Читать книгу Знаменитые расследования Эркюля Пуаро в одном томе (сборник) - Агата Кристи - Страница 29

Когда граф и графиня Андрени вышли из вагона, Пуаро посмотрел на двух своих коллег.

– Как видите, мы кое-чего достигли.

– Блестящая работа, – сердечно похвалил его месье Бук. – Мне и в голову не пришло бы заподозрить графа и графиню Андрени. Должен признаться, что я посчитал их обычными пассажирами. Полагаю, нет никаких сомнений, что преступление совершила она? Очень печально. Но к гильотине ее не приговорят – ведь есть смягчающие вину обстоятельства. Несколько лет тюрьмы – и всё.

– Как я вижу, вы абсолютно уверены в ее виновности.

– Мой дорогой друг, а разве в этом есть какие-то сомнения? Мне показалось, что эта ваша ободряющая манера говорить была лишь способом успокоить страсти до тех пор, пока нас не откопают и в дело не вмешается полиция.

– И вы не верите слову чести графа, когда он клянется, что его жена невиновна?

– Но, mon cher, а что еще ему остается говорить? Он обожает жену и, естественно, хочет спасти ее! И лжет он очень здорово, как раз в манере настоящего вельможи, – но мы же понимаем, что это только ложь.

– А у меня, знаете ли, появилась экстравагантная идея, что все это – правда.

– Нет, нет. Не забывайте о платке. Платок ставит точку в этой истории.

– Знаете, я в этом не совсем уверен. Помните, я несколько раз говорил вам, что платок может принадлежать двум женщинам на этом поезде.

– И тем не менее…

Месье Бук внезапно замолчал. Дверь вагона открылась, и в него вошла княгиня Драгомирова. Она направилась прямо к ним, и все трое встали ей навстречу.

Обратилась она прямо к Пуаро, проигнорировав остальных присутствовавших:

– Мне кажется, месье, что у вас мой платок.

Пуаро бросил триумфальный взгляд на остальных двух джентльменов.

– Вы имеете в виду этот, мадам? – Он достал квадратик тонкого батиста.

– Именно. Как видите, в углу мой инициал.

– Но мадам княгиня, здесь вышита буква Х, – заметил месье Бук, – а вас, пардон, зовут Наталия [73].

Женщина холодно взглянула на него.

– Вы правы, месье. Но мои платки всегда вышиваются русскими буквами. И буква «эйч» латинского алфавита пишется точно так же, как русская буква «н».

Месье Бук был раздавлен. В этой пожилой неукротимой леди было что-то, что заставляло его суетиться и чувствовать себя некомфортно.

– Но вы не сказали нам, что это ваш платок, во время нашей встречи утром.

– А вы меня об этом и не спрашивали, – сухо ответила княгиня.

– Прошу вас, присаживайтесь, мадам, – вмешался в разговор Пуаро.

Женщина вздохнула.

– Думаю, это будет нелишним, – сказала она и села. – Не стоит тратить на это слишком много времени, господа. Вашим следующим вопросом будет: как мой платок оказался возле трупа убитого мужчины? Я отвечу совсем кратко – не знаю.

– Вы действительно не знаете?

– Абсолютно.

– Прошу меня простить, мадам, но насколько мы можем доверять вашим ответам?

Этот вопрос Пуаро задал очень мягко.

– Это из-за того, что я не сказала вам, что Хелена Андрени – сестра покойной миссис Армстронг? – презрительно поинтересовалась княгиня.

– Получается, что вы нам намеренно солгали.

– Естественно. И сделала бы это еще раз. Ее мать была моей подругой, а я, господа, верю в преданность друзьям, семье и своей касте.

– И вы не верите в то, что должны сделать всё для торжества правосудия?

– Я полагаю, что в данном случае свершилось именно правосудие.

Пуаро подался вперед.

– Вы понимаете, мадам, в чем моя проблема? Должен ли я верить вам в том, что касается платка или нет? Или вы пытаетесь выгородить дочь вашей подруги?

– Ах вот в чем дело! – На ее лице появилась мрачная улыбка. – Это мое заявление, господа, очень легко проверить. Я дам вам парижский адрес людей, которые вышивают мои платки. Вам стоит только показать им этот, и они подтвердят, что сделали его по моему заказу больше года назад. Этот платок мой, господа. – Княгиня встала. – У вас есть еще вопросы ко мне?

– А ваша горничная, мадам, она узнала этот платок, когда мы показали ей его сегодня утром?

– Наверняка. А она что, посмотрела и ничего не сказала? Это только доказывает, что она тоже может быть преданной.

И, слегка наклонив голову, Драгомирова покинула вагон-ресторан.

– Вот что случилось в действительности, – негромко сказал сыщик. – Во время нашей беседы я заметил, что горничная слегка заколебалась, когда я прямо спросил ее, знает ли она, кому принадлежит платок. Она не была уверена, стоит ли признаваться в том, что платок принадлежит ее хозяйке. Но как это стыкуется с моей основной идеей? А что, может быть, не так уж и плохо…

– Боже, – воскликнул месье Бук с характерным жестом, – это совершенно ужасная старуха!

– Могла бы она убить Рэтчетта? – обратился Пуаро к врачу.

Тот отрицательно покачал головой.

– Некоторые удары – те, что пробили мускульный корсет – были нанесены с большой силой. Человек такой хрупкой конституции никогда бы не смог этого сделать.

– А если говорить о более слабых?

– Их – вполне могла.

– Я просто думаю о том, – сказал Пуаро, – как сегодня утром я сказал ей, что ее сила не в руках, а в ее духе. Это был вопрос-ловушка. Я хотел посмотреть, на какую свою руку она взглянет в первую очередь – на правую или на левую. Она посмотрела на обе сразу и при этом сказала нечто странное. Она сказала: «В них у меня нет силы, и я не знаю, радоваться этому или горевать». Очень любопытное замечание. Это еще раз убеждает меня в том, что я прав в своей идее относительно преступления.

– Но это не проливает никакого света на то, левша она или правша.

– Вы правы. Кстати, вы обратили внимание, что граф Андрени держит свой платок в правом нагрудном кармане?

Месье Бук покачал головой. Его мысли опять вернулись к невероятным открытиям, случившимся за последние тридцать минут.

– Ложь, кругом одна ложь, – пробормотал он. – Меня потрясает количество лжи, которую мы выслушали утром.

– Ну, у нас еще все впереди, – весело произнес Пуаро.

– Вы так думаете?

– Я очень расстроюсь, если это окажется не так.

– Эта двуличность просто убивает, – заметил месье Бук. – Но вам, как мне кажется, она доставляет удовольствие. – Он с осуждением посмотрел на сыщика.

– У нее есть некоторые преимущества, – пояснил тот. – Если ошарашить солгавшего правдой, то он обычно сразу же признается в своей лжи – подчас просто от неожиданности. Тут важно правильно вычислить эту правду, чтобы получить желаемый эффект.

Вообще это единственный способ вести расследование. Я по очереди выбираю пассажира, анализирую его показания и спрашиваю себя: «Если имярек лжет, то в чем и по какой причине?» И отвечаю: «Если он лжет (заметьте, я употребляю слово если), то это может быть только в этом случае и по следующей причине». Один раз мы очень успешно проделали это с графиней Андрени. А сейчас опробуем этот метод на других пассажирах.

– А что, если, друг мой, вы ошибетесь в своих вычислениях?

– Ну что же, тогда хотя бы один человек будет вне подозрений.

– Ах вот в чем дело! Метод исключения!

– Абсолютно точно.

– И кто же у нас на очереди?

– А на очереди у нас pukka sahib, полковник Арбэтнот.