Читать книгу Воронка времени - Адриан Фараван - Страница 6

Проснулась Даша от звонкого птичьего пения. Обычно она любила в такие утра поваляться с полчасика. Понежиться. Помечтать. Но не сегодня. Стоило ей открыть глаза, как она сразу вспомнила о вчерашнем госте. Дашка тут же вскочила на ноги и осмотрелась в поисках Бурульки. Он был здесь, он не исчез вместе со сновидениями. Пришелец стоял спиной к ней, облокотившись на подоконник. Буруль не заметил пробуждения Даши – всё его внимание было занято птичьим гомоном за окном. И только когда Дашка подошла к нему вплотную, пришелец обернулся к ней:

– Даша, что это?

– Не что, а кто. Это птицы. Существа, которые могут летать.

– Я прочёл о них в книге. Очень интересно. Могу я их увидеть?

– Конечно! Надо только сидеть тихо-тихо. Птицы очень пугливы. И смотреть внимательно. Видишь? Вон там, между ветками.

– Это маленькое существо так громко поёт?

– Думаю, да. Смотри. Видишь, как она клюв открывает.

– О чем она поёт?

– Не знаю… Может, о любви или о весне. Мы не знаем язык птиц.

– Жаль. А у нас птиц нет… Даша, я прочёл все книги, которые ты мне дала.

– Врёшь! Не может быть! – воскликнул в восхищении Равиль, вскочивший с раскладушки.

– Тише ты. Всех разбудишь! – зашипела на него Дашка. Но было уже поздно. Дети уже были на ногах.

– Доброе утро, Буруль! – поздоровалась Оля.

– Привет! – похлопал по плечу пришельца Женя.

– Так-таки ни минуточки и не спал? – спросила с участием Умка.

– Я думал, ты будешь меньше вопросов задавать, когда все книги прочтёшь, – недовольно пробормотал Кеша.

Он всегда просыпался недовольным. Наверное, потому что всегда просыпался голодным.

– Доброе утро! – отозвался на все приветствия сразу Буруль. А потом снова задал вопрос:

– А что такое – врёшь?

– Равиль, отвечай за свои слова, – бросила по дороге в ванную Даша.

– Чёрт подери… Ну, вообще-то, врать – это значит обманывать, говорить неправду.

– Зачем мне врать? – переспросил спокойно Буруль.

– Просто я не поверил, что ты все эти книги успел прочесть, – виновато пробормотал Рав.

– А люди врут? – не унимался Буруль.

– Случается… – ответил ему Женя.

– Зачем?

– Причин может быть множество, – взялась разъяснить Оля, – одна из главных – когда человек не хочет, чтобы другие знали о чём-то. С помощью лжи он скрывает это от других. Кроме того, люди врут, чтобы извлечь выгоду или избежать наказания за проступки. Понятно?

– Не совсем. У нас не врут. Бесполезно. Мысли всё равно выдадут.

– Вы можете читать мысли? – восхитилась Умка.

– А мы не можем, – с сожалением заметил Кеша. – Поэтому людьми был изобретён язык. Ты уж понял, что каждое слово имеет под собой какой-то символ, образ. Например, слово стол. Мы понимаем, что это такое, но ведь это всего лишь слово, звук, понятие, а не сам стол. Но при этом получается, что мы изначально соглашаемся на подделку, на обман – ведь слово не есть настоящая вещь, а лишь его символ.

– Ты хочешь сказать, что люди всегда врут? – не унимался Буруль.

– Нет. Он просто хотел объяснить, как к этому пришли люди, как они стали врать. Ты ведь об этом философствовал, Кеша? – спросила Ольга.

– Конечно! Именно это я и имел в виду. А ты можешь и у нас читать мысли? – решил переменить тему Кеша.

– Да.

– И о чём я сейчас думаю? – с ехидцей спросил Кеша.

– Я должен уточнить. Мы не читаем мысли, как буквы, мы, настраиваясь на колебания поля другого существа, видим образы. В твоей голове, Кеша, сейчас какая-то каша. Белая, с крупинками.

– Во даёт! Точно, каша! Рисовая! – удивился Кеша.

– Нечему удивляться. Она у тебя всегда в голове, – усмехнулась Даша.

– Т-с-с! Тише! Чувствуете? Запах! – горячим шёпотом остановила всех Умка.

– Какой вкусный запах! Что это? – спросил голодный Кеша.

– Блины!!! – восторженно заключила Даша.

– Бабушка готовит блины и наготовила уже целую кучу! – продолжила она, подсмотрев в замочную скважину.

– Так! Что мы будем делать? Идти туда с ним нельзя, – сказал Равиль.

– У меня есть план действий! Умка, за мной. У всех взрослых она вызывает особое доверие, – пояснила Даша, и они выскользнули за дверь.

На кухне тем временем во всю шла подготовка к завтраку. Бабушка работала в режиме «автопилот» – она руководила мной, готовившим стол, сама при этом продолжая печь блины сразу на двух сковородах. Я всегда люблю наблюдать за ней в такие моменты – так споро, так ладно у неё всё получается! Одна рука поднимает сковороду, другая льёт немного блинного теста, лёгкое вращение по часовой стрелке, и вот уже блин распластался по всей поверхности и сразу же начинает печься по краям. Мгновение, другое – и ловким, почти неуловимым движением руки блин переворачивается на сковороде. Пока он доходит, в дело идёт вторая сковородка, и снова всё повторяется с начала… Как волшебство какое-то. А она, как истинный фокусник, успевает ещё и сделать мне замечание:

– Ну что застыл, как вкопанный? Фарш уже согрелся, ставь на стол, да и брусничный джем не забудь.

Я уже давно привык и не удивляюсь тому, как она может знать, что делается вокруг, даже не поворачиваясь. Поэтому ни в малейшей степени не был поражён её восклицанию:

– Доброе утро, Даша. И тебе Умка, тоже, доброе утро. Как спалось?

– Спасибо, бабуля. Доброе утро, деда. Ой, как замечательно! Блины! Я так о них мечтала. Сейчас я всех позову. Мы как раз затеяли игру в вопросы и ответы. Ты же, деда, любишь играть в эту игру?

– Я думал, этот период у тебя уже давно прошёл, – осторожно заметил я, уходя от прямого ответа.

– Я тоже так думала, но вот что-то детство вспомнилось… А главное, не только у меня, а у всех разом, представляешь?

– Представляю… – пробормотал я.

– Хотя, наверное, это будет слишком шумно… Вам же и отдохнуть надо… Ладно, ради вас я заберу эти блины в детскую, чтобы вам покой дать. Ради вас я на всё готова. Спасибо огромное. Вы у меня самые-самые! Умка, не забудь джем и тарелку с жареным фаршем. Бабуля, я тебя люблю! – и дети исчезли за дверью с горой свежеиспечённых блинов.

Всё произошло так стремительно, что даже умудрённая годами бабушка не успела ничего сказать. Она застыла с открытым ртом, а потом добавила:

– Что это было? А?

– Блин! – ответил я.

– Что блин?

– У тебя блин подгорает!

– Ох ты, батюшки мои, – опомнилась она и стала скидывать блины в новую тарелку.

– У тебя хоть тесто-то осталось?

– Да на пару-тройку хватит.

– Будем довольствоваться парой-тройкой.

– Метеор! – не то одобрительно, не то сокрушаясь сказала она минуту спустя, а потом добавила:

– Она у тебя либо актрисой будет, либо политиком.

– Честно говоря, обе альтернативы мне не по душе, – сказал я, заворачивая подогретую сосиску в блин…