Читать книгу Иллюзия Свободы - Адельфина Призрачная - Страница 5

Молодой врач взял у меня кровь и почти сразу отправил на второй этаж отдыхать. Настоял на длинном сне и отсутствии нагрузок в течение дня. А когда мы спускались вниз, в глазах Эбена читалась озадаченность. Я знала, он пытался понять кто я. Теперь нас связывала общая тайна, хотя пару часов назад я даже не знала его.

Жаль, что наш разговор состоится завтра, на очередном осмотре. А пока меня ждал сон. Сил не осталось…

– Береги себя, – шепотом произнес лекарь перед тем, как спустится на первый этаж. Я сжала губы и закивала.

– Хорошо.

– До встречи.

Он оставил меня, и я проследовала в комнату. За стенами кабинета, я чувствовала себя уязвимой. Казалось, нас постоянно слушают.

Девушки не заходили в комнату до вечерних сборов на ужин. Деликатно не допускали даже мысли нарушить мой сон. А я будто провалилась в сладкое болото, утягивающее меня на самое дно подсознания. Мне едва ли удалось встать на ноги только к ужину. И, хоть меня отговаривали, я направилась к ширме, чтобы переодеться. За спиной раздался шум, девушки построились в ряд и стихли. Обернувшись, я увидела в проходе Деметру.

– Добрый вечер, сестры! – Голос старшей был тих и холоден. Она осмотрела всех и перевела взгляд ко мне, – Эмбер, вы останетесь здесь. Роза и Виктория принесут для вас еду в комнату.

Я кивнула, сжимая в руках праздничное синее платье. Но и это ей не пришлось по душе. Деметра сжала губы, добавив, – Чтобы до утра я не видела вас, снующуюся по коридорам.

В тот момент я не знала стоять на месте, или вернуться в кровать. Выбрала в итоге первое, притворившись статуей. А когда она ушла, я вернулась в постель, нисколько не расстроившись из-за решения Старшей. Я думала об Эбене. Так быстро ему доверилась, все рассказала… Может я зря все это затеяла? Мы едва знакомы, чтобы доверять.

Не помню, как заснула. Только наутро обнаружила у своей кровати передвижной крохотный столик с едой. Наверное, я крепко спала, когда мне это принесли. Придется отнести назад. Для начала спросив, что вообще я могу делать, чтобы не оскорбить своеволием Деметру.

Девушки еще спали. Соседняя кровать пустовала. Розмари покинула дом Мира на пару дней по требованию собрания. Без нее комната опустела, а у меня исчез огонек, который был поддержкой с самого начала. Я надеялась, что ей не сильно достанется из-за меня. Та женщина, Хельга, произвела двоякое впечатление. На первый взгляд она улыбчива и проста в общении, но позже понимаешь, сколько сосредоточено в ней власти и силы. Даже Деметра перед ней робеет. И ни мне, ни Розмари ее не обмануть.

Подъем и сборы прошли как обычно. На этот раз меня допустили к завтраку, а после одна из женщин Митаи попросила одеться к поездке. Эбен назначил снимок грудной клетки к полудню. Я ждала встречи.

– Надо успеть до комендантского часа. Если задержимся, придется сидеть в клинике. Поторапливайтесь, Эмбер.

Я накинула на себя пальто, быстро перестегнула несколько пуговиц, а шарф спешно накрутила вокруг шеи, спускаясь вниз. Женщина в черном двигалась грациозно и быстро в отличие от меня.

– Обувайтесь. Крепко перевяжите шнурки, – требовала Митаи, ровным голосом.

– Ой, да, сейчас.

Я взяла варежки в зубы и наклонилась прочно стянуть шнурки. В одежде сделать это непросто. Я вся раскраснелась.

– Митаи?

Откуда ни возьмись появилась Деметра.

– Да, сестра?

– Проследите, чтобы Эмбер не болтала лишнего молодому лекарю. Это важно. Нам не нужны новые проблемы.

– Конечно, как скажете!

– Благодарю!

Короткий взгляд в мою сторону, и она удалилась. Внутри меня разразилась буря. Старшая это видела, и, да, она довольна полученной эмоцией. Если я задержалась бы тут еще на минуту, точно сказала бы Старшей все, что думаю. Но Митаи буквально силой развернула меня к двери и выпроводила на улицу, лишая возможности повздорить.

– Зачем она так?

– Не болтайте попусту. Идемте за мной. И постарайтесь не отставать.

– Хорошо, – сердито буркнула я в ответ.

Мы быстро зашагали. Падал снег, а ветер то и дело трепал мои волосы. На улице около минус пяти. Достаточно тепло, но от ветра руки все же озябли. Позже я нашла в карманах пару варежек, запихнутых из-за Деметры наспех.

Мы шли по длинной каменной улице. Она более не была пустой, как в первый день. Я видела других сестер, а также мужчин. Все одеты одинаково странно для моего мира, но соответствующе городу в целом. Этим высоким каменным стенам, огромным домам и скрывшимся из-за снега, горным вершинам.

– Почему? – Я обратилась к женщине громко, и она чуть оглянулась ко мне, вздернув брови.

– Что случилось, сестра?

– Почему вы живете в доме Мира? Почему выполняете ее поручения? Я слышала, что Митаи свободные женщины.

Она не попыталась остановить мою речь. Митаи чуть замедлилась, чтобы поддержать беседу. На лице женщины по-прежнему сохранялась маска равнодушия. Но она говорила со мной, в отличие от Деметры.

– Вы должны понимать, что свобода понятие относительное, Эмбер. Я остаюсь в доме Мира из-за дочери. Маргарита послушная сестра, она справляется. Но как мать, я не могу оставить дитя без присмотра.

Мы переглянулись. На мгновение мне показалось, что ее губы дрогнули.

– Это не секрет, Эмбер. Нам дозволено быть там, где пожелаем. Я нахожусь на своем месте. Еще вопросы будут?

– Да, – Выпалила я, но в голове все смешалось. Еще этот ветер, дул так, что дыхание перехватывало.

– Почти пришли. Клиника за тем поворотом.

Мы прибавили ход, а я так больше ни о чем и не спросила. Я вспомнила Маргариту, это девушка, которая танцевала на ужине. Веселая такая, лучезарная. Воспринимать ее рядом с дамой в черном сложно. Но зная, что они родственники, я заметила и внешние сходства.

Высокое здание за стеной поражало своей красотой. Около шести этажей, огромные окна, мансарды и зимний сад под стеклянным куполом. От изумления я открыла рот и споткнулась.

– Сестра, не убейтесь до прихода к лекарю, – Подхватила меня Митаи.

– Очень постараюсь.

На мою улыбку женщина не ответила. И ладно. Остается надеяться, что внутри она чувствует, сопереживает и умеет посмеяться над шуткой. Я отряхнула платье от снега, и мы повернули к клинике. У входа неспешно прогуливались женщины и дети, а еще пара стариков спорили о чем-то, взмахивая руками. Изнутри, через большие окна, струился теплый свет. Он согревал и манил к себе нас, точно мотыльков.

Внутри клиники меня и Митаи окликнула доброжелательная женщина в длинном белом платье. Ее волосы были убраны в аккуратный пучок на затылке, а на носу красовались элегантные очки без душек.

– Эбен ожидает вас, – улыбнулась незнакомка, протянув мне в руки толстую тетрадку, – Это ваша карта. Пройдите в гардеробную, переоденьтесь и можете подниматься на третий этаж. Вам потребуется сопровождение?

– Я ее сопровождение, – ответила Митаи.

Женщина улыбнулась и вежливо кивнула.

– Хорошо. Обязательно наденьте рубашку поверх вашего платья и можете подняться вместе с сестрой.

Единственное, о чем я думала в этот момент, это о том, что нам не дадут говорить. Митаи выполнит просьбу Деметры. Я в персональной тюрьме.

Гардеробная представляла собой совсем не то, что я привыкла видеть. Много отдельных кабинок, где можно было переодеться, сложить вещи в шкаф, а также умыться, поскольку на каждую кабинку приходилась своя раковина. Удобно.

Я переоделась в белую холщовую сорочку и направилась к Митаи. Она ждала на выходе. Женщина молча взяла меня под локоть и повела наверх. Мы поднимались по широкой винтовой лестнице с резными поручнями. Справа открывались шикарные виды на сад через огромное панорамное окно. Холодный свет улицы едва ли мог сразиться с теплым освещением клиники.

На третьем этаже сидели люди в ожидании своего приема, но у кабинета Эбена никого не было. Моя надзорщица наконец-то отошла на шаг назад, кивнув, чтобы я постучалась. Я сжала губы и три раза стукнула по деревянной двери. Послышался голос мужчины, нас пригласили войти.

– Добрый день!

– Добрый день, Эмбер! – врач перевел взгляд мне за спину, – Митаи. Проходите.

Я сжала губы в полоску, удрученная сложившейся ситуацией, но сам Эбен словно не замечал никакой неловкости. Он был сдержан и спокоен, взял из моих рук тетрадку и достал какую-то свою папку из стола.

– Показания по крови еще не готовы. Остальное в норме. Сделаем снимок, чтобы удостовериться, что кости целы.

– Хорошо.

Да, похоже в этом мире мне никогда не понять людей. Единственный, кому я хотела рассказать все о себе, делал вид, что мы ни о чем не договаривались. Я знала, что присутствие Митаи меняет многое, но он даже виду не подал. Может то, что я сказала, Эбен счел за бред?

Молодой доктор сделал пару записей, протянул мне пару листов бумаги и попросил расписаться. Я поставила роспись в первом документе, затем открыла второй лист и увидела запись.

«Скажи, что у тебя сильно разболелась голова после снимка. Убедительно. Другого варианта остаться наедине не будет».

Машинально я подняла на него взгляд, почти автоматом проставила роспись и накрыла второй лист первым. Митаи сидела в другом углу кабинета и не могла видеть запись.

– Готовы?

– Угу.

Он протянул мне открытую ладонь и я вложила в нее свою руку, поднимаясь со стула. Меня слегка трясло. Это от холода или от нервов, не разобрать…

Эбен провел меня в круглую прозрачную капсулу высотой около двух метров. Стекло заиграло тысячами огоньков и схем. Эбен отошел к странной конструкции у капсулы и попросил задержать дыхание. Всего секунда и по мне прошла зеленая яркая линия.

– Готово! Можете покинуть капсулу.

Вдох, выдох, волнение накрыло с головой. Я вышла из аппарата и тут же сползла по стенке. В ушах стоял звон, я, четко следуя инструкции, прошептала о том, что у меня сильно болит голова.

Эбен тут же оказался рядом, дал понюхать какую-то странную жидкость.

– Давайте, присядем вот здесь.

Шум в ушах почти исчез, а я должна была притвориться слабой. Молодой доктор усадил меня на стул и почти сразу обратился к Митаи.

– Я оставляю ее на стационар. Нужно понаблюдать за Эмбер до завтра.

– Не думаю, что это возможно.

Он серьезно посмотрел на Митаи.

– К сожалению, решение принимать не вам и даже не Деметре. Я направлю данные о местоположении сестры дома Мира Хельге. Снимок не показал наличие повреждений, но состояние Эмбер не стабильно. Ей требуется комплексное обследование.

– Боюсь, что я не могу вернуться назад без девушки.

– Повторюсь, не в ваших силах повлиять на ситуацию. Пожалуйста, не мешайте мне выполнять свою работу.

Эбен был строг, а я изо всех сил старалась ни на что не реагировать. Вчера мне по-настоящему стало не хорошо, но сегодня я полна сил. И доктор, казавшийся мне холодным, все же помнил о нашей договоренности.

– Я поняла вас. Где могу получить документы на госпитализацию Эмбер?

Женщина в черном уступила. Неохотно. Ее эмоции с трудом оставались под маской безразличия. Губы были сжаты в тонкую полоску, а в глазах впервые загорелся огонек недоумения. Не такие уж и свободные Митаи, как говорила Розмари. Если эта женщина робеет перед Деметрой и считается вольной, то что такое моя жизнь? Жизнь сестры.

Эбен помог мне прилечь на кушетку и подошел к Митаи.

– Следуйте за мной, сейчас мы с секретарем подготовим все бумаги.

Дверь захлопнулась. Я осталась одна в пустом кабинете, наедине с собственным обманом и тихим равномерным пикающим прибором-капсулой.

Я пробыла в кабинете одна около получаса, реагируя на каждый шорох за дверью. Передо мной лежала медицинская карта, но я не притронулась к тетрадке. Любопытство съедало. Что там записано?

Пришлось повторять себе: я достаточно воспитана, чтобы не заглядывать туда, куда мне не стоит смотреть. Я просто спрошу, и доктор обязательно мне ответит. Мы же, вроде как, доверяем друг другу?

Когда за дверью послышались уверенные шаги и в комнату вошел Эбен, я облегченно выдохнула.

– Эмбер, еще раз здравствуй, – произнес он приятным спокойным голосом, – Не волнуйся, здесь тебе ничего не угрожает. Останешься на некоторое время в клинике.

– Митаи ушла? Деметра попросила ее сопровождать меня, – Начала я неуверенно, прощупывая его желание говорить со мной, – Особенно здесь, в кабинете.

– Предсказуемо верный ход с ее стороны.

Он улыбнулся, присел на свое рабочее кресло и открыл мою карту. Там почти не было записей, только листочки с цифрами. Это привлекло мое внимание и Эбен это заметил.

– Непривычно, да?

– Я никогда не видела, чтобы записи вели в цифрах. У нас так не делают.

– Вы не используете кодировку? Значит ты куда древнее, чем я думал.

Мы переглянулись. На лице доктора появилась легкая улыбка. Парень смотрел в мои глаза с теплотой, а я в этот момент почувствовала стеснение. Отвела глаза к полу, изучая узоры кафеля.

– Вчера ты сказал, что я из прошлого. Но я поверить в это не могу. Чувствую себя какой-то психически больной. Словно, играю в какую-то непонятную игру.

– Нет, Эмбер. С головой у тебя все в порядке, а вот история твоего пребывания в Андарионе запутанная. На самом деле я получил анализ твоей крови. Пришлось соврать Митаи, ты уж прости.

Я выжидающе промолчала. Врач достал из стола еще одну тетрадку, положив ее поверх моей карты.

– Потяну время, потому что такие данные я не могу передать Хельге, – Парень сжал губы в полоску, изучая красные цифры не листе бумаги, – Это ее точно не устроит.

– Что-то не так?

– Да. Ты не числишься ни в одной базе. Тебя нет ни в одной картотеке. А это невозможно. Любое, даже тайное удочерение, прошло бы регистрацию.

– Это значит..

– Что ты появилась из воздуха.

Мы переглянулись, я неуверенно заправила локон за ухо и тяжело вздохнула. Похоже, я попала в неприятную ситуацию.

– Я уверен, каким-то образом, время сбилось и ты попала на много сотен лет вперед.

– Кошмар какой-то… Что же мне делать?

Я поднялась с места и заходила из стороны в сторону, нервно запустив руки в волосы. Поверить в слова Эбена сложно. Он встал почти следом и в какой-то момент тормознул меня, легко коснувшись моих локтей. Мы встретились глазами, я закусила губу и молчала.

– Мы что-нибудь придумаем.

– Если я расскажу Хельге, кто я, может она поможет?

– Присядь, хорошо?

Я не хотела садиться, но врач почти силой потянул меня вниз на кушетку, опустившись рядом. Эбен держал меня за руку так крепко, будто я сорвусь с места и убегу навсегда. Мне бы этого хотелось, пока я в доме Мира. Но не здесь. С ним страх реальности и чувство трепетного волнения смешиваются воедино, заставляя сердце биться быстрее.

– Послушай, все, что тебе нужно знать сейчас это то, что ты на планете Андарион. Наши предки уничтожили экологию Земли много веков назад. Переселенцы воссоздали самую подходящую картину осознанной жизни и развития на Андарионе, используя превосходящие твое время технологии. Многое из того, что ты здесь видишь – имеет рамки. Поэтому никогда не пытайся бежать из города, хорошо?

– Мы еще и на другой планете? Это больше, чем я могла бы себе представить. – Я закусила губу, пытаясь осознать масштабы удаленности от родного дома. Если Земля вообще существует.

– Ты справишься. Я помогу. И, послушай, никогда и никому не говори о прошлом, хорошо?

– Почему?

– Опасно. Люди, стоящие в верхах, стирали историю прошлого тщательно и долго. Мы не вспоминаем как было когда-то. О том, как было, написано в нескольких книгах библиотечного архива. Ни одна из сестер никогда не получит эти знания. Доступ к ним имеют только приближенные. А ты, – Он мягко провел большим пальцем по моей ладони, – Получается ты знаешь куда больше, чем написано в книгах.

– Ты читал их?

– Да. Конечно.

Видимо я побледнела, потому что врач суетливо отошел в сторону, наполнил стакан водой из кувшина и подал его мне. Я с жадностью отпила холодной жидкости и тяжело вздохнула.

– Я такая глупая. Ты ведь был на том собрании. Может мне стоит тебя опасаться?

Эбен хмуро улыбнулся.

– Что бы ты хотела услышать? Теперь мы повязаны обещанием друг другу, верно?

Он протянул мне ладонь для рукопожатия, и я ответила, протянув свою. Сомневаться в докторе невозможно, я с первой минуты во власти туманного обаяния Эбена.

– Тебе придется подстроится под этот мир. Быть его частью, быть Эмбер из Андариона.

– Кто она, Эмбер из Андариона? – Спросила я сама себя риторически. Я не знаю другую себя, новую, без прошлого.

– Идем, проведу тебя в палату, отдохнешь немного. Я что-нибудь придумаю, решим вопрос с твоей чистой историей. Для Хельги придется постараться.

Эбен подал руку и помог подняться на ноги. В этот раз голова закружилась по-настоящему. Я действительно все три дня чувствовала слабость и могла особо не притворяться перед Митаи, что со мной что-то не так.

– Почему ты помогаешь?

Мы стояли так близко, что я прошептала свой вопрос. Эбен шумно сглотнул, взял меня под локоть и отвернулся к выходу, медленно направляясь вперед.

– Не умею бросать девушек в тяжелой ситуации.

Ответил скомкано, похоже разволновался. Я сама подвела его к неудобному ответу. Чего ждала? Объяснения по пунктам с плюсами и минусами дружбы с гостьей из прошлого? Конечно, он ответил неловко.

Мы прошли по коридору вперед вдоль суетливых пациентов и мед сестер. Затем поднялись по лестнице выше. Мне не хотелось оставаться одной, но просить Эбена сидеть со мной как с ребенком было бы верхом эгоизма.

Эбен открыл комнату ключом. Палата предназначалась мне одной. Интерьер простой: белая кровать, узкое окно в пол и небольшой шкафчик. А так-же уборная.

– На полках есть сменная одежда. Обед разносят в три. А пока может просто отдохнуть.

– Когда мы снова увидимся?

– Скоро комендантский час, я проведу обход и смогу заглянуть к тебе.

Эбен посмотрел на меня, едва заметно кивнул и неуверенно добавил, – Если захочешь.

– Хочу!

Громкий и четкий ответ вызвал такую же внезапно довольную улыбку врача, которую парень тут же попытался спрятать. Мы сумбурно попрощались, и молодой врач исчез за дверью.

Оставшись одна, я почувствовала холод одиночества. Невозможно осознать расстояния, которые отделяют меня от родных мест. И быть единственной живой среди всех, кто остался в памяти. Родные, близкие, друзья не существуют уже сотни лет….

В это сложно поверить. Теперь все изменится, в жизни случилось персональное короткое замыкание. Начался новый этап бытия, в котором есть место любви и ненависти. Всего три дня, а я уже пахну как цветок дома Мира, трепещу перед Деметрой и готова писать тайные письма привлекательному молодому доктору? Ощущение, будто прошлая жизнь, это остров, а нынешняя океан. Только бы не утопиться.

В считанные минуты за окном стемнело, вьюга завертела снежную крупу, создавая зимнее подобие тумана. Я сидела у окна, наблюдая, как люди исчезают с улиц, прячась от ревущей непогоды. Всего около полудня, а будто ночь. Я подышала на стекло, хотела нарисовать сердечко или зведочку, как в детстве, но не сделала этого. Матовый пар отобразил цифры, написанные кем-то до меня. В этот момент в дверь палаты постучались. Это был Эбен. И он не дождался приглашения, приоткрыв дверь. Я поднялась на ноги, скрыв исчезающую стекольную запись.

– Чем ты занята? Не помешаю?

– Я сидела у окна. Там разыгралась такая непогода.

– Да, я видел, – Он бросил хмурый взгляд в сторону улицы, подошел к окну и зашторил его, – Комендантский час. Не сиди больше у стекла, простынешь.

Эбен аккуратно взял меня за предплечье и потянул в сторону кровати.

– Лучше побольше отдыхать. Снимок показал ушиб грудной клетки. Ничего серьезного, но ты не даешь себе восстановиться. Попробую направить Деметре запрос на одобрение твоего пребывания еще на сутки.

– Она будет против, – Пробубнила я, подложив себе под голову пару подушек, чтобы оставаться полусидя.

– Деметре придется пойти на мои условия. Мы пока не знаем, как распорядится Хельга насчет тебя. Оставит в доме Мира или отправит на распределение.

– Зачем мне быть в доме Мира? За два дня там я не увидела ничего, кроме бестолкового шатания и подчинения.

– Это от того, что ты не числилась сестрой, – улыбнулся Эбен, – В домах Мира девушки получают хорошее образование и воспитание. Тебе это пригодится.

– А если распределение?

– Будешь жить в семье.

Эбен произнес это как-то сухо. Я тоже скривилась, понимая, о чем идет речь.

– Это как-то связано с номерами на руке? Я уже слышала о семьях и распределении. Вы практикуете насильные браки?

– Распределение не насилие.

– Принуждать девушку к выбору образа жизни, да еще и с не знакомым ему человеком? Это дикость.

Я негодовала. А доктор словно не замечал моих эмоций. Он сжал губы в полоску и кивнул, абсолютно спокойно подтвердив опасения.

– Любой брак продукт большой работы системы Андариона. Обучение в домах мира, распределение и сам институт брака не подлежат порицанию общества. Для твоего времени это дикость. Но в прошлом процент разводов был катастрофический. В системе Андариона он сведен к минимуму.

– Но, если люди не любят друг друга?

– Тогда они учатся любить.

Мы встретились взглядом и замолчали. Оба. Как будто единовременно получили дозу терпения и горького смирения. Теперь мне придется жить в этом мире покорности.