Читать книгу Энциклопедия позитивного мышления - А. Ю. Буркова - Страница 5

Было время, когда я работала в школе начинающим педагогом-психологом. Объектом моих профессиональных забот было профессиональное самоопределение старшеклассников. Поэтому львиная доля рабочего времени посвящалась изучению (какой начинающий психолог не рвется продемонстрировать свои диагностические умения?!) различных характеристик данного объекта. Диагностика личностных качеств, способностей, интересов, предпочтений, склонностей позволяли составлять психологический портрет юных оптантов. Затем, на основании результатов, выстраивалась коррекционно-развивающая работа, в ходе которой с каждым учеником рассматривались стратегии построения профессионального пути.

Десятиклассники самостоятельно принимали решение об участии в такой работе. Прохождение тестов казалось им увлекательной альтернативой однообразному сидению на уроках, а развивающие занятия воспринимались с любопытством. Интерес к самому себе особенно силен в подростковом возрасте. Но вот найти взрослого, с которым можно поговорить о своем «Я», а не об учебном предмете, в школе непросто. Поэтому работа с психологом для многих была возможностью приобрести новый опыт в самопознании.

Саша отличался тем, что, проявляя интерес к прохождению тестов и разных диагностик, старательно избегал развивающего блока занятий. Возникало ощущение, что какой-то негативный опыт останавливал юношу от дальнейшего взаимодействия со специалистом. При этом во всем чувствовалось и несколько отстраненное отношение со своими сверстниками. Не желая использовать принцип «педагогического доминирования», я переключилась на наблюдение. И, действительно, на уроках и переменах Саша демонстрировал снисходительно-насмешливое отношение к ребятам. Впрочем, одноклассники относились к таким проявлениям спокойно, если не сказать – дружелюбно, негласно признавая Сашино лидерство. Еще одной особенностью было то, что Саша часто «исчезал» из школьной жизни и отсутствовал несколько недель подряд.

На мой вопрос об отсутствующем ученике классный руководитель сказала, что он часто болеет. А через несколько дней на консультацию ко мне пришли родители Саши. В ходе беседы недостающие пазлы моего представления о ситуации сложились полностью. Саша с ранних лет занимался хоккеем. Иного будущего, кроме как стать профессиональным игроком в хоккей, ни ребенок, ни его родители, не видели. Альтернативных вариантов для задачи «кем быть?» в семье не было. Случившаяся летом травма перечеркнула такое развитие событие. Вердикт врачей был безутешен: физические нагрузки организму противопоказаны категорически. Отдав спорту более десяти лет жизни, Саша завершил тренировки навсегда.

Больше всего родители волновались за то, что сын перестал проявлять интерес ко всему происходящему. Свойственные юношескому возрасту любознательность, активность и своенравность нисколько себя не обнаруживали. Саша был молчалив, отстранен и безучастен. На все предложения попробовать свои способности в музыке, живописи, программировании или научно-техническом творчестве, отвечал отказом. По сути никакого будущего он для себя не видел. Окружающий мир представлялся враждебным и наполненным негативными впечатлениями. Это подтвердил и наш первый состоявшийся разговор.

Надо сказать, что личностные, коммуникативные и познавательные качества Саши были очень многогранными и незаурядными. Отличный организатор, лидер, с преобладающим сангвиническим темпераментом, эмоционально стабильный, имеющий весьма высокий интеллект, развитые коммуникативные и творческие способности, проявляет интерес к сфере труда, связанной с взаимодействием с людьми. При этом преобладает отрицательный настрой, выраженный во фразе «Это все бессмысленно и ни к чему не приведет».

Стало понятно, что апробированная схема взаимодействия с молодежью здесь явно не подойдет. Следовало найти нечто уникальное, не похожее на то, что делалось мной ранее на коррекционно-развивающих занятиях. В первую очередь, необходимо было вернуть Саше юный, преимущественно оптимистичный взгляд на мир, преодолев его психологическую защиту, выражавшуюся в форме безразличия ко всему происходящему. Важно было проработать способность молодого человека критически оценивать ситуацию и видеть в ней возможности, а не только ограничения. Помимо беседы в работе использовались методы арт-терапии. Особенно эффективно для преодоления защитного эмоционального безразличия зарекомендовало себя свободное рисование.

Суть методики заключается в том, что клиенту предоставляется право самостоятельно выбирать технику, материалы и тему для рисования. Можно использовать цветные мелки, простой карандаш, пальчиковые или обычные краски, гуашь; работать с портретами, пейзажами, абстрактными образами, живой природой или неодушевленными предметами. При этом рисующий свободен в возможности вербально комментировать процесс рисования или работать молча. По желанию участника работа может происходить в тишине или под музыку, звуки моря, пение птиц. Следует сказать, что на первых занятиях Саша отдавал предпочтение простому карандашу, а также черной и фиолетовой краске. Рисунки отражали некое абстрактное содержание, а комментарии к содержанию работы автор не давал.

Понемногу используемые цвета стали меняться, а рисунок приобрел смысл. На альбомном листе была изображена игра в хоккей. Все атрибуты рисунка были прорисованы достоверно с соблюдением пропорций. Я аккуратно попробовала задать несколько уточняющих вопросов. После небольшой паузы Саша стал рассказывать. Сначала это были обрывистые, немного сумбурные фразы. Их объединяла только сквозившая внутренняя боль невысказанного пока вопроса «За что?». Моей профессиональной задачей стало изменение данной формулировки клиента на вопрос «Для чего?». В этом направлении мы продолжили работу дальше.

Шаг за шагом, то продвигаясь, то останавливаясь, мы шли в направлении будущего через настоящее. Пришлось столкнуться и с внутренним сопротивлением Саши, его убеждением в том, что его жизнь сломана. Это проявлялось в отказе от занятия, уходе от деятельности. Потом он приходил, извинялся, сидел молча, смотрел в окно. Видя, что его тишину не нарушают, он подходил к столу, рассеянно брал краски, перебирал их, словно не находил нужного цвета. Пытаясь убрать тишину кабинета, включал магнитофон, искал подходящую музыку и не находил.

Примерно через полтора месяца регулярных встреч я стала замечать небольшие эмоциональные изменения. Все чаще в школьных коридорах замечала, как Саша улыбается, глядя на своих сверстников или отвечая им. Как-то на занятии, рассказывая комический эпизод из своей прошлой, спортивной жизни, он засмеялся. Однако, если речь заходила о профессиональном и жизненном самоопределении, то перспектив в своей жизни он не видел. Обычно ответ был таким «Я не знаю, мне все равно кем теперь быть».

Однажды, перед отъездом семьи Саши на отдых, разговор зашел о прочитанных книгах. Пытаясь подобрать образ литературного героя, с которым бы возможно было провести аналогию с Сашиной ситуацией, я перебирала в голове различные варианты. «К сожалению, – сказал Саша, – из-за спорта я мало читал. Теперь надо бы наверстать упущенное. Вы бы что мне порекомендовали прочесть?» – «Карлсон, который живет на крыше» – выпалила я.– «Только все три части». – «А их три?! Ну, хорошо».

Когда он пришел на занятия после месяца отдыха, я сразу отметила веселые, смеющиеся глаза. Произошла удивительная метаморфоза: передо мной был Саша, который «стряхнул» с себя образ утомленного старца. Это был молодой человек, с хорошими манерами, физически активный и, наконец, психологически здоровый. Он взял цветные мелки и несколькими штрихами нарисовал морской берег на рассвете. «Огромное спасибо за совет прочесть эту книгу. Знаете, сколько раз я ее прочел? Трижды! Потом я думал о том, что мы с Вами здесь обсуждали. Да, так получилось, что профессиональным спортсменом я никогда не буду. Но у меня масса возможностей для того, чтобы стать кем-то другим. Я решил стать врачом. Со специализацией еще не определился, но есть идея быть детским или спортивным доктором. Ведь многие ребята могут как я, замкнуться и просто пропустить свою жизнь. Я тоже шел по этому пути, ведь мне казалось, что весь мир против меня. А теперь я думаю, что все дело в том, как ты смотришь на этот мир, как его принимаешь. Спасибо, что помогли понять это. Спасибо Вам и Карлсону!».

P.S. Александр Николаевич – заведующий отделением детской больницы, заботливый отец, внимательный сын и надежный друг.