Читать книгу Новый социализм - А. Н. Кашпур - Страница 4

В Западной Европе с конца 20-х годов ХХ века под влиянием рабочего движения и революционных событий в России, Германии, Венгрии 1917–1920-м годах и в дальнейшем в результате изменений в мире в 1940–1950-е годы стала развиваться концепция социально-ориентированной рыночной экономики. Одним из основателей теории социального рыночного хозяйства можно считать английского экономиста Джона Кейнса, который в двадцатых годах прошлого столетия обосновал необходимость для государства инвестировать в экономику для преодоления «провалов» рынка, связанных с цикличностью и недостатком частных инвестиций. Эта концепция была направлена на выработку ответа на вызов СССР и укрепление социалистических и коммунистических партий в Европе, причём такого ответа, который позволил бы обеспечить достаточно высокие темпы роста экономики и роста благосостояния масс, максимально возможную занятость за счёт активной государственной экономической политики и демократизации без ликвидации частной собственности и рыночных отношений. С середины 1950-х годов эта теория получила наиболее полную реализацию в развитии большинства европейских капиталистических стран. По сути дела, речь шла об установлении нового механизма общественного воспроизводства, устанавливающего государственный контроль над экономическими процессами и их регулирование в целях достижения компромисса основных классов и слоёв с помощью механизмов на макроуровне (без национализации всего крупного капитала) и массивного перераспределения национального дохода через государственный бюджет. Поскольку этот ответ был направлен на выработку альтернативной социализму СССР концепции развития, а также потому что на практике он означал существенное и реальное повышение степени контроля государства над экономикой, основанной на частной собственности, он получил в ряде стран название социализма. Так появились «шведская модель», «скандинавская модель» социализма, которую иногда ещё называют демократическим социализмом. Эта модель означала определённую «социализацию» капитализма.

Сами авторы концепции социального рыночного хозяйства противопоставляли свою модель капитализму, основанному на неолиберальной модели, которая рассматривает механизм конкуренции как единственный принцип организации хозяйственной жизни. Социальное рыночное хозяйство, по их мнению, ставит целью координацию между сферами жизни, представленными рынком, государством и социальными группами. Эта концепция направлена на реализацию интересов всего общества путём демократического воздействия на государство, а государства – на экономику, чтобы таким образом добиться установления треугольника между экономическим ростом, личной свободой и инициативой и социальным равновесием, охватывающим весь комплекс социального обеспечения от полной занятости до индивидуальной помощи.

В такой экономической модели государство поддерживает экономический и технический прогресс, использует различные экономические корректировки, например, посредством субсидий и освобождения от налогов, для того чтобы конструктивно способствовать переходу к новой конкурентной ситуации. При этом любая необходимая коррекция должна производиться ясно, обдуманно и под контролем, посредством национального перераспределения доходов, т. е. посредством налогообложения тех, у кого увеличение доходов считается слишком большим, и в пользу тех, накоплению состояния которых желательно содействовать. Но применение этих мер полностью зависит от того, на кого опирается и кому в первую очередь служит верхушка государственной власти.

Несмотря на то, что в 1980-х годах и особенно после крушения СССР во многих развитых странах развернулась своеобразная «неолиберальная революция», для которой были характерны приватизация существенной части объектов и отраслей, находившихся в государственной собственности, и «дерегулирование», т. е. уменьшение масштабов государственного регулирования и изменение его форм на более рыночные с сокращением доли бюджета, выделяемой на социальные программы, основные компоненты практического воплощения концепции социальной рыночной экономики (перераспределение доходов в пользу наименее состоятельных слоёв, бесплатное среднее образование и государственная поддержка высшего образования, доступность здравоохранения и т. д.) остались основополагающими элементами социальной жизни развитых стран. В результате мы видим, что в среднем по странам уровень дифференциации доходов в странах Организации экономического сотрудничества и безопасности (ОЭСБ) в 1990-х годах даже снизился по сравнению с 1980-ми, а в 2010–2013-м годах вернулся на уровень 1980-х. Средний коэффициент соотношения доходов 10 % населения с максимальными доходами к 10 % с минимальными доходами составлял в в 2010–2013-м годах 9,5, в то время как в России он, согласно этой статистике, составлял 13. Для Германии он равнялся 6,7, для Франции – 7,2, для Швеции – 6,1, для Великобритании – 10. Самым низким, равным 5,3, этот коэффициент был в Дании, Исландии, Словении[3].

Именно практика развитых стран Западной Европы и США периода активной либерализации 1980-х годов послужила образцом для интеллигенции СССР, когда её наиболее активными представителями, в том числе в руководстве Коммунистической партии Советского Союза (КПСС), был инициирован так называемый «переход к рынку». Но в современной России, в отличие от социализированных стран Западной Европы, всячески оптимизировался (сокращался) социальный аспект их модели. Особо это касается участия различных институтов, представляющих интересы наёмных работников, в управлении предприятиями, экономикой и государством. Например, для сравнения: в Федеративной Республике Германии (ФРГ) законом 1976-го года для всех предприятий с численностью более 200 человек «…предписывается так называемое “со-управление”, которое привлекает к участию в управлении акционеров, хозяев, окружение и профсоюзы». В наблюдательных советах компаний обязательно должны быть 50 % представителей наёмных работников. Кроме того, имеется избираемый работниками «…совет предприятия, без которого не могут решаться важнейшие социальные вопросы»[4]. Ничего подобного в современной России нет, а в советах директоров крупных компаний заседают в основном представители акционеров США, Англии, Германии и других стран.