Читать книгу Избранные труды. Том 3. Уголовная политология. Сравнительное и международное право - А. Э. Жалинский - Страница 4

Основная идея, раскрываемая ниже, состоит в необходимости преобразования круга знаний об уголовной политике и превращении ее в уголовную политологию – используемую для нужд практики отрасль знаний уголовно-правовой науки. Проводимый подход обосновывается тем, что в современных условиях развития российского общества все острее становится необходимость исследования процессов и результатов взаимодействия политики и уголовного закона как противоречивого инструмента подавления, осуждения и вытеснения наиболее опасных посягательств на интересы страны, их модернизации в самом широком смысле этого понятия.

Уголовная политология должна самостоятельно развиваться как основанная на традициях и современных достижениях российской правовой мысли отрасль знания, включенная в систему уголовно-правовых наук и имеющая своим объектом реальные процессы уголовной политики, определяющие собой механизмы действия уголовного закона.

Как наука об уголовной политике уголовная политология должна быть ориентированной на реальные социальные процессы и реализующую их социальную активность. Она должна разрабатывать оптимальные технологии политико-правовой деятельности, обеспечивая конституционность, справедливость, эффективность и единство процессов борьбы с преступностью.

Исходные положения. В российской правовой литературе накоплен существенный багаж теоретической и эмпирической информации о правовой и в том числе уголовной политике. По техническим соображениям ниже не дается анализ взглядов российских и зарубежных специалистов, но они неявно учитываются в последующем изложении. Особенно это относится к работам А. И. Алексеева, М. М. Бабаева, Л. И. Беляевой, С. С. Босхолова, С. Е. Вицина, Б. Я. Гаврилова, Ю. В. Голика, СМ. Иншакова, П. А. Кабанова, В. Е. Квашиса, А. И. Коробеева, В. Н. Кудрявцева, Г. Ю. Лесникова, НА. Лопашенко, СВ. Максимова, Г. М. Миньковского, B. C. Овчинского, П. Н. Панченко, Э. Ф. Побегайло, В. Ф. Цепелева. Вместе с тем ряд высказанных в литературе положений вызывает возражения.

Уголовная политика представляет собой осознанную и стихийную специфическую деятельность всех сил общества, а не только государства. Уже по преамбуле к Конституции РФ многонациональный народ Российской Федерации утверждает права и свободы человека, гражданский мир и согласие.

Уголовная политология исходно рассматривается как отрасль знаний, отражающая уголовную политику; она понимается как результат преобразования общей политологии и смежных с нею наук в правовую дисциплину развиваемую в нуждах разграничения преступного и непреступного поведений и борьбы с преступностью.

Уголовная политология должна исследовать уголовную политику как процесс, ее формирование, влияние, и как некоторый постоянно меняющийся результат политических процессов, выраженный в тех или иных текстах и укорененный в общественном сознании.

Уголовная политология охватывает систему знаний о целостном действии уголовного закона, включая механизмы его реализации уголовно-процессуальными, уголовно-исполнительными средствами, процессами предупреждения преступности; в этом смысле предмет и границы уголовной политологии определяются (подобно криминологии) практическими потребностями; в методических целях возможно и слияние уголовной политологии с криминологией, и ее разделение на уголовно-политическую, уголовно-процессуальную, пенитенциарную и пр.

Современная социальная ситуация, вызовы, стоящие перед страной, принципиально обостряют потребность в развитии уголовной политологии.

Взаимодействие уголовного права и политики. Оно проявляется как воздействие политики на уголовное право и уголовного права на политику.

Воздействие политики на уголовное право проявляется как минимум по трем направлениям.

Первое. Целостный механизм действия уголовного права, расширяя свои регулятивно-охранительные возможности, все в большей степени оказывается объектом острой политической борьбы, основными чертами которой являются направленность на распределение всегда дефицитной власти в ее различных проявлениях, выбор стратегии (направления, подходов) и ее реализацию (проведение, осуществление).

Второе. Уголовное законодательство адекватно или нет, но неизбежно отражает как сложившееся под влиянием политических средств отношение общества к правопорядку, так и саму институциональную организацию социального мира; политика при этом, представляя социальное развитие, является важнейшим фактором, программирующим содержание уголовного закона.

Третье. Влияющие на механизм уголовного права политические позиции сами являются продуктом политической конкуренции; они вырабатываются в сложных процессах социального взаимодействия на основе сохранившегося опыта, существующих учений или взглядов и могут противоречиво влиять на уголовное законодательство, проявляясь также и в заведомо нежелательных формах, в частности таких, как уголовно-правовые нигилизм и популизм.

Воздействие уголовного закона на политику также весьма существенно и противоречиво. По своей природе уголовный закон представляет собой систему ограничений для политики и вытекающих из этого правил. Он может сделать политику более легитимной, повысить доверие к ней. Но едва ли не чаще с помощью уголовного закона блокируется развитие тех или иных политических идей и направлений.

При анализе этих направлений выявляется содержание взаимодействия уголовного права и политики, что крайне важно для определения стратегии противодействия преступности. Прежде всего, политика и право представляют собой феномены, различные по легимирующему и регулирующему потенциалу. Политика как преимущественно регулирующий, управляющий феномен, как деятельность, реально осуществляемая в различных формах, включая документальное закрепление ее установок, равно как система знаний о политике, по цели приводит к завладению властью и означает регулирование социальных процессов, в чем бы последнее ни состояло. Политика сопровождает развитие права на протяжении всей его истории, вероятно, предшествует ему. Будучи объективно необходимой, она порождает массу подозрений в обществе и острую критику со стороны, всегда образуя процесс конкуренции.

Уголовное право по своей природе – легитимирующий феномен. Оно должно вносить в воздействие на социальные процессы справедливость, свободу, предсказуемость, как нечто более высокое, чем политика, и пользуется при этом большим доверием. Общество стремится формировать право (номос) как нечто от негативных явлений свободное, во всяком случае в идеале.

Процесс воздействия политики на практику правотворчества, на оценку качества закона, на практику его реализации в силу своей значимости и сложности влияет на правосознание общества, порождает особый слой оценок, гипотез, эмпирических знаний, выводов, которые, собственно, и образуют уголовную политологию. Это не является исключением. Точно так же, влияя на экономику, философию, этику, политика порождает политическую этику, политическую философию, политическую экономию и пр.

Таким образом, содержание политики и уголовного права определяется предназначенностью, природой этих социальных феноменов. В нуждах уголовного права содержание политики может быть охарактеризовано как такое участие в делах общества, которое предопределяет выбор целей развития и путей их достижения, обеспечиваемых максимизацией власти и властного воздействия. Тогда политика – это процессы выбора и процессы реализации выбора. Если субъект социального действия не желает выбора, а стремится лишь к исполнению уже выбранного выбранными уже средствами – политики, предшествующей праву, нет.

Право оказывается одновременно инструментом политики и ее ограничителем. Но при этом право устраняет некоторые свойства политического феномена, наделяя его чертами легитимности, определенности, стабильности. Преобразование политической составляющей правом может осуществляться путем указания на формы выбора, которыми оказываются деятельность объединений различного характера, пропаганда и агитация, избирательный процесс и пр., на субъектов политики, к которым относят иногда избирателей, собственно политиков, бюрократов, на связь с большим кругом людей, что типично для права.

Реально это определяется проникновением политики в социальное развитие и спецификой политической деятельности, процессами, которые должны быть охвачены всеобщей и профессиональной уголовно-правовой мыслью.

Политические позиции при этом могут быть неявными, но все равно они сказываются в сфере права.

Следующая особенность взаимодействия политики и права определяется тем, что правовые решения по форме отличаются от политических. Общество вынуждено передавать профессионалам технико-юридическую разработку уголовного законодательства, предрешив на политическом уровне требования к его легитимности, справедливости и эффективности и распределив компетенции.

При этом приходится учитывать, что науки уголовно-правового цикла по своему потенциалу не могут в необходимой степени оценивать социально-политические реалии, а политические науки не обеспечивают совершенство уголовного закона. Зато и те и другие вполне способны по своим критериям оценивать соотносимую с уголовным правом информацию, собранную иными отраслями общественной науки. Так, уголовное право не располагает возможностями оценивать преимущества и недостатки, например, рынка, но трансформировать экономическую информацию в текст уголовного закона обязано и может.

Следовательно, уголовный закон, механизмы его реализации порождаются социальными процессами, опосредованными политическими явлениями, но воплощаются в тексты, действия и решения профессиональными средствами юриспруденции. Это реально осуществляется законодателем, который, получив соответствующий язык и наборы аргументов, должен с помощью экспертов перевести социальную материю в правовые и затем в юридические решения, определив этим состояние правореализационных видов деятельности.

При отсутствии же необходимого баланса политического и юридического невозможно учесть соответствующие интересы общества и публичной власти в целом и их институтов, разработать механизмы и формы позиций по наиболее общим вопросам применения уголовного закона. Тем самым теряется связь между политико-социальной и уголовно-правовой мыслью, восстанавливать которую в процессе разработки отдельных уголовно-правовых, уголовно-процессуальных, уголовно-исполнительных новелл уже поздно.

Именно поэтому, подчеркнем еще раз, необходимо более глубокое уяснение взаимодействия политики и уголовного права, а на этой основе усиление практической ориентации уголовной политологии – отдельной области знаний об уголовной политике, развивающейся на стыке правовых и иных социально-экономических наук.

Современная социальная ситуация развития уголовной политики и уголовной политологии. Она несет в себе черты прошлого, включает новые явления и должна анализироваться с позиций будущего. Но, так или иначе, предполагается, что современная социальная ситуация, сложившаяся в стране, требует обновления уголовного закона и механизмов его реализации, что вполне обоснованно признается и властью, и обществом. Уголовная политика в контексте социально-экономических процессов определяет уголовную политологию и определяется ею, и их развитие происходит в общих условиях.

Современная социальная ситуация характеризуется по меньшей мере взаимодействием двух групп объективных факторов. Это:

а) исторически сложившиеся неявность и противоречивость процесса развития права и правореализации, определяемые борьбой за власть и ее возможности;

б) актуальное, особенное, переходное состояние институтов общества, которое обозначается как аномия, транзитивность, но характеризуется быстротой и непредсказуемостью социального развития, а главное, усилением социальной активности, хотя это иногда отрицается.

Действие объективных факторов в современной социальной ситуации особенно сильно осложняется факторами субъективными. Лишь для примера: это, с одной стороны, инертность правовой и иных социальных наук, ориентирующихся часто на догмы прошлого, а с другой – сохранившиеся индивидуальные комплексы, возможно вполне простительные. Известно, что социальные перемены по многим причинам разрушили установки, которые казались вечными и частично были ими, и обусловили необходимость достижения нового согласия.

Ключевые для уголовной политологии слова, отражающие сложившиеся, актуальные, т. е. подлежащие учету, черты социальной ситуации, это: рынок, дифференциация социальных интересов. Далее, изменение социальных ценностей и поведения, возросшая роль социальной активности, реальное изменение процессов взаимодействия и социальных ожиданий, лоббизм, институты, спрос на стабильность экономики и повышение социальных ожиданий, оптимальное управление. Наконец, в собственно уголовно-правовой сфере это: смена отношения социума к старой и новой преступности, противоречивые позиции субъектов вытеснения преступности и пр.

Современная социальная ситуация, далее, характеризуется изменениями интенсивности и структуры поведения опасного и общественно опасного в смысле ч. 2 ст. 2 «Задачи Уголовного кодекса Российской Федерации» УК РФ. Она усиливает сложность определения поведения полезного и вредного, безопасного и опасного, дозволенного и недозволенного. Экономика, ситуация кризиса, изменение целей и ценностей, переформатирование коммуникаций обесценивают многие сложившиеся направления и методы обеспечения оптимального «социального мира» в обществе средствами уголовного закона.

Под влиянием и на основе политических предпочтений и позиций общество и власть вынуждены делать постоянный выбор оценок общения, разграничивая поступки на дозволенные и недозволенные, определяя виды и поле конфликтов. Процессы оценки не бывают стерильными. Люди, формируя свои потребности и интересы, ошибались и ошибаются, принимая полезное за вредное и наоборот. Различные социальные группы занимают позиции, соответствующие их интересам.

Уголовно-правовая мысль не всегда позволяет объяснить корни острых разногласий профессиональных юристов касательно уголовной репрессии. Юридическая наука лишь постепенно преодолевает конфликты, связанные с оценкой происшедших и происходящих политических перемен. Еще недостаточно механизмов переработки и освоения генезиса отношения к уголовному закону при понимании, что новые процессы в экономике, появление и развитие Интернета, мобильной связи и многих иных явлений делают бессмысленными или недостаточными многие ранее сложившиеся представления о правовой жизни.

Уголовная политика как социальная реальность. Как известно, социальная реальность есть объект изучения множества наук; она может быть отражена в некотором множестве различающихся моделей. Выбор модели в идеале определяется целями ее познания; реально это опосредуется многими факторами субъективного характера. Здесь уголовная политика описывается как осуществляемая людьми и их объединениями деятельность, имеющая специфические черты, преследующая определенные цели, порождающая определенные воспринимаемые последствия. Принимается, что уголовная политика имеет собственное содержание, качественные и количественные параметры, осуществляется во времени и пространстве. Описание уголовной политики как социальной реальности – обязательное условие определения задач, методов, предмета и, разумеется, содержания уголовной политологии.

Субъекты уголовной политики. Уголовная политика реально осуществляется определенными либо меняющимися лицами и структурами, отражающими истинные или ложные, осознанные или неосознанные интересы различных социальных групп, борющихся за влияние и власть, либо представителями этих структур. Этими структурами, о чем писал еще В. И. Ленин, могут быть партии – организации революционеров, газеты «Искра» или «Правда», профсоюзы, объединения и др.

Политика как деятельность. Деятельность в сфере политики и уголовной политики можно представить как осознание некоторого набора постоянных и временных проблем, позиционирование по отношению к ним, их решение в политических целях и специфически политическими способами на основе сложившихся процедур различной авторитетности. Политическая деятельность требует специального осмысления. Но в нашей стране по историческому опыту известно, что эта деятельность имеет качественные и количественные параметры и может состоять в создании и укреплении политических организаций, привлечении сторонников, пропаганде и агитации, почему-то подменяемых так называемым пиаром, выработке взглядов, подходов, концепций, проектов, их реализации, организации мониторинговых процессов и пр. Она, подчеркнем еще раз, включает целеполагание, организацию, создание коллективных организаторов и пропагандистов, которыми стало вместо газет телевидение, ныне вытесняемое Интернетом.

Конкурентный характер политики. Она порождается дефицитностью власти и требует определенного разграничения функций ее субъектов в сфере защиты определенных общих, групповых или индивидуальных интересов. Отсюда необходимость затраты нервных, интеллектуальных и иных усилий в сфере политики, ее издержки, спрос на профессионализм или другие специфические черты личности, функциональность, обоснованность целей. В этом смысле показательно мнение А. И. Соловьева о том, что «… политика предстает как внутренне обратимое, принципиально неравновесное явление, в котором переплетены сознательные и стихийные действия, организация и дезорганизация. Порядок и хаос, баланс и дисбаланс, стабильность и нестабильность, устойчивость и неустойчивость»[2].

Технологии и нормативность уголовной политики. Политическая деятельность может быть случайной, стихийной, познавательной, мыслительной. Однако она всегда осуществляется по некоторым технологическим образцам (что хорошо известно криминологам), хотя и не обязательно нормативна по провозглашаемым субъектами политики правилам либо сложившимся технологиям, развитость которых определяет степень достижения успеха. Процедуры деятельности могут быть конституционно-правовыми, эффективными, признаваемыми в ходе политической конкуренции или не признаваемыми. Нормативность может быть потенциальной и реализованной.

Целевой характер уголовной политики. Цели уголовной политики всегда декларируются как направленные на достижение определенного круга социальных благ, укрепление правопорядка. Но они могут быть как разумными, так и деформированными. Цели политики в принципе отражают потребности сил, которые ее проводят. В основе целей политики, однако, лежат не только социальные интересы, но и не в меньшей степени – политические идеология, культура и иные формы общественного сознания, сложившаяся на основе традиций меняющаяся активность участников политических процессов. Во всяком случае кажется необходимым и возможным анализ сложившихся явных и неявных целей уголовной политики, их крайне трудное сопоставление с логикой социального развития и перевод в содержание уголовной политологии.

Политические и правовые компоненты уголовной политики. Их различение необходимо, ибо они осуществляются различными субъектами, в разных целях и влекут различные результаты. Это наглядно показала ситуация экономического кризиса, когда прямо выявилась политическая составляющая, предшествующая поиску решения об уголовной ответственности возможных виновников финансового кризиса. Пока решения нет, и политические структуры совершенно обоснованно взяли на себя решение экономических проблем, спасение банков, финансирование предприятий, предупреждение безработицы. Еще более наглядно политические компоненты уголовной политики проявляются в сфере борьбы с преступностью.

Чрезвычайно упрощенно можно сказать, что в качестве реально проявляющих себя компонентов политики понимаются:

а) позиции общественного сознания;

б) позиции центров политического влияния или власти;

в) распространенность и последствия действий (бездействия), которыми они реализуются;

г) предправовые, содержательно регулятивные решения, в сфере юридической преображаемые в нормативно-правовую форму.

Эти компоненты могут фиксироваться на уровнях индивидуального, группового и общесоциального именно по признаку их связи с уголовным законом и процессами его реализации, т. е. оцениваться как исходные, программирующие либо включенные в правотворческий процесс предписания. При этом возникают трудности различения собственно политических и правовых компонентов в действиях законодателя.

Здесь нужно еще раз подчеркнуть, что собственно криминализация и декриминализация не являются содержанием политики и уголовной политики, но представляют собой инструменты ее осуществления. Необходимо различать политическую составляющую и процесс ее юридической реализации. Хотя в политологической литературе проблематика политической составляющей решается, следует признать, что в общем ее можно проиллюстрировать ключевыми словами, такими как: власть, понятие власти, структуры власти, компетенции, сильные конституционно и реально институты, конкуренция как преодоление дефицита власти, ликвидация препятствий, воля, дискурс и согласие, обеспечение, придание импульсов, постановка сверхбарьерных задач и др.

Границы уголовной политики. Это один из самых обсуждаемых вопросов уголовной политики. По глубинным практическим соображениям, независимо от лингвистических изысков и структуры программ юридического образования, при принятии уголовно-правового решения, как известно, необходимо обеспечить достаточность уголовно-процессуальных процедур, возможностей уголовно-исполнительной практики, расширение либо изменение или отмену мер криминологического характера.

Несомненно, что уголовная политика есть часть социальной политики, проводимой в контексте социальных процессов различного уровня. При столь общем подходе, однако, нужно понять, как реально осуществляются уголовно-политические процессы и в чем они состоят.

Уголовная политика, как бы она ни определялась юристами, обязательно имеет как общие черты, присущие политике как социальной реальности и разрабатываемые в политологии и смежных дисциплинах, так и специфические черты, отражающие собственно ее природу и назначение. Практически это означает, что уголовно-политические решения принимаются и должны приниматься в системе иных политических решений, в структуре социальной политики. Это крайне важно для подавления ведомственного эгоизма и профессиональной агрессивности юристов, чаще всего, правда, выражающейся в риторике.

Нет особых причин, препятствующих выделению различных видов или подсистем политики борьбы с преступностью или противодействия ей. Важно только учитывать два обстоятельства: материальное уголовно-правовое решение является исходным, без него не нужны иные виды деятельности, уголовная политика должна обеспечивать принимаемые решения, в том числе средствами профилактики.

Результаты или состояние уголовной политики – это те решения и осуществленные меры, которые так или иначе признаны легитимными и реально отражаются на использовании собственно уголовно-правовых средств в соответствии с поставленными задачами. Такая характеристика уголовной политики могла бы отражать ее бесконфликтное осуществление.

Противоречивость уголовной политики. Она не может быть единой, поскольку различные проблемы решаются в различных интересах. Так, ощущаются и фиксируются несомненные различия в уголовной политике в сфере коррупции и в сфере насильственной преступности.

Разделение властей и задач ветвей власти должно с точки зрения действующего закона влечь разные подходы к политике, что особенно наглядно проявляется в состязательном уголовном процессе, а во многих случаях излишне жестко – в виде ведомственных конфликтов. Наконец, в современном обществе формируются юридически признаваемая уголовная политика и уголовная политика, отражающая групповые интересы.

Задачи, предмет и система уголовной политологии. Задачи уголовной политологии должны определяться потребностями практики. Крайне упрощенно говоря, в частности, стремлением узнать, что граждане хотят от уголовного закона, почему они хотят тех или иных результатов, что готовы платить за их достижение, какое отношение к уголовному закону можно считать разумным, как бы об этом договориться всем вместе. Ответы на эти вопросы должны предшествовать собственно законодательным процессам и применению уголовного закона либо сопровождать их.

Соответственно задачи практически ориентированной уголовной политологии состоят в:

а) описании реального состояния уголовной политики: это онтологические задачи уголовной политологии;

б) объяснении факторов, механизмов, закономерностей уголовной политики, политических предпосылок занимаемых социальных позиций и социального поведения, причин различных отклонений в процессах воздействия на преступность, осуществляемых в контексте социального развития, и условий их организационно-управленческой эффективности: это гносеологические задачи уголовной политологии;

в) разработке программ, проектов и технологий совершенствования как собственно процессов уголовной политики, которые в значительной части являются субъективными, определяясь интересами и установками ее субъектов, так и процессов непосредственного формирования и осуществления уголовно-политических позиций: это управленческие задачи уголовной политологии.

Как видим, в настоящее время существует острая потребность получать более полные и обоснованные ответы, в частности, на такие вопросы, которые не сформулированы в уголовном праве, криминологии, уголовной социологии, уголовно-исполнительном праве и иных отраслях знания.

Например: как формируются надежды, которые возлагают на уголовное право общество в целом и отдельные социальные группы, и как они влияют на его действие? Почему столь полярно отношение к репрессии? Почему судимость в России резко отличается от судимости в иных странах, являясь, за некоторыми исключениями, и более высокой, и более суровой, но не более эффективной? Какие факторы влияют на формирование сложившихся и пока не поддающихся изменению тенденций? Какие группы реально заинтересованы в высокой репрессии и есть ли такие? Если на протяжении очень многих лет не фиксируется статистикой реальное состояние преступности, то почему? Действительно ли это нужно обществу? Каковы здесь позиции отдельных социальных, в частности профессиональных, групп? Правильно ли, т. е. справедливо и эффективно, сформирована система уголовно-правовых запретов, особенно в сфере новых социальных процессов, и соответственно каковы реальные потребности в определении границ действия уголовного закона? Может ли уголовное право быть беспристрастным и безопасным для лиц, не нарушающих интересы общества? В чем действительные причины низкого авторитета системы уголовной юстиции в общественном мнении? Чего хотят и что могут делать политики в сфере действия уголовного права, каковы их возможности?

Перечень таких вопросов можно продолжить. Но для ответа на них нужно перерабатывать информацию о следующем:

• какова социальная и политическая составляющая процессов воздействия на преступность;

• какие решения признаются политическими и каково их соотношение с правовыми решениями;

• кто, на какой основе и в каких процедурах принимает политические решения, которые должны так или иначе определять действие и эффективность уголовного права, его задачи и границы либо влиять на процессы их разработки и принятия;

• каковы развитость и содержание общественного дискурса по вопросам уголовной политики;

• как осуществляется и достаточен ли государственный и общественный контроль уголовной политики.

Вывод: необходимостью постоянного получения этой информации определяется онтологическая характеристика уголовной политологии, предмет этой дисциплины, а на этой основе – ее методы, методики, содержание и система.

Предмет уголовной политологии. Он формируется практическими потребностями, которые удовлетворяются на основе возможностей и с учетом связей границ уголовной политологии. Именно поэтому предмет уголовной политологии должен определяться постепенно в ходе научного дискурса, на основе накопления научного и практического опыта. В настоящее время целесообразно выделить составляющие предмета уголовной политологии, затем конкретизировав их рассмотрением ее системы.

Предметом уголовной политологии следует считать те стороны любого направления политики, которые связаны с определением отношения к уголовному законодательству, обеспечением возможности его реализации, воздействием на законодательную и правореализационную деятельность, т. е. на становление и действие уголовного закона. При этом в предмет уголовной политологии входят различные способы и формы уголовно-политической деятельности. Это тенденции, доктрины, взгляды, установки, привлечение сторонников, лоббизм, получение власти, подбор кадров, политическое давление, агитация, участие в принятии решения и т. д.

Разумеется, является необходимым более развернутый анализ предмета уголовной политологии. Здесь же достаточно подчеркнуть, что он должен формироваться исходя из понимания политики как таковой, механизмов действия уголовного закона в социальной инфоструктуре и с учетом актуальных задач борьбы с преступностью в наличной социальной ситуации.

Система уголовной политологии. На основе изложенного понимания предмета можно указать на следующие содержательно-структурные элементы системы уголовной политологии.

Общая часть:

• методологические и науковедческие проблемы уголовной политологии; теории и парадигмы уголовной политологии; соотношение научного и обыденного знания; система уголовной политологии, ее внутренние и внешние связи, методика уголовно-политических исследований; проблемы верификации (проверки) их результатов;

• социальная природа и назначение уголовной политики; социальные и гносеологические корни уголовной политики; спрос на развитие уголовной политики; свойства уголовной политики; уголовная политика в структуре социального управления; понятие политического в процессах установления границ и наказуемости преступности и в сфере борьбы с нею, политическая власть;

• система уголовной политики; политическая деятельность, коллективные и индивидуальные политические процессы; субъекты уголовной политики, единство и разграничение компетенции субъектов уголовной политики, государственные структуры, политические и научные элиты, партии, общественные объединения, социальные группы, индивиды; инфраструктура уголовной политики, информационные, ресурсные, кадровые и иные предпосылки и условия;

• политические процессы и политическая деятельность; конкуренция в сфере власти и влияния; специфические цели уголовно-политической деятельности, этапы политических процессов, организационно-информационное обеспечение, лоббизм в структуре уголовной политики, выявление проблемных ситуаций, постановка задач, результаты уголовной политики; разработка общих программ и отдельных позиций, обоснование позиций и получение поддержки, реализация позиций и принятие решений;

• мониторинг политических процессов; социальный контроль, оценки состояния уголовной политики; конституционность, справедливость, эффективность; определение иных критериев оценки уголовной политики; пригодность оценок и их критериев для использования в социальном дискурсе и получения поддержки общества.

Особенная часть:

• отдельные направления уголовной политики; тактика их реализации; организация коммуникационных процессов; социальный дискурс, нормативные и стихийные процессы; особенности разработки, обоснования, принятия и реализации отдельных действий и решений.

Место уголовной политологии в системе общественных наук. Здесь стоит выделить три вопроса, подлежащих обсуждению. Первый: о статусе уголовной политологии. Второй: о ее связях с общественными неправовыми дисциплинами. Третий: собственно о месте уголовной политологии в структуре наук криминального цикла. Это крайне важные вопросы, и от ответа на них вообще зависит судьба научной разработки уголовной политики.

Здесь, однако, попытаемся высказать лишь самые краткие соображения.

Признание самостоятельного статуса уголовной политологии может вызывать резкие возражения, если оно будет связано с обязательным введением ее в систему профессионального юридического образования. Вначале, однако, следует решить вопрос о статусе уголовной политологии в структуре научных исследований и информационного обеспечения общих процессов борьбы с преступностью. На наш взгляд, проведение такого рода исследований, как показано выше, предопределено потребностями практики. Уровень анализа процессов борьбы с преступностью должен быть повышен, и именно за счет анализа их политической составляющей. Для этого необходимы системность, адаптированные методики, опора на более или менее осмысленные исходные положения. Все это способна дать отдельная структурированная и осмысленная в традициях правоведения система знаний.

Второй вопрос относится к связям уголовной политологии и общественных неправовых наук. Здесь необходимо, как уже отмечалось, по меньшей мере, осваивать опыт общей политологии, осознавать ее находки и неудачи. В политологической литературе подчеркивается открытый характер политологии, отсутствие жестких границ между философией, социологией, экономикой и политологией. Это, несомненно, относится и к уголовной политологии, которая способна информационно обеспечивать политические решения, например, данными социологии.

Наконец, место политологии в системе наук криминального (уголовно-правового) цикла. Вероятно, она должна быть системно наиболее высокой и вбирать в себя условия, технологии и ограничения уголовного процесса, уголовно-исполнительного права, криминологии, юридической психологии.

Уголовное право при всей его разработанности способно лишь определить границы и содержание запрета, «высказать упрек». Но превращение проекта в уголовный закон и его реализация требуют большего, а именно средств установления фактов, способов выявления издержек, отношения адресатов запрета к его содержанию, организации правоприменительной и судебной практики.

Правильно ли это или нет, но практика показала, что без такого обеспечения уголовно-правовые запреты в лучшем случае остаются научной литературой. Поэтому обращение к уголовной политологии не только не снижает значения широкого круга отраслей уголовно-правового знания, но создает дополнительный механизм для расширения предмета и использования их возможностей в сфере борьбы с преступностью.

Реальные возможности практического использования данных уголовной политологии. Это крайне сложный вопрос, относящийся к правовой науке в целом. Но здесь возникает более острая, чем в иных случаях, проблема адресатов. Трудно рассчитывать на прямое использование уголовной политологии субъектами политической деятельности. Вместе с тем юристы должны использовать уголовно-политологическую информацию как в качестве основания проектирования уголовного законодательства, позиций правоприменительной практики и процессов ее осуществления, так и для определения системы политических ожиданий, условий реализации мер уголовно-правового регулирования.

Так или иначе, практические возможности использования уголовной политологии зависят от очень многих обстоятельств. Но ее содержание, несомненно, может быть весьма полезным для многих групп адресатов, во всяком случае субъектов политической деятельности и юристов.

Пример использования возможностей уголовной политики: процесс обсуждения проблемы криминализации и пенализации – декриминализации и депенализации экономической преступности.

Политическая и правовая составляющие этой проблематики. Решения в сфере (де)криминализации и (де)пенализации, будучи сколько-нибудь масштабными или даже не будучи таковыми, затрагивают интересы публичной власти в целом, всех налогоплательщиков, больших групп адресатов, ограничивая права одного круга и расширяя права других лиц. Эти решения принимают или не принимают форму закона, т. е. принимаются политическими, властными структурами. В основе таких решений лежат информация и соображения общеполитического характера. От них зависит авторитет власти, властных функций, условий социальной деятельности ряда групп и пр. Юридическое сопровождение этих проблем крайне важно и является обязательным условием для их решения. Но науки криминального цикла не обладают возможностями социально-экономического анализа. Они не могут решать вопросы ценообразования, конкуренции на рынке и т. п. Это, например, осознали авторы Основного закона ФРГ, провозгласив начало конституционного нейтралитета в экономике и ограничившись установлением основных прав.

Правда, некоторые юристы позволяют себе на основе собственных экономических и политических оценок предлагать те или иные уголовно-правовые новеллы и указывать на их необходимость. Но, даже обладая любительскими или профессиональными познаниями, что бывает крайне редко, юристы не могут для подтверждения таких оценок ссылаться на какие-либо аргументы, укорененные в уголовном законе или уголовно-правовой доктрине. Тогда они вынуждены объяснять наступившие беды отказом от понятийного оборота «борьба с преступностью», «безудержной либерализацией» и прочими лингвистическими изысками либо в лучшем случае ссылками на рост преступности.

Сущностные вопросы экономики, например регулирования финансовых рынков, банкротства, должны решать политики, привлекая, разумеется, специалистов различных профилей.

Юристы только на основании политических решений могут предлагать адекватные формы вины для соответствующего уголовно-правового запрета, и то передавая политикам окончательное решение даже и по этим вопросам.

Соответственно, с позиций уголовной политологии и уголовного права следует конкретизировать соотношение необходимой для решения этой задачи политической и правовой информации, разделения решений, которые находятся в сфере компетенции политиков и юристов, а также и, что очень важно, определить связи между политическими и юридическими решениями. Это, в частности, ожидаемые финансирование, расширение кадров, изменение компетенций и ограничение прав, предполагаемое отношение к предлагаемым проектам населения в целом и отдельных групп влияния, политически допустимое распределение издержек и пр.

Для ответа на эти вопросы должна реально действовать функционально и организационно отлаженная, но отнюдь не обязательно институционально выделенная система уголовной политики, не исчерпывающаяся государственными общими и специализированными структурами. В современных условиях такая система существует реально, поскольку так или иначе различные центры влияния разрабатывают уголовно-политические позиции, обладая нередко весьма существенными возможностями их реализации. Но здесь нужно добиваться разумного использования действительных возможностей, избегая, например, передачи юридических функций министерствам, не располагающим юридико-техническими компетенциями.

В итоге уголовная политология способна исследовать процессы получения и совершенствования политических позиций и решений по действительно важным проблемам уголовно-правового воздействия, например относительно необходимости усиливать уголовно-правовое давление на должников-индивидов, вовсе не повинных в кризисе банковской системы. Она может и должна изучать процессы настройки определенных структур на обеспечение при криминализации поведения поддержки населения, доверия к правоохранительной системе. И это также требует развития и усиления политической составляющей, ибо совершенно не факт, что высказанное в рамках полемики спорное мнение юриста будет непременно поддержано теми, от кого зависит его реализация.

На основе уголовной политологии поэтому нужно разрабатывать адаптированную к решаемой проблеме методику дискурса, т. е. межличностных коммуникаций, кстати, очень неплохо развитую во многих общественных науках и весьма широко использовавшуюся в условиях ушедшей формации.

Такая постановка вопроса может показаться избыточной. Но ее необходимость подтверждается накопленным ранее опытом создания условий эффективности предупреждения преступности. В свое время была показана полезность специального информационного обеспечения предупреждения преступлений. Сейчас это еще более актуально. Достаточно сказать, что практически не отслеживаются изменения, вызываемые принятием новых уголовно-правовых запретов, например реальное воздействие на поведение группы запретов, относящихся к избирательному процессу. В результате политический мониторинг уголовного закона или отсутствует, или осуществляется крайне выборочно. А для общества он крайне необходим.

Можно полагать, следовательно, что общие черты предмета уголовной политологии уже, в сущности, заданы потребностями практики. Дальнейшее его развитие и совершенствование возможны лишь в процессе научного обсуждения[3].