Читать книгу Фридайвер в жизнь. Миллиард счастливых вдохов - Алехандро Семёнов - Страница 18

Эпизод IV. Новая одежда

Шёл не по-китайски счастливый 1777 год. На свет появился Александр I Павлович. Всё как положено большим царям: протектор Мальтийского ордена, великий князь Финляндский, царь Польский. Три паспорта. Дети за границей (тут грустная и запутанная история). Ничего нового не придумал, что на Лубянке объективкой могло бы портрет Феликса удивить.

Известен либерально-военными реформами (тоже мне, насмешил Сердюкова), взлохмаченной слезами фразой «Батюшка умер, всё будет как при бабушке» и модными мундирами (прозвучало как приговор Первому каналу) со скромной, в один ряд, – Брежневу на смех – орденской колонкой. В общем, любил новую одежду – если перевести на бутиковское наречие, из порядка ста инстаслов состоящего.

Как-то закашлялся Александр, подозрительно так. Температуру французов в 1812-м поднял до 1838 парижскими вотсап-текстами[17]. Посмотрел в чёрно-белое небо. Русско-шведскую войну унюхать не смог. Напрягся сразу Венским конгрессом[18]. Сделал ПЦР-тест, трое суток не давал Нарышкиной спать на нервах, даже жене Луизе-Марии забыв лошадиной сбруей брякнуть на бал.

Дрожащими Пиренеями открыл свиток с результатами. Диагноз: парадомания. Выдохнул турками. «Пронесло». Но на всякий случай надел маску и на костюмированный бал к моравским братьям и квакерам поехал.

Эпизод V. Империя наносит ответный возврат

XVIII век упал крестьянам в корзинку и плодородную землю трёхдневной барщиной. Благой указ. Позволил крестьянам пахать бесплатно на акционеров (юристами зачёркнуто)… барина только три дня в неделю. Те такие счастливо перекрестились, воспряли духом и худой кобылкой, «Скотный двор» Оруэлла добрым словом вспомнили, что не дай бог. Да только читать не умели.

А в указе сим чернилом по белому свитку было написано в конце мелким юридическим дисклеймером: «Характер указа рекомендательный». Как значительная часть российского законодательства. Вроде терабайт обязательных к исполнению шрифтов, а как работает – хз. Ну, не об этом тут. ГК, УК и прочие К свято чтим. Вернёмся к главной исторической линии.

Пётр I открыл как-то случайно окно интернет-магазина в Европу. Хотел свежего воздуха глотнуть в форточку, а получилось по слегка нетрезвости голубой поток по дну Балтийского моря проложить. Заказал мискликом пера. Видала история и не такое. А что делать, жмакнул «купить» – оплачивай. Нелегко заказ дался.

С 1700 по 1721-й бился со шведскими логистами. Те никак не могли доставить. Не можем, говорят. Вы же кровью по земле в Смутное время Столбовский договор в 1617 году подписали? Подписали. Пунктом таким-то выхода в Балтийское море лишились? Лишились. Вот и фигачьте из порта Архангельска через тёплое Белое море поездом, туда чайки тоже залетают по дурости. Чем в договоре вам там не сказочное Бали?

Пётр I ухмыльнулся так неболого свежепахнущим смолой флотом и чугунным S-300, туркам улыбнулся натужно, за три года прутиком криво подписанным Прутским договором в 1711-м. Азов на свободу разменял (ну, у нас-то за свободу и не такое отдавали. Техническим переулком подтверждено).

И ажно кулаком по столу, кожаной туфлей на заметку Хрущёву ништяковым договором хрясь! (Речь про Ништадтский договор 1721 года, если кто вдруг не перечитывал историю давеча.) И – открыл окно!

Пришлось трафиком пожертвовать ернишно. Тот за перепись 1710 года как-то припал процентов на двадцать. Да налоги едва поднять, как мы любим, в три с половиной раза. Но стройка – важнее!

Послал он шведов сургучным возвратным имейлом и ушёл в Каспийский поход.

Море, солнце, щебет.

Я б тоже махнул туда, на юга. Совесть «Аэрофлота» не позволяет.

Эпизод VI. Возвращение Николая

Последний внук Екатерины II появился плачущим смайликом на ретине, как и все нормальные младенцы, фотом в вотсапе всем близким. Но не как все: он вышел в мир 6 июля в 1796 году (особенно порадовала фраза чихнувших пыльными страницами историков – «последним при её жизни». Я даже задумался о вечном и фильмы о зомби пересмотрел. – Прим. как обычно улыбающегося макпромом автора.)

Нарекли его «небывалым в нашем царственном доме» (поклон простому русскому парню Корфу за ненормативно-пафосный пост в инсте. Лайкнул не думая)… в общем, нарекли его Николаем I. Впервые в Романовской династии, как вы уже догадались. Не Александром (а что, отличное имя. – Прим. автора с неизвестным именем), не Петром Питеру в печень, которому и далее пить. В общем, греческий словарь перечитав, подобрали слова «победа» и «народ» со слезами на глазах мая 1945-го.

Воспитывал Николая I обрусевший экспат Ламздорф из Росинки. Павел I указом на камеру айфона, не понимая современную молодёжь, нацарапал в айпаде пером: «Только не делайте из моих сыновей таких повес, как немецкие принцы» (ха, это он ещё с нами в нормальных местах не тусил. – Прим. автора с ностальгией. Хотя немцы и правда могут, знакомо).

Запад тестировал характер и стёбоустойчивость. Королева Виктория в цифровом 1844-м твитнула на зависть Трампу: «Ум его не обработан, воспитание его было небрежно» (эх, МИДа и ССО на них нет).

Серьёзное испытание всплыло очередным ненужным окном в экране диагональю 1823 на планету. Когда Костя отрёкся от престола (не, ну нормальный вообще? Всё понимаю, морганатический брак и прочие сексуальные изыски, бывает. Тем более с хоть и польской графиней, но с фамилией Грудзинская).

Крымской войной 1853 года Николай I запомнился и ушёл в другую вселенную с Жуковским[19] под хороший коньяк интеллектуально беседовать. Крымнашим по-нашему на газетном наречии. Деспотизмом пыльно наречённый. Декабристами снегом и кровью сдобренный. В народ сходивший, но во дворец вернувшийся.

А я всё равно с уважением. А что б вы на его месте? Постом в инсте легко умничать, сам знаю.

Эпизод I. Скрытая гроза

Запостил как-то Островский в 1860-м в местном бумажном блоге пером айпада стиснутые, не по-девичьи глубокие, но тайные мысли. Лучами закатов тёмное царство холмов инстаграма раздвинул. Бритым пейзажам пляжей интеллектом погрозил через облака. Холмы посмотрели красивыми глазами презрительно: неформатно излагаете, уважаемый.

А Островский всё бился чернильницей об экран. Даже закомментил как-то, мол, «больно трудно мне здесь без привычки-то! Все на меня как-то дико смотрят, точно я здесь лишний, точно мешаю им. Обычаев я здешних не знаю».

Посидела Катерина в карантине, почитала для себя неожиданно более двух строчек. На третью неделю звонит подруге по вотсапу: «Ах, Варя, грех у меня на уме! Сколько я, бедная, плакала, чего уж я над собой не делала! Не уйти мне от этого греха. Никуда не уйти».

И – лайкнула смелым смайликом самый длинный пост Островского в самое сердечко!

Варя и барыня с двумя лакеями подивились так равнодушно и дальше фотки листнули. А барыня в личку Катерине хлёстким прутиком бессмысленно ткнула: «Вот красота-то куда ведёт. Вот, вот, в самый омут!»

Ещё Прокофьич бородой пузо погладил, пену пивную в глоток опрокинул и вдогонку диким логичным ором через репост в гладко-фотное пространство двинул: «Баклуши ты, что ль, бить сюда приехал! Дармоед!»

Плюнул Александр Николаевич на всё это и ушёл в новом мессенджере под названием «Смутное время» с Костомаровым чатиться.

Эпизод II. Атака клоунов

Кавычки не ставлю, когда небом высеченные искры из его произведений использую ниже, а то глаза будут спотыкаться. Да и впрямую я их не цитирую, а стёбносюррирую.

17

«Парижский текст» – неординарное восприятие столицы Франции русскими путешественниками в 1838 году.

18

Венский конгресс – общеевропейская конференция 1814–1815-х годов, в результате работы которой была выработана система договоров для восстановления феодально-абсолютистских монархий и были определены новые границы Европы.

19

В. А. Жуковский подготовил по просьбе Николая I программу обучения Александра II. Беседовали неоднократно. Под коньяк (скорее всего).