Читать книгу Этнопсихологическая самозащита и агрессия - Альберт Налчаджян - Страница 11

Различия этих двух обществ приводят к существенным различиям тех этнических конфликтов, которые в них возникают. Поскольку в ранжированных обществах, как уже сказано, границы этнических групп в значительной мере совпадают с классовыми границами, конфликты окрашены классовыми идеями. Во время войн эти конфликты приводят к социальным революциям. Считается, что после получения независимости в Руанде (1959 г.) и Занзибаре (1964 г.) вспыхнувшие революции выросли из ранжированных этнических систем. В результате этих революций ранее доминировавшие группы были свергнуты.

Неранжированные системы тоже очень чувствительны к конфликтам и насилию, но здесь группы преследуют другие цели. Как заметил один из исследователей, неранжированные этнические группы действуют так, как будто они – государства в интернациональном окружении[22]. Например, события в Чечне, Татарстане и ряде других регионов России довольно точно соответствуют этим представлениям.

Отношения элитных групп этносов принимают характер дипломатических: они действуют так, как будто представляют суверенные государства. Они ведут переговоры, даже заключают соглашения. Параллельно существующие этносы составляют уже не целостное общество, а относительно изолированные общества, в то время как ранжированная система является единым обществом. Такое положение вещей в значительной степени сложилось в современной России.

В неранжированной системе этносы, конечно, чувствительны к вопросам субординации, но их больше волнуют вопросы выхода и входа в единую систему. Когда между ними возникают конфликты и насильственные действия, они стремятся к суверенитету, утверждают, что являются нациями и хотят иметь национальные государства, вытесняют другие этнические группы, лишают их власти, преследуют и даже истребляют их. Они стремятся к этнически гомогенному состоянию. В этой связи интересны те этнические процессы, которые имели место в Азербайджане начиная со второго десятилетия 20-го века, и особенно с конца 80-х годов.

Надо иметь в виду, что когда стремление к этническому однородству и насильственным действиям проявляют небольшие или прежде угнетенные этносы, то такое их поведение является следствием фрустрации. Они тоже могут перенести свою агрессию на более слабые этнические и другие группы. В современной России есть этнические территории, на которых создалась именно такая ситуация, вследствие чего над страной нависла опасность распада. Мы уже говорили о наиболее опасных очагах этих этнических процессов. Но этнопсихологические знания пока что не находят применения в политике. Россия, по-видимому, идет к преобразованию в неранжированное общество, в котором этнические конфликты затемняют классовые, препятствуют их появлению. В отдельных этнических сообществах такого общества будет усиливаться тенденция подавления классовых конфликтов, поскольку их свободное проявление приведет как минимум к двум нежелательным последствиям: а) к классовой солидарности членов различных конфликтующих этнических групп; б) к конфликтам различных подгрупп одной этнической общности, к их антагонизму. И то, и другое приводит к ослаблению внутриэтнической солидарности, а это в ситуации вспыхнувшего конфликта двух этносов уже опасно. Именно поэтому в основном можно согласиться с выводом этносоциологов о том, что в неранжированных обществах этнические конфликты идут рука об руку с консервативной политикой[23]. Правда, состояния и социальные процессы в реальных обществах очень сложны и этнические конфликты могут сочетаться с попытками проведения прогрессивной политики. Ясно одно: этнические конфликты как в ранжированных, так и в неранжированных многоэтнических обществах очень сложны и вышеописанное является лишь их весьма приблизительным эскизом. Нужны новые исследования.