Читать книгу Чернильные небеса - Ал Коруд - Страница 5

Калугино

– Васенька, иди кушать!

  Я ошарашенно обернулся, давненько меня таким макаром на обед не звали! Как-то разом пахнуло домашним теплом и полузабытым к этому возрасту детством. У ребенка ведь обязательно должно быть счастливое детство! С бесконечно доброй мамой, авторитетным и в меру суровым отцом, верными друзьями и яркими солнечными днями, до предела заполненными играми и забавами. Мне всегда было безумно жаль людей, у которых такого детства не случилось. Обычно черствые и холодные индивидуумы, обозленные на весь окружающий мир. Нельзя лишать ребенка детства, это самое страшное на свете преступление!

– Иду, дорогая.

  Ну вот и докатился, Васек, до банальной мещанской семейщины. Что у нас по плану дальше? Дом – полная хата, пеленки распашонки и сытая старость? Ха-ха, только не в этом мире! Тут не знаешь, доживешь ли до следующего дня рождения.

  Я присел на краешек широкой двуспальной кровати, так мне удобнее носки одевать, и задумался. Вот уж никак не ожидал, что в этом страшненьком, наполненном смертельными опасностями местечке наберусь смелости, чтобы завести семью. Да, нас уже всецело можно было назвать ячейкой общества. Месяц уж прошел, как вместе! Даша не стала дожидаться окончания ремонта купленного мною дома, быстрехонько собралась и покинула свое богом забытое Вершинино. Представляю, сколько она там оставила поводов для всевозможных сплетен!

– Ну, ты все еще спишь? – приятная глазу и особенно рукам фигура в легком халатике возникла в проеме широкой двери. – Щи, как ты любишь, с квашеной капустой. Сейчас еще косточку из кастрюли достану.

  Я зачерпнул ложкой наваристый суп и с удовольствием начал хлебать. Вот искренне удивляюсь тем людям, которые не любят русские щи во всякой их разновидности! Даша сварила этот незатейливый супчик именно таким, каким обожаю его я. Густым, с пассированной морковью и кусочками мяса, отрезанными от огромной говяжьей кости. Часть продуктов в нашем доме теперь практически бесплатная. В ресторане ведь всегда найдутся «ненужные» косточки, «остатки» фарша или теста. Старые привычки в любом мире неистребимы!

  Даша, вообще, оказалась «невестой с приданым". Девушка деньгу считать и копить очень даже умела. Уволившись со своей столовой, она стремглав примчалась в Калугино, подвигнув некоего лентяя более усиленно заняться ремонтом нашего будущего дома в Приречном. Спасибо Мордвину, свел с нужными людьми, да и цены оказались вполне по силам. А до переселения, которое произошло неделю назад, мы временно ютились в семейном общежитии. В Калугино ведь штампами в документах особо не заморачиваются, проживают вместе, да и ладно. Жилых домов, кстати, в городе также хватало, но большая часть пустующих помещений требовало серьезного ремонта, а рабочих рук для него не хватало. По этой причине некоторый дефицит жилья все-таки в городке имелся. И как его преодолеть никто из руководства не знал. Здесь, в этом «битом кластере» надолго не планировали.

– Чего так запозднились вчерась, я уж десятый сон видела?

– Да…, – я потянулся за куском хлеба, не торопясь намазывая его жгучим до свода скул хреном, – работы навалилось! Весна ведь, в такое время всегда дел невпроворот. Там прорвало, здесь нарушилось, не столько ремонтируем, а сколько латаем. Но опять же – и платят за ночные неплохо, начальство о нас не забывает.

– Ты кушай, кушай, – Даша подперла подбородок чисто бабьим жестом, я даже чуть не закашлялся, так вдруг смешно стало.

– Водички?

– Что хочет Масик? Масик хочет водочки!

 Дарья мой юмор не оценила, ну не было в их слое этого замечательного фильма.

– Вам, мужикам, только спиртное и подавай!

– Ну, почему токмо это? – я провел руками по воображаемым усам, уронив шаловливый взгляд в приоткрытый вырез халатика.

– Вот еще! – Даша вся вспыхнула, такая уж у нее белая кожа, затем строго сдвинула свои светлые брови. – У нас рынок сегодня. Надеюсь, ты не забыл об этом?

  Я тяжело вздохнул, запамятовал, конечно же. После зимней спячки в последние дни наша контора больше всего напоминала взъерошенный муравейник. Заработался, вернее сказать, уработался я и с удовольствием бы целый день провалял дурака.

– Может, того, не надо?

– Да счас! Белье купить, посуду, а то страшно сказать, пьем из колотых чашек! Да и по мелочи много чего надобно. И тебе – куртку весеннюю поискать, а то ходишь в этом страшном ватнике.

  Делать нечего, шопинг для женщины – это занятие святое. И опять же, все для дома, для милого уютного гнездышка. Это мужики могут жить годами в берлоге или пещере, а женщинам подавай комфорт. Это именно они на самом деле двигатели человеческого прогресса, и это дамы выгнали нас, мужиков, из удобных для ленивого времяпровождения пещер, заставив придумать более совершенное оружие для охоты, топоры, колеса, украшения и много чего другого. Именно наши милые женщины сделали из нас Человека. Аминь!

   Весна в русских провинциальных городах – это прежде всего грязь, грязюка и даже не побоюсь этого слова – Грязище!

  Среднерусье в данном плане исключением отнюдь не являлось. Я, будучи в черных "резинках", особо не заморачивался и шел прямо посередине прохода, то и дело ступая в лужи. Даша же сегодня щеголяла в красных сапожках. В этом временном слое с одеждой было в целом получше, да и страна в целом богаче, импортное в неё регулярно завозили. Ну а местным правителям хватило все-таки мозгов снабдить свое население всесезонно тропическими фруктами, которые шли в счет оплаты оружия и "помощи развивающимся странам".

  Видеть апельсины и мандарины только две недели зимой как в моем детстве не очень, скажу, правильно. Особенно учитывая тот факт, что нам половина Африки до сих пор должна. Не любила партийная верхушка свой народ, ох, не любила, занималась болтологией и страну в итоге успешно прокакала.

– Посторонись! – два здоровенных амбала тащили на крепких тачках гору мешков, бесцеремонно расталкивая встречных и поперечных покупателей. Здешний рынок чем-то напоминал мне те, на которых я бывал с матерью еще в детстве. Не хватает только леденцов на палочке и семечек. Ага, а вот и они родимые! Получается, здесь и подсолнечник растет?

  Но Даша тянет меня дальше к палаткам, куда привозят Инвачихинское белье. Само Иванчихино стоит километров на сто ниже по Карге, основной водной магистрали нашего края. Чернильных "потусторонних" пятен по течению реки нет, и там также живут люди. В области выращивают отличнейший лен, и там осталась действующей местная ткацкая фабрика. Не так ведь много на остатках Среднерусья людей сейчас проживает, чтобы не снабдить всех их тканями и изделиями изо льна. В условиях глобального выживания кооперация и разделение труда – наипервейшее занятие. Все-таки как ни ругают русский народец, но в тяжёлые годины он подозрительно быстро сплачивается и начинает совершать очень правильные поступки. Генетическая память, наверное?

  Внутри палатки между прилавками бродили одни бабы, пара стоящих сбоку хмурых мужичков с пониманием оглянулась в мою сторону. Я обреченно вздыхаю и присматриваю местечко, где можно спокойно притулиться и не отсвечивать. Через полчаса нагруженный, как ишак, бодро вышагиваю к выходу с рынка, там как раз вдоль главных улиц тянется приречный бульвар, по которому мы дойдем домой. Неожиданно на проезжей части раздается резкий звук тормозов и слышится смешливый голос.

– Петрович, да ты никак сегодни за гужевой транспорт робишь?

  Мы с Дашей оборачиваемся, а там сам Мордвин со всей честной компанией! У парней веселые румяные лица, видать, уже подшофе. Они вальяжно развалились на сиденьях местного бригадного вездехода. Только этот "Газик" обликом больше на амеровский старый «Джип» смахивает. Кстати, была в моем слое схожая и не пошедшая в серию модель, вроде как Москвич-415 называлась. Вот и на этом автомобиле брезентовый верх складывается, что летом очень удобно. Сегодня на удивление тепло, можно и на свежем воздухе посидеть, да обзор лучше. Важное для нашего слоя качество, особенно учитывая тот факт, что именно на этой машине Мордвинские хлопцы ездят на "промыслы".

– И тебе не хворать, Валер.

– Извини, Дарья, дело есть к твоему.

  Даша улыбается, умеет быть Мордвин обходительным.

– Так я это…, – киваю на купленное барахло.

– Давай так, мы барахло в машину загрузим и потом тебя до самого дома подкинем. Ты же сейчас в Приречном живешь?

– Ага.

– Нам как раз по пути.

  Даша согласно кивает , она уже в курсе моих отношений с Мордвиным, да и помог он нам здорово. В чем, в чем, а в практичности моей женщине никак не откажешь.

– Что хотел-то? – прыгаю на свободное место на заднем сидении. Серега Вронин, огромный верзила, осторожно подвигается, подавая свою здоровенную ручищу для рукопожатия.

– Помнишь, разговор был про оружие, – Валера повернулся ко мне, за рулем сидит Игнат Родин, сухопарый паренек, тоже член его команды.

– Да, было такое.

– Маякнули мне сейчас, что хороший экземпляр завезли. Мы как раз в ту сторону за патронами намылились, ведь скоро сезон начнется. А тут и ты оказией подвернулся.

– Поехали, – киваю с серьезным видом, – деньги при мне.

– Ну, и отличненько! Игнат, гони прямо в "Аркебузу"!

   Среднерусье в отличие от моего слоя было намного менее милитаризовано. Великую войну они выиграли быстрее и с меньшими потерями. Половина Европы в их слое, включая Германию целиком, стали "народными демократиями". Так называемая холодная война проходила также менее жестко, поэтому почти все советские войска располагались или в Европах, или у самой государственной границы. По этой причине внутри страны практически отсутствовали крупные оружейные склады, и достать образцы армейского вооружения было намного сложнее, особенно это касалось пулеметов и тяжелого оружия.

  Стас Кладников, владелец "Аркебузы" сразу выставил на прилавок искомое. Его рыжеватая купеческая бородка клином отлично дополняла благообразное, пышущее здоровьем, лицо. Прозрачные глаза сияли довольством и показной честностью. Оставалось только одеть на него старомодный кафтан и сапоги «со скрипом», и выйдет вылитый купчишка! Вот и не верь тому, что внешний вид частенько отражает внутреннее содержание человека.

– В обмен по случаю приобрел. Бери, не пожалеешь! – пробасил хозяин оружейного магазина.

 И ведь наверняка, каналья, продает мне за такую цену исключительно из-за своего тесного бизнеса с Мордвиным.

  Автомат чем-то напоминал наш знаменитый Калаш, только более удобный и практично устроенный. Приклад у него складной, регулируются также в длину, можно под себя подогнать. Спереди, под цевьем приделана удобная рукоятка, у румын в моей реальности вроде похожий вариант Калаша существовал. Сверху уже изначально поставлено планка под крепление для разнообразных прицелов. Автомат собран вполне добротно, выглядит почти новым. Я взял его в руки, примерился – приемистый. Умели в этом слое делать оружие! Начинаю его разбирать, строение сильно схоже с нашенским Калашом, где непонятно, мне сразу же подсказывают.

  Руки, как говорится, "помнят", я ведь еще из того поколения, когда служили практически все, кроме самых дефективных. Хотя не скажу, что армия оставила у меня хоть какое-то приятное впечатление. Присущий всем армиям мира бардак, слишком уж скудный быт советского солдата, процветающая махровым колером дедовщина, тупость и жлобство офицеров, неуважение со стороны гражданского персонала, все это было щедрым букетом розлито по всем воинским частям бывшего Союза. По истечении некоторого времени я даже пришел к крамольному выводу, что служба в армии – это в целом потерянное для меня время. Хотя кому-то там так нравилось, что они оставались на сверхсрочку, не всем по характеру Гражданские свободы.

– Сколько?

– Как и договаривались – триста. Бонусом отдаю комплект для чистки. И вот еще три цинка патронов, каждый по двенадцать тугриков. Калибр на 8- мм у нас распространенный, у меня часто бывает.

– Блин, зачем так много?

– Петрович, только цинк у тебя уйдет на учебу. Или ты у нас стрелок Орлиный глаз?

  Оглядываюсь на Валеру и мысленно с ним соглашаюсь. Демонов бить – это вам не по статической мишени стрелять, тут все серьезнее, так что на патронах экономить не будем. Отсчитываю красненькие купюры по двадцать рублей, крупнее здесь номиналов не печатали, и начинаю все купленное упаковывать. Благо Мордвин для меня специальную сумку прихватил. Вронин и Родин в это время таскали из лавки какие-то коробки и тюки, и это явно не ящик патронов, скорее всего очередной гешефт. Сталкеры частенько в обход лицензии  занимались банальной перепродажей и спекуляцией. Думаю те, "кому надо" в курсе этого, но закрывают на мелкие шалости глаза. В Среднерусье самыми тяжкими преступлениями считаются массовые убийства из корысти и покушения "на основы". Валера между тем зовет меня к другому прилавку.

– Петрович, заценишь еще вот такой агрегат?

  Подхожу к нему, в открытом ящике оружие, сильно смахивающее видом на привычный в моем слое полицейский пистолет-пулемет.

– Это что?

– "Зубр Девятка". У него отличное останавливающее воздействие на сам знаешь кого. Местные менты на такие ПП только начали перевооружаться. С армейским оружием больно по городу неудобно скакать.

– Это ты к чему?

– Ну, ты у нас теперь человек семейный. Дарья на работу что таскает?

– Да обычный ментовской пистолет, – начинаю понимать, к чему клонит Мордвин.

– И что она с ним против той же Гориллы сделает или, не дай бог, Чернильного Пса?

– Прикупить предлагаешь?

– Зачем? Запомни просто, как выглядит. Пойдем в рейд, может, там и попадется.

– Спасибо, понял, – отвечаю задумчиво. Получается, Мордвин имеет на меня далеко идущие виды? Только вот зачем? Молодых и горячих всегда хватает, а вот выдержанных временем, но все еще рискующих шкурой идиотов мало.

   Домой я ввалился, как нагруженный сверх меры вол. Еще на крыльце скинул грязные сапоги, зашел в сени и тут же занялся чисткой автомата, прикидывая, куда его буду ставить в нашем доме. Карабин "Лось", аналог СКС, который мне еще при поступлении на работу выдали, так и так у меня останется. Он же казенный, не продашь, а сдавать обратно за так жаба давит. Маше, как основное оружие, он опять же не пойдет.

  Точно! Надо ей "Зубр" из поездки обязательно привезти. Тридцати двух патронов на близком расстоянии любой твари за глаза хватит! Городские-то по бедности частенько охотничье оружие используют. Но опять же, сравнивать по убойной силе и удобству пистолет-пулемет и двустволку даже и не стоит, а помпы в этом мире оружие пока не распространенное.

– Здрасьте, приехали! Жду его, понимаешь, жду, а он вот где расположился, с железяками возится.

– Даш, белье я уже в дом занес, а оружие, оно пригляда требует. Эти с твоих слов железяки нам ведь могут когда-нибудь жизнь спасти.

  Дарья сразу побледнела, все забывает, что теперь в городе обретается, а здесь всякой нечисти напорядок больше, чем в деревнях. Много людей, полно пустых и темных помещений. Потустороннее из Чернильного мира в плотной застройке быстрее заводится, любят отчего-то эти твари пустоту и нежилой дух.

  Недели не проходит, чтобы творения Чернильных пятен на кого-нибудь в Калугино не напали. Для защиты от них мы целый райотдел Народной Милиции и роту Коммандос, в общем-то, и держим. И траты эти для небольшого городка немалые. Это ж сколько Союзу обходилась наша Советская Армия и Флот? Можно  было страну несколько раз отстроить!

– Да не переживай ты так, – улыбаюсь в ответ. – Просто надо быть осторожней и оружие завсегда при себе держать. В моем мире легче было под машину попасть, чем здесь на нежить нарваться.

– Да все равно страшно, Васечка, – женщина присела рядом. – Как вспомню бедную Лидку. И за что ей смерть такая лютая выпала? Да и Коля скотник чем виноват, это ведь в нем оборотень завелся.

– Руки только опускать не стоит, Дашенька. И тут люди живут и вполне ведь неплохо устраиваются. Иди ко мне, моя хорошая.

  Обнимаю неназванную жену, а сам думаю, насколько нам этого тихого счастья хватит. Теплый бочок Даши начал ожидаемо греть и поворачивать мысли на иное.

– И кто у нас там старый? Эх, любишь ты у нас на себя наговаривать.