Читать книгу Avantage или пляска оптимизма - Адмир J.K. - Страница 4

Вот уже две недели Виктория Вайдман чувствовала себя потерянной. Миллионер из Нью-Йорка оказался вовсе не миллионером, а простым служащим какой-то крупной корпорации. А она почти решилась лететь на встречу, тем более, что собиралась в командировку в Европу, а потом в Штаты. Но в Нью-Йорк ей уже не хотелось, какой смысл, если этот придурок врал ей, что он владелец крупного медиахолдинга. И вдруг в очередном письме признался в обмане, разрушив все планы на звездную нью-йоркскую жизнь. «Боже, в этом мире столько психов!», – думала она. А вдруг он вообще какой-нибудь маньяк, раз начал с вранья?

Да и Глеб куда-то запропастился. Мобильник отключен, на электронные письма не отвечает. «Нет, в мире не осталось нормальных мужиков!» – вздыхала она. И вдруг подумала о Карэне, владельце вино-водочного магазина, с которым познакомилась в клубе. Все эти дни он ей упорно названивал, время от времени они слали друг другу смс. Она – непринужденно-кокетливые, он – почти влюбленные. Правда, ей не очень-то хотелось с ним «зажечь».

Виктория оценивающе посмотрела на свой лунный маникюр и решила, что сегодня перекрасит ногти. Если бы какой-нибудь понимающий в этом деле человек посмотрел на ее руки, непременно отметил бы, что естественный маникюр ей идет. Впрочем, Виктория никогда и не любила наращивать ногти. С ними она ощущала себя какой-то хищной птицей. Кроме того, видя, что пальцы ее и без маникюра совершенны, она все чаще рассуждала о естественности. Виктория позволяла себе говорить с подругами о недостатках искусственных ногтей, намекая на то, что обычно женщины прибегают к ним, чтобы скрыть какое-нибудь несовершенство формы рук. При этом она вовсе не была заносчивой. Удивительным образом в ней сохранялась по-своему симпатичная и так ценимая окружающими человеческая простота.

Она тщательно выровняла стопку документов, положила ее в приемный лоток копировальной машины, нажала нужные кнопки, и та деловито застрекотала, выбрасывая готовые копии.

Виктория была не единственным ребенком в семье. Ее сестра Лариса постоянно, всеми доступными способами, а иногда и с применением силы, утверждала свое старшинство и право руководить Викой во всем – сначала в детских играх и школьных делах, потом в ее взаимоотношениях с друзьями и подружками. При этом она скромно скрывала разницу в возрасте (весьма значительную), которая с каждым годом становилась заметнее. Не зря Лариса постоянно сетовала на то, что она растет вширь, а Виктория вверх.

Но она всегда любила младшую сестренку, любила искренне и по-своему преданно. В какой-то момент она взяла полное шефство над Викторией, уверив себя, что как старшая несет полную ответственность за продвижение «малышки» по дороге от детства к юности и далее – во взрослую жизнь.

Убедившись, что Вика движется в правильном направлении, Лариса поубавила свой воспитательный пыл. Когда же вышла замуж и переехала с мужем в Калининград, а потом родила детей, она резко ограничила свое влияние комментариями и советами в редких письмах или разговорах по телефону.

Это позволило Виктории вздохнуть с облегчением. Она тоже любила Ларису, но ее нравоучения порой серьезно «доставали», ведь к тому времени она уже оканчивала школу в Киеве. В планах было поступление на экономический факультет одного из московских вузов.

В школе серьезных отношений с парнями у Вики не было, чему опять-таки поспособствовала старшая сестра. Возможно, она была права. Да и сама Виктория в школьные годы не особо проявляла интерес к дружбе с мальчиками. Она была больше занята учебой и саморазвитием, поскольку уже в детстве поняла, глядя на жизнь родителей, что будущее будет зависеть от ее действий и целеустремленности.

Если не считать первую, совсем еще детскую привязанность к соседскому мальчишке Грише, который, переезжая в другой район, оставил ей на память несколько своих игрушек.

Правда, кончилось это знакомство по-детски тривиально – в ответ на ее язвительное замечание, что он мог бы подарить еще и машинку, которая ей так нравилась, Гришка просто дернул ее за косу. Она с ревом бросилась под защиту старшей сестры, правда, не забыв взять остальные подарки, предусмотрительно положенные в пакет. Зная крутой нрав Ларисы, Гриша молнией кинулся прочь, и удрал, как оказалось, навсегда. Как обычно бывает с новыми игрушками, гришкино наследство ей скоро наскучило, и она раздарила его подружкам, вычеркнув из памяти неудачливого и жадного, как она искренне думала, ухажера.

Когда Вике исполнилось 14 лет, в ее жизнь вошел скромный художник по имени Тарасик. Он был старше на два с половиной года и учился в соседней школе. Провожая до дома, он носил ее портфель и при расставании скромно гладил, а иногда украдкой целовал ей руки. Так и не переступив границ галантного поведения, он даже ни разу не сделал попытки ее поцеловать, что уже не раз случалось с ее более удачливыми подружками-одноклассницами.

Тогда Виктории казалось, что настоящая любовь такой и должна быть – возвышенной и галантной. Кроме того, она побаивалась старшей сестры. Та говорила, что если хоть раз увидит, как Вика целуется с парнем, достанется и ей и ухажеру. И она ничуть не сомневалась в реальности этих угроз. Поэтому, каждый раз, когда ей казалось, что вот сейчас в полутьме подъезда художник возьмет ее за талию и прижмет к себе, чтобы поцеловать, в воображении возникала одна и та же картина – Лариса сурово наказывает Тарасика, на лице которого невинное удивление. Позже Вика даже придумала подходящее название для этого виртуального кадра: «Без вины виноватый». С улыбкой вспоминая свои страхи, она жалела этого ласкового и ранимого мальчика. При таком раскладе, естественно, все заканчивалось уже традиционным нежным поглаживанием рук и галантным «До скорой встречи!»

Тарасик, не уставая, рассказывал Вике о звездах, космосе. Еще он твердо обещал, что в будущем обязательно нарисует ее и подарит ей портрет. И долго еще их общение продолжалось в таком же галантно-возвышенном духе.

На свадьбе сестры Виктория, насмотревшись на ларискины прилюдные поцелуи под громкие крики «Горько!!!» с глупым подсчетом их числа, несколько изменила свое мнение о поцелуях. Вика решила, что теперь и она может начать целоваться с художником. Ведь он заверил ее, что, даже поступив в университет, придет на выпускной бал и будет сопровождать ее и в этот день, и вообще всю жизнь.

Но детские мечты, увы, как правило, не сбываются! Тарасик внезапно объявил, что нашел себе новую музу, вертлявую Нинку из соседнего дома, мимо которого он проходил, расставшись с Викторией.

Она не сильно огорчилась, хотя надежда на первый поцелуй в ближайшее время улетучилась. Даже посмеялась, когда, сообщив Ларисе по телефону об исчезновении рыцарственного поклонника, услышала неожиданный комментарий: «Поделом этой Нинке! Пусть теперь она повозится с футлярчиком, который и целоваться-то толком не умеет!». Сказано это было с нескрываемым удовлетворением и определенной долей злорадства. Футлярчиком она назвала Тарасика потому, что он всегда носил с собой футляр, в котором хранил не то ватман со своими бесценными шедеврами, не то кисти, а может и то и другое, об этом история умалчивает. На вопрос, откуда она знает об этом, сестра ответила, что всегда смотрела в окно и удивлялась, что прощаясь, он только украдкой целует ей руки. По ее мнению, настоящий мужчина обязательно бы поцеловал такую красивую девушку.

Виктория даже разозлилась на сестру, которая так неожиданно и резко свела на нет весь свой многолетний воспитательный процесс. Она в одночасье «уничтожила» создаваемый годами образ идеального мужчины.

Оказывается теперь Виктории надо больше внимания обращать на уверенных в себе, сильных и спортивных парней, которые больше приспособлены к реальной жизни и меньше рассуждают о далеких космических просторах и вершинах художественного творчества. Возможно, это стало следствием изменений, происходивших в стране.

Нарисованный сестрой образ почему-то напомнил Вике известного всему району футболиста Антона, который учился в параллельном классе. Он уже давно оказывал ей знаки внимания, и теперь, после слов Ларисы, она несколько призадумалась. Но эта мысль сразу же была вытеснена более серьезным решением. Отныне Виктория сама будет создавать свой идеал мужчины, не полагаясь на чьи-либо советы!

И все же эпитеты, которыми Лариса наградила Тарасика, остались в ее памяти. Позже, вспоминая об этом, она с улыбкой повторяла это смешное словечко – футлярчик. Для нее оно означало внешнюю и внутреннюю зажатость человека, который всеми силами пытается скрыть свои искренние чувства от посторонних. Каждый человек всегда, хотя и с противоречивыми чувствами, помнит своего первого партнера, с которым он переступил важный порог во взрослую жизнь.

Оказавшись в Москве, Виктория попала в водоворот событий, связанных с поступлением в университет и студенческими буднями, привыканием к столичной суете и стилю жизни со всеми ее соблазнами, проблемами и опасностями. С присущей ей энергией, умом и настойчивостью, она быстро адаптировалась в новой для нее среде.

Что касалось общения с мужчинами – здесь поначалу было несколько сложнее. Она не видела на горизонте человека, который бы полностью отвечал ее идеалу. Ей не хотелось столкнуться с очередным футлярчиком или каким-нибудь нахалом, который ради собственного удовольствия быстренько затащит ее в постель, и, потешившись, как мотылек полетит искать очередную жертву.

Продолжая поиски человека, в котором бы соединялись мужественность, красивая внешность, интеллект и романтика, Виктория верила, что такой мужчина существует.

И все же со временем она осознала, что планка несколько завышена. Жизнь есть жизнь, и, встречая парней, подходящих для серьезных отношений, хотя и не полностью соответствующих ее идеалу, она уже более благосклонно отвечала на их ухаживания. К тому же некоторые ее избранники, хоть и считали ее красоткой, все же больше ценили свою свободу и их отношения со временем начинали разлаживаться.

Конечно, Виктория огорчалась, но всегда говорила себе, что получает важный жизненный опыт, который обязательно пригодится, когда она встретит того единственного, с которым можно будет прожить счастливо всю жизнь. Поэтому такие эпизоды не оставляли на сердце серьезных царапин. Она вновь с головой уходила в учебу, а потом и в работу, создавая основу для успешной профессиональной карьеры.

Так было до тех пор, пока она не познакомилась с Жуковым.

Ксерокс заклинил. Виктория чертыхнулась. Проходивший сотрудник, услышав это, громко кашлянул. – Знаешь, легко проходить мимо беспомощной женщины! – раздраженно заявила она.

Игорь, юрист их фирмы, был увлечен ею, но всегда сторонился. Сейчас же на его лице явно читалось: «Готов сделать для тебя все, что угодно, только попроси». Обрадовавшись удобному случаю поговорить с девушкой, он подошел ближе.

– Когда улетаешь? – спросил Игорь, вынимая застрявшую бумагу.

– Через пару недель, – Виктория собирала ксерокопии, складывая их по страницам.

– Может, посидим где-нибудь перед твоим отъездом, ты ведь надолго улетаешь?

– Еще не знаю на сколько, – ответила она, явно не желая отвечать на предложение о встрече.

– Я приглашаю тебя на ужин, что скажешь? – Игорь решил проявить напористость.

Виктория уже собиралась ответить категоричным отказом, но вспомнила, что он был знаком с Глебом, и решила согласиться. Но чтобы не показалось, что она слишком быстро приняла приглашение, ответила: – Посмотрим, ближе к моему отъезду созвонимся, спасибо за помощь, – она собрала бумаги и решительно пошла в свою комнату. Кажется, Игорь продолжал смотреть на нее. Кокетливо обернувшись, чтобы показать, что, возможно, и пойдет с ним куда-нибудь, она заметила, что тот счастливо улыбается.

Виктория Вайдман работала главным консультантом по продажам обувной косметики Coco Guereza в отделе, курирующем Центральную Азию. Объем продаж на этом рынке был очень большим, и фирма увеличивала ассортимент каждый квартал, поэтому ей приходилось ездить в Мадрид с отчетами и для участия в тренингах – иногда на средства фирмы. Это давало передышку и возможность отдыхать от московской суеты. Кроме того, ей нравился шопинг в столице Испании, а оттуда можно было съездить и в Милан на пару деньков. Она одевалась только в этих городах, благо, на одних лишь бонусах зарабатывала достаточно, чтобы позволить себе путешествовать, не ожидая отпусков и сезонов.

Официант принес заказ, поставил перед ней блюдо и замер. Виктория, выждав мгновение, посмотрела на него и кивнула головой, как это сделала бы сама королева Виктория, показывая слуге, что он свободен. Официант галантно наклонил голову и отошел в сторону.

– Ты всегда поднимаешь мне настроение, – произнес Игорь, потупившись, словно вспоминая свое первое и единственное свидание в жизни, оставшееся далеко в прошлом. Виктория ответила не сразу. Вообще он ее раздражал своими широковатыми костюмами и не в тон подобранными галстуками. Жидкие волосы он мазал гелем, и они казались масляными, а он – неопрятным.

– Ты мне тоже, – многозначительно ответила она, зная, что он воспримет это как комплимент. – Да ладно, шутишь, я вообще был удивлен, что ты согласилась на мое предложение поужинать, – сказал Игорь, – и нацепил на вилку огромную тигровую креветку.

Виктории стало дурно, ей не нравились креветки, и тем более эти ужасные тигровые, напоминающие переросших полосатых опарышей. Она с ужасом представила, будто и в самом деле когда-то пробовала этих червей. Игорь с удовольствием хрустел своими креветками, Виктория же почувствовала, что стремительно теряет аппетит и положила вилку на стол. Сейчас она выпьет немного вина, снова почувствует прилив бодрости и, возможно, сможет доесть свое блюдо.

– Скажи, ты был знаком с тем парнем в клубе, когда мы столкнулись, помнишь? На презентации новой линии по уходу за замшей и нубуком? – она отпила вина и решительно перешла к делу.

– Не припомню, о ком ты говоришь, – насторожился Игорь.

– А, ладно, разницы нет, все равно не вспомнишь, лучше поговорим о тебе. Чем ты занимаешься в свободное время? Смотришь футбол? – спросила она, окинув взглядом его выпирающий под рубашкой пивной животик. Игорь заметил этот взгляд и как-то неестественно выпрямился за столом, втягивая живот в себя. Виктория чуть не прыснула, но сдержалась.

– Ну, больше я, конечно, люблю играть сам, ты разве не в курсе, у нас собственная команда в компании, – пробурчал он, и стал водить вилкой по салату. – А ты про какого чувака говоришь? Того что сопровождал тебя тогда на презентации?

Виктория победоносно потупила глаза: она знала, что делать, чтобы человек разговорился. Нужно предложить тему, потом резко отказаться от ее обсуждения, сославшись на то, что это неинтересно, а потом быстро пульнуть в собеседника каким-нибудь едким вопросом, касающимся недостатка его внешности. Человек теряется и пытается вернуться к теме, которая, как ему кажется, отвлечет собеседника от обсуждения его недостатков.

– Да, ну тот Глеб Жуков, – кинула она как бы без интереса и, подцепив вилкой и отправив целую горсть овощей в рот, стала жевать, неприлично причмокивая, желая вызвать у Игоря неприятное чувство, чтобы быстро ретироваться, после того, как выудит у него нужную информацию, сказав, что у нее расстройство желудка.

Игорь долго смотрел, как она пережевывает салат, причем, как ей показалось, с восхищением.

– Ну да, он пиарщик, в банке. А ты разве уже не его подруга?

– Да как сказать, мы с ним пару раз виделись и то только на каких-нибудь пати. Но мне он нужен по работе. Я забыла, в каком он банке. А номера телефонов, кажется, он сменил.

– «Russian International Commercial Bank», – сразу же вспомнил Игорь.

Виктория мысленно произнесла название банка почти одновременно с ним, и от себя добавила «Всей страны Банк!» – слоган, придуманный, кстати, в свое время Глебом Жуковым.

– А ты с ним не видишься?

– Да откуда же? Я его знаю-то так, слегка. Знакомая работает в аэропорту, и сказала, что видела его там, он куда-то улетал. А она его знает как писателя, он же там что-то пишет в сети. Статьи какие-то.

«Значит, улетел-таки, зараза», – подумала Виктория и улыбнулась Игорю. Услышав сигнал смс, она открыла телефон. Это был Карэн, спрашивал, чем она занята и не хочет ли прогуляться и выпить. – Надо ответить срочно, – прокомментировала девушка и написала: «Не сегодня, работы много, наверное, только в конце недели», и добавила смайлик, желая показать глубокое сожаление.

– Так, и чем же ты занимаешься после футбола? – продолжила разговор Виктория, еще раз отпив вина. Игорь, недолго думая, ответил: – Да чем я могу заниматься, если у юристов свободного времени нет вообще. Я-то кроме основной работы на фирме подрабатываю адвокатом. Постоянные судебные тяжбы. Беготня.

– Так ли уж нечем? А как же рыбалка? Охота? – любимые занятия мужчин?

– Да этим я совсем не увлекаюсь, – Игорь снова взял креветку. Виктория прикрыла глаза, чтобы не видеть это действо. Она поняла, что об аппетите можно забыть, пока салат с тигровыми креветками не исчезнет со стола, и, ставя бокал, как бы невзначай пролила его содержимое в салат. Игорь захохотал. Виктория ахнула и стала извиняться. Тарелка с тигровыми креветками, болгарским перцем и гренками наполнилась вином и сразу приняла удручающий вид. Игорь позвал официанта.

– Ой, так неудобно! – Виктория сжимала пальцы и виновато смотрела то на Игоря, то на официанта. – Я очень извиняюсь.

– Да ничего, я закажу новый! – успокаивающе произнес Игорь. Виктория опешила, не найдя, что ответить. Официант стал убирать тарелку с испорченным салатом.

– Молодой человек, принесите меню, я выберу что-нибудь в качестве извинения, – сказала она, зная, что в любом случае Игорь сам оплатит счет. Что-нибудь на мой вкус, – улыбнулась она загадочно. Игорь с восхищением смотрел на нее. Такое проявление заботы со стороны этой недосягаемой красавицы вводило его в заблуждение. Официант принес меню.

– Хм, принесите-ка нам «Витаминку» (этот овощной салат не должен был испортить ей аппетит). Это мой любимый салат и мне будет приятно, если ты его попробуешь, – добавила она.

Игорь, не чувствуя никакого подвоха, радостно улыбался, от чего Виктории еще больше захотелось сотворить какую-нибудь гадость. Неожиданно она почувствовала приступ голода, к счастью теперь она могла спокойно приниматься за еду. Еще немного и она доест свой салат, допьет вино и можно будет выдумать причину, чтобы уйти домой.