Читать книгу Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе (сборник) - Агата Кристи - Страница 25

Когда Пуаро вошел в вагон, месье Бук и доктор Константин беседовали. Директор выглядел совсем подавленным.

– Le voilà [67], – сказал он, увидев сыщика. Когда же Пуаро уселся, добавил: – Если вам, mon cher, удастся найти разгадку этого дела, то я начну верить в чудеса.

– Так это дело вас беспокоит?

– Естественно, беспокоит. Я ничего не могу в нем понять.

– Согласен с вами, – подтвердил доктор и с интересом посмотрел на Пуаро. – Честно говоря, я не понимаю, что еще вы можете сделать.

– Не понимаете? – задумчиво повторил сыщик.

Он достал портсигар, прикурил одну из своих крошечных сигарет и сказал:

– Именно в этом я и вижу интерес всего этого дела. Мы отрезаны от возможности предпринять рутинные для таких случаев шаги. Говорят ли все наши свидетели правду или же лгут? У нас нет способов выяснить это, за исключением тех, которые мы можем придумать себе сами. Так что это упражнение исключительно для наших мозгов.

– Все это прекрасно, – сказал месье Бук, – но что вы собираетесь делать дальше?

– А я вам только что объяснил. У нас есть свидетельские показания пассажиров и то, что мы видели собственными глазами.

– Отлично – я имею в виду показания пассажиров! Они вообще не сообщили нам ничего нового.

Пуаро отрицательно покачал головой.

– Я не соглашусь с вами, друг мой. Они сообщили нам несколько интересных фактов.

– Ну, конечно, – скептически заметил месье Бук. – Я что-то этого не заметил.

– Наверное, потому, что невнимательно слушали.

– Ну, тогда расскажите мне, что же такое я пропустил.

– Хотя бы вот это. Вспомним нашего первого свидетеля – молодого Маккуина. Он произнес одну, очень важную с моей точки зрения, фразу.

– О письмах?

– Нет, не о письмах. Насколько я помню, он сказал следующее: «Мы путешествовали. Мистер Рэтчетт хотел посмотреть мир. Проблема была в том, что он не владел иностранными языками. Я был скорее его связным, чем секретарем».

Пуаро перевел взгляд с доктора Константина на месье Бука.

– Как? Вы все еще не поняли? Это непростительно; ведь вам только что был дан второй шанс, когда Маккуин сказал: «Вас обязательно надуют, если вы не говорите ни на одном языке, кроме старого доброго американского».

– Вы хотите сказать… – Месье Бук все еще выглядел озадаченным.

– Вижу, что вы хотите, чтобы я произнес это по буквам. Ну, хорошо же! Месье Рэтчетт не говорил по-французски. И в то же время, когда проводник пришел ответить на его звонок, голос за дверью на французском сказал ему, что произошла ошибка и что в его услугах не нуждаются. Более того, его отослали безукоризненной идиоматической фразой, до который никогда не додумается человек, знающий всего несколько французских слов: «Ce n’est rien. Je me suis trompé».

– Это точно! – взволнованно воскликнул доктор Константин. – Мы должны были это заметить. Я помню, как вы подчеркивали эти слова, когда повторяли их в нашем присутствии. Теперь я понимаю ваше нежелание положиться на сломанные часы. Получается, что Рэтчетт был мертв уже без двадцати трех минут час…

– А говорил вместо него убийца, – важно подвел итог месье Бук.

Пуаро поднял руку.

– Давайте не будем торопиться. И не будем предполагать больше того, что мы наверняка знаем. Думаю, мы можем сказать, что в тот момент – а именно без двадцати трех минут час – в купе Рэтчетта находился какой-то человек, который был или французом, или свободно владел французским языком.

– Вы очень осторожны, mon vieux.

– При расследовании преступлений торопиться не надо. У нас ведь нет доказательств того, что в это время Рэтчетт был уже мертв.

– Но есть крик, который вас же и разбудил.

– Да, это правильно.

– С одной стороны, – задумчиво сказал месье Бук, – этот факт не слишком меняет общую картину. Вы услышали, что кто-то движется в соседнем купе. Этот «кто-то» был не Рэтчетт, а другой человек. Без сомнения, он смывал кровь с рук, зачищал следы преступления и жег инкриминирующее письмо. Потом выждал, пока все не затихнет, и когда решил, что он в безопасности, закрыл на цепочку и запер дверь купе Рэтчетта изнутри, открыл смежную дверь, прошел в купе миссис Хаббард и выскользнул в коридор. То есть все произошло именно так, как мы и предполагали, – с той только разницей, что Рэтчетта убили на полчаса раньше. А стрелки часов перевели, чтобы обеспечить алиби.

– Алиби довольно бессмысленное, – заметил сыщик. – Стрелки указывают на час пятнадцать – именно на то время, когда убийца покинул место преступления.

– Это правда, – согласился слегка сконфуженный месье Бук. – Тогда о чем, по-вашему, говорят часы?

– Если стрелки переводили – заметьте, я сказал «если», – тогда время, которое они показывают, должно иметь какой-то смысл. В этом случае логично было бы заподозрить любого, у кого есть алиби на час пятнадцать.

– Да, да, – заметил доктор, – все это звучит очень логично.

– Мы также должны задуматься о том времени, когда незнакомец проник в купе. Когда у него появилась такая возможность? Если мы считаем, что настоящий проводник в этом не замешан, то у убийцы такая возможность была всего один раз – во время остановки в Винковцах. После того как поезд отошел от этой станции, проводник постоянно сидел в конце коридора, лицом к нему. Пассажиры в поезде редко обращают внимание на проводников, и единственным человеком, который обратил бы внимание на убийцу, был настоящий проводник. А во время остановки в Винковцах он находился на платформе, и путь был открыт.

– Или, возвращаясь к нашим предыдущим рассуждениям, убийцей должен быть один из пассажиров, – заключил месье Бук. – Так что мы опять вернулись к тому, с чего начали: который из них?

Пуаро улыбнулся.

– Я тут приготовил список, – сообщил он. – Возможно, он поможет вам освежить кое-что в памяти.

Доктор и месье Бук склонились над списком. Он был написан аккуратным почерком и методично перечислял пассажиров в том порядке, в котором их опрашивали:

Гектор Маккуин, гражданин США. Полка № 6, второй класс.

Мотив: возможно, личная неприязнь, возникшая в результате общения с убитым.

Алиби: с полуночи до 2 часов утра (с полуночи до 1.30 подтверждается полковником Арбэтнотом, а с 1.15 до 2.00 – проводником).

Свидетельства против него: никаких.

Подозрительные обстоятельства: не имеется.

Проводник Пьер Мишель. Гражданин Франции

Мотив: отсутствует

Алиби: с полуночи до 2 часов утра (Э.П. видел его в коридоре в тот момент, когда из купе Рэтчетта раздался мужской голос в 12.37 ночи. С 1.00 и до 1.16 утра подтверждается двумя другими проводниками).

Свидетельства против него: никаких.

Подозрительные обстоятельства: найденная форма проводника говорит за него, так как создается впечатление, что ее использовали специально, чтобы бросить на него подозрение.

Эдвард Мастермэн, гражданин Великобритании. Полка № 4, второй класс.

Мотив: возможно, личная неприязнь, возникшая в результате общения с убитым.

Алиби: с полуночи до 2 часов утра (подтверждается Антонио Фоскарелли).

Свидетельства против него: никаких.

Подозрительные обстоятельства: единственный человек, которому найденная форма могла оказаться впору. Однако маловероятно, что он свободно владеет французским.

Миссис Хаббард, гражданка США. Купе № 3, первый класс.

Мотив: не имеется.

Алиби: с полуночи до 2 часов утра – не имеется.

Свидетельства против нее: никаких.

Подозрительные обстоятельства: рассказ о мужчине, который якобы был у нее в купе, подтверждается показаниями Хардмана и горничной Шмидт.

Грета Олссон, гражданка Швеции. Полка № 10, второй класс.

Мотив: не имеется.

Алиби: с полуночи до 2 часов утра (подтверждается Мэри Дебенхэм).

Примечание: последняя, кто видел Рэтчетта живым.

Княгиня Драгомирова, натурализованная гражданка Франции. Купе № 14, первый класс.

Мотив: близко знала семью Армстронгов. Крестная Сони Армстронг.

Алиби: с полуночи до 2 часов утра (подтверждается проводником и горничной).

Свидетельства против нее: никаких.

Подозрительные обстоятельства: не имеется.

Граф Андрени, гражданин Венгрии. Купе № 13, первый класс.

Мотив: не имеется.

Алиби: с полуночи до 2 часов утра (подтверждено проводником, за исключением периода с 1.00 до 1.15).

Графиня Андрени, гражданка Венгрии. Купе № 12, первый класс.

Мотив: не имеется.

Алиби: с полуночи до 2 часов утра. Заснула, приняв трионал (подтверждается ее мужем и наличием трионала в туалетном шкафчике).

Свидетельства против нее: никаких.

Подозрительные обстоятельства: не имеется.

Полковник Арбэтнот, гражданин Великобритании. Купе № 15, первый класс.

Мотив: возможно, личная неприязнь, возникшая в результате общения с убитым.

Алиби: с полуночи до 2 часов утра. Общался с Маккуином до 1.30 утра. Потом прошел в свое купе и больше из него не выходил (подтверждается Маккуином и проводником)

Свидетельства против него: никаких.

Подозрительные обстоятельства: ершик для чистки трубок.

Сайрус Хардман, гражданин США. Купе № 16, первый класс.

Мотив: не известен.

Алиби: с полуночи до 2 часов утра не выходил из купе (подтверждается Маккуином и проводником).

Свидетельства против него: никаких.

Подозрительные обстоятельства: не имеется.

Антонио Фоскарелли, гражданин США (итальянец по происхождению). Полка № 5, второй класс.

Мотив: не известен.

Алиби: с полуночи до 2 часов утра (подтверждается Эдвардом Мастермэном).

Свидетельства против него: никаких.

Подозрительные обстоятельства: использованное орудие убийства соответствует его темпераменту. (Мнение месье Бука.)

Мэри Дебенхэм, гражданка Великобритании. Полка № 11, второй класс.

Мотив: не имеется.

Алиби: с полуночи до 2 часов утра (подтверждается Гретой Олссон).

Свидетельства против нее: никаких.

Подозрительные обстоятельства: случайно подслушанный Пуаро разговор и отказ что-либо объяснять.

Хильдегарда Шмидт, гражданка Германии. Полка № 8, второй класс.

Мотив: не имеется.

Алиби: с полуночи до 2 часов утра (подтверждается проводником и ее хозяйкой). Легла в постель, была разбужена проводником приблизительно в 12.38 и прошла к своей хозяйке.

Примечание: Все свидетельские показания пассажиров подтверждаются заявлением проводника, что никто не входил и не выходил из купе Рэтчетта между полуночью и часом ночи (когда он сам вышел в соседний вагон) и между 1.15 и 2.00 утра.

– Как вы понимаете, – пояснил сыщик, – это просто précis [68] всех показаний, которые мы слышали, изложенное в удобоваримом виде.

Месье Бук с гримасой на лице вернул ему документ.

– Не слишком воодушевляет, – заметил он.

– Тогда, может быть, вот это понравится вам больше? – с легкой улыбкой произнес Пуаро, вручая ему еще один листок.