Читать книгу Битва над бездной - Ахмет Хатаев - Страница 4

Ближе к двенадцати часам Эди и Елена спустились во двор и стали ждать такси, присев на одну из скамеек у подъезда. Но не успели толком обменяться мнениями о погоде и просмотренных теленовостях, как подъехал Антон.

– Здравствуй, Эди, вот приехал, как договорились, – громко произнес он, высунувшись в боковое окно такси, а затем, окинув изучающим взглядом Елену, добавил: – Надеюсь, не передумал с гостиницей?

– Привет, как видишь, не передумал, – бросил ему навстречу Эди, подхватив со скамейки свою сумку.

– Ее лучше в багажник, а то в салоне много места займет, – посоветовал Антон, указав рукой на сумку.

– А там не грязно? – засомневался Эди.

– Обижаешь, у меня там чище, чем в медкабинете, – пошутил Антон, выходя из машины, чтобы открыть багажник.

Через пять минут такси с пассажирами медленно отъехало от дома.

– Эди, а чего насчет номера не спрашиваешь? – не выдержал Антон.

– Чего торопить события, я же по выражению вашего лица вижу, что вопрос решен, – отпарировал Эди.

– Так оно и есть, – широко улыбнулся Антон в салонное зеркало заднего вида. – В «Метрополе» договорился, правда, не без труда. Оказывается, у этих дам значительно повысились аппетиты на левые деньги, но ты можешь быть спокоен, тебя это не касается.

– Вы что, по конкретному номеру решили? – спросил Эди, не отреагировав на его последнюю фразу.

– Что ты, таких возможностей у меня нет, просто обещали шикарный, который освободится в час расчета, – пояснил Антон.

– А это во сколько?

– Обычно в двенадцать.

– О-о, тогда торопиться надо, – обронил Эди, – а то ваша знакомая отдаст его кому-нибудь другому.

– Не отдаст, уговор – дороже денег.

– Однако солидно у вас все устроено, ничего не скажешь, – подыграл ему Эди.

– Конечно, и все потому, что мы друг другу нужны, – самодовольно улыбнулся Антон. – Мы им, а они нам, иначе говоря, выживаем, как можем.

– Вижу, получается, – подчеркнул Эди, глянув на удивленную содержанием его диалога с таксистом Елену.

– Эди, в Москву надолго? – неожиданно поменял тему Антон.

– Неделю точно буду, а там как карта ляжет. В общем, все зависит от того, как управлюсь с планом.

– Тебе бы с твоей подругой в театры и на танцы, а не планы выполнять, – пошутил Антон. – Было бы что вспомнить, иначе за историей и спортом самой жизни не увидишь. Девушка, разве я не толковый совет ему даю?

– Толковый, но его уже не переделать, – отшутилась Елена, кольнув Эди нарочито острым взглядом.

– Со мной вроде все понятно, – весело промолвил Эди, взяв при этом Елену за руку, и тут же продолжил: – Вот только непонятно, зачем Антону знать, сколько я здесь буду, уж не хочет ли он билеты и танцы для нас организовать?

– Можно и билеты, если будет желание, но я-то базар завел в смысле, а вдруг захотите куда-нибудь подъехать, то я завсегда готов подскочить. Мы в последнее время так работаем с крутыми пассажирами и с этими, что в гостиницах, тоже держим связь, – объяснил Антон.

– Но как быть, если срочно понадобитесь? – уже серьезно произнес Эди, подумав о том, что не помешает иметь в запасе и такой вариант перемещения по городу.

– Нет проблем, звонишь дежурному диспетчеру по таксопарку, а у меня с каждой сменой приятельские отношения, и, назвав себя, говоришь, куда и когда подъехать. Он тут же по этой рации передает мне, что надо делать, – произнес Антон, показав рукой на простенькое переговорное радиоустройство, периодически оживающее голосами диспетчера и работающих в городе таксистов.

– Это надежнее, чем домой звонить, – согласился Эди. – Так что считайте, мы договорились.

– Хорошо, тогда черкани, – обрадованно промолвил Антон и не торопясь назвал номер, который Елена занесла в извлеченный из косметички блокнотик.

Скоро они подъехали к гостинице.

Рассчитавшись с Антоном за такси и за гостиницу, Эди и Елена отправились к стойке ресепшн. Дежурный администратор, изучив его паспорт, подчеркнуто вежливо порекомендовала на выбор два люкса. Эди, решивший учесть совет Моисеенко не останавливаться в дорогих номерах, попросил дать ему полулюкс. Это не составило для администратора никакого труда. Она, изобразив на лице голливудскую улыбку, предложила три номера этого класса, как она выразилась, из собственного резерва.

Выбранный Эди номер, как выяснилось позже, ни в чем не уступал люксу, в котором он останавливался в прошлый раз.

– Ничего себе таксист, – недоуменно промолвила Елена, разглядывая номер.

– Вроде нормальный, – высказал свое мнение Эди, вспомнив при этом, что просил Володю проверить таксиста на наличие криминала и представляющей оперативный интерес информации.

– Ничего себе нормальный, они что, все так могут? – продолжила Елена, настраивая канал включенного ею телевизора.

– Скорее всего, не все, но этот смог, – заметил Эди, мысленно согласившись с ней, что таксист не так прост и это необходимо будет учитывать при возможном его использовании в дальнейшем.

– Эди, мне кажется, что с ним не надо иметь дело. Уж очень легко он в такой гостинице люкс добыл. Поверьте, это не так просто делается, – заключила Елена, опускаясь в кресло у журнального столика, что стоял напротив телевизора.

– Леночка, разговор о гостинице я первым с ним завел, – бросил через плечо Эди, – изучая содержимое бара-холодильника, встроенного в стол, на котором стоял телевизор.

– Но все-таки, – не сдавалась Елена.

– Хорошо, будем аккуратны, только от номера предлагаю не отказываться, – широко улыбнулся Эди.

– Согласна, – смутилась Елена, уловив иронию в последней его фразе. – Тем более вы его выбрали сами.

«Молодец, быстро учится, неделя с наставницей ей на пользу пошла», – подумал он, но вслух произнес:

– Леночка, вы просто умница, думаю, этот факт следует отметить кофе, благо здесь и сливки имеются, – предложил Эди, показывая рукой на бар.

– Прекрасно, сейчас сварю, – предложила она, но, оглядевшись, растерянно воскликнула: – А где плита и турка?

– Вон там в посудном шкафу вижу турку и чашки с блюдцами, – успокоил ее Эди.

– А-а, такая у нас тоже есть, папа откуда-то привез, но я ею не пользуюсь.

– Ничего, Леночка, как говорят в народе, на безрыбье и рак – рыба, – пошутил Эди. – Так что творите кофе, а я тем временем позвоню одному товарищу.

– Поняла, сейчас приготовлю, – деловито промолвила она, раскрывая створки шкафа.

Пока Елена занималась кофе, Эди набрал номер Артема и, услышав в трубке знакомый голос, произнес:

– Привет, дружище.

– Рад тебя слышать, товарищ каратист! – воскликнул Артем.

– Молодец, узнал-таки, – обрадовался Эди.

– Из тысячи голосов я отличил бы твой баритон, – не менее весело отпарировал Артем, а затем без паузы продолжил: – Но почему не дал знать, я бы встретил и домой пригласил?

– Не хотел напрягать, у тебя и без меня тесно.

– Ничего, раскладушку на лоджии поставил бы, у меня там все цивильно сделано.

– Не серчай, как-нибудь в другой раз.

– Хорошо, не буду, только скажи, где остановился?

– Таксист не только довез, но и помог устроиться в «Метрополе», – пояснил Эди.

– Везет тебе на хороших людей, – многозначительно сказал Артем.

– Это – правда, теперь остается, чтобы повезло с архивами.

– Не волнуйся, найдем дорожку и туда, я сегодня переговорю кое с кем и позвоню тебе вечерком, – обещал Артем, давая тем самым знать, что он сейчас доложит Маликову о размещении Эди в гостинице и его готовности начать работу.

– Вот спасибо, буду в долгу, – заключил Эди и, назвав номер телефона, положил трубку.

– Эди, если бы я не знала, кто вы, никогда б не догадалась, что разговаривали со своим коллегой, – восхитилась Елена.

– У историков всегда так – обо всем и ни о чем, – сдержанно рассмеялся Эди, а затем, понизив голос, добавил: – Леночка, никогда не будьте уверены в том, что вас не слышат третьи уши. И потому примите за правило, как минимум не говорить о наших делах в непроверенном помещении, транспорте и по телефону, ну, в общем, вы знаете, о чем речь веду.

– Мне и наставница об этом говорила, но я забыла, исправлюсь, дорогой папин друг, – промолвила Елена, доставая из бара сливки.

– Бывает, но со временем меньше забываешь, – отшутился Эди.

– Вот и кофе готов, – сообщила она, – конечно, не домашний, но в целом пойдет.

По всему было видно, что она несколько расстроена его замечанием. И это неожиданное «дорогой папин друг» было тому подтверждением. «Все-таки нужно будет серьезно поговорить с ней, чтобы научилась сдерживать эмоции, особенно связанные с нашими отношениями, чтобы не стали помехой в работе, – подумал Эди. – Но в данный момент лучше сделать вид, что просто не заметил или не посчитал нужным реагировать», – заключил он и весело произнес:

– Не скромничайте, у вас он всегда отменный получается, к тому же я слышу запах аравийского кофе, – заявил Эди, чтобы как-то успокоить приунывшую Елену.

– Почему именно аравийского, а не азиатского или американского? – удивилась она, ставя на столик чашки с кофе.

– А потому, что история кофе берет свое начало от первых цивилизаций Ближнего Востока, – улыбнулся Эди, присаживаясь в кресло у столика.

– Я думала, из Азии, – заметила Елена, присаживаясь напротив него.

– Леночка, я еще в студенческие годы читал какую-то книжку об экзотических напитках, в которой писалось и о кофе…

– И там указывалось, что родина кофе Аравия? – перебила она его.

– Более того, в ней было написано, что первооткрывателем уникальных свойств кофейного дерева явился эфиопский пастух по имени Каддим или Калдим.

– А когда это было? – вновь якобы не удержалась Елена.

– Я отчетливо помню, что речь шла о конце первого тысячелетия нашей эры, – спокойно заметил Эди, внутренне улыбнувшись тому, что она подобным образом мстит ему за его нравоучение относительно конспирации.

– Выходит, другие страны узнали о кофе значительно позже.

– Да, так оно и есть, – сказал Эди, – а из Эфиопии он сначала распространился в Египте и Йемене, а затем и по всему Ближнему и Среднему Востоку. И лишь к девятнадцатому веку – в Италии, Индонезии и Америке.

В этот момент ему хотелось сказать, что не годится обижаться на контрразведчика, старающегося лучше подготовить ее к предстоящей схватке с матерым шпионом. Но не стал об этом говорить, так как был уверен, что Елена поймет и примет к исполнению все необходимые для этого правила конспирации.

– А когда в России появился? – спросила она, изобразив на лице заинтересованность.

– При Петре в восемнадцатом веке, – ответил Эди.

– Ну да, он же у голландцев взял привычку пить кофе, а потом пытался русских бояр приучить к этому напитку, – проявила свои познания Елена.

– Верно, именно в его годы в России заложили моду так называемого кофепития, но широкое распространение оно получило лишь после войны 1812 года.

– А сегодня тысячи пьют с удовольствием без всякого нажима, только был бы доступен, – констатировала Елена, в очередной раз отпив из чашки.

В таком ключе они поговорили еще некоторое время, изредка бросая любопытные взгляды на экран телевизора, который все это время вещал о том, как компартия под руководством генерального секретаря реализует перестроечные задачи.

Затем, пока Елена споласкивала чашки и турку, Эди набрал домашний телефон Моисеенко. Дождавшись, когда на том конце подняли трубку, он подчеркнуто вежливо промолвил:

– Здравствуйте, мне бы с Андреем Ефимовичем поговорить.

Уже знакомый ему по прежним звонкам женский голос, никак не отреагировав на его приветствие, пояснил:

– Его сейчас нет.

– Вы не могли бы номер для него записать? – быстро проговорил Эди, помнивший, что обладательница этого голоса может оборвать еще не начавшийся диалог.

– А чего на работу не звоните? – недовольно пробурчала та, но прерывать связь не стала.

Эди, убедившись в этом, назвал себя и номер телефона.

– Записала, передам, – сказала женщина и тут же послышались гудки.

«Она, надо полагать, не имеет отношения к тайной жизни Моисеенко, иначе вела бы себя по-другому», – мысленно заключил Эди, возвращая трубку на аппарат.

– Как здорово, что его не оказалось дома, – не сдержала своей радости Елена.

– Она сообщит ему о звонке, и он даст о себе знать, – заметил Эди.

– Выходит, мне скоро домой, – с грустью в голосе промолвила Елена.

– Да, вы же понимаете, что мне предстоят встречи, но завтра обязательно увидимся, – пояснил Эди.

– И вы мне скажете, когда в Минск, – наконец-то улыбнулась она.

– Конечно, но сейчас предлагаю спуститься в ресторан и пообедать.

– По мне лучше бы в какую-нибудь столовую, там дешевле, – заметила Елена, бросив на Эди вопросительный взгляд.

– Александр не простит мне, если позволю вам питаться в забегаловках, – пошутил он, поднимаясь с кресла.

– Тогда, чур, я плачу, – в том же духе выпалила Елена, после чего быстро встала навстречу Эди и, прильнув к нему, прошептала: – Простите меня, я вела себя глупо, больше не буду и запомню этот ваш урок большого терпения.

– Я очень рад, что вы все поняли, – улыбнулся Эди, – но что касается «чур» и «плачу», так тоже не годится, – продолжил он и, придерживая ее за локоть, повел к выходу.

После обеда они прогулялись до площади Маяковского, а затем, договорившись созвониться к полуночи, расстались: Елена уехала в Кунцево, а Эди вернулся в гостиницу и прилег на диване, предварительно включив телевизор, который быстро ожил и стал устами своих бессменных на тот период времени исторических героев вещать о том, как бьется пульс жизни великой страны. Но скоро задремал под витиеватую речь главного прораба перестройки Яковлева о многообещающих перспективах развития советского общества, прочно ставшего на рельсы нового мышления…

Однако еще некоторое время Эди сквозь все более и более обволакивающую его дремоту продолжал слышать призывы оратора к телезрителям активнее участвовать в обновлении страны, и счастье настигнет каждого и всех вместе взятых. При этом где-то в глубине какого-то еще недремлющего мозгового центра Эди усиленно пульсировала мысль, что Яковлев не оригинален в этом стремлении, вроде в истории человечества уже был такой утопист, желавший осчастливить всех. Дай бог, нынешнему оказаться более удачливым, если, конечно, он…

Но как же того звали, как звали? Так и не найдя ответа на свой свербящий мозг вопрос, он уснул.

Вернуло его из страны сна дребезжание телефона…

Когда он уже почти дотянулся до аппарата, стоящего на тумбе около дивана, в его памяти неожиданно всплыла фамилия Кампанелла, что вызвало у него ухмылку: «Выходит, мозг листал страницы памяти даже во сне. И действительно наш телевизионный оратор подобен тому неутомимому итальянцу, пытавшемуся создать “Город солнца”». В следующую секунду Эди присел и, поднеся к уху телефонную трубку, спокойно произнес:

– Вас слушают.

– Это я звоню, как обещал, – послышался из нее голос Артема.

– Чувствую, что у тебя есть новости для меня, – предположил Эди.

– Есть, я практически решил вопрос с доступом в исторический архив, надо только некоторые формальности соблюсти.

– Откровенно говоря, не ожидал, что так быстро все решишь. Так что с меня причитается.

– Не забудь только, – с каким-то подтекстом бросил в трубку Артем.

– Не забуду, если все, как ты и говоришь, получится, – отпарировал Эди.

– Тогда надо увидеться и отметить твое прибытие в Москву.

– Да хоть сейчас, ты же знаешь, я свободный человек, куда хочу – туда и лечу или еду, – пошутил Эди.

– Это радует, но только смотри, чтобы какая-нибудь московская красавица не захомутала тебя, – хохотнул Артем.

– Не ручаюсь, что не сдамся такой красавице, – ответил ему Эди.

– В таком случае сегодня кому-то повезет. Ты же знаешь, гостиница, в которой ты остановился, полна таких красавиц.

Сообразив, что Артем предупреждает его о предстоящем приходе к нему под видом свободной девушки сотрудницы КГБ, Эди произнес:

– Можешь не волноваться, я знаю, как предохраняться от инфекции.

– Тогда я спокоен.

– Но ты насчет архива не договорил, – поинтересовался Эди, чтобы услышать от Артема день возможной встречи с Маликовым.

– Я же сказал, что некоторые формальности надо соблюсти.

– Без меня?

– Без тебя никак нельзя, мне об этом тот человек сразу сказал, мол, давай историка сюда, мне надо с ним о деталях поговорить.

– Понял, скажешь когда, и я примчусь к назначенному времени.

Обменявшись еще несколькими общими фразами, они распрощались.

Положив трубку, Эди встал и направился в прихожую, где лежала его сумка: надо было ее распаковать. Но не успел толком повесить костюм на вешалку, как раздался легкий стук в дверь.

«Наверно, это девушка от Артема и, конечно, не Любовь Александровна, на которую положил глаз Марк», – подумал Эди, открывая дверь, за которой, улыбаясь, стояла именно она.

– С прибытием милый, я так соскучилась, – промурлыкала она и, легко оттолкнув руками Эди, вошла в номер.

Когда он, закрыв дверь, последовал за ней, Люба развернулась к нему и уже спокойно продолжила:

– Эди, вы, наверно, ожидали увидеть другую, что было бы, и на мой взгляд, правильно, но наш знакомый согласовал с Маликовым мою кандидатуру в качестве вашего помощника. Надеюсь, не возражаете?

– Ни в коем случае, Любонька, нам даже знакомиться не надо, – пошутил Эди и рукой показал ей на кресло у столика.

– Спасибо, – промолвила она, проходя к столику, – но имейте в виду, через час у вас встреча с Маликовым.

– Где?

– В известном вам номере.

– Тогда я успею угостить вас кофе, – улыбнулся Эди и направился к шкафу с посудой.

– Давайте лучше я приготовлю, тем более мне не раз приходилось здесь это делать, – предложила Люба.

– В этом номере? – как бы между прочим спросил Эди.

– Нет, в том, где будет встреча, – смутилась Люба, поняв смысл его вопроса.

– А я, грешным делом, подумал, что вы в этом тоже бывали.

– Не приходилось, но Артем кому-то из сотрудников выговаривал из-за того, что вы опять не в плюсовом оказались, – усмехнулась она.

– Стоило ли по такому пустяку человека обижать? – удивился Эди. – Если это нужно для дела, могу переехать в плюсовой, пусть только подскажет, в какой именно. Мой знакомый таксист это организует без проблем.

– Лучше не надо, оставайтесь в этом, он такой уютный, правда, я не видела спальни, но гостиная – просто загляденье, – заметила Люба, доставая из шкафа кофейные чашки.

– Я его и сам еще не смотрел, если хотите, вместе поглядим, – предложил Эди, оценивший ее откровенность, за которую, если бы об этом стало известно Артему, ей бы обеспечили трудную жизнь в конторе.

– Нет-нет, только не сейчас, – торопливо промолвила она, одарив его теплым взглядом, – скоро идти.

– А вы тоже поселились здесь?

– Еще вчера, но поближе к тому номеру.

– Одни?

– Что вы, вдвоем, так надежней.

– Скажите, а Марк не объявлялся?

– Объявлялся, но наверху, слава богу, приняли решение сразу отшить его.

– Интересно, а как это было сделано?

– Я сказала, что у меня есть жених, который уехал на Кавказ, и не дай бог, он узнает о моем даже разговоре с кем-нибудь из мужчин, – рассмеялась Люба, глядя на то, как Эди отреагировал на ее слова относительно жениха.

– Ну а если серьезно? – спросил Эди.

– Куда еще серьезнее, так оно и было, – вздернула брови Люба.

– Не спрашивал, кто жених и когда он приедет?

– Нет, надо полагать, сразу понял, кто жених и потому не стал испытывать судьбу, по крайней мере, мы сделали такой вывод, – пояснила Люба, наливая в чашки кофе.

– По-моему, он просто пошевелил мозгами и сделал вывод, что вы не станете работать против жениха, и потому не стал терять понапрасну свое драгоценное шпионское время, – развеселился Эди.

– Не иронизируйте, пожалуйста, – попросила Люба, а затем, придвинув к нему чашку, улыбаясь, добавила: – Пейте, а то остынет.

– Кто еще будет на встрече? – спросил Эди.

– Артем и Володя. Да вот еще, чуть не забыла, Володя сказал, что ваш таксист учился в Бауманке, с третьего курса был отчислен за хулиганство, занимался боксом, отсидел три года за нанесение увечья соседу – сломал челюсть и пару ребер на почве ревности.

«Понятно, откуда у Антона такая хватка. Видно, нажитые в те годы навыки помогают ему устанавливать и развивать контакты. Надо будет подумать, в каком плане его использовать в предстоящей работе», – мысленно заключил Эди, а вслух произнес:

– Любонька, не пора ли идти?

– Пора, идемте, – ответила она, поднимаясь с кресла.

Через несколько минут они шли по коридору гостиницы, ведя непринужденный разговор. На подходе к нужному номеру увидели Минайкова, который шел по коридору в обратном направлении. Незаметно подмигнув им, он прошел мимо.

– Все нормально, Володя проследит, есть ли за нами хвост, – прошептала Люба, взяв Эди под руку.