Читать книгу Чернильные небеса - Ал Коруд - Страница 4

Оглавление

                                                                                             Житейские хлопоты


– Валер, привет! – я уверенно ввалился в соседскую комнату. Как и ожидал, Мордвин был один. – Как насчёт пивка?

– Пиво?

  Пятница, вечер самое время для принятия на грудь некоего объема разнообразных по качеству и составу напитков. В нашем «Урюпинске», то бишь Калугино с развлечениями не очень, вот и налегает народ на проверенные временем способы снятия житейского стресса. Кто-то спортом увлекается, кто-то бабами, но большая часть попаданцев банально глушит горькую.

  Получив одобрение хозяина, я выдвинул на середину комнаты модный журнальный столик и начал с толком и расстановкой выкладывать на него бутылки и нехитрую снедь. Валера поднялся, заправил кровать и услужливо пододвинул два старых, раздавленных до неприличия кресла. Видать, где-то на барахолке приобрел. В Калугино блошиные рынки были самым популярным местом для всевозможных покупок.


– Ну, с почином! – крупный нос соседа только что не зарылся в пивной пене. Напиток из солода в нашей области делали весьма отменный. Это мы в  двухтысячном испорчены различными импортными вкусностями. А здешний слой так и застрял навеки в аналоге наших семидесятых и вряд ли уже отсюда когда-нибудь выберется. Потому все натуральное пусть и отчасти кондовое.

– Хорошо! – я хоть и не особый любитель пива, так, летом малость побаловаться, но сегодня реально зашло.

– Чего хотел-то, Вася?

  Ну и правильно, мой подкат больше напоминает банальную «проставу» по какому-нибудь случаю. Я начал неспешно очищать от кожуры острую сыровяленую колбаску, такую на здешний рынок татары привозят.

– Да, в общем, я к тебе по делу. Помнишь, ты мне в прошлом годе халтуру предлагал?

– Ага, накатило? Вжился-таки наш великий трубопроводчик в местные реалии? – Мордвин повеселел и откупорил следующую бутылку. – А чего так?

– Да… Вот хочу одну женщину в город привезти. Сам понимаешь, семейная жизнь в общаге – это не жизнь.

– Вот даже как? Ты все больше меня удивляешь, Петрович. Ну а с виду тихоня тихоней! Я её знаю?

– Может быть. Даша, которая с Вершинино.

– Ого! Это столовская повариха? Ну, у тебя губа не дура! Девка-то козырная, видная! Мужики местные еще не побили?


  Я только усмехнулся, недели не прошло с того памятного дня нашенского «обручения», как столько уже всего в голове поменялось. И думать стал об ином, и видеть этот мир иначе. Жуткий он до усрачки, но устраиваться ведь как-то надо?

– Вот хочу дом подыскать, чтобы угол снять.

– А зачем снимать? – Валера привстал и потянулся к пепельнице. Вообще-то, обычно мы в комнатах не курим, но сегодня тепло, окна раскрыты настежь. – В Побережном сейчас можно дом взять за сущие копейки.

– Ага, – я усмехнулся, – Ты видел, в каком обычно они состоянии?

– Эх, Вася-Вася, столько здесь живешь так и не научился  делишки обделывать?

  Мордвин парень ухватистый, шустрый, поэтому я и пришел к нему за советом. Своим он его бесплатно может дать. Только в эту категорию у него далеко не все людишки подходят. Я, как ни странно, в неё вхожу.


   Как в целом обрисовать этот мир? Живущие в нашей области попаданцы из других миров, так и застрявшие после общемировой катастрофы немногочисленные «аборигены» в качестве социальной модели местного общества избрали нечто подобия позднесоветского социализма. Вернее, такая схема получилась сама собой у представителей власти, первыми вставшими после катастрофы у руля. Они опирались на уже существующую в том государстве систему, и в условиях банального выживания менять её не представлялось возможным.

  Но, как и любая сцепленная жестко система, она была несовершенна и частенько давала сбои. Заранее ведь сложно предусмотреть все нюансы и стороны человеческой общественной жизни. Ну а где «шероховатости» – там обязательно появляется «смазка».

  Откуда ни возьмись в местном сообществе проявились разнообразные «решалы», спекулянты, черный рынок и простор для деятельности у различных «халтурщиков-работяг». Да это я еще по своей молодости отлично помню, застал самый пик и последние издыхания советского брежневского социализма. СССР ведь был невероятно сложной системой, необычайно разноплановой, недаром он так тяжело затем трансформировался. Такую махину с кондачка не уронишь!

  В Союзе на самом деле никогда не умирали элементы капиталистической экономики, а также люди, которым она безмерно нравилась несмотря на все официальные запреты и посадки. Человеку ведь свойственно искать более комфортные условия бытия, пусть и за счет остальных. Хотя и капитализм именно на этой парадигме и держится – отбери законно у другого и присвой себе и ты будешь считаться успешным человеком. Все остальные качества не так важны. «Если ты умный, то почему бедный?»


  Так и здесь сложилась пусть и не такая огромная, но система с элементами совка и буржуазии. Плановая экономика с её масштабным обобществлением средств производства плюс артели и частная инициатива. Но главное в любом бардаке – берега не терять и на «основы» не покушаться. Наказания в этом странном мире намного жестче и справедливей, зато и возможная выгода с немалыми процентами.

– Валер, давай уж, не темни.

– Если пойдешь ко мне в выездную бригаду, – взгляд Мордвина стал неожиданно для него жестким, а серые глаза приобрели некоторый стальной оттенок. Сразу видно, что человек не шутит, – я тебе во многом помогу. Есть у меня на примете одни хорошие ребята, дома восстанавливают. Под это дело в горисполкоме даже можно ссуду взять, а с нашими обычными премиальными ты ее уже к осени наверняка погасишь.

– А интерес твоих ребят?

– Конечная сумма в расчете будет чуть выше официальной.

– Пойдет!

  Я уже прикинул, сколько денег еще потребуется для покупки мебели, всего прочего и немного погрустнел.

– Чего приуныл? Заработаем! – Валера прямо пальцами открыл еще одну бутылку.

– Когда поедем?

– После майских. Сейчас сам видишь весна, все плывет. Ну а в тех местах надо с хороших дорог в сторону съезжать, чаще на грунтовки. Ждем вот, пока все просохнет. Главное, чтобы погода не подкачала. А то как-то раз два года назад мы крепко засели, пришлось даже часть техники прямо в поле бросить. Весной в этом плане "ходить" рискованно, зато Нечисть чернильная не так лютует. «Заначки» в той стороне у нас еще осенью найдены, на первое время хватит, там будем посмотреть.


  Я только  покачал головой. «Заначками» тутошние сталкеры, люди, ищущие на свою задницу приключений, обзывали места, где можно было найти полезные ништяки. Чаще всего они находились около зон так называемых «Чернильных пятен», и по этой причине занятие поисковым промыслом являлось делом рискованным. Но кто рискует – тот пьет сами знаете что. Поисковики привозили в город новые автомобили, аккумуляторы, радиотехнику, топливо, консервы и прочие редкостные продуктовые опции в виде чая или кофе. Как ни странно, но все это откапывалось ими в относительно хорошем состоянии, как будто с консервации. Да и побогаче в этом слое народ жил, чем в моих же семидесятых. Даже, можно сказать, зажиточно. Было что искать и привозить. Нынче народу намного меньше здесь живет, пока нам всего хватает.

– Я еще хочу приобрести оружие, лучше автоматическое, такое, как у местных ментов было. Не поможешь?

– Пукалки, что ли, эти под парабеллумский патрон? Не советую, это они против людей хороши, а здесь, сам понимаешь, в кого стрелять в рейдах будем. У «аборигенов» была неплохая машинка, под патрон 8 мм, вроде нашего АКС. Приклад складной, но не из металла, а из пластика, на более современные наши варианты Калашей  видом смахивает. Вроде их как для местного спецназа делали. В тутошнем слое власти, вообще, для людей больше старались, это даже по их оружию заметно.


– Сколько?

– Для тебя триста.

– Ого! – зарплаты при местном социализме были схожи с теми, которые я помнил по нашим брежневским годам. Суммы в полновесных рублях, мелочь также ценится. За две копейки можно стакан сока купить или упаковку спичек.

– Да ладно, Вася! Неужели не накопил? Ты же один живешь, по кабакам не ходишь, девок не водишь, деньги тратить особо и некуда. Зато тебе скидку сделаем на патроны. Если два цинка сразу будешь брать, то отдадут по двадцать пять.

– Это же тысяча двести патронов! Куда мне столько?

– Да не скажи, друг. Или ты еще не понял, куда мы головы совать собираемся? Вроде как правильно насчет смены оружия подумал, а все ж… еще не понимаешь всю сурьезность момента, – Валера сделал хороший глоток и начал прямо ножом открывать рыбную консерву. В нашей области нынче такие точно не производят, никак из «заначки» привезена. – Знаешь, сколько патронов надо потратить, чтобы «псину» завалить? Да по «гориллам» изрядно пострелять приходится. Они же прыткие, сволочи, могут даже по стенам бегать! Эх, мать, нам бы еще тяжелый пулемет в команду, но гражданским, видите ли, низзя. Лицензии, суки, не дают, как будто мы бандиты какие!


  Количество нетронутых пивных бутылок изрядно сократилось. Валерий несколько подобрел и щедро делился тонкостями своего бизнеса. Без него в Калугино было бы намного скучней. Новые власти поначалу сопротивлялись странной и опасной деятельности, но, видимо, кто-то умный посоветовал не загонять сталкеров на «черный рынок». В итоге горисполком даже начал выдавать вполне официальные лицензии. Одним из условий для получения оной являлось обязательное уведомление властей обо всех найденных сталкерами оружейных складах, хранилищ ГСМ. Право города первым выкупать обнаруженную автомобильную технику, топливо и импортный ширпотреб. Местные власти платили меньше, чем те же барыги, но зато и брали сразу много, оптом. Главный закон успешного бизнеса – умей вовремя делиться!

  Самые серьезные из найденных хранилища и склады выгребались дочиста городскими службами, а сталкеры получали разумную компенсацию. Такие масштабные операции обычно прикрывались боевиками группы «Коммандос», городского спецназа. Любопытное название, но больно уж различные наименования, обозначавшие подобные подразделения привнесли с собой попаданцы из множества параллельных миров. У кого-то это была «Рать», у других «Старшая дружина», «Пластуны», «Братишки», Спецура, ОсНаз. Но, как ни странно, именно эта английская аббревиатура присутствовала неизменно во множестве миров. На ней, в конце концов, и остановились. Зачем придумывать велосипед?

  Но сами сталкеры редко оставались обиженными. Даже тогда, когда на их добычу накладывали лапу официальные власти, они таки успевали хапнуть себе самое ценное, и никто его отобрать у них уже не смел. Неписаная традиция, сложившаяся с самого начала рейдов, как и взаимная помощь различных бригад друг другу при полном писеце. Правда, это не касалось собственно поиска ништяков. Тут уж каждый сам за себя! В этой закрытой касте за прошедшие годы сложились собственные правила, иерархия, конкуренция и даже неписаные законы, которые были крепче официальных.


– Валер, – мы изрядно подвыпили и пенный напиток сейчас уже больше смаковался, – а что ты тогда базарил про какие-то «копии»? Это, правда?

– Чего? – Валерины глаза сразу прояснились, а сам он пододвинулся ко мне ближе. – Блажь это, Петрович, забудь все.

– Да ладно?

– Эх, язык мой, враг мой, – Мордвин вздохнул, – Давай так – если хочешь быть в бригаде, лишнего не спрашивай.

– Понял.

   Темнит чего-то Валера, по глазам вижу, что темнит, но дело его.

– Вот и хорошо. Мужик ты неплохой, я за тобой давно наблюдаю, так что доверяю. Но вообще… Ты, сколько уже здесь?

– Ну, считай – позапрошлой осенью провалился, тепло еще было, и грибы шли, значит, чуть более полутора лет.

– И как?

– Да так! Пока очухался, уж зима пришла, работать начал, потом понемногу в местный ритм втянулся. Летом все ж легче стало, климат хороший, жарко, природа всякая вокруг. Девки, опять же, появились. А вот этой зимой так чего-то уныло стало…

– И тебя, значит, тоска, зараза грызет? Чувствует-таки душа, что она не на своем месте.


   Валера немного помолчал, глодая острую татарскую колбаску, затем наклонился ко мне и тихо проговорил:

– Петрович, ты знаешь, что такое Тьма и Свет?

– Ну… Это же все знают! Свет, это когда светло.

– Да не то, Петрович. Изначальный Свет. Помнишь, как в Библии? Ведь в твоем слое христианство существовало? И рече Бог: да будет свет, и бысть свет. Понимаешь в чем дело: Тьма, что Антисвет она была уже изначально до прихода Бога и появления Света. До возникновения той самой материальной Вселенной, в которой мы существуем. Если говорить полностью научным языком – до так называемого Первого Взрыва, начала всего сущего. Понимаешь, Тьма появилась раньше Бога.  Потому мы и назвали её Чернильной, это же не обычная темнота в нашем понимании. В обычной темноте хоть чуточку света да присутствует. В этих чертовых пятнах как будто все замазано чем-то полностью непрозрачным. То есть это по факту нашего мира Ничто. Там не может быть ничего.

– ? –  я вопросительно глянул на местного теоретика.

– Вот поэтому подходить с нашими приземленными мерками к таким глобальным понятиям смешно, просто смешно! Представляешь, а эти придурки из ЛВИПа всерьез себя считают научными исследователями ЧП. Скопище тупых идиотов!


  Я покивал соглашаясь. Валеру «несло», видимо, всплыли какие-то его старые обидки. А не сам ли он хотел в свое время попасть в этот самый ЛВИП, лабораторию по изучению природы здешнего мира?

– Да мы понятия не имеем с чем в этом крякнутой копии сталкиваемся!

– А у тебя самого-то есть эти понятия? – подначил я Мордвина. Тот замер и озадаченно повернул ко мне голову, глаза серьезные, задумчивые. Ох, непрост Валера, очень непрост!

– Хм, знаешь, пока нет. Я достаточно самокритичен. Так, имеются некоторые догадки.

  Я тут же подался вперед. Честно говоря, за эти несколько дней я о здешней реальности получил больше информации, чем за все прошедшие полтора года. Хотя, может, мне до сих пор просто это неинтересно было? Плыл себе по течению, как кусок гуана.  Так ведь большая часть людей и живёт.

– Понимаешь, Петрович, всё имеет свое начало и конец. Если принять, что вселенная является системой изолированной, то энтропия в ней с течением времени не уменьшается. Это как бы и есть так называемый физический смысл второго закона термодинамики. Физику по школе помнишь?


  Мне оставалось только задумчиво кивнуть, вспоминая те научно-популярные книжки, которые я читал уже после окончания школы. Ведь нам на школьных уроках в головы в первую очередь вбивают различные теоремы, изложенные каким-то нерусским языком законы, но никак не суть понимания физического строения Вселенной. В итоге из учебных заведений выходят люди, честно непонимающие, как же все-таки устроен на самом деле наш мир.

– Идем дальше: Биологическая жизнь, в свою очередь, не является изолированной системой. Итоговый результат жизнедеятельности состоит во всеобщем возрастании энтропии в её системе, в соответствии как раз с этим вторым началом термодинамики. Понимаешь? Биологический организм может избежать конечного состояния, то есть оставаться живым, лишь постоянно извлекая из окружающей среды отрицательную энтропию.

  То есть нам необходимо поглощать более высокоорганизованный тип энергии с высокоупорядоченными, очень длинными молекулами со сравнительно низкой энтропией, и отдавать взамен гораздо более простые вещества с большей энтропией. Прикольно, да? Не так давно астрофизики в моем слое занялись проблемой потери энергии и распада фотонов на межгалактических расстояниях. Часть их кинетической энергии переходит в гравитоны, через них космическим объектам – звёздам, планетам, активным ядрам галактик, но часть пропадает неизвестно куда, а в масштабах Вселенной это, знаешь, огромнейшая цифра. Куда её переносит посредством энтропии, в какой мир?


– Вот именно куда? – честно говоря, мне показалось, что Валера сейчас покушался на основные принципы знакомой мне астрофизики. Или это я так сильно отстал за годы, проведенные в коммерции?

– Вообще-то в Космосе существуют весьма знакомые астрофизикам штукенции, – Мордвин бросил в мою сторону торжествующий взгляд, – "Черные дыры" называются. Они всасывают в себя всё безвозвратно. А вот куда – доподлинно неизвестно. Никто оттуда еще не возвращался, – раздался ехидный смешок. – Вот я и думаю, что так называемая Чернильная Тьма, которую нам "посчастливилось" здесь наблюдать воочию, является ставшей видимой нашему сознанию стороной того самого вселенского потребителя энергий, который через "Черные дыры" её и поглощает. Того, что было до самого божественного Света! А все её злобные порождения – это своего рода подвиды Антижизни! Поэтому они бессознательно и стремятся нас уничтожить, эти твари просто-напросто питаются нашей энтропией, мы для них всего лишь источник высокоорганизованной энергии.

– Э… а…, – я был напрочь ошарашен ходом Валериных размышлений. – А как же все твои диски-зеркала, бэкапы, битый кластер?

– Да брось! Это просто-напросто компьютерные термины. Мы люди любим называть непонятные нам вещи знакомыми именованиями. Даже порождения Чернильных пятен обозвали именами земных животных или сказочных существ. Не дано пока людям понимание сути всего этого случившегося с нами бедлама. Чтобы не сойти с ума – придай чуждому видимость узнаваемого.

– Но ты-то лично с этим постулатом Антимира несогласен?

– Уел! – Валера снова широко улыбнулся, складки на лбу разгладились. – Хороший ты мужик, Петрович! Вот как родственник мне, ей-богу!

– Немудрено, ведь наши слои в том мире оказались неподалеку, – вспомнил вдруг я  прошлогодние с ним разговоры.


   Перво-наперво, что узнают у очередного «попаданца» в этот дерьмовый мирок, это то , что представляет из себя его родной мир, то есть временно-пространственный слой, откуда человек провалился сюда, в Среднерусье. И вот что странное – людей из одного и того же мира найдено еще не было. Ни одного! Что само по себе наводит на весьма странные мысли. Неужели реально существующий мир нашей Вселенной так обширен? Хотя какие-то схожие тенденции во множестве слоёв все-таки присутствовали. Практически не было различий в общей картографии, многие поворотные исторические моменты оказались также схожи. Практически везде именно на этих землях жили русские, только страны назывались по-разному. Где-то просто Русь, Русская Империя, Росия, Союз Социалистических Республик, Евразийская коммунистическая федерация.

  Хотя опять же, именно здесь, в Среднерусье христианство оказалось только одной из множества религий, а простой народ чаще всего оставался язычниками. Видимо, по этой причине местные коммунисты веру особо и не преследовали. Спокойно себе в городах и весях стояли церкви, капища, мечети или вообще какие-то непонятные мне религиозные сооружения. И многие проявления «ЧП» изначально получили термины, присущие нашим народным сказкам: оборотни, вурдалаки, кикиморы, лешаки, чертята.

  И по этой причине люди, миры которых достаточно сильно схожи, считались "земляками". Им хоть есть о чем поговорить – и фильмы почти общие и певцы, история, мода. Вот как мне разговаривать с человеком, у которого в его слое не было рок-н-ролла, хиппи и прочих прелестей буржуазного общества? Хотя, честно сказать, обитателям некоторых миров я искренне завидовал. У них руль власти держали не "кремлевские старцы", а крепкие технократы, в их СССР не было того насыщенного идеологического бреда, а внутренняя политика и прочий морализм отданы соответствующим структурам. Правительство же занималось чисто практическими делами, поэтому люди жили более свободно и счастливо. Мой помощник Петька Каруселин, например, в своем слое вступил в "коммунары" вполне осознанно и добровольно. Да и занимались эти ребята делом, а не рассиживали по горкомам и райкомам, придумывая для себя несуществующую в жизни активность.

Чернильные небеса

Подняться наверх