Читать книгу Жизнь для Смерти - Адельфина Призрачная - Страница 4

Рассвело. Я просыпаюсь в самой настоящей клетке на чем-то твердом. Сначала меня одолевает страх, но спустя пару минут события прошлого дня проносятся в воспоминаниях рваными картинками. Как будто мне приснился очень плохой сон, и он никак не закончится.

Голова страшно болит, а в груди чувствуется тупая боль. Похоже я где-то ушиблась. Ничего не могу вспомнить…

Вокруг одни решетки. От слабости и головокружения, все двоится…

Пытаюсь подняться на ноги. Тяжело.

Так темно. Тусклый свет, проступающий из крохотного оконца у потолка, не может осветить всю комнату, но этого достаточно, чтобы разглядеть клетку.

У меня есть кровать, матрас и что-то похожее на личную уборную с душевым трапом за порванной шторой. От тесного соседства с санузлом противно пахнет плесенью. В углу лежит чья-то кофта и кружка в другой части клетки. Похоже я не первая.

– Что это за место?

Мне никто не ответит. Я совершенно одна. Кажется, вчера меня чем-то отключили, вроде едкого средства, от которого при вдохе мысли улетучились, а в ушах сильно зазвенело. Это сделал Кристофер, как только посадил меня и Сару в машину на заднее сидение.

– Черт, – ругаюсь в пустоту, – Нужно что-то делать…

Я не знаю сколько у меня времени. Подхожу к двери клетки и пытаюсь ее открыть. Снаружи висит амбарный замок. Но найти подходящей железной проволоки не удается. У меня ничего нет. Даже если бы было, вряд ли бы я справилась с отмычкой.

Час, другой… Время тянется вечность.

Зачем зараженные держат меня здесь? Для чего?

Одна мысль заставляет меня срочно проверить себя на наличие укусов. Шея, руки, ключица. Ничего нет. Меня никто не трогал.

– Это плохо. Очень плохо, Эмили. Теперь ты точно попала…

Значит меня не обратят. Я нужна им для чего-то другого. Зачем кровососам человек? Питаться?

Но Кристофер, разве он ничего не помнит?

Мне выпадает худшее из возможных испытаний – ждать своего часа.

Дневной свет лучше освещает маленькую комнату с клеткой. Теперь я могу рассмотреть ее. Подвальное помещение с обшарпанными стенами, множеством паутины в углах и сырость. Здесь пахнет плесенью, а где-нибудь в стенах живут крысы…

Тишина. Ни голосов, ни звуков шагов, ничего… Только шелест осенней листы за крохотным окном под потолком.

Так проходит день и только к вечеру тяжелая дверь скрипит. В комнату входит незнакомка, но ее лицо не удается рассмотреть. Яркий свет из коридора слепит привыкшие к полутьме глаза. Я не сразу понимаю, что передо мной стоит Лора. Да, та самая зараженная, которая охотилась на нас с Сарой вчера.

Блондинка брезгливо оглядывается вокруг, поправляет свои длинные волосы, убранные в высокий хвост, затем резко пинает табурет к клетке. Та с грохотом удается о металлические прутья, заставляя меня вздрогнуть.

– Здравствуй, Эмили! – Лора улыбается во все тридцать два, сохраняя открытое презрение во взгляде, – Обустроилась уже? Уютненько, правда? Получше, чем в ваших сараях с клопами.

– Нет, не уютно, – скалюсь в ответ, – Почему вы не убили меня?

Лора улыбается, иронично пожав плечами.

– Дорогуша, лично я бы не стала с тобой возиться и убила сразу. Терпеть не могу развозить сопли по столу. Нооо, – девушка протягивает гласную и присаживается на табурет, – Оказалось ты сгодишься для другого дела.

– Что за дело?

– Не переживай, останешься живой. Тебе понравится.

– Ничего здесь не может мне нравится. Если не убьете, значит обратите? – как смело. Но что мне терять?

– Обратить тебя? – прыскает зараженная, – Зачем нам еще одна слабохарактерная крыса? Для этого ты должна очень отличиться от остальных. Но все, чем ты отличилась – страх и нелепый побег.

– Тогда для чего оставлять меня здесь?

Зараженная презрительно оглядывает меня с ног до головы. Ее пухлые губы чуть приоткрыты. Казалось, она подбирает для меня гадкие слова, но почему-то не озвучивает. Вместо этого, она сама задает вопрос.

– Считаешь нас кровожадными созданиями? Думаешь, мы хотим только убивать?

– Вы убили много моих друзей. Да.

– Может тогда для убедительности переломать тебе пальцы? Один за другим. И тогда я стану соответствовать твоим представлениям о вампирах?

Блондинка подается вперед и протягивает руку в клетку. Я остаюсь на месте, не сдвинувшись ни на шаг. Пока висит замок, зараженная не сможет дотянуться, а следовательно, и причинить вред. Лора замечает мою уверенность и поднимается с места, взявшись обеими руками за прутья.

– Ты же видела его вчера. Так почему не спрашиваешь? Неужели тебе все равно?

– Я не понимаю.

Вру я так себе. Сердце забилось чаще об одном упоминании о потерянном друге.

– Ты его узнала. Конечно узнала, но строишь из себя дурочку. А твой лидер не скрывает вашего знакомства.

– Кристофер больше не человек. В группе новый лидер.

– Конечно. Как удобно, убрали одного, поставим другого… Я не припомню от вас, испуганных кроликов, хоть одной миссии спасения пленных. Неужели настолько все равно?

Она права. Мы никогда не организовывали отряды для спасения заложников. Это считалось самоубийством. Многие лагеря не выдерживали нападок зараженных. Что сделает кучка людей в логове вампиров?

– А знаешь почему его обратили?

Я пожимаю плечами, ожидая неприятного ответа. Лора горит искрой самодовольства.

– Мы не обращаем людей случайно. Больше того – обычно мы выбираем тех, кто нам нужен. Как твой Крис, например.

– И ты его выбрала? – Делаю предположение я. Блондинка кивает, затем отрицательно качает головой.

– Если бы я решала, ты давно была бы мертва. Кристофера выбрал Верховный. Но я польщена твоим предположением. Хочешь мне понравится?

– Почему он выбрал его?

– Вот мы и подошли к ответу на твой первый вопрос, – Лора улыбается, наклонив голову, – Мы наблюдали за ним. Давно. И за тобой. Много дней пришлось лицезреть ваши приключения с девчонкой в многоэтажках. Это было слишком просто, особенно, когда вы обе свистнули с нейтральной территории.

– Я ничего не понимаю.

– Конечно не понимаешь, – Лора играет со мной, подогревая чувства. Она заставляет принять факт фатальности охоты на людей. Пока мы считаем, что все под контролем, за каждым нашим шагом наблюдают.

– Кристофер не может прийти сюда. Знаю, у тебя есть к нему вопросы. Но в нем еще сидит червь человеческой слабости. Поэтому я первый вампир, с которым ты будешь коммуницировать.

Девушка снова опускается на стул и пронзительно смотрит мне в глаза.

– Не паникуй, с тобой ничего не сделают. Ты остаешься в клане. Верховный так решил, не я. Будешь жить в особняке, пройдешь обряд брачной церемонии с Кристофером, а потом выносишь его ребенка. Все просто!

– Это какой-то бред. Что за игры?

– Да, тут я с тобой согласна, звучит дико. Лучше бы я пришла выкачать из тебя крови, было бы куда реальнее. Но есть проблема посерьезнее – ценность клана. И эту ценность для Верховного подаришь ты. Выносишь ребенка человека и вампира. Мы называем их – дампиры. Высшая раса.

Я морщусь, не скрывая своих чувств. Сказанное Лорой походит на издевку. Но ее взгляд остается серьезным. Блондинка с упоением говорит об обряде и детях.

– Я не буду играть в вашу игру. Лучше убейте.

– О, у тебя будет шанс выбрать смерть, Эмили. А мои слова истинная правда, какой бы безумной она не казалась. Со временем ты поверишь.

– Допустим. Тогда почему я? Что во мне особенного?

– Потому что тебе повезло быть пригодной. Как и твоему другу Кристоферу. Вы оба, вроде как, подходите друг другу. Мы называем такие пары фертильными, но некоторые возвышают до избранных. Правда по отдельности это ничего не значит, в вот двое… Здорово, правда?

Блондинка растягивает хищную улыбку, а мне совершенно не до смеха. Если это шутка, то она пошлая и глупая. Я не могу в это поверить. Нутро пробирает от ощущения падения на самое дно. Еще никогда я не чувствовала себя вещью.

– Ты смеешься надо мной?

– Какие тут шутки. Все серьезно.

– Мне нужно поговорить с Кристофером.

Родить ребенка для вампира это что-то новенькое. Я не решилась бы на это в здравом уме даже с человеком, находясь в лагере выживших. А здесь…

Да, я мечтала о Кристофере, потому что испытывала к нему чувства. Я хотела пройти одну дорогу на двоих, пережить все трудности и счастье. Но с человеком, не с вампиром…

– Ладно, хватит пустой болтовни. Чего сидишь? Давай выбирайся из клетки, – поддергивает Лора в нетерпении, – Надо хорошенько тебя отмыть и причесать. Воняешь как дохлая крыса.

– Почему ты назвала детей ценностью клана?

– Мы убеждены, что новорожденные малыши будут обладать лучшими качествами вампиров и лишены жажды, как люди, – блондинка открывает замок и дергает на себя металлическую дверь. Та поддается со скрипом, – Ничего не слышала о дампирах? Хотя, куда тебе. Человечество давно сгнило. Вам бы только помойки ворошить. А мы думаем о будущем. Вампиры не фертильны. Мы не можем продолжить род. Для рождения малыша нужна женщина, – Лора закусывает губу, заметно разнервничавшись, – Здоровая и подходящая вампиру мужчине. Сложная связь, до которой тебе расти умом.

– Сара тоже фертильна?

– Кто? Сара? А, твоя подруга. Нет, она неликвид. Обычный корм.

– Что вы с ней сделали?

– Дали то, чего хочет, – нехотя отвечает Лора, протянув ко мне руку и ухватив за плечо, – Вампиры не звери. Девчонка захотела быть обращенной. Мы не рассчитывали на двойной улов, поэтому пошли на уступки. Хотя обычно убиваем за ненадобностью.

Блондинка буквально сильно вытаскивает меня в комнату, и я едва ли не падаю, запнувшись за ступеньку клетки. Неловкость вызывает в Лоре еще больше раздражения.

– Но…

– Никаких «но», иди вперед. Не беси меня.

Зараженная снова толкает меня вперед. Я решаю пока больше ни о чем ее не спрашивать. Так я просто не доберусь до конечного пункта живой. Очень напрягает факт того, что между нами нет стальных прутьев.

Лора отводит меня в обустроенную, красивую комнату. Позже становится понятно, что это ее спальня. Там она почти целый вечер отводит на подготовку меня к «свету» общества вампиров.

Сначала блондинка заставляет меня почти час отмокать в ванной, потом отмывает, причесывает и подбирает одежду к церемонии.

Она останавливается на белом длинном платье. Прямой фасон из струящейся легкой ткани, подпоясанный у груди.

Это очень странно – готовится к свадьбе, когда вчера ты чуть не распрощался с жизнью. Да и какая может быть свадьба? Театр абсурда, не иначе.

Большую часть времени я слышу, какая я дура и идиотка, а также мне напоминают о том, что все люди крысы, питающиеся отбросами. Но есть у людей способность – они фертильны. Мне хочется сказать, что подобное везение для меня звучит так же в тягость, как и принуждение оставаться среди вампиров. Но Лора раздражена и любой спор может стоить мне жизни.

С ее речами досадная деталь доходит до меня окончательно. Это не шутка. Зараженные действительно не могут продолжить род. Женщины- вампиры не способны выносить детей. Однако, новая раса кровососущих настолько страстно желает укрепить свои позиции, что вынуждены идти на меры сближения с людьми, потому что именно человек может дать то, чего они так хотят. Плюс это повышает статус и мощь клана перед другими.

Мысль о возможном массовом насилии женщин вампирами отгоняет одно обстоятельство – дампиров способны породить исключительно избранные пары. Со слов Лоры, обращенный вампир должен быть связан с женщиной человеком силой рода. Эта связь нерушима и особенно проявляется только после заражения мужчины. Некто Верховный способен распознать эту особенность между двумя людьми еще до обращения. Поэтому прилагает все усилия, чтобы получить сначала мужчину, а потом женщину.

Крис действительно попал к зараженным не случайно. Охота на него велась еще до трагедии.

В тот день я вызвалась с ним на завод, это была первая вылазка. В планы охотников входила поимка обоих, но Кристофер успел меня вытащить, пожертвовав собой.

Позже Дрейк со своей миссией нейтралитета, созданной еще предыдущим лидером, только отодвигал мою неизбежную роль в пополнении армии вампиров. Рано или поздно, Верховный натравил бы охотников, и я все равно оказалась бы в этом особняке.

Как-то фатально.

– Я могу увидеть Сару? Мне хочется понимать, что она в порядке.

– Да что с ней будет, – отмахнулась Лора, – Девчонка стала лучшей версией себя.

– Что же в этом лучшего?

Я стою за спиной вампира, пока та разглядывает себя в зеркало.

– Жизнь без грязи и страхов, – блондинка оборачивается ко мне, смерив презрительным взглядом, – Не всем повезло сразу лечь в постель к любимому мужчине.

– Она правда обращена? – я старательно игнорирую грязные насмешки Лоры, – Сара не могла попросить о таком.

– И тем не менее попросила. Обидно, правда? Не все хотят вычесывать блох и жить в сарае с гнилым полом. Ты видимо конченная идиотка, раз в голову не приходит мысль о том, что мир давно изменился. Нужно учится под него подстраиваться.

– Вы же вроде не принимаете новеньких в свои ряды. Так как подстроится людям? Стать пищей?

Лора практически взвывает, выказывая свое недовольство.

– Вы же даже на компромиссы не идете. И, если потребуется, быть пищей лучше, чем консервироваться в яме. Я смогла перестроится, твой любимый Крис смог, а ты что? Никто не пытается тебя убить, но ты и тут не довольна. Наверное, таким суждено прятаться по норам, лишь бы отсрочить неизбежное. Вы ведь все равно передохните. Не от нас, так от болезней. Какой в этом толк?

– Если умрем мы, умрете и вы. Хотите умереть от голода? У меня к логике зараженных не меньше вопросов.

Я смотрю ей в глаза и вижу, как бледное лицо загорается яростью. Щеки Лоры горят румянцем, а губы искажает маска гримаса презрения. Наверняка она мечтает дать мне пощечину или сломать пальцы, как грозилась. Но вместо этого зараженная остывает, показав мне улыбку наподобие оскала.

– Хочешь показаться смелой? Да мне плевать вообще, что ты считаешь. – девушка садится на кровать, забросив ногу на ногу, – Все умрут. Только жалкая кучка людей пораньше. А за нас не беспокойся. Мы найдем способ доить вас, как коров. В конечном счете выживет новое, сильное поколение. Перерастет всех и создадим его мы! Вампиры привнесут в человеческое ДНК все самое лучшее, что у нас есть. Эти дети станут великими, точно Боги. Без жажды крови и паршивой человеческой немощи.

– Но вы не можете этого знать!

– Проверишь на себе, дорогуша. Как ты запляшешь, когда ненавистное поколение окажется твоим кровным ребенком?

– Я могу отказаться от этого?

– Да, – вскидывает руками Лора, – Тогда я первая перережу тебе горло. Ничего личного.

Блондинка побеждает. У меня не находится ответов. Все просто до банальности и единственное, что сейчас важно – Крис знает? Что он думает об этом?

Стук в дверь нарушает воцарившуюся тишину. Я поднимаюсь с кровати, но Лора буквально осаждает меня одним жестом, напоминая о моем положении заключенной. Дверь открывается раньше.

– Эмили?

Холодный голос, но такой знакомый. Я замираю, увидев Кристофера в дверном проеме. Все слова застряли комом в горле.

Лора и Крис переглядываются. Вампир ничего не говорит зараженной, но она почти сразу начинает суетится. Хватает с трюмо зеркало и направляется в сторону, выхода.

– Решился? Не ожидала тебя так рано. Что ж, хорошо, оставлю вас, – резюмирует зараженная, добавив, – ненадолго.

Дверь закрывается, подарив долгожданную тишину. Мы остаемся вдвоем с совершенно новым для меня человеком. И человеком ли? Впервые я испытываю неловкость и волнение рядом с ним, не зная, что делать и о чем говорить. До этого момента даже с прежним Кристофером мы никогда не были наедине. Теперь он и вовсе чужой.

– Как ты себя чувствуешь?

– Не очень. Я почти ничего не помню о вчерашнем дне. Ты чем-то усыпил меня?

– Мы не даем людям запоминать дорогу к особняку. Это вынужденная мера. От этого лекарства у тебя может побаливать голова.

– Есть немного, – признаюсь я. Общение выходит скованным. Кристофер переживает, это заметно. Нужно было смолчать, но я не выдерживаю.

– Что они с тобой сделали?

– Не спрашивай об этом. Теперь у нас есть только настоящее. Тебе придется с этим смирится.

– Но…

– Тебя не обратят.

Брюнет, как и прежде, заботлив. Он подходит ближе и берет меня за руку. Очень аккуратно, как будто сейчас я выдерну свою ладонь из его руки и презрительно отвернусь. Но это не так. Я не отстраняюсь.

Черные глаза, клыки. Изменилось больше, чем внешний вид парня, поведение и приобретенная жажда. Что-то внутри Кристофера сломалось и сейчас образ прежнего человека приходится собирать по крупицам, испытывая инстинктивный страх перед его новой сущностью.

На бледном лице отражается боль. Я чувствую, ему сложно быть рядом, говорить со мной, стоять так близко.

К глазам подступает пелена слез, но приходится бороться до последнего, стараясь прятать свои эмоции и переживания.

– Не надо меня бояться, я не причиню тебе вреда. И никто в этом доме. Можешь быть спокойна.

– Крис, я хочу вернуться. Отпусти меня в лагерь.

– Это невозможно. Обратного пути нет.

– Почему? Ты теперь один из них?

– И да и нет.

– Что это значит?

– Пока не время говорить об этом.

Мужчина сжимает мою ладонь и слегка потягивает к себе, заставляя сердце биться быстрее.

– Позволишь обнять тебя?

Все происходит быстро. Я не сопротивляюсь и очень скоро расстояние, между нами, сокращается. Крис крепко обнимает меня, коснувшись губами плеча. Все происходит будто случайно. Но от этого по коже бегут предательские мурашки. Когда Кристофер рядом, ничего не страшно, и я с силой зажмуриваю глаза, пытаясь насладиться моментом, и ожидая, что скоро у нас все отнимут. Я могла бы оттолкнуть его, но не делаю этого, подтверждая свои чувства.

Когда Кристофер высвобождает меня из объятий, я замечаю в глазах мужчины что-то не человеческое, хищное. Я думаю о том, что он пережил в прошлом. Как это было? Волнение подступает к горлу, сжимая голос.

– Они обратили тебя в первый же день?

Кристофер кивает, плотно сжав губы.

Я позволяю себе коснуться пальцами его щеки. Белая кожа, но такая теплая. Зрачки парня стали черными, а проступающие клыки невозможно не заметить. У лидера присутствуют все признаки заражения вирусом.

– Столько времени прошло… Ты ведь должен был питаться?

– Конечно, без этого мне не выжить.

– И тебе приходилось убивать?

– Приходилось…

Снова холодный голос. Я облизываю пересохшие губы, пытаясь совладать с эмоциями.

– Как много людей ты убил?

– Эмили, мы регулярно охотимся. Тебе не нужно знать больше.

Кристофер предчувствует мою реакцию и сжимает ладонь крепче, не позволяя вызволить руку. А я понимаю, что не могу находится рядом. Фантазия играет жуткими картинками убийств из прошлого. Мне нередко приходилось это видеть и романтизировать охоту не могу. В насилии нет красоты, только жестокость и цинизм…

Сложно принимать реальность, в которой близкий человек совершал и будет совершать такое.

– Я знаю о чем ты думаешь. Понимаю твои чувства, но ты должна переступить через них. У тебя больше нет выбора. Придется привыкать к новой реальности.

– Принять то, что ты делаешь я не могу, – безжизненно отвечаю я, понимая, что задеваю чувства вампира. – Скажи мне, что случилось с Сарой? Ее правда обратили?

– Не совсем. Процесс занимает несколько дней. Девушка сама попросила об этом.

Ох, снова ложь. Я не могу в это поверить. Сара так кричала, когда ее поймали. Это могло быть только принуждение. Уверенна, девчонку поставили перед выбором: смерть или обращение.

Я виновата перед ней. Потащилась в многоэтажки, хотя могла запретить, остановить.

– Тогда я тоже этого хочу. Обрати меня, как обратили Сару!

– Ты этого не хочешь. Говоришь так, чтобы выместить свою боль.

Я все-таки высвобождаю руку и упрямо отхожу в сторону от вампира, не сводя с него глаз.

– Но ты ведь тоже этого не хотел? Тебя никто не спрашивал.

И почему Крис улыбается? Его алые губы очерчивают острые клыки. Этот изгиб похож на подобие мучительной насмешки над ситуацией.

– Лора уже рассказала тебе о нашей совместимости?

– Да, но это звучит как издевка.

Крис качает головой, не сдержав улыбку. Кажется, его щеки краснеют. Мои уже точно горят от чувства неловкости.

– Знаешь, я хочу, чтобы ты кое-что знала.

– Что же? – почти сердито выдавливаю я.

– Ты помнишь, когда ты пришла к нам в лагерь? Такая вся хмурая и сердитая. Казалось, обиженная на весь мир.

– Конечно помню. Это было после трагических событий у родника.

– Да, – соглашается парень, – В то время я сам пребывал в ужасной депрессии. Знаешь, это когда ты в один миг осознаешь бессмысленность собственного существования и всего того, что делаешь. Просыпаешься утром и хочешь одного – не проснуться на следующий день.

– Зачем ты говоришь об этом сейчас?

Волчий взгляд буравит меня, отчего становится не по себе. Крис игнорирует и подходит ближе, побеждая сопротивление. Он снова берет меня за руку, притянув ближе. Мы стоим почти нос к носу, так, что мне становится очень тяжело дышать и мыслить. Я снова подаюсь назад, но вампир меня останавливает.

– Хватит вырываться, просто послушай меня, Эмили! Я рисовал в своем воображении разные способы тихого ухода. Чтобы никто ничего не заподозрил. Представь если лидер вздернулся, то что делать остальным? Я раздобыл хороших таблеток и хранил их под кроватью, чтобы однажды решить все проблемы где-нибудь на вылазке. И ни в коем случае не стать одним из зараженных, проживая больше положенного человеку срока.

Я внимательно слушаю, хоть это и трудно.

– Ты должна понять, мы все теряли близких. За время эпидемии я лично рыл могилы многим, кого знал и любил. Моя семья, друзья и даже собака… Это больно. А люди, что остались, самонадеянно полагали, будто я способен вытащить их из ямы… Поначалу действительно мог, но потом… Депрессивный лидер приведет всех к счастливой жизни? Какая ирония?

– Ты ведь не был таким? В смысле, когда я пришла, ты казался очень сильным!

– Так и есть. Все изменилось, как только появилась ты. Да, люди приходили и раньше, но ты… Я почувствовал что-то, чего не испытывал очень давно. Смотрел на тебя и размышлял о том, что у этой девчонки перебили весь лагерь пару дней назад, но вот она – сидит среди остальных, улыбается и смотрит на меня своими большими серыми глазами. А потом ты начала напрашиваться в вылазки, выдвигать предложения по улучшению жизни лагеря. Куда бы я не пошел, я видел тебя, – Крис как-то вымученно искривляет губы в подобии улыбки, – Помню, как выбросил треклятые таблетки, пристыдил себя за слабость и делал все, чтобы мои люди были в безопасности. Чтобы с тобой все было в порядке.

– Так ты хотел убить себя? – Повторяю я, с трудом поверив в услышанное. Крис всегда казался непоколебимым, твердым в решениях и действиях. Трудно представить себе иной расклад. Правильно говорят – сильные люди прячут сердце за семью печатями.

– Важно то, что я этого не сделал. Теперь я здесь, и ты снова рядом. К сожалению, наша с тобой связь настолько прекрасна, насколько и губительна. Иначе ни ты ни я не оказались бы здесь.

– Так это правда? Мы действительно какие-то особенные?

– Да, – подтверждает Крис, – Понимаю, тебе трудно в это поверить. Но чтобы выжить здесь, ты должна научится доверять мне.

Это не так просто. Кристофер стал вампиром. Он другой. Может сыграть на чувствах, запутать, обмануть. Что я о нем знаю?

Как хочется верить… Как отчаянно хочется закрыть глаза и доверят.

– Что будет, если я откажусь? Меня убьют.

– Возможно. Или же сделают все, чтобы получить от тебя желаемое силой?

Насилие? Я не могу поверить своим ушам.

– И ты пойдешь на это?

– Нет, – сухо отвечает вампир. Он делает глубокий вдох, потирает свободной рукой переносицу и говорит будто бы заученную фразу, – Завтра Верховный вампир проведет обряд. Это формальность для клана, но так он заявит о нас как о супругах, связанных браком остальным кланам. В последствии брака мы обязаны зачать дитя, будущего дампира.

– Ты говоришь об этом так просто?

– Учитывая обстоятельства – да. Я не могу преподнести информацию иначе.

– Как мы можем делить постель, не испытывая друг к другу чувств?

Возмущение распирает меня изнутри. Но я люблю его. Люблю даже сейчас, видя клыки, белую кожу и присутствие жажды человеческой крови. Но признаться в этом не посмею.

– Эмили, поговорим об этом позже…

– Крис, это неправильно. Так нельзя, это принуждение.

– Неправильно пытаться скрывать истину. Ты ведь знаешь, что чувствуешь и я знаю, что испытываю к тебе. Эмили, ты отрицаешь очевидное. Проблема кроется в другом – ты не готова предать свои убеждения. Будь я человеком, ты бы смотрела на ситуацию иначе.

– Но я…

Тишина. Я ничего не могу поделать с ситуацией, в которой оказалась. Он прав, будь Кристофер человеком, многое было бы иначе.

Сейчас же мне предлагают быть сосудом для будущей жизни. Моя роль все равно, что роль платья для свадебного обряда. В момент церемонии оно необходимо, а после можно выбросить, как старую ненужную вещь.

– В тот день, когда ты пропал, я оплакивала тебя. Долго выходила за ворота в надежде увидеть, как ты подходишь к зданию аэропорта. Но однажды перестала… Я поверила в то, что ты погиб.

– Знаю.

– Так почему не сообщил нам ничего? Если ты говоришь, что между нами есть чувства, почему не посчитал важным дать о себе знать?

– Все устроено куда сложнее, чем ты думаешь. Я сделал все, что мог.

Я вскидываю руки от бессилия.

– Да. Понимаю. Все изменилось. Ты теперь с ними, верно? А этот разговор… Все из-за ребенка, о котором говорила Лора? Я нужна только для этого?

– Ты ошибаешься…

Крис пытается приобнять и поддержать меня, но его попытка обрывается грохотом резко открывшейся двери. В комнату, ураганом, врывается Лора.

– Придется притормозить вас, голубки. Не время для нежностей!

– У тебя отсутствует воспитание, – с досадой ругается вампир.

Блондинка прыгает на кровать, сложив ногу на ногу.

– Мне велено закрыть эту дамочку. Одну, Кристофер. Понимаешь?

Вампир глубоко вздыхает, отстраняется и касается губами моей руки в знак извинения.

– Оставим ее. Пусть пока поразмышляет о жизни и смерти. Выбор предстоит такой сложный: умереть или погреться под бочком красавчика? Хм, я бы, наверное, вздернулась. Сложно решить.

– Заканчивай паясничать, – тормозит ее Кристофер, – Эми не должна такое слушать. Прояви уважение.

– При мне никто не церемонится, – огрызнулась девушка, – Я, итак, вожусь с твоей Эми больше положенного. Поэтому будь добр, не учи меня как общаться с людьми.

– Я вроде поблагодарил тебя за труды? – вампир говорит хрипло и низко, сохраняя внешнее спокойствие, – Подожди меня снаружи.

– С открытой дверью, – добавляет Лора, направляясь к выходу.

Кристофер раздраженно вздыхает и оборачивается ко мне.

– Нужно идти. Постарайся отдохнуть, хорошо?

Я ничего не отвечаю даже тогда, когда Кристофер касается моего лба губами.

– Доброй ночи, Эми.

Один короткий взгляд и парочка оставляет меня одну. Замок скрипит, ключ поворачивается два раза. Воцаряется тишина. Я взаперти в золотой клетке. О чем еще мечтать, казалось бы?

Богатство – это комфорт, но комфорт с нагрузкой жить среди вампиров – скорее наказание.

Бежать некуда. Я чувствую ужасную усталость. Голова и правда, до сих пор гудит. Видимо вчерашний препарат не отошел.

Осмотревшись, я нахожу ночную сорочку, заботливо оставленную для меня Лорой. Хоть зараженная и противная, но свою работу выполняет отлично.

А особенно прекрасны для, измученного уличной жизнью, человека – огромная кровать и собственная ванная с действующим водопроводом. Подарок, о котором я не могла мечтать последние годы скитаний.

Я наполняю ванну горячей водой, сижу в ней целую вечность, а после, нагая, ложусь на шелковые простыни кровати. Приятно. Может это последняя ночь на земле? Тогда хоть проведу ее по-королевски.

Вдруг завтра я стану жертвой во имя угасающего человечества? Или отдамся пороку, которого так желаю?

Я хочу быть с Крисом, но цена, которую придется за это заплатить, может быть слишком высока…