Читать книгу Спираль Эолла. Часть вторая. Межзвёздные узники. Книга третья. Письма ушедшего в вечность - Виктор Вассбар - Страница 13

Я на стоянке у Иордан. Аашуа сидит в тени теревинфа и о чём-то рассуждает, я вижу, как он шевелит губами. Так многие делают. Шевелю губами и я, когда напрягаю мысль, но при этом ещё то вправо, то влево повожу указательным пальцем правой руки.

Этилия что-то плетёт из тонких прутьев. Её изделия, – коврики, корзины и ещё множество разнообразных предметов, о назначении некоторых я даже и не догадываюсь, разложены повсюду. Ковриками покрыт наш шалаш, коврики внутри шалаша и коврики, выполняющие роль лежанок, на песке. Корзины с фруктами, корзины с хозяйственной утварью и корзины с копчёной рыбой. Остановлюсь пока на этом, ибо на перечисление предметов нашего скарба необходимо длительное время, а суть этой книги совсем в другом, – рассказать о моих путешествиях по лабиринтам времени и пространства.

Я, запекаясь на солнце. Почему на солнце, а не в тени? За месяц моё тело приобрело всего лишь розовый цвет, и стало как у новорожденного поросёнка. Как говорят учёные мужи нашего с вами, уважаемый читатель, времени, это оттого, что в крови людей, не поддающихся загару, чего-то нет. Я думаю, нет мозгов у тех мужей, а в моей крови все, что нужно есть. Дело здесь совсем в другом. Мой организм в своём развитии шагнул в третье тысячелетие с безумно мощной радиацией. Оттого-то он и не восприимчив к ультрафиолетовым лучам солнца, хотя, если прожариться на солнце месяца два, моё тело приобретёт цвет пробкового дерева. Такой загар меня вполне устраивал. И этого было достаточно. Почему достаточно этого цвета кожи, а не розового? Иудеи народ смуглый и я со своей розовой кожей смотрелся бы среди них чужаком. Вот теперь вы понимаете, уважаемый читатель, почему я запекался на солнце.

Они вновь вошли в мою голову и как всегда заговорили хором.

Сейчас я объясню, уважаемый читатель, почему наши далёкие предки абсолютно полно понимали меня, нежели, поняли бы меня мои современники.

– Пришли! Пришли! Скорей идите ко мне! – замахав руками, закричал я.

Моему доброму другу Аашуа и милой подруге Этилии я сказал, что как только Они придут, я обязательно позову их, и буду говорить с моими невидимками вслух, чтобы они не только знали, что я ничего не скрываю от них, но и услышали весь наш разговор, но главное, чтобы они не сомневались в том, что я пришёл из далёкого будущего. Аашуа не сомневался, ибо он тоже разговаривал со своими невидимками (об этом он сам мне сказал), и Они поведали ему обо мне, но для Этилии мои разговоры с потусторонним миром, тем более перемещение в пространстве и времени, естественно, были мало понятны, сказать точнее, являлись неразрешимой загадкой. Так я предполагал!!! Скажу более, был уверен!!! Был уверен, что она сомневалась в правдивости моих слов, но, сомневаясь, заставляла себя верить в меня и во всё то, что я говорил о себе!!! Заставляла насильно!!! Мне казалось, я был прав в этой своей уверенности, ибо ловил на себе её задумчивый взгляд, нередко застывавший на мне. Итак, повторяю, я был уверен, что свои сомнения насчёт моего рождения в далёком будущем она держала глубоко в сердце, поэтому, мне требовалось явное подтверждение моего перемещения в её настоящее. Это не только бы укрепило её веру в меня, но и сказало ей о том, что я такой же человек, как и она, а не хитрец, овладевший её любовью. Но, вернусь на несколько строк вверх. Заставляла себя насильно! Почему? Зачем ей это было нужно? Не проще ли было уйти от меня? Нет, не проще! И даже не только не проще, это было невозможно! Наши души были спаяны незримой цепью! Но об этом, как говорил выше, позднее. Сейчас же скажу, я ошибался! Этилия смотрела на меня задумчиво не оттого, что не верила мне, а потому что верила! Она верила тому, что я пришелец из неведомого ей будущего. (Предполагаю, что не только верила, но и знала! Знала ещё и то, что я в её времени временщик!)

А теперь, уважаемый читатель, представьте такую картину. Вы сидите на берегу реки, задумчиво смотрите на её течение, либо любуетесь закатом или восходом солнца, короче, вы один и вы в неге. Сидите, вдыхаете аромат реки и ни о чём не думаете. У ваших ног плещутся волны, и вам никого не хочется видеть, но мир наполнен людьми. Перекат камней за вашей спиной (или скрип песка, – не имеет значения) заставляет вас обернуться, но это не всё. Вы мысленно ругаетесь, увидев человека, нарушившего ваш покой, но мир наполнен людьми, и никуда от этого не деться!

– Привет! – говорит незнакомец, подойдя к вам. – Я пришёл из сорок второго века!

Что вы подумаете о человеке, сказавшем эти слова? Правильно! Вы мысленно скажете себе: «Надо бежать! Этот человек опасен. Он душевно больной!»

И я сказал бы себе подобные слова, правда, не стал бы бежать от человека, представившегося моим далёким потомком, но и не стал бы слушать его. Но, почему? Потому что не поверил бы ему, и всё, вот и весь разговор! А всё оттого, что я отдалился от Природы, не понимаю Её, и Она мне мстит за это непонимание. Поверьте, те люди, с которыми мне довелось встретиться в далёком прошлом, были намного ближе к Природе, чем я, и не только ближе, они были неразрывно связаны с Ней. В данном случае я говорю не только об Аашуа и Этилии, хотя дальнейший разговор буду вести о них и моей связи с ними, а и обо всех их современниках, – наших далёких предках.

Так вот. Аашуа знал, а Этилии требовалось, как я думал, удостовериться в правдивости моих слов.

Услышав мой зов, Аашуа и Этилия устремились ко мне.

– Со мной мои друзья! – сказал я Им, сразу же, как только Этилия и Аашуа подошли ко мне. – Просьба, ведите разговор со мной голосом. Ну… – я посмотрел по сторонам, – хотя бы, – взгляд уткнулся в постоянно поддерживаемый очаг, – от зримого нами костра. Я хочу, чтобы мои друзья слушали не мой пересказ нашего разговора мыслью, а воспринимали нашу беседу в реальном звуке.

– Хорошо, мы выполним твою просьбу, но разговаривать с тобой будем не из костра, а через твою проекцию и твоим голосом.

– Отлично! – проговорил я и попросил Их повременить с претворением своего решения в реальность. Моя просьба не удивила Их, так как Они прекрасно понимали, что неожиданное появление моего двойника может лишить рассудка любого человека.

Передав друзьям содержание нашего разговора, я услышал от Этилии поразивший меня вопрос.

– Это как отражение в воде, только реальное, объёмное и осязаемое?

Вот как точно, уважаемый читатель, вопрос Этилии высказал всё сказанное мною выше. Её вопрос более сжато, нежели мои разглагольствования по этому поводу, показал, что наши далёкие предки были вовсе не глупы, как это утверждают некоторые учёные мужи. Смею даже утверждать, что их сознание и осознание бытия были выше, чем наше представление о материальности и нематериальности мира. У наших предков не стоял вопрос: «Что есть окружающий их мир?» – Весь мир они воспринимали как единое целое, не разделяя его на материальный и нематериальный. Даже своих богов они видели подобными себе, об этом говорит и Ветхий Завет, – собрание священных книг, унаследованных христианами от иудеев. В нём бог предстаёт библейским персонажам в материальной форме. Я мы твердим: «Ах, какие мы умные, да разумные!» – Да мы, приведись кому-либо из нас, – современников, услышать от кого-либо, что наше отражение может принимать не только видимую, но реально осязаемую форму, сочли бы сказавшего это за умалишённого! А если бы ещё и увидели воочию вылезшего из себя двойника, то не только бы затряслись от страха и, извините за выражение, навалили в штаны, но и сошли с ума. Сошли мы – люди ХХI века, но с моими друзьями не случилось ни первого, ни второго, ни третьего. После того, как я утвердительно ответил на вопрос Этилии, моя телесная сущность раздвоилась. Я остался на прежнем месте, а мой двойник встал напротив меня. Он был моим зеркальным отражением, но отражением, повторяю, осязаемым. (Каждый из нас дотронулся до него, прежде чем мы повели разговор). О зеркальности моего двойника говорила родинка. На моём лице она была на левой щеке, на его – на правой.

– Здравствуй! – сказал я ему.

– Необычно, но приятно ощущать себя в давно забытом теле! – ощупывая себя, проговорили Они моим голосом и поздоровались, не забыв поприветствовать Этилию и Аашуа.

(В дальнейшем я буду освещать нашу беседу от своего истинного имени, а Их буду называть – Двойник, естественно, в единственном числе).

– Садись! – указав кивком головы на обрубок дерева, лежащий справа от Двойника, проговорил я и добавил банальную фразу. – В ногах правды нет!

– Правда есть во всём, даже во лжи! – ответил он, усаживаясь на указанную мною деревянную колоду.

– Образ твоего мышления мне не понятен. Поясни!

– Спроси у своих друзей, уверен, они пояснят, не задумываясь!

– После твоего ухода. Сейчас я не хочу терять время, – проговорил я и попросил Двойника подтвердить истинность моего перемещения в пространстве и времени.

– К чему тебе это? – проговорили Они.

– Цель моей просьбы заключается в том, чтобы Этилия более не сомневалась в правдивости моего перемещения в пространстве и времени, чтобы её взгляд источал яркий свет, а не туманную задумчивость при взгляде на меня.

Этилия стала опровергать моё предположение, у неё даже заискрились глаза от накатывающихся слёз. Я извинился. Она поцеловала меня и сказала, что после беседы с Двойником докажет мою неправоту.

– Да, это истина, – сказал Двойник, – и в ней нет ничего от вымысла!

– Скажи, а…

– По существу, – прочитав мысленно сформулированный мною вопрос, прервал он меня. – Мы потратили много космической энергии на создание двойника. В твоём распоряжении менее пяти минут.

– Но… я хотел спросить о…

– Можешь не продолжать! Если это так важно для тебя, мы ответим. Твоя любовь к Этилии не является изменой жене. Люби её и наслаждайся её любовью!

После этих слов Двойника, Этилия, державшая мою правую руку в объятьях своих рук, ещё более сильно вжалась в неё и положила свою миленькую головку на моё плечо. Я погладил её по правой щеке, поцеловал в завиток на лбу, затем обратился к Двойнику с новым вопросом.

– Как долго я буду находиться в этом времени? Не пора ли домой?

Знал бы я, какую реакцию вызовет мой вопрос у Этилии, не задал бы его. Но слово было сказано.

– Нет! Не уходи, молю тебя, милый, родной мой, любимый! – вскричала она, вскочила на ноги и, закрыв меня своим телом от Двойника, крепко ухватила за шею. – Никому! Никому тебя не отдам! И даже ему! – прижимая мою голову к своей груди, уже тихо прошептала она и, метнув на Двойника жесткий взгляд, бросила в его лицо. – Уходи! Уходи! Он мой! Только мой!

– Завидую вашей любви и оставляю вас, – проговорил Двойник и мгновенно растаял.

– Милая девочка, пойми, когда-то мне всё равно придётся расстаться с тобой! – подхватив Этилию на руки, проговорил я и влился в её уста своими губами.

В течение всего моего разговора с Двойником – Аашуа был безмолвен. Не проронил он ни слова и после его ухода. Даже на мой вопрос, в чём правда лжи, ответил не он, а Этилия. (Все описанные выше события происходили в полдень). О чём он думал, что перебирал в своей памяти? Возможно, это осталось бы тайной на века! Возможно, но это не произошло.

Вы знаете, уважаемый читатель, что Аашуа не завершил воспоминания о своей жизни в Египте. Я думал, что он не вернётся к ним уже никогда, но, видимо, то, что он услышал и увидел в начале того дня, – дня Их прихода ко мне, невероятно сильно повлияло на него, поэтому, Аашуа решил не оставлять меня в неведении относительно самого себя. Из сказанного вы поняли, уважаемый читатель, что Аашуа продолжил свой рассказ, правда, не в этот день, и не здесь, а на закате дня 30 июня 4 года до новой эры. Его рассказ я перескажу позднее, после возвращения к дням, предшествовавшим описанному выше событию.

Итак, на мой вопрос, в чём правда лжи, ответила Этилия.

– Не всякая правда во благо! – сказала она, и я вспомнил, как правда убила человека.

Это было давно, в моей юности.

В одной из четырёх квартир хрущёвки, расположенных на лестничной площадке пятого этажа, по соседству с квартирой моих родителей жила молодая семья, – обаятельная женщина лет тридцати, её муж – военный лётчик, и их пятилетняя дочь Вера. Прекрасные отзывчивые люди! Веру и её мать я часто видел на детской площадке во дворе нашего дома, лётчика крайне редко. Сейчас, по прошествии многих лет, я абсолютно не помню его лица, а вот Веру и её мать память воскрешает в мельчайших деталях. Возможно, это оттого, что я видел их в горе.

В наш дом пришла трагическая весть. Разбился самолет, в котором был мой сосед лётчик.

С того рокового дня я более не видел Веру с матерью прогуливающимися по двору нашего дома. Горе подкосило молодую женщину. Она слегла и через полмесяца умерла, а через неделю объявился её муж-лётчик. Оказывается, его самолёт разбился над тайгой, но он успел катапультироваться. Долго добирался до ближайшего селения, так долго, что его сочли погибшим.

Действительно, не всякая правда во благо.

(Комментарий автора.

Вы любознательный человек, уважаемый читатель, бесспорно, ещё и внимательный. Я знаю это, хотя нас разделяют пространство и время. Вы давно хотите задать мне три вопроса. Предвидя это, я последовательно отвечу на них.

Ваш первый вопрос: «Куда дважды уходил Аашуа и что он принёс в заплечном мешке по возвращении в лагерь с двумя приятелями?»

Первый раз Аашуа отсутствовал три дня. За это время он дошёл до города Архелай, купил там для меня одежду (в том, что было на мне, нельзя было появляться на людях), повстречал давних приятелей, и возвратился обратно. Его вторая отлучка длилась восемь дней, а вот где он находился всё это время и что делал, – это мне не известно.

Ваш второй вопрос: «Было ли что-нибудь в карманах моей одежды кроме спичек?»

За несколько часов до моего первого перемещения в Палестину я готовил рыболовные снасти и механически положил в карман рубашки пластмассовую мыльницу, в которой находились рыболовные крючки, пластинка свинца и моток лески на маленькой катушке. Кроме того, на запястье моей правой руки были механические часы «Командирские». Их я подарил моему другу Аашуа. Всё! Хотя нет! В левом кармане спортивных брюк я нашёл три монеты достоинством в пять копеек выпуска 1961 года. Эти три монеты я часто использовал для гадания по Ицзин.

Ваш последний вопрос: «Как я смог точно сориентироваться во времени?»

Во-первых; у меня были часы, во-вторых; Они сказали, что я переместился в пространство равнозначное по времени моему миру.

«Как это понять?» – спросил я Их, на что Они ответили следующим образом:

«В данный момент земля расположена относительно солнца таким же образом, что и в миг твоего перемещения в это пространство. Ты вышел из своего мира 27 мая в 4 часа 43 минуты, следовательно, и здесь сейчас 27 мая, но время, естественно, продвинулось вперёд на несколько минут».