Читать книгу Убийство в прямом эфире - А.А. - Страница 6

Понедельник, 19 июня, утро

Еще чуть ниже голову, вот так, и… да, шнурок соскальзывает с моей головы на вентиль, я ловко подцепляю телефон рукой. Сенсор отходит, после той вечеринки у Макса дома, и я несколько раз провожу пальцем по экрану, прежде чем удается, наконец, войти в меню вызовов. Внезапный шорох в темноте, лязгает металл – ключ скрипит в скважине! Я успеваю отключить телефон, и наощупь сунуть его в туфлю.

Дверь на долю секунды распахивается, пропуская внутрь яркий свет с улицы, но высокий человек в маске – это все, что успеваю рассмотреть – тут же закрывает ее на ключ. Шаги, он идет ко мне. Резкий свет фонаря, мгновение, и мою бровь как ножом рассекает горячая, острая боль. Размах – следом прилетает пощечина. Я только испуганно вздыхаю – даже не успеваю выдохнуть. Еще одна, и еще. Я пытаюсь увернуться, но удар догоняет в затылок. Он наваливается на меня всем своим весом, и я падаю на спину, повисаю на руках, намертво прикованных к трубе – наручники врезаются в запястья. А он уже сжимает рукой горло, сдавливает так крепко, что я лишь хриплю, задыхаясь. Я отчаянно дергаюсь на полу, скулю, как мелкая собачонка, он только сильнее впивается пальцами. Лапает свободной рукой мое тело: распахивает пальто, залазит под юбку, задирает свитер, хватает за грудь. Он трется, ложится сверху, придавливая меня к земле своим огромным, тяжелым телом, натягивая цепь наручников. В исступлении он чуть ослабляет хватку, и я жадно вдыхаю воздух. Секунда, он вдруг кусает за шею, впивается зубами, как животное, сосет мою кожу. Я мычу от боли, и он срывает шарф с моего рта, вставляет туда палец, водит внутри, словно ершиком.

Закидывает мои ноги на себя, резко, а я пытаюсь удержать телефон в туфле. Моя последняя надежда здесь – нельзя, ни в коем случае нельзя выронить. Его палец у меня во рту, и я стараюсь дышать носом, ровнее, успокоиться, переждать, но он больно кусает шею, грудь, живот, он растягивает свитер, а его рука уже шерудит под юбкой. Господи, неужели… это закончится вот так… в грязном гараже, в полной темноте… Я лежу спокойно, послушно, и слезы текут щекам, я только сейчас понимаю – это происходит наяву, со мной.

Высовывает палец из моего рта, и я вздыхаю, но он уже вставляет туда свой язык. Мягкий, толстый, огромный – просовывает в самые гланды так, что я захлебываюсь его тухлой, как пожеванный «Орбит», слюной. Он вталкивает язык еще глубже, как вдруг меня сковывает в судороге, не успеваю увернуться – меня выворачивает кислой кашей прямо ему в рот. Он отталкивает меня, сплевывает в темноте.

– Простите, простите, я не хотела, – я шепчу как заклинания, но отхаркавшись, он размахивается, врезает мне кулаком по лбу. Пластмассовый хруст. Я ударяюсь затылком о вентиль, и замираю, осторожно поджав ногу с телефоном в туфле под полы пальто. Падая, я все же наступила пяткой на кнопку, и экран засветился. Ярко, будто прожектор в такой кромешной тьме, но я тут же сажусь на него, заглушив свет. Я вся сжимаюсь, молюсь, чтобы он только не заметил это, не подходил ко мне больше, и, кажется, Бог услышал меня – дверь сверкнула, он выпрыгнул на улицу. Лязг железа, тишина…

Никогда еще темнота не была такой удушающе плотной: я будто чувствую холодный воздух каждой своей раной, я будто разодрана – снаружи, внутри. Сколько прошло – час? Два? Три? Я лишь смотрю перед собой, в темноту, не двигаюсь, даже не дышу. Как бы я хотела раствориться в ней, чтобы никто не смог дотронуться, никто не нашел, не искал меня больше…

Подсвечивая ногу, словно кожаный абажур, телефон снова мигает в темноте – он как маяк возвращает меня в реальность. Входящий звонок. Стиснув зубы, я подтягиваю ногу к наручникам – да, телефон в моих руках. Трещина во весь экран. Звонок от Матвея. Он получил смс. Я провожу пальцем по экрану, еще, и еще раз – не работает. Звонок обрывается и свет потухает. Я нажимаю на эту единственную кнопку, и… ничего. Матвей звонит снова, мигают гудки, а я могу лишь следить глазами. Черт возьми! Я трясу телефон, стучу им об колено, и снова пробую пальцем сенсор, вжимаю кнопку – все зря. Экран полетел. Тьфу ты, вот же отстой! Это была моя последняя надежда, почему он сломался именно сейчас? Почему, Бог?! Слезы разъедают глаза, и я уже не пытаюсь их сдерживать. Почему, почему это происходит со мной?! За что?!

Я сжимаю чертов телефон, еще немного, и его корпус треснет в моей руке. Глупая, бесполезная коробка! Я размахиваюсь, чтобы трахнуть его об стену, как вдруг экран загорается – боковая кнопка осталась рабочей! Колесико крутится, долгие секунды ожидания, кажется, уже прошла целая вечность… И вот зажигается фронтальная лампа, а на экране, наконец, появляется мое лицо: сплошь покрытое красными пятнами, опухшее, с подтеками крови. «Вы в прямом эфире!».