Читать книгу Путь адвоката. Успехи, испытания и жизненные уроки - А. Г. Кучерена - Страница 7

После школы я бы мог попытаться поступить в институт, где была военная кафедра, чтобы потом либо не служить вообще, либо проходить службу в чине лейтенанта. Но я решил все-таки отслужить в армии рядовым. Тем более к тому времени я еще не определился, кем стать во взрослой жизни. Никто в нашем селе не смотрел на призыв в армию как на трагедию, наоборот, считалось существенным пробелом в биографии, если молодой человек по каким-то причинам не служил в армии. Первоначально меня хотели призвать в погранвойска. Были шумные проводы, как это было заведено в то время. Однако со сборного пункта меня отправили домой – случился перебор. Пришлось ждать еще полгода, после чего меня призвали уже в ракетные войска.

Нас привезли на полигон Капустин Яр, а оттуда отправили в город Аральск, где я и проходил службу. На всю жизнь запомнил, как нас везли на грузовиках, а вдалеке виднелось неласковое Аральское море. Этот пейзаж настолько врезался в мою память, что когда я работал над одним из своих романов, мне пришла в голову идея сделать эту негостеприимную местность ареной одного вымышленного жесточайшего международного конфликта.

Наши казармы находились примерно в километре от моря. В них стояли двухъярусные кровати. Их было очень много. Первая ночь прошла тревожно, я несколько раз просыпался. Во время одного из своих пробуждений, я услышал чей-то шепот: «Вот, привезли молодняк, надо нам завтра с ними познакомиться». Мне показалось, что интонация, с которой эти слова были произнесены, не предвещала нам ничего хорошего.

Но все обошлось. Мои сослуживцы почему-то сразу прониклись ко мне уважением. Не помню, чтобы у нас возникали какие-то конфликты, не говоря уже о драках. Быть может, это было связано с тем, что незадолго до нашего прибытия четверо старослужащих были осуждены за издевательства над молодыми солдатами к различным срокам лишения свободы. Так что вообще-то дедовщина была и тогда, но с ней решительно боролись, никому из офицеров и в голову не приходило покрывать какие-то эксцессы.

Через несколько месяцев службы меня отправили в сержантскую школу на тот же самый полигон Капустин Яр, где я проучился полгода. Откуда я вернулся старшим сержантом, командиром отделения. Впоследствии я даже «дослужился» до звания старшины, и в моем подчинении оказалось 60 человек. У нас были две «команды», и мы соревновались между собой. Наша команда, как правило, занимала первое место по многоборью, чистоте и дисциплине.

Я сам проводил кроссы по пересеченной местности. Мы бежали в сторону Аральского моря. У меня разворачивается перед глазами эта картина, как в документальном кино: бегут 60 человек, и вдруг у одного сапог попадает в ямку – это норка суслика. Солдат падает, на него наталкивается следующий бегущий и тоже падает, за ним следующий и так далее – эффект домино. Потом все поднимаются и бегут дальше. Вместо утреннего душа – купание в Аральском море. Со временем оно уже не казалось мне таким мрачным.

У меня был очень хороший наставник – капитан Алшинбаев. Восточный человек по происхождению и по манерам, очень мягкий, он учил меня, что не надо никогда повышать голос на подчиненных, а тем более угрожать применять силу. Настоящий руководитель – не тот, кто на всех орет, матерится и размахивает кулаками, а тот, кого уважают и к кому прислушиваются – в переносном и даже прямом смысле, если он говорит тихим голосом.

Но все же, честно говоря, иногда приходилось на кого-то прикрикнуть. Каюсь, я и сейчас могу повысить голос, если кто-то меня сильно разозлит. Но никогда никого не унижаю и долго зла не держу, даже если мой собеседник, что называется, «на взводе» и так и нарывается на конфликт.

В моей команде служил солдат по фамилии Коркин. Он был неимоверно худой, хотя кормили нас прекрасно. Наверное, в детстве он сильно недоедал. И вот однажды, после отбоя, я слышу какой-то странный звук: «крум-крум-крум». Пытаюсь понять, откуда он идет, думаю, может, мыши завелись. Потом понял. Пришлось поднять весь личный состав и построить. Спрашиваю строго: «Кто это ест по ночам, что за суслики такие?» Все стоят, головы опустили. И тут выходит Коркин и говорит: «Это я, мне не хватает». Никак я его не наказал, просто пообещал, что повар будет ему две порции давать. И мне показалось, что после этого он стал заметно тщательнее относиться к службе. Кстати, никто из сослуживцев ему этот факт не поставил в упрек, просто посмеялись.

Когда я уходил на дембель, солдаты писали мне пожелания в альбом и называли «Анатолием Григорьевичем», хотя я до сих пор всегда представляюсь как Анатолий, без отчества.

Когда я говорю, что армия мне очень много дала для моей адвокатской практики, многие смотрят на меня с глубоким недоумением. А иные представители «либеральной» среды и вовсе крутят пальцем виска: да что же можно найти в армии хорошего? Это же потерянное время жизни! Поскольку именно такие люди очень любят оглядываться на заграницу, то можно привести пример Израиля. В этой стране обязательную военную службу проходят все, за исключением арабов и ультрарелигиозных ортодоксов – «харедим», которые могут служить или не служить по собственному выбору. Военная служба стала там исключительно престижным делом. И вопрос «в каком полку вы служили?» является далеко не праздным. Отслужившим в элитных подразделениях практически гарантируется успешная карьера в гражданской жизни. Многие израильские премьеры были либо видными военачальниками, либо служили в спецназе Генштаба и тому подобных элитных соединениях, куда отбирают лучших из лучших. И никто из них не жаловался на то, что армейская служба помешала его учебе или каким-то образом воспрепятствовала развитию их природных способностей. Более того: именно Армия обороны Израиля стала тем горнилом, в котором «выплавилась» новая еврейская нация. Ведь до образования государства Израиль далеко не все евреи отдавали должную дань спорту и здоровому образу жизни. А теперь процент таких людей резко возрос. И когда 7 октября 2023 года боевики ХАМАС совершили вторжение в Израиль, не только резервисты, находившиеся в стране, поспешили на призывные пункты, но и евреи, проживавшие за границей, бросили все и немедленно купили билеты на самолет, чтобы встать на защиту своей родины. А ведь еще незадолго до этого израильское общество пребывало в состоянии глубочайшего раскола в связи в проводимой правительством Биньямина Нетаньяху судебной реформой. Такое отношение к собственной армии, безусловно, заслуживает всяческого уважения.

Советская армия, при все своих недостатках, была «плавильным котлом», где перемешивались самые разные национальности, конфессии, мировоззрения и вырабатывался некий приемлемый для всех стандарт поведения. Этот опыт мне впоследствии пригодился. Ко мне как к адвокату приходят люди самой различной культуры, порой совершенно несовместимые по своим взглядам, идеологии, традициям. И мне нередко приходится выступать своего рода посредником, примирять их, делать так, чтобы бывшие враги становились если и не друзьями, то, по крайней мере, партнерами. И всякий раз, когда это удается, я с благодарностью вспоминаю службу в армии. Вообще, успех в работе адвоката во многом основан на искусстве человеческого общения. А лучшую школу такого общения, чем армия, наверное, сложно представить. Хотя, конечно, это очень суровая школа.

Кроме того, служба в ракетных войсках научила меня не бояться неожиданностей и стрессовых ситуаций, которые там, как нетрудно представить, случаются постоянно. Поэтому, когда у меня, к примеру, ночью звонит телефон, и мне сообщают, что случилось нечто непредвиденное, я не впадаю в панику, а действую спокойно и осмысленно.

Армия учит общению с самыми разными человеческими типами. В Москве нередко интеллигентные люди выбирают себе очень узкий круг для общения, исключительно состоящий из таких же, как они сами, людей – мягких, обходительных, образованных, утонченных, приятных во всех отношениях. И когда такой человек попадает в непривычную или, того хуже, враждебную среду, он теряется, не знает, как себя вести, допускает непоправимые ошибки. Мне же, что называется, не привыкать к самым разным людям. И если кто-то, скажем, следователь, прокурор или не в меру ретивый сотрудник ГИБДД, начинает, что называется, «гнать жуть», меня это не пугает, скорее, даже смешит. Ведь уверенный в себе человек не прибегает к угрозам, а те, кто это делает, как правило, сами чего-то бояться.