Читать книгу Золотая кнопка царицы - Валерия Советова - Страница 18

Катя отказалась работать в Алябьевском. Деньги, которые Игнат дал Вике, позволяли повременить, и помощь была нужнее дома. Благо подруга в отношении денег теперь вела себя разумно, не транжирила. Но вовлечь Вику в домашние дела, однако, не представлялось возможным. Подруга слонялась по квартире молчаливым привидением. От дочери и вовсе старалась держаться подальше.

– Владочку кормить пора, – увещевала Меркулова и протягивала малышку.

Стрельцова шарахалась в другую комнату и захлопывала дверь:

– Дурно мне, тошнит.

А однажды Вика призналась глухим голосом:

– Лучше бы и впрямь отдала. Какая радость в этой девке, если он все равно не вернётся?

Катя раскрыла рот, чтобы возмутиться, – подруга только отмахнулась.

Впрочем, Меркуловой тоже было не до разговоров. Пока Вика убивалась по утерянной любви, ей приходилось ухаживать за Владочкой и хлопотать по дому. Катя уставала до чертиков, но когда просила подругу помочь, получала только стеклянный, ничего не видящий взгляд.

Через пару дней запас продуктов иссяк, и Катя засобиралась в магазин.

Ладошка, хорошо накормленная, спала, Вика смотрела телевизор, и девушка ушла относительно спокойная. Когда она вернулась, в воздухе ощущались пары спиртного.

– Вика! – позвала Катя и, встревоженная, ворвалась в комнату.

Малышка крепко спала, отчего дышаться стало легче.

Стрельцова полулежала в кресле, закинув ноги на подоконник, и пила прямо из горла какое-то сомнительное зелье.

– Что ты делаешь? – Катя подскочила к подруге, чтобы выхватить бутылку, но та решительно оттолкнула ее:

– Отстань! У меня достойный повод надраться.

Убедившись, что Вика не настолько пьяна, как показалось вначале, девушка остановилась:

– Разве от этого станет легче?

– Как мне жить дальше, скажи? – Вика привалилась лбом к подоконнику.

– Мы справимся…

– Не про это говорю, Кать, – подруга сделала еще глоток, запрокинув бутыль почти вертикально, – всегда думала, что надо бороться, отстаивать свое. Я сидела на диете. Если нужно, голодала. Училась иметь дело с мужчинами. Все время – борьба. С жизнью, с собой. А он? Ты видела, кого он выбрал?

Меркулова устало потерла лоб.

– К чему теперь думать об этом?

– Как ты не понимаешь! – Вика взмахнула бутылкой, чуть не расплескав остатки, – у меня система рушится. Глянцевые журналы, будь они неладны… Конечно, я никогда не верила советам, но там пишут: “Раскрывайте индивидуальность! Расширяйте кругозор! Держите марку!”

– У тебя хорошо получается, – Катя погладила подругу по плечу.

– … и главное: “На первом месте ваши интересы, а не его”. Это так понятно! – Стрельцова помотала бутылкой, – а тут… Людми-и-ла, тетка с кошелкой! У нее вообще есть интересы?

Вика вскочила и выхватила из стопки макулатуры дамский журнал, видимо, по ошибке оказавшийся в аскетичной Катиной квартирке.

– Вот, смотри, как пишут: “Не растворяйтесь в нем!” – Вика потрясла журналом, – Мила, коне-ечно, не растворяется. Да она просто влезла в его жизнь! Щи, сковородка, половая тряпка!

– Мы ее совсем не знаем, – Катя покачала головой и нахмурилась.

– Видок говорит сам за себя!

– Беременность… мы не видели ее до замужества. Вероятно, она хорошенькая. Лицо приятное.

– Пухлое и отекшее.И одеваться не умеет.

– Скорее всего, дело в деньгах, – тихо возразила Меркулова, – она небогата.

– Катька, ты помнишь! – погрозила пальцем Вика. – Даже в нищенские студенческие годы я так не одевалась. Людка эта пирогами его заманила!

– Какими пирогами? – улыбнулась Катя.

– Затащила его домой, накормила пирогами, по головке погладила. И все – готов ясен сокол! – Вика хлопнула по коленке. – Зачем куда-то идти? Завоевывать женщин, знающих себе цену? Ерунда все эти глянцевые советы.

– Не знаю, – Меркулова тоскливо посмотрела в окно. – Я так и не научилась влюблять.

– Просто делай, как эта арбузина, – хмыкнула Вика.

– Я в состоянии борщ сварить, только мужчины в гости не захаживают, – пожала плечами Катя.

– Обслуживать, обстирывать, накармливать, не мое! – Вика поднялась и стукнула кулаком. – Пусть лучше останусь одна на всю жизнь, чем превращусь в кошёлку!

В следующее воскресенье Игнат вновь появился на пороге Катиной квартиры. Вика встретила его хмурым взглядом и даже не пыталась изобразить восторг по поводу дочери. Нянчить и успокаивать девочку она предоставила Кате.

Меркулова взяла малышку на руки и хотела уйти, но Викин бывший остановил ее.

Игнат погладил пальцем край пеленки, укрывавшей девочку, и пророкотал:

– Пожалуйста, останьтесь. Мне нужно поговорить с вами обеими.

Он вгляделся в Катю с таким тревожным ожиданием, что та поняла: избежать участия в очередной разборке не удастся. Меркулова, вздохнув, опустилась в кресло.

Продолжая укачивать Владу, она исподтишка разглядывала ее отца. Теперь Катя, как никогда, понимала Вику и ее готовность “сходить налево”. Такого любовника ещё поискать. Внешне – будто герой кино, отважный воин, воплощение мужества и надежности. С таким приятно даже просто постоять рядом. Вовсе не потому что влюбляешься (работая в школе, Катя приучила себя не зариться на женатых), а от того, что это волнительно.

Даже стоя в другом конце комнаты, чувствуешь, словно он обнимает и защищает тебя, прячет от неурядиц. Будни раскрашиваются нотками южных карнавалов, сердце ликует от предвкушения близкого счастья. Словно в нудную политическую статью по недосмотру вписали строчки из любовного романа.

Сразу вспоминаешь, что родилась на свет не “училкой” и не старой девой, а вполне симпатичной женщиной, нужной миру, а значит, и населяющим его мужчинам. Что ты создана стать чьей-то женой и мамой… Ах, да ну впрочем, некогда думать о глупостях. Пора готовить обед. Да и о будущей работе нужно поразмыслить. Куда бы наняться, кому отдаться, гм.

Стрельцова тем временем устроилась в кресле и сложила руки на груди. Игнат пододвинул стул спинкой вперед и сел напротив:

– Прежде всего, Вика, хочу извиниться… Мы не должны были тебе такого предлагать. Родную мать никем не заменишь.

Подруга горько усмехнулась:

– Что дальше?

“А и правда… – Катя продолжала витать в мыслях. Угораздило подружку загулять. Нормальные женщины так не рискуют. Страх потерять богатого мужа – хорошая прививка от безрассудства”. К тому же, бывший Викин супруг тоже интересный мужчина. По крайней мере, с точки зрения Меркуловой. Эдакий наглец, красавчик, которому можно все. Будь Стрельцова чуть смирней, жила бы в сытости и довольствии. Но Вика жадная не только на деньги, но и на чувства. Диету держит разве что в отношении сладкого и мучного.

Катя, бросив взгляд на зеркало, тут же почувствовала себя примитивной и скучной. Фигура стройная, конечно, но по сравнению с Викиной худобой…

Игнат совсем не по-испански почесал затылок и пробормотал:

– Понимаю, девочка – моя дочь. Я тоже обязан позаботиться…

– Хвала супермену! – всплеснула руками Вика, – он начал об этом догадываться.

Лоб у Игната пошел красными буграми:

–Я не перепалку пришел затевать, – рыкнул он.

– Молчу-молчу! – Вика картинно зевнула и растеклась в кресле.

Мужчина глянул на нее и торопливо отвернулся. Сунул руку в карман, будто хотел вынуть что-то, но передумал.

– Я мучаюсь совестью… – начал Игнат.

“Мучает совесть”, – мысленно поправила Катю, думая, что гость и впрямь все больше напоминает иностранца.

– Нельзя это так оставлять, – продолжил мужчина и запнулся.

Меркулова не знала, куда деваться от неловкости. Будто Игнат хотел переодеться, а она, чужая тетка, так некстати вошла, топчется рядом и мешает.

– Разве? – подняла брови Вика.

Утерев лоб рукавом, Игнат уставился в окно.

– Птички не прилетели, – съехидничала Стрельцова, но мужчина будто не услышал.

– Помолчи. Видишь, итак сложно… – Меркулова решила помочь гостю.

– Да молчу я, молчу! – всплеснула руками молодая мать, – самой любопытно.

“Испанец” благодарно кивнул и продолжил, запинаясь:

– Я сознаю, что должен помочь вырастить девочку… хоть и не чувствую ее своей, – он помолчал и повторил с нажимом, – прости, но не чувствую.

– Ты на что намекаешь? – завелась Стрельцова, – сомневаешься, что…

– Не сомневаюсь, – перебил Игнат, – биологический отец я, конечно… Ни от кого другого – ты бы не успела… Но теперь у меня жена, – отрезал он, – и у нас скоро родится малыш. Им я нужнее.

Вика молчала, глядя исподлобья.

– Кроме того, – он встал и, воткнув руки в карманы, стал нервно прохаживаться по комнате, – мы скоро уезжаем из страны. Меня пригласили в Америку, тренером.

– Врешь! – не выдержала Стрельцова. Она вскочила и бросилась на Игната с кулаками.

Малышка встрепенулась и заревела у Кати на руках. Меркулова крепче обняла девочку. Сбежать из комнаты сейчас? – Немыслимо. Но и вмешаться нельзя. Катя начала приплясывать, пытаясь успокоить Владу.

Стрельцова тем временем хлестанула Игната по щекам. Она собиралась продолжить, но он перехватил ее запястья. Вика подпрыгнула, пытаясь вырваться и укусить бывшего любовника. По лицу ее брызнули слезы.

– На работу позвали! Как же! Да ты просто сбежать решил!

– Я и правда еду в Штаты! – оправдывался Игнат, удерживая Вику.

– Кому ты там нужен, в Штатах!

– Я хороший спортсмен! Ты знаешь!

Стрельцова исхитрилась вывернуться и наступить мужчине на ногу. Тот скривился и выпустил ее руки. Вика атаковала снова, на этот раз целясь в лицо. Катя металась, не зная, что предпринять.

– Хороший спортсмен! Делатель детей ты отличный – вот это да! – Вика схватила Игната за волосы. Тот, в попытках вырваться согнулся почти до пола. Подруга принялась пинать обидчика ногами.

– Что ты делаешь? – крикнула Катя. Малышка зарыдала еще отчаянней, – тише, тише, – спохватилась Меркулова и выскочила в коридор, унося девочку.

Она обернулась, чтобы закрыть дверь, и в этот момент Игнат распрямился и наотмашь ударил Вику по щеке. Стрельцова резво повалилась на пол:

– Катька, звони в милицию! Скорее! Он меня убьёт!

Игнат молча сгрёб с пола брыкающуюся Вику и сгрузил в кресло.

– По-тихому решил удрать, – скулила та, растирая покрасневшую щеку, – а меня бросить, чтобы одна справлялась.

– Я ведь мог и не приходить, – вскинулся он, – тогда тебе и впрямь пришлось бы справляться одной.

– Вика, он прав, – в голосе Меркуловой прорезались учительские нотки, – судя по всему, Игнат пришёл помочь. Значит, каким-то образом он может это сделать. Пожалуйста, дослушай до конца. Не лишай себя добрых возможностей.