорки. Пушкин настолько был поражен следами разинского движения, что не удержался от искушения поведать о том в своей «Истории Пугачева». Поэт как всегда оригинален: мимоходом, как бы нечаянно следуя легенде, но словно о действительном факте рассказывает о матери Разина, якобы живущей не на Дону, а на Яике, а между тем проводит мысль о преемственности освободительных движений России и их народных вождей – Разин сражается в рядах пугачевцев. «Настала весенняя оттепель, – пишет Пушкин, – реки вскрылись, и тела убитых под Татищевой поплыли мимо крепостей. Жены и матери стояли у берега, стараясь узнать между ними своих мужей и сыновей. В Озерной старая казачка каждый день бродила над Яиком, пригребая к берегу плывущие трупы и приговаривая: «Не ты ли мое детище? Не ты ли мой Степанушка? Не твои ли черны кудри свежа вода моет? И, видя незнакомое лицо, тихо отталкивала труп».

В годину напряженных битв с угнетателями народ неизменно обращался к памяти Разина, Пугачева и других героев освободительных движений. Именно в разгар Гражданской войны, в 1919 году, воздвигается в Москве первый памятник вождю крестьянской войны. На его открытии В. И. Ленин подчеркивает, что Разин «… сложил голову в борьбе за свободу».

За свободу Прикаспия сражались знаменитые чапаевские полки, среди которых храбрейшие носили имена Разина и Пугачева.

1972