Читать книгу Клан Волка. Том 3. Турнир - А. Райро - Страница 3

«Готовься к турниру, опоссум».

Под этим лозунгом прошла вся моя следующая неделя.

И первое, что я сделал – это нашёл в библиотеке старые альбомы о командах-победителях турниров прошлых лет. Изучил записи о том, как проходили соревнования, кто участвовал, кто проиграл, кто вылетел сразу.

Но особенно меня заинтересовало интервью с победителями последних трёх лет, потому что побеждала всегда одна и та же команда, и эта группа всё ещё училась в Академии, на последнем, четвёртом, курсе.

Это были уже двадцатилетние студенты, и чтобы с ними поговорить, мне пришлось выискивать их четыре дня: то они выезжали на соревнования в островную Империю Каталина, то участвовали в смотре военных отрядов Северного Нартона, то задерживались на приёме у столичного Военного Дома.

Эти ребята были нарасхват.

Особенно их лидер, Витязь по имени Герман Григорьев.

Высокий качок с ёжиком белых волос и в маленьких круглых очках.

И когда я наконец увидел его группу, то понял почему они выигрывали. Это была не просто команда – это был настоящий клан, хоть и совсем небольшой, из пятнадцати человек. Вот тогда-то я со всей серьёзностью осознал, что имел в виду Галей, когда говорил мне о клане.

Каждый из ребят этой группы был на своём месте, каждый знал своё уникальное преимущество, каждый гордился принадлежностью к своей особой семье и безоговорочно принимал лидера, но при этом имел непреложное право высказывать возражения и предложения.

Они всё делали сообща, обсуждали перспективы и вместе думали о развитии. На первом месте для них стояли интересы клана, ведь его процветание означало процветание и каждого в отдельности. У них даже имелся свой герб: пятнадцать языков пламени, заключённые в круг, как солнце.

При разговоре с группой Григорьева я изобразил фаната-слабака, который изучает историю турнира, и они рассказали мне о том, как сформировалась их команда.

Изначально это была средне-сильная группа, но тогдашние первокурсники сошлись на том, чтобы вместе закончить Академию, и чтобы никто из них не провалил экзамены. Для этого нужно было победить в турнире Витязей четыре года подряд.

Этим они и занимались, начиная с первого курса.

– В этом году мы тоже победим, – веско и с улыбкой сказал мне Герман перед тем, как снова поспешить на очередной приём у высоких чинов.

Я пожал ему руку, будто пропитываясь его лидерскими качествами, и кивнул.

Да, скорее всего, они победят снова.

И, возможно, рядом с ними на пьедестале призёров будем стоять и мы. Никогда не знаешь, кто окажется сильнее. Но то, что любая победа – это не случайность и не «повезло», а последовательная работа над собой и подготовка, мне стало ясно как никогда.

Поэтому, если я собирался попасть на учёбу к Галею, то мне предстояло сделать из нашей низко-слабой группы тех, кто займёт одно из трёх призовых мест на турнире. А для этого надо было заразить их идеей стать сильнее.

И начать всё это я планировал уже в ближайший понедельник – на поединке Лёвы Зверева и Платона Саблина.

Всю оставшуюся неделю я тренировался с Лёвой каждый вечер по четыре часа. Нам помогала Исидора. С присущей ей тщательностью она изучила Лёвину кожу и спланировала для него специальную тренировку для создания брони.

– Для такого толстокожего парня, как ты, лучше выбирать частичную броню, а не по всему телу, – констатировала она. – Так будет быстрее и эффективнее во время поединка.

Исидора не давала Лёве и получаса на отдых, заставляя его создавать броню только на определённых местах тела, а потом ещё и отправлять через броню удар молний.

– Тогда и урон от брони будет сильнее, – добавляла девушка с умным видом.

Ну а Лёва из кожи вон лез, чтобы сделать всё как она хочет.

На одной из таких тренировок, которую после ужина мы проводили на площадке за друидскими теплицами, к нам присоединились ещё четыре человека.

Я сам их позвал.

– Спасибо, что пришли. Без вас наш воин будет готов не до конца.

– Во-о-оу, какие у вас тут бои! Витязи всегда так усложняют себе жизнь? – усмехнулся Мичи, с интересом оглядывая Исидору с книжкой и вспотевшего Лёву с деревянным мечом.

– И что надо делать? – без прелюдий и очень серьёзно спросил Горо.

Он не интересовался ни Лёвой, ни Исидорой, а ждал ответа только от меня.

В последнее время он вообще сильно изменился, и теперь совсем не напоминал того парня, с которым мне довелось столкнуться лбами в Ютаке. Подаренный им и Мичи щит мне очень пригодился, и, возможно, когда-нибудь Горо Исима тоже станет тем, кому можно будет безоговорочно доверять.

Я быстро раздал всем по деревянному мечу из коллекции Лёвы и попросил:

– Будете атаковать нашего воина. Все сразу.

– Сделаем! – объявила Мидори.

Вместе с ней пришла и Джанко. Между ними всё ещё ощущалась напряжённость, но общались они уже без того неприкрытого соперничества, чем раньше. Обе девушки тоже взяли себе по деревянному мечу и приготовились, косясь больше друг на друга, чем на Лёву.

Но прежде чем начать, я познакомил ребят друг с другом, коротко рассказав, кто какой Линией владеет и родом из какого княжества.

Ну а потом на Лёву напали сразу четыре человека.

Фехтовали они плохо – владение мечом не было их сильной стороной, но этого и не требовалось. Вместе с ними на Лёву обрушились удары и двух Витязей – меня и Исидоры. И вот теперь ему пришлось отбиваться сразу от шестерых противников разного уровня владения оружием.

– Мамочки-и-и-и-и! – орал он, отражая удар за ударом. – Поле-е-е-е-егче! Поле-е-гче!! Мамочки-и-и-и!

Он шумно сопел, раздувал щёки от натуги, ловко уходил от атак и отбивался, напоминая мяч, отскакивающий в разные стороны.

И всё орал:

– Мамочки-и-и-и! – будто не веря тому, что сейчас происходит.

А происходило то, что он умудрялся не только отбиваться, но и атаковать. То меня, то Исидору, то остальных. Стук деревянных мечей набирал силу. Лёва, весь мокрый от пота, стоял насмерть, а на него обрушивались удары со всех сторон.

Первыми он отшиб Целительниц. Потом досталось Горо и Мичи. Когда и Исидора сдалась под его напором, остался только я.

Бой продолжился.

Я не жалел Лёву и не делал ему поблажек, но всё же дрался не в полную силу, давая противнику ощутить вкус возможной победы. И он махал мечом всё виртуознее, его шаги становились всё легче и быстрее, а удары сильнее.

Но когда поединок достиг пика, Лёва неожиданно отступил и опустил меч.

– Ты чего? – уставилась на него Исидора. – Ты почему остановился?

Он поднял голову, вытер мокрый лоб ладонью и с большой благодарностью посмотрел мне в глаза.

– Потому что всегда есть тот, кто сильнее.

Я сощурился и добавил:

– Но это не значит, что нужно перестать сражаться.

Это были не мои слова, а слова моего отца и тех, кто учил меня драться в Корпусе.

Лёва посмотрел на остальных. Не знаю, что он увидел на их лицах, но через секунду наш бой продолжился – Лёва кинулся в атаку с новой силой.

Нет, в этом поединке он не победил, но к другому поединку был готов, как никогда до этого.

И вот через два дня наступил долгожданный понедельник – тот самый день, на который был назначен бой между Саблиным и Зверевым.

Уже с утра два наших шутника, Тарас и Яков, принимали ставки, а заодно приглашали всех подряд на «Битву двух слабаков! Неслыханное противостояние! Приходите, не пожалеете! И захватите носовые платки для рыданий от восторга!».

Поединок должен был пройти прямо на занятиях Адриана Коровина.

Правда, он ещё об этом не знал.

И вот когда настало время урока, и Коровин вместе со своим секретарём Лизой появился на площадке для тренировок, то они оба замерли от недоумения.

Вокруг площадки собрались Витязи-первокурсники, человек двадцать – те, у кого был свободный вечер. Никто не хотел пропустить такое зрелище – уж слишком его разрекламировали Тарас и Яков.

Но Коровин, конечно, подумал, что студенты явились посмотреть на его урок, потому что его ведёт заслуженный артист недавно открывшегося столичного театра.

Учитель приосанился, а его поведение стало ещё более театральным.

Он позволил нам взять мечи со стеллажей с оружием, а затем гордо и громко объявил, оглядывая группу:

– Ну что же, дорогие ученики! Начнём!..

***

И всё началось.

Саблин рванул в атаку первым. Он уже с утра был нервным и в удар вложил всё своё напряжение. Казалось, одним взмахом меча он собирался рассечь противника надвое и закончить на этом.

Лёва успел лишь поставить блок и отшатнулся назад, а лучше сказать – отъехал: его ноги скользнули по площадке, но он устоял.

Разница в росте между противниками была приличная.

Высокий худощавый Саблин и коротышка (теперь сильно похудевший коротышка) Зверев. Их бой начался не просто стремительно и жёстко, но и на равной силе, так что разница габаритов сразу отошла на второй план. Теперь всё решали мастерство и выносливость.

– А что, собственно… – открыл рот Коровин, – а что, собственно, происходит?.. А?

Он посмотрел на парней, сцепившихся в поединке, потом уставился на своего секретаря и снова недоумевающе пробормотал:

– А кто, собственно, объявил поединок? Я не объявлял… а вы?

Лиза захлопала ресницами, мотнула головой и на всякий случай проверила бумаги в папке, что держала в руках, будто искала там ответ.

Коровин снова глянул на Саблина и Зверева.

До него, конечно, дошло, что просто так он не сможет их урезонить, поэтому оставалось лишь сделать вид, что так и задумывалось:

– Ах да, – сказал Коровин уже увереннее, – мы же на прошлом уроке говорили, что следующее занятие начнём с поединка этих двух учеников. Вон того, высокого… как же его фамилия… хм… и вот этого… Зверев, кажется, да? Ну вот. Всё правильно.

Исидора, что стояла рядом со мной, тихо засмеялась и спрятала лицо за моим плечом.

А вот мне было не до смеха – я следил за каждым шагом Лёвы, за каждым его движением и поворотом головы. По его лицу пытался угадать эмоции и готовность драться до победного.

Теперь от этого зависело, будем мы участвовать в турнире или нет.

Пока я готовил Лёву весь этот месяц, то ни разу не замечал, чтобы Платон Саблин хоть как-то тренировался. Он всё так же просиживал выходные в таверне «Четыре лотоса», всё так же не особо старался на занятиях у Коровина (хотя на его занятиях никто не старается), да и вообще не проявлял интереса к поединку с Лёвой.

Но сейчас выкладывался на полную катушку.

А драться Платон Саблин умел. И не только кулаками, но и фехтовал неплохо. Он совсем не скрывал, что его раздражает стойкая настырность противника – коротышки, которого всего месяц назад сам Саблин с лёгкостью унижал и заставлял рычать.

Исидора перестала смеяться над Коровиным и тоже с тревогой начала следить за боем.

– Я вчера за Лёву молилась Бартлу, – прошептала она мне. – Молилась прямо перед статуей Бога Бури и Правосудия у Главной Башни.

Я покосился на девушку.

Исидора… что делала? Молилась?

– Думаешь, он проиграет? – спросил я тихо.

– Либо проиграет, либо нет, – ответила Исидора. – Не хочу делать ставок. Просто пожелаю ему удачи.

Я нахмурился, не сводя глаз с Лёвы и Саблина.

Нет уж, обычной удачей тут не отделаешься.

Мечи противников звенели друг о друга и глухо стучали о защиту, каждый то наступал, то оборонялся. Поединок набирал обороты, становясь всё более опасным, и если бы не кожная броня Витязей, то обоих противников уже унесли бы в больницу.

– О-о-о-о… – услышал я изумлённый, но сдавленный возглас Коровина, наблюдающего за поединком. – А уроки-то не зря прошли. Лиза, вы только гляньте, как они сражаются. Даже этот… как его… дерётся, как зверь! Обязательно отметьте успехи моих учеников в речи для открытия зимнего театрального сезона. Это же надо. А я отличный учитель. Вы только посмотрите, Лиза! Вы видите? Ай да я!

– Вы бесспорно великолепны, господин Коровин, – закивала девушка и быстро пометила что-то в блокноте.

Хмурое небо неожиданно решило запорошить землю первым снегом: крупные хлопья, подхваченные ветром, закружили над головами студентов, начали осыпать крыши теплиц, ипподром, жухлые кусты у дорожек.

Но на поединок погода никак не повлияла – никто из противников снега будто не заметил.

Тем временем злость Саблина достигла предела. Его удары стали резкими и торопливыми – он будто отмахивался от надоевшего Лёвы, ну а тот всё настырнее атаковал. При этом он старался сохранять хладнокровие и разумно оценивать возможности противника.

Лёва отлично знал свои недостатки: низкий рост, короткие руки, мелкий шаг. Мы с ним это прорабатывали раз пятьсот, чтобы из изъянов, в конце концов, сделать преимущества. И наблюдая за тем, как Лёва использует наши уроки и выбивает противника из колеи, я испытывал гордость – а этот пацан оказался крепким и смышлёным.

С каждой секундой Лёва входил в раж – он будто не сражался, а вытанцовывал: молниеносно переносил вес с ноги на ногу и ловко уходил от ударов, кружился вокруг противника, при этом умудрялся сохранять железное равновесие. Он сросся со своим мечом и ролью возможного победителя.

Это и придавало ему сил.

Собравшиеся вокруг площадки студенты-Витязи, пооткрывав рты, смотрели, как с виду неуклюжий коротышка удар за ударом уделывает своего оппонента.

Ну а потом несколько девушек начали хором скандировать, хлопать и вскидывать руки:

– Лё-ва Зверь! Лё-ва Зверь! Зве-е-е-ерь!

Их кричалку подхватили остальные, и уже через несколько секунд толпа начала дружно орать и хлопать:

– Лё-ва Зверь! Лё-ва Зверь! Зве-е-е-ерь!

Не знаю, что именно ощутил сам Лёва, но на его вспотевшем лице появился румянец.

«Только не отвлекайся…», – прошептал я себе под нос.

Но он отвлёкся.

Всеобщая поддержка, такая для него непривычная, оказала ему паршивую услугу. Он засмущался, стал ошибаться. Хитрый Саблин моментально почуял слабину противника и использовал момент, проведя грамотную атаку.

И стоило Лёве чуть потерять равновесие, как его тут же снесло с ног.

Он плюхнулся задом в мокрый снег и замер, как пришибленный – его падение случилось в том самом месте площадки, где Лёва уже шлёпался задницей в лужу. Ещё месяц назад. Тогда он просто сбежал.

Кто-то из студентов громко рассмеялся, видя, как «Лёва Зверь» растерял всю свою уверенность. Толпа подхватила этот смех.

И пока Саблин, улыбаясь, направлялся к Лёве, чтобы обеспечить себе победу, я сжимал кулаки, цедя сквозь зубы:

– Только попробуй сдаться, засранец. Вставай. Давай же. Ну.

Исидора ухватила меня за запястье и прошептала, не сводя с Лёвы глаз:

– Почему он не поднимается, Кирилл? Почему он просто сидит?

– Это ненадолго, – ответил я твёрдо, хотя и сам сомневался, что Лёва встанет.

Друзья Саблина – Андрей Котов, Егор-Глыба и Эд Коховский – начали дружно орать другую кричалку:

– Сабля сде-лай Зве-ря! Сабля сде-лай Зверя!

И тут Исидора подняла мою руку вместе со своей и тоже начала кричать:

– Лёва Зверь! Мы с тобой! Лёва Зверь! Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!

Она выдала такое громкое «Р-р-р-р», что у меня чуть ухо не заложило.

– Ну давай, Кирилл… – Исидора перевела дыхание. – Рычи вместе со мной! Дава-а-а-й!!

Мы переглянулись.

И зарычали уже вместе, вскинув руки:

– Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!

Кто-то из студентов подхватил:

– Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!

Потом ещё и ещё.

И вот уже человек десять выдали длинное и ядрёное «Р-р-р-р!». Раскатистый хоровой рык пронёсся над площадкой.

Коровин схватился за голову, смотря на студентов, рычащих со всех сторон, как придурки.

– Что за спектакль они тут устроили?! – возмутился он и ринулся на середину площадки, как раз наперерез Саблину. – Поединок окончен! Хватит!..

Но тут за его спиной раздалось ещё одно громкое рычанье, только очень картавое:

– Х-х-л-л-л-л-л-л-л-л-л-л!!!

И уже через секунду вскочивший на ноги Лёва обогнул Коровина и бросился на Саблина.

Тот опешил, но потом усмехнулся.

Однако самому Лёве было уже плевать, упал он или нет, будут смеяться над ним или нет – он решил победить. Не для толпы, не для учителя, не для меня. Только для себя самого. Вот теперь вся Академия могла стоять на ушах и орать всё, что угодно.

Злой, но не теряющий самообладания, он атаковал так, что противник начал отступать.

А Лёва продолжал упорствовать и чётко-чётко повторять те самые удары и шаги, которые мы с ним разучивали до седьмого пота, до зубовного скрежета все эти четыре грёбанных недели.

Он делал, а я шёпотом вторил всем его движениям:

– Прямой удар – шаг вперёд. Поворот корпуса – обратный удар. И снова прямой. Обратный. Прямой. Поворот. Шаг вперёд. Удар. Ещё шаг. Удар-удар-удар. Вперёд. Ещё вперёд.

Это был уже не танец.

Это были наступление и разгром.

Лёва рубил изо всех сил, стиснув зубы и сощурив глаза. От его детского румянца не осталось и следа. Лицо покрывал пот, а над переносицей появилась глубокая морщина. Он будто повзрослел сразу лет на пять, сбросив с себя всю свою инфантильность.

А ещё он создавал броню именно так, как учила его Исидора – частично, чтобы не тратить время и силы на защиту. Молнии так и сверкали, атакуя противника.

Снег повалил сильнее, но зрители и не думали уходить.

Все замерли в ожидании развязки, а она должна была случиться уже вот-вот.

В воздухе искрило напряжение. Коровин так и стоял, схватившись за голову. Лиза что-то строчила в блокноте, как будто писала репортаж. Звон мечей нарастал, пока не слился в монотонный звук.

Саблин теперь и не думал усмехаться, он всё чаще пропускал удары, не поспевая за юрким, маленьким и очень методичным противником. Лёва сражался, а я шёпотом вторил ему. Он знал, что я смотрю и считаю его движения – это был наш общий бой.

И вот когда учитель уже было дёрнулся, чтобы окончательно прервать дерущихся, раздался глухой удар мечом по броне.

Мечом Зверева по броне Саблина.

В воздухе затрещало – Саблин ответил техникой «урон от брони». Ответил с такой мощью, что этого не ожидал никто. Кажется, даже он сам. При этом я заметил одну нехорошую деталь: Саблин успел дотронуться до своего брелка в виде птичьего черепа, что висел у него на поясе.

И Лёва в ту же секунду будто получил невидимый удар по лицу.

Он отшатнулся, простонал и сделал пару шагов назад, а в него устремился ещё один поток молний от брони Саблина.

Исидора ахнула и закрыла рот ладонью.

От такой контратаки Лёву должно было отшвырнуть на пару метров точно, а заодно и парализовать, но то, что случилось дальше, изумило всех. В том числе, и меня.

Такого мы с моим подопечным не разучивали.

Лёва отразил удар молний клинком и сделал рывок вперёд – очень необычный рывок. Он развернулся боком к противнику, подставляя ему плечо. После чего пригнулся, дотянулся левой рукой до брелка Саблина и сорвал с его пояса.

И пока противник рубил воздух, Лёва использовал преимущество низкого роста – он отработал обратный удар по ногам, а когда Саблин стал валиться вперёд, то подставил ему спину и перебросил через себя.

Всё.

Глухо стукнуло падающее тело, зазвенело оружие, выскользнувшее из руки противника, а через секунду остриё Лёвиного меча уже зависло около носа поверженного Саблина.

Толпа взревела:

– Р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р-р!

Но Лёва ни на кого даже не глянул.

Он убрал меч и наклонился к Саблину, подавая ему руку, чтобы помочь подняться, а заодно незаметно вернул ему брелок. Вложил прямо в ладонь.

Честно сказать, никто бы не поступил благороднее.

Лёва не стал позорить своего врага тем, что тот смухлевал во время поединка, применив какой-то неведомый артефакт. Он просто вернул вещицу обратно, сохраняя противнику репутацию.

Побледневший до мучного цвета, Саблин стиснул свой брелок в кулаке, поднялся и замер посреди площадки, глядя, как студенты аплодируют победителю. Никто из них даже не понял, что только что произошло между двумя противниками.

Вокруг началась суматоха.

Исидора понеслась обнимать Лёву. Коровин принялся отчитывать его и Саблина за опасный поединок. Секретарь всё ещё что-то писала. Тарас и Яков собирали куш со ставок. Сёстры Аверьяновы переглядывались с подругой, не веря, что это им не приснилось. Андрей Котов злился, морщился и ходил туда-сюда. Кто-то всё ещё кричал «Лё-ва Зверь! Лёва Зверь! Зве-е-е-ерь!». Егор-Глыба хлопал Саблина по плечу и пытался утешить.

Все что-то делали и как-то реагировали.

А вот сам Саблин, будто почувствовав, что я на него смотрю, повернул голову и уставился на меня. Наши взгляды встретились.

Он понял, что я видел всю сцену с передачей брелка, и впервые на его лице мелькнуло что-то вроде стыда. Замешкавшись на пару секунд, Саблин что-то коротко сказал своей компании, и они вместе направились ко мне.

Подойдя, он первым подал мне руку.

Я ждал от него слов о готовности участвовать в турнире Витязей – раз он проиграл, то должен был выполнить наш договор – но вместо этого Саблин произнёс, коротко и просто:

– Моё уважение, Волков.

В этой фразе заключалось очень многое.

Не только признание моего лидерства в группе и согласия участвовать в турнире, но и извинение за прошлое, и благодарность за то, что никто не опустил его репутацию, хотя мог бы.

Я кивнул и ответил на рукопожатие.

После этого руки мне протянули и Егор-Глыба, и Эд Коховский, и даже Андрей Котов, который откровенно меня недолюбливал.

Напряжение между нами спало. Но вот когда к нам подошёл Лёва, то Саблин снова занервничал и, кажется, смутился. Нахмурившись, он опустил глаза, но тут же посмотрел на своего бывшего противника и добавил:

– Спасибо, что не сдал.

Лёва, всё ещё не отошедший от драки, мокрый и немного суровый, кивнул:

– Ничего.

Исидора, со стороны наблюдавшая за этой сценой, покачала головой и поморщилась, но в итоге не выдержала и тоже подошла. Рядом с девушкой Саблин снова опустил глаза. Возможно, вспомнил, как приставал к ней в таверне, будучи пьяным в стельку.

Через минуту группа собралась вокруг меня в полном составе, все одиннадцать человек.

Месяц назад все они были свидетелями моего спора с Платоном Саблиным, а потому сейчас понимали, что будет дальше.

– И когда начинаем подготовку? – спросил у меня Егор-Глыба.

– Давайте в субботу, у меня свободный день, – тут же вставила Бородинская.

– А у меня – в четверг, – буркнул Котов.

– А я всегда занят, но могу освободиться в любое время, – улыбнулся Тарас.

Я дождался, пока все обсудят, кто и когда свободен или занят, пошутят, выскажутся, а потом объявил негромко:

– Начинаем завтра вечером, после ужина. И так каждый день вплоть до самого турнира. Все восемь недель.

Все смолкли и переглянулись.

Повисла тяжёлая пауза.

И тогда я добавил:

– Приз в турнире добыть будет очень нелегко, зато он поменяет к вам отношение. Начиная с ваших родителей, знакомых и недругов, учителей и сокурсников, заканчивая вас самих. – Я глянул на парней. – Ну и красивых девушек вокруг вас увеличится, это точно.

Котов и Егор-Глыба заулыбались.

– Согласен, – первым отозвался Платон Саблин. – Мы должны получить призовое место, и надо много работать. А тренировать ты умеешь. С тобой шанс будет.

Неожиданно руку поднял его младший брат Тарас, который обычно никогда не встревал во время реплик Платона.

– У нас поступило предложение, господа! Как насчёт отметить в «Четырёх лотосах» начало подготовки к турниру? У нас тут со ставок куча денег накопилась. Никто ведь не думал, что Зверь победит. – Он покосился на Лёву. – Извини, но это так.

Тот пожал плечом.

– Да я сам на Саблина ставил. Хотел подзал-лаботать.

От угрюмой Лёвиной реплики Тарас вдруг расхохотался.

Его смех подхватил Яков. Через три секунды смеялась вся группа. В итоге не выдержал и сам Лёва. Он захихикал, схватившись за живот и краснея от смущения.

***

Вечером мы собрались в таверне «Четыре лотоса», и, чтобы все двенадцать человек влезли за один стол, нам пришлось сдвинуть два столика.

В понедельник народу было немного.

Зато сегодня тут ещё и живая музыка играла.

Голубокожий воздушный маг с рогами, очень похожий на профессора Дао Фергаса, исполнял мелодию на инструменте, отдалённо напоминающем саксофон – такой же изогнутый, с клапанами на корпусе.

Музыкант выдыхал вихри воздуха, виртуозно ими поигрывал и отправлял в инструмент, извлекая очень приятные на слух звуки.

Лёва притормозил, чтобы поглазеть на необычного музыканта, но Исидора утолкала друга к столу. Когда все наконец расселись, к нам подошла рыженькая официантка в цветастом фартуке – неизменная Жани, девушка Игната Зверева.

Я думал, что она теперь люто меня ненавидит.

Скорее всего, Игнат уже рассказал ей всё, что ему пришлось вытерпеть в туалете этой самой таверны, но девушка, наоборот, приветливо мне улыбнулась, затем наклонилась к моему уху и прошептала:

– Мы с Игнатом очень тебе благодарны. Совет Академии устроил разбирательство по работе Канцелярии, и Игната выделили, как лучшего работника. Ректор Бессмертнов распорядился передать в дар Игнату домик в Дардиве, а ещё… смотри…

Жани сунула руку за ворот фартука и вытянула нитку бус из белых жемчужин.

Увидев их, я сразу вспомнил, что неделю назад испортил Игнату вечер, а ведь секретарь планировал сделать Жани предложение и подарить брачное ожерелье.

Именно его девушка мне и показала.

– Поздравляю, – улыбнулся я.

Счастливая Жани спрятала бусы под воротник.

Пока она приносила и расставляла кружки с белым пивом (никогда не привыкну к этому кефирному цвету), вся наша компания делала неловкие попытки хоть как-то привыкнуть друг к другу.

Я понимал, что это будет сложно.

Сейчас до команды нам было очень далеко. Внутри группы имелись давние конфликты.

Исидора терпеть не могла стервозную красотку Раду Бородинскую, а та ненавидела независимую и высокомерную всезнайку Исидору. Вряд ли они быстро забудут друг другу прошлую стычку. Как и сёстры Аверьяновы, Нора и Римма, любительницы дружить против кого-то и добавлять масла в огонь.

Андрей Котов (он же Кот) ненавидел меня и не скрывал этого, да и я его не особо выносил.

Егор Горцев (он же Егор-Глыба), наоборот, проявлял чудеса деликатности даже к противникам, но вечно одёргивал своего друга Котова, даже когда для этого не было причин.

Эдуард Коховский (он же Эд), самый спокойный и тихий из компании Саблина, тайно завидовал Егору-Глыбе и был влюблён в Бородинскую, но вряд ли в этом ей признается.

Два брата Саблиных, Платон и Тарас, вообще друг с другом не общались, да и теперь сели по разные стороны стола, чтобы не встречаться взглядами.

Верный друг Тараса, Яков Вьюгин, тоже был совсем не прост. За внешней безалаберностью и открытостью скрывался мнительный, обидчивый и ревнивый человек.

Был ещё и Лёва Зверев, парень совсем неплохой, добродушный и простоватый, но его робость не просто мешала ему жить, порой она становилась опасной. А ещё он не умел управлять гневом. Совсем не умел.

Ребята сидели за столом, тихо переговаривались, еле находя общий язык.

Одни вспоминали уроки, другие – прошедший бой. Говорили про учителей, строили догадки, какие задания будут на турнире, смеялись над Коровиным и обсуждали возможность повысить крепость пива с помощью капельной медовухи, припасённой Егором-Глыбой ещё месяц назад.

Я сидел, пил пиво и наблюдал за ними.

К каждому мне предстояло найти подход и, кроме недостатков, отыскать сильные стороны.

Неожиданно Исидора, сидящая рядом, толкнула меня плечом.

– Надеюсь, ты не против ещё одной компании? Это я их позвала. Всё же они тоже внесли лепту в тренировку нашего Зверя.

– Ну не надо меня так называть, – нахмурился Лёва. – Я совсем не Звел-ль.

– Так ты не против? – повторила Исидора свой вопрос.

Сначала я её не понял, но тут Котов и Егор-Глыба переглянулись и с интересом уставились мне за спину, в сторону входа в таверну.

– М-м… смотрите, какие девочки, – приподнял бровь Котов.

– Да и мальчики ничего, – внезапно заметила Бородинская, явно высмотрев кого-то в своём вкусе.

Я обернулся и увидел, что к нашему столу идут четверо: Мичи, Горо, Джанко и Мидори.

– В первую очередь это не мальчики и девочки, а Стражи и Целители, – вырвалось у меня.

Прозвучало занудно, не спорю, но явный интерес Андрея Котова к Джанко и Мидори всколыхнул во мне новую волну неприязни к этому говнюку.

Я поднялся из-за стола и, поздоровавшись с вновь прибывшими, познакомил их с остальными. Компания выросла до шестнадцати человек, и, как ни странно, с появлением новичков натянутость начала исчезать.

Мичи ввернул шутейку насчёт пива, потом – вторую, насчёт нашего сборища. Его манера общения сразу пришлась по душе Тарасу и Якову. Общий смех расслабил ребят, и завязался уже живой разговор.

По крайней мере, между парнями.

А вот с девчонками оказалось сложнее (с ними всегда сложнее).

С появлением Мидори и Джанко моментально заволновалась красотка нашей группы – Рада Бородинская. Её настроение перешло и к сёстрам Аверьяновым.

Одна лишь Исидора не заметила конкуренции, считая себя умнее всех посетителей таверны вместе взятых. В этом плане две новых девушки для неё ничего не поменяли, зато она неожиданно проявила интерес к Джанко, посчитав её достойной для интеллектуальных бесед.

Мидори же сразу нашла общий язык с парнями из компании Саблина.

Они обсудили новые правила по пилотированию верхолётов и тошноту на высоте, причём с характерными звуками рвотного позыва.

А вот Горо, серьёзный и хмурый, больше молчал и только изредка переговаривался с Мичи.

Из его коротких реплик я понял, что их, оказывается, поселили в одной комнате. Внезапно с Горо заговорил Лёва, поблагодарив его за помощь в тренировке, и они оба принялись обсуждать мечи и щиты. Ну а потом к Горо пересела Бородинская (значит, вот на кого она глаз положила), чем его немало смутила.

Общение наконец-то стало простым, даже дружеским.

И всё чаще за нашим столом раздавались взрывы хохота, всё чаще кто-то вскакивал и начинал описывать какой-нибудь случай, жестикулируя и давясь от смеха.

Это был хороший вечер, начало чего-то большого.

Раскрасневшаяся от хохота Исидора толкнула меня плечом и прошептала:

– Слушай, стратег, а твой эксперимент, похоже, удался.

– Какой эксперимент? – удивился я, сделав вид, что не понимаю о чём речь.

Исидора опять толкнула меня плечом и засмеялась.

Кажется, я никогда не видел, чтобы она уделяла этому бесполезному занятию так много времени. За два часа посиделок она даже ни разу книжку из сумки не достала.

В общем шуме и хохоте мои уши уловили резкую смену музыки.

Началась медленная мелодия.

Несколько посетителей таверны отправились танцевать. Причём танцевали они весьма интересно. Парень должен был взять девушку за обе руки и ненавязчиво вести по кругу – чем-то похоже на очень медленный вальс. Если честно, я не особо разбирался в этом, хотя танцевать меня учили – это входило в обязательную программу обучения в Корпусе.

Неожиданно из-за стола поднялся Саблин и подошёл к Исидоре.

– Потанцуем, его высочество зубрила?

Я думал, она его пошлёт, но Исидора вдруг подала ему руку.

– А вот возьмём и потанцуем, его высочество скотина.

Это было забавно.

Вслед за Саблиным встал Горо, приглашая на танец Бородинскую, и та с победным видом позволила себя увести. Потом выделился и Андрей Котов: он позвал танцевать Джанко.

Внешне я никак на это не среагировал, но внутри всё напряглось.

По большому счёту, ничего не произошло: ну пригласил и пригласил. Чего злиться? Только после того, как я применил тогда свой Божественный Дух для исцеления Джанко, во мне что-то изменилось.

Я не сразу это ощутил, а только когда она ушла.

Мне вдруг стало её не хватать, и теперь, при её появлении, организм устраивал бурю, а при одной мысли о том, что кто-то вздумает лапать эту девушку, хотелось переломать руки конкуренту.

Всю эту неделю мне удавалось справляться, но чем дольше Джанко продолжала свою игру «я подумаю и отвечу позже», тем сильнее становилось желание сблизиться. Эта паршивая зависимость вышибала меня из колеи.

На предложение Котова Джанко нахмурилась и замешкала с ответом.

– Да иди! Ты чего? – подтолкнула её Мидори. – Это же просто танец!

Джанко мотнула головой, но Мидори буквально вложила её руку в ладонь Котова.

– Тебе надо расслабиться. Ты вся серая. Потанцуй. Он же тебя не замуж зовёт. Это ничего не значит. Ты не в Ютаке, расслабься! Здесь янамарские традиции не действуют.

Джанко бросила на меня тревожный взгляд и отправилась танцевать.

Я откинулся на спинку стула и глотнул пива, стараясь больше не смотреть в сторону танцующих, но тут Мидори пересела на пустой стул Исидоры и спросила:

– Может, мы тоже? Мне тебе кое-что наедине сказать надо.

Вот уж женская уловка. Сначала спровадила Джанко, а потом начала действовать.

– Пошли. – Я поднялся и вместе с Мидори проследовал в зал, поближе к музыканту.

Мы взялись за руки и медленно двинулись по кругу, за остальными парами. Впереди маячили Горо с Бородинской, ещё дальше – Исидора и Саблин, а позади – Джанко и Котов.

Мидори приподнялась на цыпочки и прошептала мне на ухо:

– У меня такие новости! Ты не представляешь. Даже две.

Она смолкла и лукаво посмотрела мне в глаза.

– И какие? – спросил я, боясь услышать ответ: обычно излишнее рвение Мидори Арадо заканчивалось травмами и проблемами не только для неё одной.

– Первое. Я стащила из друидской теплицы два вида кореньев. Таких нигде не найти. Очень ценные. Буду готовить лекарство для моего отца, чтобы вернуть ему память. Рецепт я сама составила. Весь месяц над ним пыхтела, перекопала кучу книг и лекарских свитков, посоветовалась с Софией. На это уйдёт куча времени, но вдруг получится.

– И на ком сначала пробовать будешь?

Девушка поморщилась.

– Фу, Кирилл. Ну ты вечно такой. Как говорят Друиды, всегда найдётся доброволец.

Я сощурился и спросил:

– А вторая новость какая?

Мидори улыбнулась – её распирало от восторга.

– Я попробовала эликсир, что дала мне та женщина из магазинчика «Магические пустяки». И знаешь, что я скажу? Это действительно невероятно! Хочешь испытать на себе? Прямо сегодня. Я оставила вторую половину эликсира специально для тебя!..