Читать книгу Философия крутых ступеней, или Детство и юность Насти Чугуновой - Альберт Иванович Карышев - Страница 4

К их возвращению бабушка варила обед. Тридцать лет она добросовестно работала учительницей физики и математики, а выйдя на пенсию, лишь то и делала, что служила внучке и мужу. У Андрея Ивановича сохранялись писательские амбиции. Вера Валерьяновна никаких амбиций за жизнь не приобрела, а может быть, умалила их в себе ради благополучия семьи. Муж считал её самой красивой, волевой и умной женщиной на свете. Нынче ум, волю и прочие свои замечательные качества она проявляла только в заботе о семье. Благодаря долготерпению жены, её жизненной стойкости, расчётливости, хозяйственности, умению решительно заходить в чиновничьи кабинеты и отстаивать права близких Андрей Иванович мог с головой погружаться в литературное творчество, в свои писательские заботы, а теперь вот и много времени занимался внучкой.

Похлопотав в кухне, хозяйка скинула с себя фартук, ушла в комнату и села отдохнуть на диван. Сидеть просто так Вера Валерьяновна не умела. Она взялась было штопать мужнины носки, но отложила эту работу и, приподнявшись, достала из серванта, вдоль стены приставленного к дивану, альбом фотографий, посвящённых Насте. Она раскрыла альбом. Вот малютка лежит в коляске, в развёрнутых пелёнках и, как велосипедистка, работает ножками. На другом снимке она с ложечки принимает витамин А, но терпеть его не может и потому горько скривилась. На третьем фото чуть подросшая девочка сидит на шее деда, как в конном седле, и смеётся. На четвёртом – сидит на полу и ревёт. На пятом уже водит смычком по струнам скрипочки… Много Настиных фотографий сделал Андрей Иванович. Не всё мог запечатлеть объектив; но каждая фотография восстанавливала в памяти Чугуновых подробности того, как внучка росла при их неустанной заботе.

Бывало, то дед, то бабушка ходили в пункт детского питания за бесплатным кефиром или молоком для грудников. Когда выяснилось, что молочные продукты вредны внучке, старики сами выпивали содержимое мерных бутылочек. Вместе они прогуливали ребёнка, возя его в коляске по улицам микрорайона, в котором стоял их пятиэтажный кирпичный дом. Летом Вера Валерьяновна одевала ребёнка в светлые ползунки, лёгкую рубашку и повязывала платочком. Настя переворачивалась со спины на живот и так припрыгивала в коляске, весело помахивая ручонкой прохожим. На солнце она быстро смуглела. Зимой в ясные и не очень морозные дни Чугуновы тоже устраивали Настю загорать, ставя коляску в безветренных уютных местах и поворачивая так, чтобы солнечные лучи падали на лицо спящего ребёнка, закутанного в стёганое одеяло…

Свалилась на малышку страшная напасть – диатез. По указанию врача бабушка смазывала Настины болячки густым лекарством, на время снимавшим зуд, похожим на малярные белила, и лицо «цвело», разукрашенное белым крапом. Настя успела переболеть корью, ветрянкой, свинкой, отитом и конъюктивитом. И от рождения слабая, не знавшая живительного материнского молока, она заболевала очень легко, но лечить её было трудно: девочка скандалила, выплёвывала таблетки, порошки и микстуры. Если она и соглашалась проглотить лекарство, то за свой подвиг требовала конфетку; но давать Насте конфеты, особенно шоколадные, врач строго-настрого запретил. Сколько ночей старики, сменяя друг друга, просидели на стуле, простояли на коленях возле детской постели, протянув к внучке руку, потому что, больная, она спала тревожно и пробуждалась, стоило ей перестать чувствовать руку деда или бабушки! Она и здоровая засыпала плохо, а утром еле приходила в себя; к ночи же с трудом, под бесконечные уговоры ложилась в кровать и часами не успокаивалась. Если в соседних квартирах что-то заколачивали или сверлили, внучка истошно кричала, звала стариков и долго вздрагивала и всхлипывала в их объятиях. Позднее дед с бабушкой узнали, что Настины родители, пока она была с ними, лишь только малышка начинала капризничать, оставляли её в спаленке одну и таинственно постукивали в стену, отвлекая таким образом ребёнка от каприза по какой-то новейшей педагогической системе…

Ещё и разные напасти Настю преследовали. Однажды на неё, сонную, грохнулся со стены эстамп в тяжёлой пластиковой раме, изображавший медведя возле терема-теремка. Во сне девочка разметалась, откинула ручонку в сторону, и эстамп, упав на стальной переплёт кровати, придвинутой к стене, едва не угодил ребром рамы по тонкому Настиному запястью. От грохота она проснулась, но тут же опять и заснула, ничего не поняв. «Какой дурак помещает детские картинки в такие рамы?!» – в слезах полушёпотом воскликнула Вера Валерьяновна и пошла пить корвалол. «Тут больше всех я виноват, – сказал Андрей Иванович. – Я, старый дурак! Догадался повесить гирю над ребёнком! Запихаю картину эту куда-нибудь подальше, или выкину на помойку, не могу больше её видеть!»

Прошлым летом Настя чуть не осталась без глаза. Она «пекла» во дворе «куличи», а Вера Валерьяновна сидела на лавочке рядом с песочницей в зелёном дощатом ограждении. Неподалёку маленький мальчик держал в кулаке ось большой катушки и дёргал за шнурок, запуская в воздух игральный пропеллер, который, вертясь, планируя, красиво сверкал на солнце. Настя бросила «куличи», песочницу, пошла к мальчику и встала рядом. «Вернись!» – крикнула Вера Валерьяновна, но не успела поспешить к ребёнку. А мальчику польстило любопытство девочки, и он торопливо дёрнул за шнурок. Запуск сорвался, и пропеллер не взмыл кверху, но отлетел в сторону Насти и попал ей в глазницу. Кровь залила ей глазницу, потекла на щёку. Девочка взвизгнула и схватилась за глаз. «Господи! Господи!» – забормотала бабушка и, не чуя ног, кинулась к внучке…

Она нервно ходила по комнате, держа ребёнка на руках, а дед названивал в «скорую помощь». Кровь текла и текла из Настиной глазницы, заливая бабушке платье. «У меня теперь нет глазика? – спрашивала внучка, всхлипывая, но без паники, словно покоряясь тяжёлой участи. – Я буду жить с одним глазом? Он, наверное, упал на землю. Вы его поищите». Приехал молодой врач и, подмигнув Насте, промыл ей глазницу кипячёной водой, сделал укол, смазал рану зелёнкой и заклеил дезинфицирующим пластырем. «Глаз на месте, – сказал он. – Царапина пустяковая, а кровь обильно течёт потому, что задет кровоточивый сосуд. Тебе, девочка, крепко повезло. Надо быть осторожнее». С тех пор под левой бровью Насти возник острый шрамик, уходящий в бровные волосы и почти незаметный.

Были ещё некоторые тревожные случаи, были ссадины и ушибы. Но самым тяжёлым из всех случаев бабушка считала последний, при воспоминании о нём ей делалось худо. Хотя в дом подавалась неплохая вода, Чугуновы нередко ходили с пластиковыми канистрами «на ключик», бивший не так далеко от их дома, на дне оврага за окраинной улицей. Обычно таскал родниковую воду Андрей Иванович, но нередко собиралась за ней и Вера Валерьяновна, беря с собой Настю. На окраине воздух был чистый; склоны оврага поросли кустами и деревьями; с холма открывался вид на железную дорогу, отполированную колёсами поездов, на речку в просторных лугах, на отдалённые заречные леса. Настя любила гулять в овраге летом и зимой. Однажды под новый год бабушка повезла её к «ключику» на санках, пристроив небольшую канистру у ребёнка в ногах. День выдался безветренный, не очень морозный, удобный для прогулки. Бабушка, натягивая верёвку, двигалась шагом, трусцой, пошучивала и смеялась; внучка хихикала от удовольствия. Дождавшись, когда пройдут машины, осторожно пересекли они мостовую, по протоптанной в снегу дорожке спустились к оврагу. Перед каменной лестницей с железными поручнями, давно встроенной в склон, пешеходная дорожка местами заледенела оттого, что водоносы с вёдрами расплёскивали воду. Не достигнув скользкого участка, Вера Валерьяновна повела санки с Настей на обочину, чтобы закрепить их на безопасном расстоянии от края оврага. Она не раз это благополучно проделывала, высаживала внучку и ставила санки на попа, втыкая полозьями в снег. Неизвестно, как это у неё сегодня вышло, но она вдруг отпустила тяговую верёвку, и санки с Настей заскользили по покатой дорожке, а на льду взяли разгон. Одним полозом подскочив на неровности, они свернули в овраг и понеслись по крутому склону, взметая нетронутый снег, с треском ломая ветки кустарника.

Очередь на дне оврага, стоявшая к роднику, разбежалась; но откуда-то взялся бородатый молодой человек и встал на пути санок. Летя по косой линии, с боку на бок переваливаясь, но чудом удерживаясь на полозьях, они целили в стойки навеса, прикрывавшего родник, либо в кольцевое бетонное ограждение источника; но смелый бородач успел принять снаряд на грудь и схватить его обеими руками, при этом едва устоял на ногах …

Вере Валерьяновне чудилось, будто она видит страшный сон и во сне повисла в воздухе. Но вот она медленно, как на резине, опустилась на землю, по лестнице сошла в овраг и увидела там Настю, всю запорошенную снегом, но живую, невредимую, нервно смеющуюся. Заметила Вера Валерьяновна и бородача: парень сидел на корточках у оттекавшего от источника незамерзающего ручейка, тяжело дышал и болезненно кривил лицо, держа в студёной воде окровавленные пальцы обеих рук. Был парень в куртке с меховым воротником, но почему-то без шапки. Вера Валерьяновна взяла санки, механически набрала воды в канистру и, кликнув внучку, с трудом соображая, пошла вверх по лестнице. На верху оврага она очнулась, оставила Настю и канистру и вернулась к роднику. Но бородач уже исчез, и никто из водоносов не смог сказать Вере Валерьяновне, куда он подевался.

Она рассказала о случившемся мужу. Андрей Иванович внимательно послушал жену и захотел сообщить о неизвестном благородном человеке в газету или на радио; но за другими спешными заботами отсрочил это дело, да так и не исполнил его. Вера же Валерьяновна пошла в церковь. Она рассказала священнику о бедах, одна за другой нависавших над внучкой, и о счастливом избавлении ребёнка от каждой беды. Священник ответил: «Воистину чудом спасается дитя. Крестили вы его?» – «Да, года внучке не было, как окрестили. Родилась осенью восемьдесят шестого; а в январе после Крещения отнесли её в церковь». – «После Крещения, говорите?» – «Да, на следующий день». «Сильный у вашей внучки ангел-хранитель, – сказал пожилой бородатый батюшка. – Сам Иоанн Креститель ей покровительствует. Может, он и явился в виде водоноса для её спасения. Почаще ему молитесь. Девочку ждут нелёгкие жизненные испытания, но с Божьей помощью она выйдет из них победительницей».