Читать книгу И будь что будет! Книга I: Повелитель моря. Том 1 - Агния Миллерова - Страница 7

Резиденция губернатора примыкала к главной площади города – Пласа де Монтехо. Неподалёку от входа Анри спешился и передал поводья одному из солдат.

Дворец, возведённый менее трёх лет назад из местного желтовато-серого камня, в солнечных лучах казался золотистым. К фасаду примыкала высокая арочная галерея, служившая основанием широкому балкону, скрытому тенью аркады. Балюстрада балкона и резной каменный орнамент, венчавший здание, сияли ослепительной белизной.

Пока офицер отдавал распоряжения своим солдатам, Анри огляделся.

По площади деловито сновали редкие прохожие. Степенная сеньора, выплывшая из улочки, ведущей на Торговую площадь, постукивая по брусчатке деревянными каблучками, пересекала Пласа де Монтехо в сопровождении служанок, нагруженных заполненными снедью корзинами, чтобы скрыться в одной из улиц, ведуших к домам богатых и знатных горожан. У расположенных влево от дворца кабильдо и примыкавшей к нему тюрьмы стражники, отдалившись от своих постов у дверей, о чём-то оживлённо спорили. Монах, следовавший к величественному собору святого Франциска Ассизского, распахнувшего ворота прямо напротив резиденции губернатора, видимо, задетый услышанным, перекрестился и укорил солдат, после чего те осенили себя крестным знамением. Один стражник вернулся к дверям кабильдо, а второй сорвался с места и быстрым шагом направился к казармам городского гарнизона, расположенных супротив.

В сознании Анри неожиданно шевельнулось любопытство, заставившее его по-новому взглянуть на эти мало чем отличавшиеся внешне друг от друга здания, общим ансамблем обрамлявшие площадь и создававшие маленький кусочек Испании.

Тут же всколыхнулась память и из её закутков стали всплывать картины того Белисе, каким он предстал перед Анри восемь лет назад.

Тогда это было всего лишь поселение, за более десяти лет существования не достигшего статуса города. Не смотря на то, что оно находилось на правом берегу Ревущего Потока, именовалось оно по самой полноводной реке Юкатана, которую майя называли «Бел итца», что означало «Дорога ица55», упрощённое испанцами до Белисе.

Причиной такому несоответствию послужило упорство испанских колонистов: когда первое поселение, основанное в устье реки и принявшее её название, было уничтожено английскими приватирами, уцелевшие жители возродили его на новом месте со старым именем. Так продолжалось до тех пор, пока колонисты не добрались до места, где истекавший из реки Ревущий Поток вливает свои воды в Гондурасский залив. Пока пираты вновь нашли Белисе, поселение уже успело укрепиться.

Расположенный выше по реке городок Саламанка, основанный в весьма негостеприимном, но труднодоступном для пиратов месте, планировался как административный центр провинции Северный Гондурас. Однако из-за бесчинства тропических лихорадок, вызываемых болотистой местностью, жители Саламанки потянулись в более благоприятный Белисе. Благодаря большому количеству древесины и притоку рабочей силы новое поселение на берегу залива довольно быстро обзавелось частоколом.

Алькальд Саламанки, отказавшись от бесплодных попыток вернуть людей, принял решение перенести административный центр новой провинции к устью Ревущего Потока. По его приказу в Саламанке разобрали каменные здания, дабы вновь возвести их в Белисе и поднять поселение до статуса города. Отправив в Мериду доклад о делах в вверенной ему провинции, он приложил к нему прошение утвердить его алькальдом Белисе и выделить специалиста и средства на возведение форта. Генерал-капитан Юкатана удовлетворил эту просьбу лишь частично: прибывший из Мадрида сеньор Рикардо Лопес Хиль, обладавший познаниями в построении малых фортификаций, привёз в Белисе не только деньги, но и высочайшее постановление. Согласно приказу, сеньор Рикардо назначался алькальдом Белисе, а бывшего алькальда исчезнувшей Саламанки надлежало отправить в Мериду под арестом.

Рисунок 3. Саламанка на карте Юкатана Джона Огилби, XVII век.

Рассудив, что охрана поселения важнее, чем повышение его статуса, сеньор Рикардо доставленный из Саламанки камень для постройки собора, кабильдо и резиденции губернатора решил пустить на строительство форта. Туда же ушёл и камень с найденных в окрестностях руин древних городов майя. Для строительства оборонительной линии, торговых и жилых кварталов алькальд благоразумно решил использовать легкодоступную тут древесину. Возведённый форт, торжественно наречённый Сан-Педро в честь апостола, охранявшего ворота в Царствие Небесное, замыкал окруживший поселение могучий частокол.

Сеньор Рикардо, неприятный своей надменностью и жадностью, тем не менее заслужил уважение Анри стремлением обезопасить растущий Белисе. И только после того, как не без помощи начинающего торговца посёлок стал богатеть и разрастаться, Королевский и Верховный Совет Индий подсчитал возможный доход казне Его Величества от дальнейшего развития провинции Северный Гондурас и принял решение прислать в Белисе интенданта.

Новоприбывший сеньор Альварес сразу же проявил себя толковым администратором. Для бесперебойной поставки строительных материалов он пообещал асьенду на каменоломню тому, кто обнаружит месторождение камня и пообещает поставлять его за гарантированную цену. Но, дабы такой обладатель каменоломни не терпел убытки, было ему весьма великодушно обещано и «право спасения». Вот тут-то и появился Анри впервые перед его сиятельством.

Невысокого роста, слегка располневший, сеньор Альварес, в отличие от сеньора Рикардо, несмотря на графский титул, в общении с молодым торговцем с первой встречи вёл себя благожелательно, без надменности и показной снисходительности.

Выбранная интендантом тактика быстро принесла свои плоды – как только на главной площади к каменному собору прибавились каменные кабильдо и дворец губернатора, поселение, согласно правилам, получило статус города, а интендант был повышен до губернатора.

При мысли о предстоящей встрече с сеньором Альваресом где-то в глубине души Анри зашевелилось неосознанное беспокойство. Оно было непонятным, ведь, в отличие от многих других управителей колоний в Тьерра Фирме, с которыми Анри приходилось иметь дело, встречи с губернатором Белисе были приятны, несмотря на то, что раскошеливаться на дары сеньору Альваресу приходилось не меньше, а порой даже и больше, чем для других.

Граф Альменара был всегда любезен и предельно доброжелателен. Не раз деловые беседы переходили в дружеские, заканчивавшиеся партией шахмат. Наивысшим проявлением губернаторского благоволения молодому преуспевающему торговцу явилось приглашение на торжество в честь дня рождения контессы Луисы – младшей дочери графа. Более того, во время очередного танца, к немалому удивлению Анри, он был удостоен вниманием сеньора Альвареса и даже почтён рассказами о шалостях контессы Луисы и её старшей сестры Исабель.

Конечно же, Анри не пришёл на праздник без подарка. Его золотое ожерелье с подвеской из перуанского изумруда удостоилось похвалы даже от графини Альменара – супруги сеньора Альвареса и матери обеих контесс. С сеньорой Каталиной Лили-Идиакис-и-Эгиа до этого Анри сталкивался пару раз во время бесед с губернатором, но, даже не имея возможности взглянуть на графиню, он мог с абсолютной уверенностью сказать, что она испытывает к нему какую-то особенную неприязнь. Однако, что пробудило её в сеньоре Каталине – осталось загадкой. Возможно, Анри сумел бы найти правдоподобный ответ, да только он не особо искал, а просто принял этот факт к сведению. Зато отношения с графом Альменара можно было бы назвать дружескими, с поправкой на разницу сословий.

Ещё с первой встречи с сеньором Альваресом в должности интенданта Анри размышлял над тем, чем было вызвано благожелательное отношение графа. В то время он уже был достаточно богат и владел несколькими кораблями, да и заслуги в обороне и развитии поселения имел, но ведь надменный тон сеньора Рикардо всё это не изменило. Поломав голову, Анри пришёл к выводу, что тактичность и дружелюбие графа – не более чем проявление большого ума и предприимчивости опытного администратора, ибо отношения свои с торговцем он явно построил согласно старинной мудрости, гласившей, что пчёлы летят на мёд. Только глупец отдаляет и настраивает против себя тех, кого намеревается использовать. Уметь ладить с людьми и хорошо в них разбираться – это очень полезная способность не только для правителя, но и для торговца, и обладал ею не только граф Альменара, но и Анри. Во всяком случае, он в это верил, так как до сих пор не ошибался. Потому и не питал особых иллюзий насчёт искренности губернаторского дружелюбия, видя главную его причину в немалой выгоде, которую сулило городу и лично сеньору Альваресу благоволение сеньору торговцу. Однако Анри нравилось иметь дело с губернатором, и не столько по причине его тактичности, а прежде всего потому, что тот всегда держал данное слово.

Анри повернулся к дворцу и скользнул взглядом по проёмам аркады балкона, а затем вниз, остановив его на стражнике, скрытом в тени высоких сводов галереи. Прислонившись к стене возле разукрашенной узорами распахнутой двери под каменным гербом рода Альменара, тот лениво оглядывал окрестности. Приближение офицера заставило солдата встрепенуться. Идальго бросил ему пару слов и повернулся к Анри, призывая подойти. Тем временем стражник скрылся в дверном проёме, но вскоре вернулся в сопровождении немолодого дворецкого и мальчишки лет пятнадцати. Дворецкий учтиво поклонился Анри:

– Сеньор, прошу вас, отложите ваше оружие и шляпу и следуйте за мной.

После того, как Анри передал шляпу мальчишке, а роперу подоспевшему офицеру, дворецкий повёл его через небольшую прихожую к лестнице на второй этаж.

Возле двери кабинета слуга попросил подождать и, постучав, вошёл, не дожидаясь разрешения. Это было необычно. «Неужели меня ждут нетерпеливо?», – сердце Анри забилось быстрее. Чтобы унять волнение, он слегка приблизился к двери и, напрягая слух, принялся разглядывать перламутровые инкрустации. Матово-желтоватые узоры словно светились на красновато-коричневой древесине местного палисандра, но больше, чем красота двери, Анри интересовало то, что за ней. Однако доносившиеся голоса были едва слышными и невнятными. Затем послышался звук шагов и Анри резко отшатнулся.

Дверь отворилась и из неё выплыл невозмутимый дворецкий.

Церемониально закрыв за собой, он объявил, что его превосходительство губернатор занят и просит сеньора Верна обождать в синем салоне.

Поскольку выбора не было, Анри кивнул и отправился за слугой в комнату на другом конце длинного коридора. Туда, где они с сеньором Альваресом несколько раз играли в шахматы.

Скользя взглядом по узорным панелям с тиснёной кожей, он терялся в предположениях. Необычным было не то, что губернатор был занят, а то, что Анри не оставили ожидать аудиенции в коридоре. «Похоже, губернатор желает пообщаться в неформальной обстановке», – решил он, когда слуга услужливо распахнул дверь в комнату.

Выбирая, где сесть, Анри осмотрелся. Ближе всего, у изящного столика для игр, стояли два роскошных кресла, богато украшенных фигурной резьбой и потянутых тёмно-синей кожей. Супротив стоял ещё более роскошный диван, составлявший с креслами и столиком единый ореховый гарнитур. Недолго думая, Анри выбрал диван, буквально манивший своей тиснёной синей кожей и сценами охоты, вырезанными над спинкой.

Когда гость сел, дворецкий поклонился и вышел, плотно закрыв за собой дверь.

Мягкий кремовый свет, в который яркие лучи тропического солнца превратили полотняные занавеси, до половины прикрывавшие окно, навевал умиротворение. Расслабившись, Анри остановил взгляд на шахматной доске, лежавшей на игровом столике и, чтобы скоротать время, стал мысленно восстанавливать последнюю партию, сведённую им вничью, дабы, следуя мудрым советам Фернандо, не задеть гордыню губернатора победой.

Нечто неуловимое привлекло его внимание к двери. Беспокойство, загнанное глубоко вовнутрь, вернулось.

Анри замер, вслушиваясь.

Промелькнула мысль, что его тут заперли.

Поскольку никаких причин для такого странного действия в голову не приходило, он не мог понять нараставшую тревогу. Левая рука неосознанно коснулась на перевязи того места, где ещё недавно висела ропера. Конечно, в том, что её заставили снять, не было ничего необычного. Шпага, как и её более короткий и нарядный вариант – эспада ропера, была неотъемлемой частью костюма благородного сословия. Не являясь таковым, Анри, входя в дома знати и административные помещения, был обязан оставить оружие привратнику. Сегодняшний визит не был исключением из правил, но сейчас действие, которое давно уже стало рутиной, почему-то показалось частью какого-то коварного плана.

Анри, привыкший доверять не только своей интуиции, но и разуму, задумался.

«Может, у губернатора сейчас разговор с кем-то, кого я, по его мнению, не должен встретить?», – мозг отказывался видеть в действиях сеньора Альвареса коварство и подбросил успокоительное объяснение закрытой двери.

Зацепившись за эту мысль, Анри приказал себе успокоиться, но чувство опасности не уходило. Тогда он встал, решительно подошёл к двери и, ухватившись за тело бронзового льва с золочёной гривой, резко толкнул.

Не сопротивляясь, дверь распахнулась.

Раздался глухой удар и тихий вскрик.

Анри вышел в коридор и заглянул за дверь.

На полу сидела девушка. Одной рукой она потирала лоб, а другой натягивала край платья на носок золотистой парчовой туфельки.

Анри оторопел.

На мгновение все правила общения с благородными дамами вылетели из головы. А о том, что девушка благородного происхождения, он не сомневался, глядя на белоснежные шёлковые нижние юбки, выбившиеся из-под светло-зелёного атласного платья.

– Вы разве не поможете мне встать? – тихий голос сеньориты вывел его из оцепенения.

Первым из глубин памяти выплыл запрет простолюдинам прикасаться к дворянке. Перчатки были за поясом, потому, недолго думая, Анри ухватился за плащ и протянул край девушке. Но та, виновато улыбнувшись, проигнорировала предложенное и крепко схватила обеими руками его предплечье. Анри потянул, помогая незнакомке встать.

Очутясь на ногах, сеньорита, продолжая цепко держаться, быстро оглянулась и надавила на руку Анри, заставив его сделать шаг назад. Оказавшись на уровне дверного проёма, она устремилась в салон, потянув Анри за собой.

Не доходя до середины, девушка резко остановилась и повернулась. Её взгляд был полон восторга.

– Вы же сеньор Анри, знаменитый Эль Альмиранте, владелец самого большого корабля в Белисе, – то ли вопросительно, то ли утвердительно прощебетала она и, не дожидаясь ответа, продолжила вполголоса: – Я давно мечтала побывать на таком большом корабле…

Анри слушал вполуха, рассматривая так и не выпустившую его руку говорунью. Нежный овал лица, не познавшего жаркого карибского солнца, волосы цвета воронова крыла, заплетённые в косы, тугими кольцами прикрыли алеющие щеки, длинные чёрные ресницы, окаймлявшие большие живые глаза цвета чоколате…

Рисунок 4. Контесса Исабель. Автор – Кошка Моника.

«Кто это? Не дочь ли губернатора? Да нет, не может быть, что ей здесь делать? Явно же подслушивала!», – мысли лихорадочно сменяли одна другую.

– …Вы же покажете мне свой корабль, сеньор Анри? – торопливо лепетала девушка, словно боялась не успеть сказать всё, что хотела.

Анри снова не успел ответить.

– …отец не будет возражать, я уверена, – она мило улыбнулась и, взмахнув ресницами, словно ангел крылами, с невинным видом впилась в него взглядом.

«Господи, да это же дочь графа! Наверное, старшая, Исабель», – от этой мысли по спине пробежал холодок предчувствия больших неприятностей.

Анри опустил голову и слегка шевельнул рукой, надеясь, что сеньорита осознает свою оплошность.

Она осознала и, наконец-то, отпустила его руку.

– Вы не узнаете меня, сеньор Анри? – едва слышно спросила девушка и снова не дождалась ответа: – Я Исабель, старшая дочь графа Альменара. Вы были представлены мне на двенадцатилетии моей младшей сестры.

– Прошу нижайше прощения у великодушия вашей милости за то, что не узнал её, и особенно за неприятность, доставленную вашей милости моими опрометчивыми действиями, не имевшими, однако, злого умысла, – Анри отвесил низкий поклон.

– Я не сержусь на вас. Два года – это очень долго. К тому же вы тогда не видели меня. А это, – Анри, не смея больше поднять головы, позволил себе взглянуть на контессу лишь украдкой: она коснулась ладошкой лба и вздохнув, продолжила: – всего лишь нелепая случайность. Давайте забудем об этом.

– О-о-о, ваша милость преисполнена доброты и милосердия! – Анри снова поклонился. – Но, если ваша милость столь добра, могу ли я надеяться, что она не сочтёт за дерзость моё любопытство и удовлетворит его, рассказав, что она делала за дверью? – вопрос действительно был слишком дерзким для дочери графа, но Анри, предчувствуя, что контесса вряд ли сама расскажет кому-нибудь об этой встрече, не побоялся задать его. Да и, в сравнении со всем остальным – учинённое им соприкосновение чела сеньориты с дверью, непокрытая рука и непочтительное разглядывание дворянки – разговор был наименьшим проступком.

– Шла по коридору, – в тоне контессы засквозила наигранная невинность, а на щеках заиграл румянец.

Поймав брошенный украдкой взгляд Эль Альмиранте, сеньорита Исабель поняла, что её маленькая ложь раскрыта. Анри видел, как она теребит платье, собираясь с мыслями, и молчал, ожидая, что за этим последует.

– Не сердитесь на меня, сеньор Анри. Я мечтала о так многом расспросить вас, но не надеялась… А тут вдруг такая возможность… Я увидела, как Андрес завёл вас в наш дом. Вот я и пришла сюда пока моя дуэнья, сеньорита Лаура, м-м-м… отвлеклась. Но я не решилась войти, а тут вдруг Господь побудил вас открыть эту дверь, – в тихом голосе контессы была такая искренность, что сердце Эль Альмиранте ёкнуло. Он не удержался и поднял на девушку глаза. Сеньорита Исабель стояла смиренно, опустив голову и закусив нижнюю губу. Её лицо пылало.

– О чём же ваша милость хотела расспросить простого торговца? – как можно мягче произнёс Анри и вдруг осознал, что тревога отступила. Он понял, чем она была вызвана: натренированный инстинкт выживания отреагировал на едва слышимый шорох платья подслушивавшей девушки и просигналил опасность.

– О-о-о, вы слишком скромны, сеньор Анри! Вы ведь самый знаменитый человек в Белисе, а, может быть, и во всей Тьерра Фирме! Вы же много где побывали и должны были видеть столько всего интересного! – контесса оживилась и заметно повеселела.

Не удержавшись, Анри вновь взглянул на неё: глаза сияли, на щеках вновь разгорался пламень, сочные губки восторженно приоткрылись, показав ровные белые зубы. Но ответить он не успел – из другого конца коридора донёсся звук открываемой двери. Контесса Исабель ойкнула, глянула в сторону дверного проёма, потом – с сожалением – на Анри и быстро выбежала из салона, зашуршав юбками…

Сеньорита исчезла так стремительно, что Анри даже засомневался в реальности произошедшего. «Святая Дева! Что это было? И чего мне ещё ждать?», – в размышления о том, какая кара может его постичь в ближайшем будущем, вплывало милое лицо контессы с ладошкой на лбу. Но когда в его голове нежный голос повторил: «О-о-о, вы слишком скромны, сеньор Анри! Вы ведь самый знаменитый человек в Белисе…», – Эль Альмиранте почувствовал, как кровь прилила к лицу, а сердце так забилось, что ему даже пришлось приложить к груди ладонь…

Когда в дверях появился губернатор, Анри так и стоял посреди комнаты с опущенной головой, рукой на сердце и пылавшим лицом. Голос сеньора Альвареса вернул его в этот грешный мир:

– О-о-о, сеньор Анри, мне очень приятно осознавать, что вы так рады меня видеть!

Губернатор развёл руки, словно хотел обнять гостя. Его пышные чёрные усы и испанская бородка почти скрыли едва заметную ухмылку. Умные карие глаза на длинном бледном лице словно лучились доброжелательностью, но от быстрого цепкого взгляда сеньора Альвареса ничего не могло ускользнуть или скрыться. Он умел проникать в самую суть.

Анри смутился, как мальчишка, пойманный на воровстве конфет с банкетного стола. Отвешивая поклон, он склонился чуть ниже обычного, и задержался в нём чуть дольше, дабы утвердить графа в его предположении и успеть «взять себя в руки».

Сеньор Альварес уютно расположился на диване и пригласил сесть гостя. Пока граф, кряхтя, устраивался, Анри обдумывал: стоит ли говорить губернатору о встрече с его дочерью или нет. Для благородной девушки даже несколько мгновений наедине с мужчиной, получив огласку, сильно ударят по репутации. Но ещё более чреваты последствиями они могут быть для мужчины. Особенно если учесть, что этот самый мужчина, пусть и ненароком, ударил девушку. По законам чести отцу или жениху, если такой имелся, надлежало вызвать обидчика на дуэль. Даже в запрете дуэлей Его Величеством Филиппом IV для таких случаев делалось исключение. Но дуэли – привилегия благородного сословия. А вот Анри, как простолюдина, скорее всего, просто прирежут, а если дело таки дойдёт до суда, то казнят гарротой56 или запорют до смерти.

Анри не устраивали такие перспективы.

Он украдкой посмотрел на губернатора: немолодой, погрузневший, медлительный. «Да-а, будь я дворянином, граф на дуэли мне не соперник». Однако, для того, чтобы иметь шанс отстоять свою жизнь в поединке, надо было быть дворянином…

Анри уселся в предложенное сеньором Альваресом кресло и прежде, чем тот заговорил, принял решение: молчать. Вряд ли сама контесса Исабель захочет правдиво рассказать о происхождении ушиба, так что своим стремлением быть честным он выставит лгуньей девушку и поставит графа в затруднительное положение.

– Надеюсь, мой человек не оторвал вас от важных дел? – проявил вежливость губернатор.

Его голос был, как всегда, доброжелательным, даже, как показалось Анри, слишком радостным. Это окончательно развеяло опасения по поводу недавнего происшествия. Уставившись на серебряные пряжки собственных туфель, он постарался ответить, как можно учтивее:

– Разве могут быть дела важнее, чем визит к вашему превосходительству?

Сеньор Альварес удовлетворённо хмыкнул.

– Прежде, чем перейти к делу, ради которого я вас пригласил, дам вам возможность отчитаться о вашей экспедиции. Полагаю, это не займёт много времени и, надеюсь, вы принесли только приятные новости.

Вслушиваясь в интонацию губернатора, Анри подумал, что тому самому не терпится побыстрее перейти к сути. Заинтригованный, он решил не терять время на долгий рассказ, а просто поднялся и вытащил из манжета бумажные трубочки:

– Вашему превосходительству хорошо известно, что во время войны новости не всегда бывают приятными, – и с лёгким поклоном передал их графу.

Взяв одну из них, губернатор нетерпеливо снял ленту, бросил её на узорчатый синий ковёр и, развернув, прочёл вслух:

– Letters о marque57.

Быстро пробежав глазами английский текст, хмыкнул.

– Вы взяли их до диверсии в Санта-Марте или после?

– Увы, ваше превосходительство, я не знал о них до того, пока случайно не встретил.

Губернатор снова хмыкнул. Его настроение явно испортилось. Он потянулся за второй бумажной трубочкой:

– Кем выдана вторая лицензия?

– На ней тоже подпись генерал-губернатора Антигуа и Барбуды сэра Уильяма Хэмптона.

Сеньор Альварес велел Анри снова сесть и углубился в чтение.

– М-да, не повезло губернатору Санта-Марты, – сеньор Альварес откинул бумаги на стоявший чуть в стороне от дивана шахматный столик. – А что хорошего?

– Сто семнадцать пленных, считая обоих владельцев лицензий и два призовых фрегата.

– И это всё? – в голосе губернатора недовольство смешалось с недоверием.

– Ничего ценного при них не было, ваше превосходительство.

– Мда-а, – протянул губернатор, заскрипел диваном и задумчиво забарабанил пальцами по подлокотнику.

Анри не терпелось перевести разговор на награду за призовые корабли, переданные городу несколько дней назад бригадьером Фернандо, однако он терпеливо ожидал, когда сеньор Альварес начнёт его сам.

К счастью, раздумывал губернатор недолго. Закряхтев, он вновь потянулся к игровому столику. В этот раз за серебряным колокольчиком. Как только салон наполнил мелодичный звон, дверь распахнулась, пропуская дворецкого. Вытащив из-за пояса небольшую связку ключей, сеньор Альварес снял один из них и протянул слуге:

– Принеси сюда чёрную шкатулку из моего бюро.

Когда дворецкий вышел, губернатор довольно потёр руки:

– И так, продолжим. Полагаю, вы всех пленных намерены передать в руки правосудия?

Не имея возможности наблюдать за реакцией собеседника, Анри внимательно вслушивался, стараясь угадать настроение графа Альменара по интонации и издаваемым им звукам. Голос губернатора вновь показался ему довольным.

– Да, ваше превосходительство. Однако, если англичане пожелают выкупить своих каперов и ваше превосходительство на это согласится, смею надеяться, я получу свою долю?

– Как вы можете в этом сомневаться, сеньор Анри? – наигранно обиделся губернатор. Промокнул кружевной манжетой вспотевший лоб и продолжил: – Я пришлю солдат за пленными. Что же касается кораблей… Казна города сейчас бедна, но, думаю, мы сможем договориться.

– С позволения вашего превосходительства, я хочу оставить фрегаты себе, но что касается кораблей, переданных вашему превосходительству идальго Фернандесом де Кордовой, я готов выслушать предложение вашего превосходительства.

Губернатор молчал и Анри украдкой взглянул на него. Граф размышлял, как обычно, покусывая губы.

– На складах города скопилось немало отличного дерева. Приняв часть его в качестве оплаты за призовые корабли, любезно предоставленные сеньором Франсиско, вы могли бы получить за него неплохую цену на Ямайке. У форта Кагуэй начали строительство большой верфи, но, из-за недостатка людей на заготовках леса испытывают нужду в древесине.

– Щедрость вашего превосходительства не уступает его мудрости! – Анри поклонился. – С вашим превосходительством приятно иметь дело. Осталось лишь уточнить границы щедрости вашего превосходительства.

Губернатор довольно хмыкнул:

– Я уверен, что два таких добрых друга, как мы с вами, сеньор Анри, сумеют прийти к обоюдному согласию.

Анри был успешным торговцем не только потому, что капитаны принадлежавших ему торговых караванов добросовестно информировали его где, что и за какую цену имеет спрос, но и благодаря какому-то шестому чувству, с помощью которого он угадывал, когда нужно немилосердно торговаться, а когда пришло время уступить. Вот и сейчас это самое чувство подсказывало, что не стоит давить на губернатора, надо соглашаться с тем, что он соблаговолит дать:

– Я не перестаю благодарить Господа за благосклонность, которую ваше превосходительство питает ко мне, и не сомневаюсь, что распоряжения вашего превосходительства по поводу перевозки леса с городского склада на мой будет совершенно справедливым.

Явно довольный губернатор похлопал по подлокотнику дивана.

– Не сомневайтесь, сеньор Анри! Кстати, вы уже слышали, что дона Исаси отозвали в Мадрид, а на его место прислали нового генерал-капитана?

– Нет, ваше превосходительство. Я давно не был на Ямайке, – Анри напрягся.

– Его Королевское Величество достал убеждения, и, замечу, в целом справедливое, что Ямайка для Испании не менее важна, чем Санто-Доминго и Пуэрто-Рико… – монолог губернатора прервал стук в дверь.