Читать книгу Время испытаний - Алан Чароит - Страница 6

Через день-другой выяснилось, что книги больше нет. Джерри сперва сам облазил все полки, потом прибежал с тревожной вестью к Элмерику, и они уже вместе перерыли библиотеку сверху донизу. Но напрасно. Видимо, мастер Каллахан унёс книгу с собой и хорошенько спрятал. Сдаваться так сразу не хотелось, и бард предложил попробовать заклятие поиска. Зря что ли их учили?

Джерри едва успел начертить нужные фэды, как вдруг дверь скрипнула и в помещение вошла Розмари. От неожиданности Джеримэйн стёр начатое заклинание и даже руки за спину спрятал, но глазастая девушка всё равно успела заметить чары.

– Ой, ну и пылищу подняли-то, грязищу развели, колдуют не пойми зачем! – Она распахнула настежь окно, и занавески взметнулись вверх от порыва ветра. – Из-за чего сыр-бор-то? Чё потеряли хоть?

– Да так… хотели кое-что почитать, а книги на месте нет. – Элмерик пожал плечами и дважды чихнул.

Крупные капли упали на подоконник. Погода менялась каждый час, и сейчас вместо мокрого снега опять пошёл дождь. Холодный ветер, наконец убрав с пути тонкие занавески, ворвался в библиотеку, поднял в воздух ещё больше пыли и растрепал белокурые волосы Розмари, которые она как раз сегодня решила не убирать под платок. Девушка больше не пыталась повторить сложные причёски Брендалин (эта идея заведомо была обречена на провал), а просто заплела две тонкие косички на висках, оставив прочие волосы лежать, как им вздумается. На её косах, перевязанных голубыми лентами, красовались новенькие латунные заколки в форме птичек (похожие Элмерик как-то видел на деревенской ярмарке) и пара бусин из прозрачного стекла – почти таких же, как у эльфа, только совсем дешёвых. Это выглядело даже мило.

– Да я уж догадалась-то! – фыркнула Розмари, приглаживая ладонями пушистые кудри на затылке. – Зачем ещё в библиотеку люди ходят-то? Танцы танцевать? Может, я вам чем подсоблю? Я тут вроде кой-чего знаю. И уж почаще вас бываю-то.

– Забудь! – Джеримэйн мотнул головой и спрятал колдовской нож в чехол на поясе. – Не нашли – значит, нету.

Он старался говорить спокойно, но на самом деле разве что зубами не скрипел от злости. Очень уж не любил, когда его заклятия прерывают на полпути, и теперь наверняка размышлял, под каким бы благовидным предлогом выпроводить деятельную ведьму.

– Ну не хотите – как хотите… – Девушка затворила окно, сбросила тёплую шаль на кресло и оглядела стол, на котором высилась целая гора книг и свитков. – Так, а мне как теперь свои свитки найти-то? Вывалили всё без разбору-то…

– Мы сейчас уберём. – Бард схватился за самый внушительный фолиант и потащил его на место.

Джеримэйн помогать не спешил и наблюдал за его усилиями с привычной ухмылкой на лице. В одиночку же уборка шла не так споро, как хотелось бы. Через четверть часа Элмерик выдохся и остановился, чтобы утереть пот со лба. Он бросил на Джерри гневный взгляд, но тот сделал вид, что ничего не заметил.

– Только время из-за вас теряю-то! – Розмари, вздохнув, взяла тряпку и принялась протирать запылённые корешки. – Ух и рассердится мастер Патрик!

– А ты разве не должна была сейчас с ним делать обереги? – Джерри привалился плечом к стене. – Вот сидела бы и делала. Чё вообще пришла?

– А ты чё не помогаешь-то? – надула губы Розмари. – Стоит, понимаешь, столбом, смотрит, как другие работают-то! Тоже мне, белоручка! Тьфу!

Джеримэйн нехотя отклеился от стены, взял свитки в охапку и закинул их повыше на полку. Примятая бумага жалобно захрустела, один из свитков выпал и закатился под шкаф.

– Мы, между прочим, делом занимались. А ты пришла и лезешь тут. Мешаешь!

– Это кто ещё мешает-то! – Розмари с размаху мазнула его тряпкой по плечу и вдобавок сверкнула глазами так, что стало понятно: в следующий раз она и по лицу шлёпнуть не постесняется. – Это не та полка-то. Ох, лучше просто отойди и не трогай!

Джерри только того и ждал:

– Пф, ну и пожалуйста! Разбирайтесь сами, раз такие умные! А я пойду.

Он вышел, хлопнув дверью так, что задребезжала оконная рама.

– Прости. Не понимаю, что на него нашло? Только что всё нормально было… – Элмерик, конечно, не должен был извиняться (это же всё Джерри!), но по привычке принялся оправдываться.

– Ой, да он просто бешеный! – девушка наклонилась, чтобы подобрать закатившийся свиток, но бард её опередил.

Они чуть было не столкнулись лбами и неловко замолчали, глядя друг на друга. Из кармана у Розмари выпало и стукнулось об пол веретено с ровно намотанной шерстяной нитью алого цвета.

– Ой, прости! – Она поспешно схватила веретено и поспешно поднялась во весь рост, отряхивая запылённые юбки.

– Нет, это ты меня прости. – Элмерик зашарил рукой под шкафом.

Упрямый свиток вскоре был добыт, очищен от пыли и водворён на нужную полку.

– Да всё в порядке. – Розмари улыбнулась, будто бы через силу. – На самом-то деле я не сержусь, что вы тут беспорядок устроили-то. Ну, на тебя по крайней мере. Просто я очень устала. Много нынче забот-то…

– Ой, не то слово! – Элмерик выдохнул: слава богам, ссора миновала; ему совсем не хотелось ругаться с Розмари из-за таких пустяков. – Мастер Каллахан не ведает жалости. Столько всего задаёт! Я не понимаю, как это вообще можно выучить! Представляю, каково тебе: мастер Патрик всегда был очень строгим…

– А теперь-то вообще озверел. – Девушка передёрнула плечами. – Не помню, когда я вдоволь спала-то в последний раз.

– Так, может, отдохнёшь?

Розмари горько усмехнулась:

– Пф! Какое там «отдохнёшь»! Мне к завтрему всё успеть бы. Я придумала-то, как быть с оберегами. И мастер Патрик похвалил: говорит, идея-то стоящая. Но самую малость не хватает доделать-то – вот я и пришла почитать про защитные сферы. Знаешь, когда каждая часть заклятия сама по себе не очень сильная-то, а вместе – одна другую подпитывает. Ну да ладно, неча тебе-то этим голову забивать.

– Вообще, мне это интересно. – Элмерик мотнул головой; не то чтобы он собирался делать обереги к этому Самайну, но знания карман не тянут: никогда не знаешь, что может пригодиться. – А веретено зачем? Тоже для заклятия?

Девушка неожиданно залилась краской до ушей и невнятно пробормотала:

– Дурак ты, что ли? Будто сам не знаешь-то, для чего оно надобно-то.

– Э-э-э… Чтобы… прясть?

Розмари, широко распахнув голубые глаза, уставилась на него, как на какую-то диковинку, а потом расхохоталась. Бард даже на всякий случай оглядел себя: вдруг что-то не так? Не заметив ничего забавного, он решил подождать разъяснений, и вскоре его терпение было вознаграждено. Отсмеявшись, девушка вновь заговорила:

– Погоди, ты чё, и правда не знаешь-то? Или подшутить решил? У вас в Холмогорье девки чё, не гадают?

– Гадают, конечно: по воску от свечи, по зеркалу, на дощечках и по следам на дороге… А вот чтобы по веретену – такого не припомню. Наверное, это ваш, южный обычай.

– А ну и зря! – Розмари вздёрнула нос, вид у неё стал важный. – Сейчас для гаданий самое лучшее время-то. Вот у нас-то в деревне и мужики погадать-то не брезговали. Все бабы потом жаловались, что наутро хвать – а веретён-то и нет, зато знамо кто и для чего спёр. Нужно его на ночь под подушку-то положить, ветку рябины привязать, и чтобы нить-то была непременно красная. Тогда увидишь сон про того, с кем судьба крепко-накрепко связана. Али предупреждение какое-то. Не думай: это не любовные чары, с ними-то я ни-ни! Это для другого-то: чтобы важный человек приснился. Тот, кто неизгладимый след в твоей судьбе оставит, не пройдёт мимо. А потом, когда он встретится-то, ты его сразу узнать сможешь.

– А ты уже посмотрела свой сон? – Элмерик облокотился о полку.

– Ну конечно!

– И кого увидела?

Розмари, подбоченившись, фыркнула:

– Ха! Так я тебе и сказала! Не твоё это дело-то.

– Пожалуй, не моё, – вздохнул бард, в глубине души чувствуя некоторую досаду. – Слушай, а может, дашь мне своё веретено? Всего на одну ночь. Я тоже хочу попробовать. Завтра верну, обещаю.

– Ох, ну ты и придумаешь-то!.. – Девушка глянула на него с подозрением, будто не могла до конца поверить, что Элмерик не шутит, но всё же кивнула. – Ладно. Не потеряй только. И смотри, чтобы ветка рябины была совсем свежая-то, сегодняшняя, иначе не сработает. И будь осторожен: когда срежешь её и пойдёшь к дому-то, ни в коем случае назад-то не оглядывайся. Особенно коли шаги за спиной услышишь-то.

– Рябина почти сразу за забором растёт – далеко идти не придётся. Надо бы только успеть до темноты, а то наставник заругает. – Элмерик глянул за окно: солнце уже коснулось верхушек леса, и сумерки были не за горами. – А что за шаги? Ты о чём вообще?

Розмари понизила голос до шёпота:

– Когда собираешься-то гадать незадолго до Самайна, по твоему следу-то может пойти мертвец. Так он выбирается в мир живых-то. Обернёшься – и пиши пропало. Либо сразу там же и от страха преставишься-то, либо до конца года так и так не доживёшь, потому что мертвец за собой утянет-то. Ясно тебе?

– Куда уж яснее. – Бард взял веретено двумя пальцами, но, вопреки опасениям, ничего странного не почувствовал: заклятий на нём не было, и даже в истинном зрении оно оставалось самым обычным веретеном. – Спасибо, что предупредила. Я ни за что стану оборачиваться!

– Иди тогда. – Розмари махнула рукой. – Я сама тут всё приберу-то. А то и впрямь до заката не успеешь – и беды потом не оберёшься-то.

Договаривала она уже барду в спину: тот не стал отнекиваться – сразу бросился за дверь и вниз по лестнице, сжимая веретено в руке.

Незадолго до Самайна дни стали совсем короткими. Когда Элмерик, натянув на ходу куртку и шапку, выскочил из дома, небо уже окрасилось закатным багрянцем, а тени удлинились, предвещая скорое наступление сумерек. Но где-то полчаса в запасе у него было.

Рябину бард отыскал быстро: на ветвях среди жёлтых листьев пламенели алые ягоды, и с десяток крупных ворон слетелись на угощение. Завидев его, птицы захлопали крыльями и взмыли в воздух, оглашая окрестности громким карканьем, будто ругая глупого человека, осмелившегося потревожить их покой.

– Я только на минутку, – заверил их Элмерик, карабкаясь по нижним сучьям: до ягод ещё надо было дотянуться.

Нога соскользнула по мокрой коре; он чуть было не сорвался, выругался сквозь зубы одним из любимых словечек Джеримэйна, но всё же удержался на ветке – правда, до крови оцарапал щёку и вляпался ладонью в жидкий вороний помёт. Впрочем, неудача его не остановила. Вторая попытка вскарабкаться повыше оказалась более успешной. Уцепившись покрепче за шершавый ствол, бард срезал тонкую веточку, ещё не тронутую птицами, и мысленно попросил прощения у дерева: так всегда велел делать мастер Патрик. Тот считал, что любое растение требует вежливого обращения, а обиженная рябина не годится для оберегов и чар.

Спрятав добычу за пазуху, бард ловко спрыгнул на землю, даже не поморщившись: мастер Шон оказался хорошим лекарем, и когда-то сломанная нога больше не болела. Интересно: почему рыцарь Сентября не смог вылечить мастера Патрика? Тот вон до сих пор хромает… Хотя, наверное, ему и досталось сильнее…

Элмерик хотел оглянуться, чтобы посмотреть на ворон, но удержался, вовремя вспомнив предупреждение Розмари. Он поплотнее натянул шапку на уши и направился к колодцу, чтобы отмыть испачканную руку.

Смеркалось быстро, и нужно было успеть в срок вернуться за ограду мельницы. За спиной раздавалось карканье, причём довольно зловещее. Элмерик, выдохнув, успокоил себя, что дурные птицы всегда шумят по поводу и без, но шаг всё же ускорил. Именно в этот миг ему почудилось чьё-то невидимое присутствие, и бард вот уже во второй раз едва не обернулся. По спине пробежали мурашки. Он прикрыл один глаз и перешёл на истинное зрение. Холм и колодец выглядели обычными, а о том, что позади, бард старался не думать…

Он прошёл ещё десятка два шагов, прежде чем убедился, что тут есть кто-то ещё. И что этот «кто-то» скрывается, крадётся по пятам, дышит в спину. И ладно, если это и впрямь какой-то мертвец, – его можно было не бояться: бард же не оборачивался! А что, если опять Лисандр?

Сердце колотилось, как бешеное. Больше всего барду хотелось броситься бежать со всех ног, спрятаться за оградой. Но тогда незримый преследователь поймёт, что его обнаружили. И ладно, если просто спрячется, а вдруг нет? А что, если решит напасть? Нет, пускай лучше следит исподтишка. Дома надо будет первым делом рассказать обо всём мастеру Каллахану. Пусть разбирается, кто это там ходит вокруг мельницы.

От страха перехватывало дыхание и темнело в глазах. Элмерика бросало то в жар, то в холод, а искушение обернуться стало почти невыносимым. Барду казалось, что он действительно слышит тихие шаги за спиной. Призвав на помощь всю свою выдержку, он сбросил ведро в колодец, подождал, пока то немного наполнится, и повернул скрипучий вóрот. Одной рукой это было делать не так-то просто, но перемазаться в птичьем помёте ещё больше ему не хотелось. Тем более что вторая рука могла понадобиться для защиты – пальцы сами собой сложились в щепоть для отбрасывающего заклятия. Сохранять невозмутимый вид становилось всё сложнее. Цепь слишком медленно ползла вверх, наматываясь виток за витком. Ещё несколько оборотов – и мышцы заныли, а всё тело охватила нервная дрожь. Внизу слышался плеск воды, под ногами потрескивал тонкий ледок, прихвативший лужи, поэтому ноги то и дело оскальзывались. Бард упёрся коленом в колодезный сруб, и дело пошло быстрее. Хорошенько закрепив цепь, он ухватил ведро за ручку и потянул на себя, но второпях оступился, не заметив острого камешка под каблуком. Сапоги вмиг разъехались на льду.

Казалось, время замедлилось. Бард, хватая ртом морозный воздух, начал неловко заваливаться назад. Ухватиться было не за что. В голове пронеслась мысль, что он сейчас окатит себя ледяной водой с головы до пят, и возвращаться домой в таком виде будет очень неприятно. С другой стороны, могло быть и хуже: спасибо, хоть не в колодец свалился! Ох, только бы опять не сломать чего-нибудь!.. Он зажмурился, смиряясь с неизбежным падением и ожидая удара. В этот миг чьи-то сильные руки подхватили его под мышки и рывком поставили на ноги.

– Эй, осторожнее!

Услыхав знакомый голос, Элмерик напрочь забыв о предупреждениях, резко – аж шея хрустнула – обернулся и обомлел: нет, ему не почудилось… Значит, всё-таки мертвец.

Сердце ухнуло в пятки, и даже заорать от страха не вышло – крик будто бы застрял в горле. Ведро выпало из обессилевших рук, гулко звякнув. Вода разлилась на землю, окатив сапоги и штаны до колен, но всё это было уже не важно.

Потому что рядом с ним стоял Мартин.