Читать книгу Старый добрый Гурьев - Валентин Тарабрин - Страница 7

В. Болдырев, доцент Атырауского университета

Наш город еще не стар, но по меркам возраста город уже не молод, набирает четвертую сотню лет (его юбилей мы отмечаем сегодня, как обычно, в октябре). Основан он был купцами Гурьевыми и получил название по их имени. Хотя город пять лет назад переименован, но имя Гурьевых он носил 350 лет – большой отрезок исторического времени.

А вот в это время, на мой взгляд, интересно заглянуть, как и чем здесь жили люди прежде. Мне показалось интересным заглянуть в это дальнее далеко глазами известных писателей и путешественников.

Первоначально построили деревянный, а потом и каменный острог, призванный защитить от яицких казаков торговые пути на море. В романе А. Чапыгина «Разин Степан» о начале нашего города сказано так: «От царя-государя и великого князя всея Руси Михаила Федоровича на Яик-реку строителю-купчине Михаилу Гурьеву и работным людям всем.

На реке на Яике устроить город каменный мерою не менее четырех сажен. Четырехугольный, чтоб каждая стена была по ста сажен в пряслах между башнями. По углам сделать четыре башни, да в стенах меж башен поровну по пятидесяти сажен. В двух башнях быть двум воротам, а сделать тот каменный город и в ширину, и в толщину с зубцами, как Астраханский каменный город. Стену городовую сделать в толщину в полторы сажени, а в вышину и с зубцами четырех сажен, а зубцы по стене в одну сажень, чтоб из тех башен в приход воинских людей можно было очищать на все стороны.

А ров сделать около того города – копатиновый и со всех сторон от Яика-реки, по Яику-реке сделать надолбы крепкие, а где был плетень заплетен у старого города, там сделать обруб – против того, как сделан в Астрахани. А на той проезжей башне Яика-города сделать церковь шатрову во имя Спаса нерукотворного, да в верхних пределах апостолов Петра и Павла, а башни наугольные сделать круглые».

План постройки крепости был внушительным, и когда он воплотился в жизнь и восставшие крестьяне Степана Разина подступили к городу, он оказал на них впечатление неприступности. Об этом хотя и кратко, но достаточно сказано А. Чапыгиным, через восприятие одного из разинцев: «Сатана попадет в этот Яик! Стена, рвы надольные да высоченные, ворота с замком. А глянь – надолбы из дуба сложены, в обхват бревно».

Известно, что взять Гурьев удалось только путем хитрости, и в 1667—1668 годах город находился в руках Степана Разина. Это событие нашло отражение в известном романе Степана Злобина «Степан Разин». В нем подчеркнуты нелегкие климатические условия Прикаспия: «Казаки Яицкого городка постоянно выезжали в разъезды по берегу „для вестей“ из степных просторов… Воздух над низкой, холмистой степью был раскален и строился прозрачным течением, как над огнем костра». Даже дремотный ветер, едва тянувший с устья реки, от моря, не приносил прохлады, хотя солнце уже опускалось к закату… Высокие и широкие городские стены были накалены солнцем. Раскаленные пушки молча глядели с раскатов в мирную ширь степей, в густые заросли камышей, тянувшиеся по Яику до самого моря. Вокруг, до краев небосклона, не было видно ни паруса, ни человека.

…В мертвой степи только у самой городской стены, на берегу Яика, утопающего в шелестящих зарослях камышей, купаясь, по-воробьиному щебетали загорелые ребятишки.

Томила духота. Раскаленный город не охладился и ночью. Пыль и дым увеличивали томление. Набитые песком рты пересыхали. Скупой трудный пот выступал мелкими каплями на закопченных лицах». Не правда ли, до боли знакомая и ощутимая каждым жителем нашего городка летняя пора?

Прошло полвека, и направлявшаяся по приказу Петра I экспедиция генерала Бековича зимовала в Гурьеве. О пребывании в нашем городе Бековича рассказали Ю. Семенов и А. Горбовский в книге «Без единого выстрела».

«Снега в ту зиму в Гурьеве почти не было. Ледяной ветер кружил пыль и песок меж редких домов и по пустынному берегу. Бесприютным и диким представал непривычному глазу этот край: летом – испепеляемый зноем, зимой – истребляемый лютой стужей. Ни деревца не росло окрест безотрадной этой земли, ни кустика. Каждую поленницу дров нужно было вести из безлесной Астрахани морем. Но зимой море было скованно льдами, осенью штормило, выбрасывая шхуны на бесчисленные предательские мели, летом же царил такой зной, что невозможно было и подумать, что когда-то придет зима, настанет холод и понадобятся дрова. Стоило выйти на улицу и осмотреться вокруг, как взгляд невольно возвращался к косогору со свежими крестами на нем. Потому что больше не на чем было остановиться взгляду. И над всем этим висело огромное серое небо с низкими, бегущими по нему облаками. Все считали дни, ожидая, когда придет недолгая степная весна и посольство сможет отправиться в путь. Только бы начать движение, только бы сняться с гибельного этого места».

И вот приходит весна, особенная, здешняя… Казалось, в один день и в одну ночь зазеленела под Гурьевом степь, предвещая коням обильный корм. но жители этих мест не знали, что это ненадолго. Пройдет положенный, заведенный порядком срок, подсохнут, пожухнут травы. Станет желтою степь и серой, до будущей весны и другого года».

Прошло еще несколько десятилетий, и наш город посетил, навестив проживавшего здесь Г. С. Карелина, исследователь Кара-Бугазского залива И. М. Жеребцов. Вот он идет по улицам Гурьева в середине прошлого века, и в изображении замечательного мастера слова, любившего и знавшего наш край,

К. Г. Паустовского, это выглядит так: «Дома из серого кирпича лежали кособоко, как умирающие старухи. Пахло ржавой рыбой и куриным пометом, ветер порошил глаза всяческим сором».

1920 год. И уже сам писатель приплывает к Гурьеву: «Пароход вплывает в узкий приток между высокими камышами Урала, и лишь к полночи сквозь пыль, висящую в воздухе, загораются светофоры в городке «Эмба-Нефти». Против него, на правом берегу Урала, сонно моргает окнами Гурьев.

Пахнет рыбой и горелой травой. Пароход будит город плачущим визгом гудка и наваливается на пустынную пристань. Утром я увидел за Уралом весь городок «Эмба-Нефти». Казалось, что на азиатском берегу – его здесь зовут бухарской стороной – села несметная стая белых птиц. Все дома были как бы слеплены из снега. весь городок построен из прессованного камыша, даже трехэтажное здание треста. Сверху камыш оштукатурен и закрашен мелом».

Много воды пронес седой Урал мимо Гурьева-Атырау, многое изменилось к лучшему, многому еще желательно измениться. Но как бы там ни было, это наша река, это наш город. И мы его любим.

1996