Читать книгу Полуночные - Я.Н - Страница 6

– Осторожно, не зацепись, – тихо шепчет София, когда они покидают спальню её брата.

Жан не издаёт ни звука, чтобы не выказать себя. Всё его внимание сосредоточено на том, чтобы смотреть себе под ноги сквозь сетку, закрывающую глаза. Чёрная паранджа доходит до самого пола, скрывая даже ступни, руки парень тоже прячет в складках ткани. Девушка ведёт его вдоль длинных коридоров, постоянно поворачивая то влево, то вправо. Жан путается в этих лабиринтах, краем глаза замечая любопытные взгляды стражников. Но Софи умело отвлекает их, соблазнительно покачивая бёдрами и звеня монетками своего танцевального наряда, таким образом отвлекая всё внимание на себя. Где-то впереди мелькает фигура Кастиэля. София тут же быстро вталкивает наложника в комнату, благо они как раз доходят до нужных дверей.

– Айси спрашивала о тебе, но пока вам нельзя видеться, – предупреждает шатенка, помогая ему сбросить паранджу, в которой слишком жарко.

– Спасибо, – Жан наконец-то прочищает горло, устало опускаясь на край небольшой кушетки.

– Так это правда? Насчёт Роби? – София садится на пуф напротив, принимаясь теребить свой браслет.

– Да, – Жан поднимает на неё глаза. – Госпожа, я клянусь, что не хотел навредить вашему брату. Я даже не знал, кто он, – спешно добавляет он.

– Никакой госпожи, просто София, – девушка неприятно морщится, исправляя его. – Я знаю. Роби не терпится увидеться с тобой. Он волнуется, – с лёгкой улыбкой добавляет она. – И мне жаль, что так получилось. Мне не по душе всё происходящее. Я была совсем мала, когда началась война и установился этот режим. Но я помню времена, когда всё было не так. Поверь, я делаю всё, что могу, чтобы помочь таким как ты, – Софи подаётся вперёд и легко сжимает руки парня, ласково поглаживая их.

– Это заметно. О вас здесь все тепло отзываются. Спасибо вам, – Жан отражает её улыбку, блаженно прикрывая веки и невольно цепляясь за пальцы девушки, но она и не планирует убирать рук, понимая всё без слов.

– Боль утихает, да? – спрашивает София. Жан коротко кивает. – Моя воля, я бы всё изменила… – сокрушённо вздыхает она.

Они оба чуть вздрагивают, когда дверь открывается и в комнату входит Азраэль.

– Нужно найти для него другое место, – чуть нервно говорит он, его взгляд цепляется за соединённые руки сестры и наложника, почему-то кровь в венах начинает кипеть. – Собирай вещи, я приказал подготовить комнату рядом с моей спальней, – командует он Жану.

Блондин вздрагивает от холодности тона господина. Тот факт, что они теперь будут жить в такой близости друг от друга, совсем не радует. Жан нехотя отпускает руку Софии, чтобы подняться, но его покачивает от резкой вспышки боли, и он садится обратно.

– Я соберу его вещи, подмени меня, – девушка тут же снова берёт парня за руку, её брат смотрит на них с удивлением, его взгляд смягчается. – Аз? – София одёргивает его, заставляя прийти в себя.

Азраэль вопросительно смотрит на неё, Софи лишь настойчиво кивает в сторону наложника. Поняв всё, он опускается на кушетку рядом с парнем, сжимая его ладонь – сильно и жёстко – вместе с ладошкой сестры. София осторожно убирает руку и достаёт из шкафа плетёную корзину с крышкой, складывая туда всю одежду и немногочисленные украшения Жана. Азраэль задумчиво смотрит в пол, даже не замечая, что чуть ослабляет хватку, а затем и вовсе начинает осторожно поглаживать большим пальцем тыльную сторону ладони блондина. Кожа здесь бархатная и нежная, не такая как у наложниц, куда более приятная, а ещё такой уж точно не бывает у парней. Хотя откуда Азраэлю вообще знать, какие руки у его рабов? Он никогда не прикасался к ним лишний раз. Жан замирает от этой неосознанной невинной ласки.

– Ничего не забыли? – уточняет Софи у парня, тот отрицательно мотает головой.

– У меня больше ничего и нет, – отвечает он.

Господин рядом содрогается от его слов, убирая руку. Жана тут же прошибает очередной болезненный приступ. Азраэль никогда и не задумывался толком о нуждах своих наложников, это всегда было прерогативой Софи. Осознание того, что Жан попал в его гарем насильно, без единой вещи или даже одежды, был буквально вырван его отрядом из своей привычной и вполне мирной жизни, ударяет под дых. Азраэль рывком поднимается на ноги, пытаясь прогнать гложущее изнутри чувство, которому он не может дать чёткого определения.

– Пойдём уже, – немного нервно бросает он, складывая руки на груди и ожидая, пока сестра поможет Жану снова надеть паранджу.

Азраэль подхватывает корзину с вещами и кивает в сторону другого выхода. Софи распахивает дверь в конце коридора, оттуда ведёт крутая лестница вниз. Жан подхватывает края ткани, чтобы не запутаться в ней и не скатиться по ступенькам. Сквозь сетку плохо видно, где они находятся, но парень и так понимает, что это система тайных ходов. София вытаскивает из декольте какой-то кулон, поглаживая мутный зелёный кристалл, впитывая его магию; вдоль каменных стен загораются огни, освещая им путь. Жан послушно шагает за девушкой, ощущая спиной взгляд господина, обжигающий его сзади.

В этих лабиринтах не хватает воздуха, дышать становится трудно, а у человека с клаустрофобией точно бы случилась паническая атака. Жан невольно дрожит, ему кажется, что ошейник начинает давить сильнее. Стены будто смыкаются, он едва не задевает их плечами, настолько узкие здесь проходы. Спустя несколько минут это мучение заканчивается, они подходят к такой же крутой лестнице, но теперь ведущей наверх. Наконец-то выбравшись в какой-то коридор, Жан жадно дышит, чувствуя, что паника всё равно не собирается его отпускать. Азраэль достаёт из кармана ключ и впускает их в спальню.

– Распаковывай вещи и располагайся. Не покидай эту комнату. Я дам дальнейшие указания потом, – господин оставляет корзину на небольшой деревянной кушетке у изножья кровати, а затем тянет сестру в коридор, запирая дверь снаружи.

И вот сейчас Жан чувствует себя настоящим пленником, весь его мир сужается до размеров этой комнаты. Он стягивает с себя паранджу, искренне надеясь, что ему не придётся надевать её снова, и осматривается вокруг. Эта спальня красивая и солнечная, резные окна размещаются полукругом вокруг кровати с множеством подушек. Спальное место визуально отделено ажурной аркой цвета слоновой кости от туалетного столика с пуфом и то ли письменного, то ли обеденного стола в углу комнаты. Также здесь есть шкаф и пара мягких кресел.

Жан невесомо ступает по коврам, которыми здесь устланы все полы, находя дверь в ванную комнату. Она просторная, здесь есть всё необходимое, включая косметические средства для ухода за телом. Парень смотрит на своё отражение в зеркале, вид у него совсем плохой: волосы сбились неряшливыми прядями, под ненакрашенными глазами залегли глубокие тени, вчерашняя рубашка с засохшими пятнами крови неприятно липнет к вспотевшей коже. Жан сбрасывает её через голову, следом за ней на кафельный пол падают и свободные штаны. Он заходит в душевую, откручивая золочёный кран в виде причудливого цветка, и становится под струи тёплой воды. Прозрачные ручейки приятно скользят по телу, смывая усталость и пот. Жан не глядя берёт первый попавшийся пузырёк и принимается быстро намыливать себя душистой субстанцией, ею же моя и волосы. Он вытирается и чувствует себя чуточку лучше, обматывая вокруг бёдер полотенце. Жан растерянно смотрит на свою грязную одежду на полу и не знает, куда её деть, в результате бросая в корзину возле умывальника, хотя он и не уверен, что она предназначается именно для этого.

Жан выходит в спальню и вздрагивает, потому что на кровати сидит господин. Азраэль поднимает на него глаза, и парень замечает, как синяя радужка становится темнее.

Азраэль не понимает, что с ним происходит, это похоже на наваждение. Он всё ещё помнит ту ночь, помнит обнажённое тело с молочной кожей и тонкие нежные пальцы наложника, обхватывающие его возбуждение. И сейчас всё это – снова реальность, а не просто жаркие воспоминания.

– Я принёс тебе чистую одежду, – хрипло выдыхает Азраэль, кивая на целую стопку рубашек и штанов, аккуратно сложенных на комоде. – Оденься, – то ли просит, то ли приказывает он, рывком поднимаясь на ноги и отворачиваясь.

Жан бросается к одежде как к спасательному кругу, быстро натягивая её на себя и путаясь в завязках.

– Я уже. Спасибо, – едва слышно выдыхает он, переминаясь с ноги на ногу, продолжая стоять босым.

Азраэль всё это время стоит с прикрытыми глазами и медленно дышит, пытаясь унять бешеное сердцебиение. У него получается справиться, но затем он оборачивается, и под рёбрами предательски щемит от вида мокрых падающих на лицо волос наложника.

– Ты больше никогда не вернёшься в гарем, теперь твоя комната здесь, – Азраэль собирается с мыслями и начинает говорить. – Софи будет приносить тебе еду и всё необходимое. Я тоже порой буду приходить, – как бы невзначай добавляет он. Жану отчаянно хочется спросить, с какой целью будут эти визиты, но он боится ответа. – Отдыхай, мне пора, – господин разворачивается к выходу, покидая комнату и запирая дверь на ключ.

Жан выдыхает. Не зная, чем себя занять, он складывает принесённую господином одежду в шкаф, рассматривает баночки с кремами на туалетном столике, а затем кладёт рядом с ними два подарка от господина. София приходит к нему через час, она привозит тележку с едой и тихо удаляется, возвращаясь спустя несколько минут с какой-то коробкой.

– Здесь декоративная косметика и парочка красивых рубашек, – объясняет она, а затем интересуется: – Не против, если я разделю с тобой трапезу?

– Спасибо. Не смею отказать вам, – тихо отвечает Жан.

– Почему не смеешь? – прямо спрашивает Софи, чуть наклоняя голову, но парень перед ней мнётся. – Эй, скажи то, что думаешь, тебе ничего за это не будет, – успокаивает она, раскладывая еду по тарелкам и пододвигая одну ближе к Жану.

– Потому что у меня тут нет прав. Простите… – выпаливает Жан, тут же извиняясь.

– Их у тебя куда больше, чем ты думаешь, – девушка хмыкает себе под нос и едва заметно улыбается. – Ты покорил моего брата. Я не знаю чем, но покорил, – признаётся она. – Ты единственный с таким камнем, но тебе всё равно стоит быть осторожным.

Жан не знает, что на это ответить. Они молча обедают, слушая пение птиц и журчание фонтана, доносящиеся из окон. София грациозно поднимается, собираясь попрощаться.

– Вы не знаете, мне готовиться к ночи? – Жан одёргивает её уже у двери, краснея до кончиков волос, не зная, имеет ли он вообще право спрашивать подобное.

– Что? – София непонимающе оборачивается, кажется, она уже успела задуматься о чём-то своём. – А, нет, конечно, нет, – её щеки тоже заливает слабый румянец. – Я позабочусь о том, чтобы Аз сегодня не приходил, а завтра он уезжает. Отдыхай, прими ванну с цветами, выспись. Я ещё заскочу к тебе сегодня, принесу ужин и какую-нибудь книгу, – обещает она, подбадривающе подмигивая, а затем покидает комнату.

– Спасибо вам, – вдогонку бросает Жан.

Остаток дня тянется медленно. Парень бестолково слоняется по спальне, а потом берётся делать маникюр, смывая старый потрескавшийся лак. София, как и обещала, приходит вечером. Она приносит с собой несколько книг, ужин и немного фруктов на случай, если ему вдруг захочется перекусить ещё. Жан удивлённо отмечает, что дверь больше не запирают на ключ, но шатенка просит его пока никуда не выходить. Жану особо и не хочется, он чувствует апатию, руки опускаются. Лучше бы его убили ещё в самый первый день, вместе с другими.

Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь узорчатые отверстия в окнах, сменяются сумерками, а затем и вовсе бледным светом луны. Жан забирается под тонкое одеяло, укладывая голову на подушку и пытаясь уснуть. Ему почти удаётся провалиться в зыбкую полудрёму, когда со стороны двери слышится шорох. Жан чувствует, как сердце пропускает удар, отчаянно хочется притвориться спящим, но он понимает, что это его не спасёт – если это господин, он возьмёт своё в любом случае.

– Жан? Это ты? – тихо шепчет Роби, проскальзывая в комнату.

– Тебе нельзя здесь находиться. Я прошу, уходи, – блондин тут же садится на кровати, пытаясь вести себя максимально тихо.

– Ты в порядке? С тобой всё хорошо? – мальчик игнорирует замечание и подлетает к Жану, забираясь в постель и крепко обнимая.

– Да, всё хорошо. А сейчас уходи, пока никто не заметил, иначе меня накажут. Ты ведь пробрался сюда тайком, да? – Жан пытается отстранить от себя мальчишку, но тот только сильнее цепляется за его шею, убирая этим контактом боль от рвущейся сквозь ошейник магии.

– Да. Стража Азраэля – настоящие болваны, – довольно улыбается Роби. – Как ты? Мой брат не обижает тебя? Он ничего тебе не сделал?

– Нет, конечно же, нет. Он очень добр ко мне, – Жан зачем-то успокаивает мальчика, не собираясь ранить его правдой.

Азраэль стоит в тени коридора у двери в спальню наложника, в спешке оставленной братом приоткрытой. Он крепко сжимает в руке клинок, но затем понимает, что оружие ему не понадобится, потому что этот парень действительно не собирается навредить его младшему брату. Азраэль вполуха слушает, как эти двое шепчутся, как Роби со всей присущей ему детской наивностью просит Жана беречь себя, а тот в ответ успокаивает его, хотя и сам, кажется, не верит в то, что обещает. Азраэль делает шаг в сторону пальмы, растущей в огромном горшке посреди коридора, прячась за неё. Он чувствует себя глупо и раздражённо, потому что то, что он делает сейчас, – безрассудно и беспечно. Ему бы избавиться от этого проблемного наложника, ему бы перегнуть Роби через колено и хорошенько всыпать ему за непослушание, а ещё за то, что снял кольцо. Но вся злость растворяется, когда он видит из своего убежища довольного братишку, крадущегося к своей комнате.

Азраэль выходит из-за пальмы. Он собирался поинтересоваться о самочувствии Жана, но сейчас это кажется особенно неуместным и смехотворным. Мужчина шагает прочь, доходя до границы, где он сам же выстроил охрану, запретив им пересекать её. Кастиэль стоит рядом с новенькой молоденькой горничной, наклонившись и нашёптывая ей на ухо, судя по её румянцу, что-то явно неприличное.

– Ко мне в кабинет! – рявкает Азраэль, разворачиваясь к остальным стражникам: – Держать строй! – приказывает он, заставляя расслабившуюся охрану выровнять спины.

Азраэль буквально врывается в свой кабинет, оставляя дверь открытой для послушно семенящего за ним Кастиэля.

– Что-то случилось? – стражник опускается в кресло напротив, получая недобрый взгляд Азраэля.

– Часть ребят из команды Лэндона поставить на стражу вместо текущих. Они плохо справляются с работой, на неделю отправить их чистить оружие. До утра ты должен собрать вещи и своих наложниц, мы отправляемся в столицу. Я перевожу тебя в охрану матери, ты останешься там, – чётко говорит Азраэль.

– Ты понижаешь меня?! Всё из-за того чёртового прислужника дьявола?! – Кастиэль нервно поднимается на ноги, упираясь руками в стол, но господин повторяет его позу, превосходя мужчину в росте и буквально нависая над ним.

– Ты потерял сноровку. Я приказал следить за частью дворца, но вы не справились даже с этим, – вполне спокойно отвечает Азраэль. – И здесь нет ничьей вины, кроме твоей собственной.

– Что ты прячешь там, Азраэль, а? – едва не шипит глава охраны.

– Ты забыл, кто находится перед тобой, – господин хватает стражника за ворот тёмной рубашки и больно стягивает его, вздёргивая вверх и не давая дышать. – Выполняй приказ. Мы выдвигаемся в полдень. Не опаздывай, – добавляет он, наконец-то отпуская мужчину.

Тот растирает покрасневшую шею и жадно хватает открытым ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег, а затем уносится прочь. Азраэль покидает кабинет следом, направляясь в лазарет, где находит обоих лекарей. Они ещё не спят, сидят у выхода в сад, пьют чай и о чём-то тихо перешёптываются. Айси тут же подрывается на ноги и делает поклон, Ричард лишь презрительно фыркает на появление господина.

– Добрый вечер, – здоровается Азраэль, чувствуя себя виноватым перед этими двумя, хоть это и не он приказал лишить их магии. Это произошло ещё с подачи его отца, – С Жаном всё в порядке, не переживайте, – сообщает он, замечая взволнованный взгляд Айси.

– Можно мне с ним увидеться? Я прошу вас, – женщина умоляюще смотрит на него своими пронзительными синими глазами.

– Пока нельзя. Я не хочу, чтобы гарем узнал о произошедшем. Но я решу этот вопрос через неделю, когда вернусь, – объясняет Азраэль. – Я привезу оттуда женщину-вампира, – уклончиво говорит он, огибая острые углы и не используя слов «рабыня» или «наложница». – Она беременна от меня. Я попрошу вас подготовить для неё комнату и место в лазарете, где можно было бы принять роды, – просит мужчина.

– Спасибо. К вашему возвращению всё будет готово, – Айси лишь послушно кивает.

– Начинать искать кормилицу? Вы же убьёте её… – с презрением говорит Ричард, явно собираясь сказать что-то ещё.

– Не ищите, – обрывает его Азраэль, заставляя лекаря удивлённо вскинуть брови. – Спокойной ночи, – он прощается, давая понять, что не собирается объяснять своё решение, которое и принял-то только сейчас.

Переваливает за полночь, а сон всё не идёт. Азраэль отбрасывает одеяло и натягивает штаны, поднимаясь и выходя на небольшую веранду, прилегающую к саду. Он прогуливается вдоль длинных искусственных водоёмов, чувствуя, как ночная прохлада приятно окутывает голые плечи и торс. Все события накладываются в его голове одно на другое, оставляя неизгладимый отпечаток на ранее идеальных убеждениях в правильности происходящего. Азраэль не жалеет о принятых решениях, хотя ещё толком не знает, что дальше делать с Жаном, но избавляться от него не хочется. Азраэль останавливается у кромки воды, покрытой лилиями, и запрокидывает голову вверх, всматриваясь в звёздное небо, мысленно отмечая его удивительный оттенок с фиолетовой ноткой. Мужчина невольно улыбается уголком губ, продолжая свою прогулку. Вдали виднеются огни города, отсюда он похож на городок из сказок про Аладдина, которые так любили слушать в детстве Софи с Лэндоном, заставляя его читать им на ночь. Азраэль тяжело вздыхает: его сестра, совсем ещё недавно крошка Софи, выросла, и скоро станет женой фейри. Азраэль всё ещё считает этого благого недостойным её, хотя его поступки и доказали, что, возможно, он не самая худшая партия для Софии.

***

Азраэль просыпается спустя несколько часов слишком чуткого сна, выполняет ежедневную тренировку, быстро принимает душ и в сопровождении небольшого отряда отправляется в обход по городу, получив наводку о новой нечисти в городе. Они прочёсывают западную часть города. Утренняя пора и количество снующих везде людей усложняют задачу, но им всё же удаётся отследить и истребить парочку перевёртышей. Азраэль остаётся доволен проделанной работой. Они возвращаются во дворец, направляясь через большой рынок. Брюнет цепляется взглядом за торговцев шкатулками, невольно вспоминая о том, что Жану негде держать подаренные украшения.

– Идите вперёд, я догоню, – говорит Азраэль одному из сопровождающих, на что тот лишь кивает.

Когда его солдаты скрываются в толпе, Азраэль подходит к одной из лавок, огибая торговцев, наперебой уговаривающих его на ломанном фейрийском купить специи, посуду или женские платки. Седовласый мужчина отрывается от росписи какого-то сундучка и поднимается, кряхтя из-за больных суставов.

– Могу чем-то помочь? – спрашивает он на восточном диалекте фейрийского так, словно знает наверняка, что его поймут.

И Азраэль понимает – успел выучить этот язык за время пребывания в восточном регионе. Но он всё равно не может скрыть удивления, потому что в какой-то момент ему кажется, что этот торговец узнает в нём Полуночного. Не многие люди их узнавали. Карие, немного мутные глаза старика пробегаются по телу Азраэля, вероятно, оценивая нового покупателя.

– Да. Мне нужна шкатулка для хранения украшений, – Азраэль отвечает на то мже диалекте, пытаясь быть воспитанным.

– Возьми эту, – торговец на ощупь тянется к одной из шкатулок, будто зная заранее о странном покупателе, будто сделал эту вещь специально для него.

Азраэль на мгновение прищуривает глаза, рассматривая резную деревянную шкатулку. Она нагрета тёплым воздухом и приятно ощущается в руках: не слишком большая, но и не маленькая, она расписана утончёнными восточными узорами золотой металлизированной краской и очень выделяется среди остальных – в большинстве случаев пёстрых и с изображением цветов. Азраэль вдруг понимает, что это самый идеальный вариант из всех возможных.

– Сколько я вам должен? – спрашивает он, одобряя этот выбор и согласно кивая сам себе.

– Забирай так, – старик машет рукой и разворачивается, возвращаясь на своё рабочее место.

– Подождите. Этого хватит? – Азраэль вытягивает из кармана все деньги, что у него с собой есть, протягивая торговцу весьма приличную сумму, но тот даже не смотрит на купюры, занимая морщинистые руки кисточкой и баночкой с краской.

– Есть вещи, которые нельзя купить, только заслужить, – едва слышно изрекает он, снова принимаясь за работу и не обращая на покупателя никакого внимания, словно его и нет здесь вовсе.

Азраэль медлит, не зная, как поступить, чтобы не обидеть старика. Но, похоже, тот действительно не хочет от него денег, давая вместе с частичкой своего кропотливого труда мудрый совет.

– Спасибо, – выдыхает Азраэль, разворачиваясь и уходя, чувствуя внимательный взгляд, провожающий его спину.

Слова торговца не дают Азраэлю покоя всю дорогу до самого дворца. Уже у входа он смотрит на шкатулку в своих руках, и она вдруг кажется ему неуместной. Брюнет вспоминает, как Жан каждый раз дёргается от его близости, теперь ещё больше после его недавней вспышки гнева, и внезапно хочется, чтобы тот льнул ближе, тянулся к нему каждой клеточкой своего тела. Азраэль наконец-то понимает, старик был прав: этого зыбкого доверия, которое он утратил, не купишь подарками, остаётся только заслужить.

– Я готов. Сделал всё, что ты приказал, – Кастиэль прерывает его раздумья, появляясь напротив и преграждая путь.

– Хорошо, – господин кивает, огибая стражника и собираясь пройти внутрь. Глава стражи останавливает его.

– Ты делаешь ошибку. Нельзя руководствоваться эмоциями, они нам чужды. Ты же лидер. Что произошло с наследником славного рода? – будто издеваясь, спрашивает Кастиэль, разливая по внутренностям Азраэля неприятный холодок.

– Эмоций нет. Есть власть и рабы, – Азраэль держит каменное выражение на лице, умело пряча любые переживания, но что-то внутри ломается. – Я дам знать, как соберу Роби, – говорит он, спешно удаляясь.

– Эй, всё нормально? – Лэндон перехватывает брата в коридоре у фонтана.

– Да. Меня не будет неделю, ты за старшего, – Азраэль хлопает брата по плечу, тот смотрит на него внимательным взглядом карих глаз.

– Прости меня за то, что случилось в столице, – Лэндон решает извиниться, напряжение между ними давит. – Я больше не облажаюсь, честно, – обещает он.

– Забыли. Я знаю. Присматривай за Софи, – просит Азраэль, кривовато улыбаясь уголком губ.

– Ты имеешь в виду, не подпускать к дворцу Гисена? – Лэндон лукаво щурится, поправляя воротник своей светлой рубашки.

– И это тоже, – брюнет согласно кивает, отчаянно пытаясь впитать в себя настроение брата и хотя бы немного прийти в себя после инцидента с Кастиэлем.

Ничего не получается, раздражение и злость на самого себя окутывают его с головой давящим коконом. Он отправляется к себе в комнату, быстро собирает в чемодан несколько комплектов одежды и проверяет Роби. Братишка уже готов, он с наигранной обидой дуется на брата и не разговаривает, но Азраэль видит детское самодовольство в его глазах, явно вызванное тем, что ему удалось пробраться к Жану, как он считает, незамеченным. Азраэль раздражённо фыркает: если бы мать в спешке не вызвала старейшин, она бы и сама забрала Роби и отправила сюда Лайлу, как и планировалось, и ему не пришлось бы сейчас тратить время на их сопровождение.

Шкатулка всё ещё находится в руках, он отправляется с ней к наложнику. Азраэль останавливается под дверью и делает глубокий вдох, внезапно всё складывается в его голове. Этот некогда подарок превращается в откуп. Брюнет считает, что так будет правильно: он ударил – он же и разрешил излечиться, хоть и вполне мог не проявлять подобной доброты. Дополнительные извинения здесь лишние, счёт один-один, их статусы неизменны – хозяин и раб.

Азраэль сжимает шкатулку крепче и хватается за ручку, открывая дверь и не обременяя себя тем, чтобы сначала постучать. Наложник сидит на краю кровати и тут же вздрагивает, поднимаясь на ноги и чуть пошатываясь от вспышки боли. Господин рассматривает его, скользит горящим взглядом, цепляясь им за соблазнительный разлёт ключиц, виднеющийся в широком вырезе лёгкой полупрозрачной рубашки. Блондина трясёт от его присутствия, от страха и предположений, зачем это мужчина пришёл к нему, ведь София упоминала, что тот должен был уехать сегодня. Жану нужно долгие две минуты, которые они проводят в давящей тишине, чтобы обуздать магию и хотя бы немного уменьшить боль. Он неуверенно поднимает глаза на господина, бессмысленно шевеля пересохшими губами, так и не издав ни единого звука.

– Этой ночью Роберт пробрался к тебе, – выдыхает Азраэль, ловя испуг в глазах напротив.

– Простите. Я… Я пытался заставить его уйти. Я не… – Жан хватается рукой за комод, потому что ноги не держат, а сердце от страха бьётся у горла, не давая дышать и только усиливая головокружение.

– Я слышал всё от и до. Ты не собирался навредить, я знаю, – мужчина подходит ближе и протягивает шкатулку. – Это тебе. За правильный поступок, – объясняет он, мысленно чертыхаясь: это должен быть откуп, а не знак благодарности или поощрение.

– Спасибо. Простите меня, – Жан шепчет так тихо, что и сам не уверен, что его услышали.

Он принимает шкатулку, рассматривая, проводя тонкими пальцами с прозрачным маникюром по завиткам узора, а потом едва не роняет её, пугаясь догадки.

– Это для твоих украшений, – уточняет Азраэль, подтверждая эту самую догадку: – Их у тебя только два, но мы восполним пробелы, когда я вернусь, – скрепя сердце Азраэль всё же говорит это, резко разворачиваясь и покидая комнату, оставляя где-то за спиной напуганного наложника и его задушенный всхлип.

Азраэль уверяет себя, что это единственно верное решение. Ему нужен секс ради чистоты мыслей, и он будет брать своё, как было и прежде.