Читать книгу Хвост фюрера - Владимир Козлов - Страница 4

Про Глеба Кузьмина – Тагана давно уже забыли, так, как он исчез незаметно из города через месяц после окончания войны и появился только в тысяча шестьдесят пятом году в начале лета.

Посадили его тогда за бандитизм. Так прокурор им с фронтовым другом Николаем Коробовым квалифицировал налёт на мель завод. С трофейным оружием они, напугав сторожа, вывезли со склада на подводе четыре мешка муки. Коробов во время следствия будет застрелен при попытке к бегству, а Глеба приговорят к двадцати годам лишения свободы. Суд не посмотрит на его воинские награды, которые он получил во время Отечественной войны, и никакого снисхождения от вершителей людских судеб не последует. И надо сказать, что ему повезло. За такие преступления в трудные времена для страны до 1947 года приговор был один – расстрел. Именно в этом году расстрельную статью отменили, хотя в 1955 году её обратно вернули в уголовный кодекс.

Вернулся он в новый большой бревенчатый дом, где проживала его старшая сестра Дарья Чашкина с взрослыми сыновьями Русланом и Корнеем – «Везучими». Сама Дарья стала вдовой в конце войны, – её муж Иван погиб, не успев понюхать пороху на поле сражения, хотя похоронки на мужа она не получала. Вместо неё пришло извещение:

«Ваш муж рядовой Чашкин Иван Егорович пропал без вести по пути следования дислокации войск в 1944 году 11 августа. Приказом ГУК (главное управление кадров) от 1.08.1945 исключён из списков Советской Армии…».

В воскрешение мужа она не верила.

Хоть и много случаев было после войны, когда «заживо захоронённые» возвращались домой живыми и невредимыми, но ей всегда казалось, что это счастье не для неё. Она женщина была и не совсем грамотная, но на вещи могла смотреть реально. Нельзя было на неё сказать, что она была конченой пессимисткой, или не любила своего мужа. Нет, – просто эта женщина реально понимала, что когда на эшелон необученных новобранцев сбрасывают увесистые бомбы с двенадцати бомбардировщиков, за штурвалами которых сидят ассы третьего рейха. То шансов остаться в живых, практически нет никаких. Хотя на протяжении пятнадцати лет после войны она для очистки совести писала во все инстанции, чтобы помогли найти мужа.

Во время войны она молилась ещё за младшего, – любимого брата Глеба, который в 18 лет после краткосрочных курсов попал в разведку, и нет да нет, присылал ей треугольные обнадёживающие письма с фронта. Он ей писал, что жив – здоров, и что Советская Армия обязательно победит. У Дарьи после, смерти родителей, которые нелепо утонули в паводок перед самой войной в Волге, остался муж, но не было ещё детей. Иван от зари до зари, трудился на оборонном металлургическом заводе, и призвали его на войну только в сорок четвёртом году. Нельзя было сказать, что жили они тяжело. Не ахти, какое, но хозяйство было. К тому же младший брат Глеб, допризывного возраста, всегда за счёт своих золотых рук, а именно плотницкими работами помогал семье и мог сам себя обеспечить всем. Она ходила и ухаживала за ним, больше чем за своим мужем.

Глеба призвали в армию, на второй год войны и отправили на учебный пункт в Горький на Мызу, где проходили краткосрочные курсы молодого бойца.

Во время войны Дарья от Ивана родит двух сыновей Корнея и Руслана. После войны в городе у неё вообще останется один родственник, не считая конечно сыновей и брата, – это деверь Егор Егорович Чашкин, – немногословный и чаще угрюмый мужчина. Эта угрюмость зачастую маскировала в нём добродушие и честность.

Егор жил на острове – заказнике с глухонемой дочкой Настей, охраняя там колхозные поля и дичь от браконьеров. Дарья с сыновьями носила с Егором одну и ту – же фамилию, и Егор не раз предлагал ей объединиться, убеждая, что брата ждать, смысла нет. Дарья постоянно отмахивалась от его предложений, говоря своему деверю:

«Пока детей не выращу, ни о каком замужестве разговора быть не может».

Корней уже в армии отслужил, а Дарья на сближении с Егором не шла. Она была женщина, не сильно грамотная с пятью классами образования, но мудрая и отличалась взвешенной рассудительностью. Мало того, она была очень интересная и видная женщина. Высокий рост, толстая коса до пояса и выделявшие большие груди, – не могли достаться плюгавенькому Егору, который не в пример был, здоровому брату Ивану. Когда Егор понял, что не по Сеньке шапка, – он с понятием постепенно стал от неё отступать со своими нелепыми предложениями о совместном проживании на его территории. Но контактов с ней не терял, особенно любил он своих племянников – погодков Корнея и Руслана. Из-за бешеного везения по жизни в последнее время соседи забыли фамилию Чашкины. Не из-за зависти, а за их частые везения, они стали «Везучие».

Им несказанно повезло во времена Хрущёвских лотерей. В тираже тогда разыгрывались не только автомобили, но и дачи на берегу Чёрного моря. Братьям в одном и том – же тираже посчастливилось выиграть дорогою дачу и автомобиль «Москвич». Кажется нельзя было в это поверить, в одном тираже и сразу два самых дорогих выигрыша ушли в одни руки.

По тем временам Чашкины в глазах соседей сразу стали зажиточными людьми. Дачу они продали, и на эти деньги вместо перекосившейся халупы поставили добротный сруб с баней и надворными постройками. Благо двор у них был большой с тридцати сотками земли. И настоящую родословную фамилию они стали забывать. Для всех их дом и его жильцы стали «Везучие».

Их мать Дарья, воспитывала сыновей одна и работала на хлебозаводе пекарем. С её профессией им было тогда легче пережить хлебный кризис, когда весь народ выстраивался в очередях чтобы купить буханку хлеба, не зная, достанется им хлеб или нет? А Дарья, заветный кирпичик хлеба всегда могла принести с работы. Мало того, она находила средства, чтобы в течение двадцати лет навещать своего младшего брата в тюрьмах и колониях и привозить ему передачи с продуктами.