Читать книгу Сопричастность. И наестся саранча - Владислав Ситников - Страница 6

Галина прекрасно понимала, что, учитывая обстоятельства последних лет, в которые попала их семья, возглавить новый банк сама она какое-то время не сможет. Но и привлекать на эту должность человека со стороны было опасно. Более того, этот человек должен быть насколько лоялен, настолько же амбициозен, даже горделив, возможно, не слишком сообразителен, а еще лучше… некомпетентен. Размышляя над этим вопросом, она все чаще думала о сыне какого-нибудь полезного человека, который уже отчаялся найти своему отпрыску непыльное, но достойное место. На ее счастье, таких детей среди знакомых ей руководителей и чиновников было довольно много, но проблема заключалась в том, что кто-то из них был слишком молод, чем мог вызвать недоверие у клиентов, а кто-то слишком активен и, к несчастью, не только образован, но и смекалист, получив в перестроечные времена неплохой практический опыт и связи. Такому персонажу не смогла бы полностью доверять уже сама Галина.

Перебирая в картотеке своих богатых деловых контактов имена различных людей, Галина внезапно вспомнила недавний разговор с одним некогда влиятельным министерским чиновником. Вопреки стойкому убеждению большинства сограждан в том, что все праведно и не очень накопленное во времена Перестройки государство изъяло благодаря мягкой, как и сам ее автор, павловской денежной реформе и последовавшей шоковой терапии начала демократической эры, Евгений Павлович Кравцов, не занимая значимых должностей в новой экономической системе, умудрился сохранить не только внешний лоск, присущий старой социалистической элите, но и солидные сбережения. Он, как и многие, перебрался на должность заместителя директора какого-то сомнительного совместного предприятия, но ощущал себя по-старому, по-министерски, благодаря чему и его великовозрастный отпрыск мог, как и раньше, в далекие студенческие годы, не заботиться о хлебе насущном, целиком уповая на те самые неисчезнувшие в вихре рыночных преобразований накопления родителя.

Типичный сын номенклатурных работников Александр Евгеньевич Кравцов, тридцати восьми лет от роду, с гордостью нес свое громоздкое тело по потрепанным ветрами перемен коридорам Союзвнештранса, свысока поглядывая на окружающих через стекла очков в дорогой оправе. Этот надменный взгляд, за который в былые годы он нередко страдал по причине его неприятия менее рафинированными интеллигентами с крепкими кулаками, появился у него еще в школьные годы. Впоследствии ощущение превосходства над окружающими росло и развивалось в прямой зависимости от степени осознания гнетущей бесцельности собственного существования. Бурная река преобразований, несмотря на упомянутые возможности родителей, требовала все же чего-то большего, чем просто хорошие связи, которые к тому же нужно было уметь использовать совершенно незнакомым ему способом – рыночным. В том числе, к слову, и с противоположным полом, который, опьяненный новыми открывшимися возможностями валютных магазинов, искал в потенциальном партнере гораздо более интересные перспективы, чем квартира в центре и родительская дача во внешторговском поселке. Саша же сначала взрослел, по крайней мере, если верить паспорту и календарю, затем начал приближаться к возрасту, когда люди начинают стареть, но свое место в новом мире, по сути, так и не нашел. И по большому счету не искал, заняв, благодаря связям отца, сразу после института должность в казавшейся тогда еще престижной внешнеэкономической фирме, которая давно впала в летаргический сон и в экономических конвульсиях доживала свой век, так и не дотянув до времен возрождения былой мощи близких к государству организаций.

Что делать дальше, не знал ни Александр, ни его отец. Звонка последнего «куда надо» было бы еще достаточно, если бы ему нужно было, например, еще раз устроить сына в престижный институт или получить путевку в какую-нибудь дефицитную Болгарию. Но ни в институт, ни в Болгарию, переставшую быть дефицитной, Александру Евгеньевичу было не нужно. Справедливости ради, он обладал целым рядом врожденных способностей и талантов, получил отличное образование, но, как назло, этому достойному багажу возможностей упорно мешала пробивать себе дорогу в капиталистический рай почти что аристократическая, выпестованная долгими жаркими летними вечерами на номенклатурной даче отца и уже непобедимая лень.

Все это как нельзя лучше подходило и Галине, и Алику.

– Евгений Павлович, здравствуйте, дорогой, – своим фирменным заискивающим тоном начала она телефонный разговор с бывшим чиновником, с которым шапочно познакомилась на заграничной конференции пару лет назад.

Этого мимолетного знакомства, которого большинству людей было бы недостаточно даже для того, чтобы впоследствии при новой встрече завести дежурный разговор о погоде, Галине Борисовне с лихвой хватило, чтобы периодически использовать все еще узнаваемое «Кравцов» в беседах с нужными людьми, создавая у последних впечатление их долгой и близкой дружбы. Развивать эту иллюзию Галине помогал один-единственный эпизод их знакомства на памятной конференции, который она ничтоже сумняшеся преподносила как всего лишь одну из якобы многочисленных историй их тесного общения.

Как и большинство мероприятий такого рода, что тогда, что сейчас, они использовались участниками в основном для целей, весьма далеких от повестки, заявленной организаторами этих многочисленных форумов и симпозиумов.

Во-первых, это была возможность, не тратя собственные деньги, развеяться в манящих роскошью отелей и разнообразием магазинов европейских городах. Во-вторых, туда можно было почти что официально и без риска быть застуканным прихватить с собой незаменимую в деловых (и не только или не столько) вопросах помощницу. Ну и, наконец, посещая, к примеру, гостеприимные швейцарские города, бывшие чиновники и промышленные бонзы плановой экономики не отказывали себе в возможности на деле, исключительно, как они утверждали, в познавательных целях, ознакомиться с работой столь известной своей педантичностью местной банковской системы.

В перерывах между изучением баланса собственных счетов и различными скучными экскурсиями, вырвавшись с протокольных заседаний конференции, проходившей в важнейшем торговом порте Европы Амстердаме, разношерстные группы ответственных докладчиков и их внимательных слушателей под разными благовидными предлогами стремились оказаться в популярных заведениях города, среди которых был и один театр, в котором из традиционных театральных атрибутов не было практически ничего: ни декораций, ни даже одежды на исполнителях. Да и сюжетная линия демонстрируемых здесь пьес была очевидна изначально вплоть до самого что ни на есть финала «спектакля».

Именно на выходе из этого эротического театра заблудившаяся во фривольном районе Галина Борисовна и застала делегацию во главе с Евгением Павловичем Кравцовым, которая по официальной версии отбыла на переговоры по развитию межгосударственных отношений в морской порт Амстердама. Смущенные мужчины, как будто бы их застукали не на выходе, а как минимум на сцене этого заведения, машинально поправляли одежду, словно стараясь прикрыться от по-детски открытого и радостного взгляда Галины, которую занесло в этот район исключительно по причине отсутствия компании и незнания иностранных языков.

С тех пор эту красочную картину встречи под сенью красных фонарей слышали десятки людей, а невольные участники из числа «театралов» продолжали робеть и даже слегка краснеть, когда им доводилось сталкиваться с Галиной Борисовной. Большинству из них к тому времени уже перевалило за пятьдесят.

Поэтому звонок от Галины Борисовны с предложением встретиться поначалу не вызвал у Евгения Павловича должных положительных эмоций, но подсознательное опасение, что его никому не нужную тайну, которая и тайной-то никогда не была, могут раскрыть, заставило немедленно согласиться.

– Интересный вариант. Конечно, мы ищем надежных партнеров для осуществления своих операций, и Саша как нельзя лучше подходит на эту должность. Не подумайте, что я так говорю, потому что он мой сын, нет, – а Галина на всякий случай даже в мыслях не допускала сейчас ничего подозрительного, дабы не спугнуть собеседника, – привычка. – Он хорошо знает язык, получил большой опыт в объединении и, не скрою, мне будет проще убедить товарищей работать с новым банком, если его будет возглавлять… даже, я бы сказал, непосредственно руководить, такой специалист.

Евгений Павлович осекся, поскольку прекрасно понимал истинную суть предложения и роль сына в новом проекте. Галина благодушно улыбнулась и с наигранным восторгом согласилась с тем, что им несказанно повезет, если именно Александр согласится принять из их рук бразды правления едва народившимся банком. Евгений Павлович нотки иронии в словах знакомой не заметил, вполне серьезно согласившись с ее мнением, но пообещал поговорить с сыном, как будто бы тот коллекционировал подобные предложения и не мог выбрать из них наиболее достойное. Галина Борисовна улыбнулась еще раз, размышляя о том, какой удачный вариант она выбрала. Использовать чужое тщеславие в собственных целях она умела безукоризненно.

Узнав об этом разговоре и сосредоточив свои размышления главным образом над перспективами получать заработную плату в размере двух тысяч долларов, Александр Евгеньевич решил, что предложение занять столь высокий пост в коммерческом банке было бы сейчас как нельзя кстати. Вместе с отцом они восприняли его практически как должное и решили, что соблаговолят ответить на него согласием.

Итак, спустя много месяцев напряженной организаторской и дипломатической работы, которая главным образом сосредоточилась на обещаниях будущих «пряников» клиентам и сотрудникам, стало понятно – банку быть!

Как и предполагалось, половину его небольшого, но, говоря языком банковских нормативов, достаточного капитала сформировали те самые осколки социалистической экономики, переехавшие на шаткие рельсы экономики рыночной, а другую половину добавили мало кому известные общества, на вопрос об источниках средств которых, как мы помним, Галина Борисовна привычно закатывала глаза, поднимала указательный палец вверх, всем своим видом намекая, что ответ на этот вопрос очевиден, но знать его небезопасно. По иронии судьбы она действительно не лукавила, по крайней мере не так, как привыкла делать это раньше. Источник происхождения основной массы денег и правда мог знать только узкий круг лиц, но вот связан он был совершенно не с теми людьми, на кого как бы прозрачно намекала вице-президент нового банка… Простенький, но эффективный прием, который еще не раз и не два поможет Галине в работе, но, увы, со временем обернется и против нее самой. Однако до этих мрачных времен было еще очень далеко. Пока же все сопричастные к рождению нового банка, как и положено родителям, занялись изобретением звучного и солидного имени для своего детища. После долгих споров и размышлений в название на всякий случай впихнули пару-тройку несвязанных, но громких слов, которые в формате аббревиатуры намекали не только на большие международные перспективы и амбиции новой кредитной организации, но и, конечно, на возможную, хоть и не обязательную, связь с некоторыми более известными публике названиями. Внешнеэкономический – звучит солидно и приятно для слуха зиц-учредителей. Транспортный – фундаментально и понравится директорам клиентов. Ну и, собственно говоря, Б – банк. И гениально, и просто, и со смыслом, причем, как любила Галина Борисовна, – двойным. В-Т-Б. Внештрансбанк. Услышав это название, большинство людей долгие годы действительно полагали, что где-то что-то уже слышали об этом банке, но вот что именно? Они, конечно, не помнили, но были уверены – точно что-то хорошее.

Английский перевод на правах большого знатока языка самолично соизволил сделать Александр Евгеньевич. В результате и без того нескладное перечисление слов в русском варианте превратилось в еще большую бессмыслицу на английском языке – Foreign Economic and Transportation bank. Но президент был безусловно горд и доволен собой. Алик был менее щепетилен в формальных вопросах, не связанных с деньгами, и узнал о выборе названия с неприкрытым безразличием. В конце концов, на его тисненой золотом визитке значились только имя и отчество. Без фамилии, должностей и контактных данных. Он подсмотрел это в каком-то голливудском фильме про мафию еще в 80-х и с тех пор каждый раз, когда передавал никчемный клочок бумаги собеседнику, наслаждался его реакцией на фразу «Я сам вас найду», которую обязательно с ухмылкой добавлял, видя недоумение от отсутствия на визитке какой-либо полезной информации.

Тогда, в самом начале пути, казалось, что с такими талантливым и амбициозным руководителем, сплоченной командой профессионалов, надежными учредителями Внештрансбанку уготована яркая и долгая жизнь. Что ж, отчасти эти прогнозы оправдались.