Читать книгу Отражение - Алекс Д - Страница 10

«Я вам не нужна; для вас я только шелуха, которую терпят ради зерна».

Ш. Бронте. «Джейн Эйр».

Москва.

Однако после двух часов мучений и нервного перенапряжения, Анжелика снова засомневалась в собственных выводах. Макс, проснувшись, вел себя обыденно, подчеркнуто вежливо и равнодушно. Неужели ему нравится мучить ее подобным образом. Лика порядком устала от длительной игры в кошки-мышки. После приступа внезапной откровенности Эванса, она уже знала, что ему доставляет удовольствие вводить людей в шокирующие непредвиденные ситуации, дабы оценить ответную реакцию. И, как, по его мнению, она должна была отреагировать? С самолета далеко не убежишь.

Что за бес вселился в Эванса? Что скрывается за сексуальными намеками? Ему блондинок мало? Каждую неделю новая, хотя нет, в последнее время реже. Или еще одно испытание придумал? Забавляется? Девушка не переставала думать об этом, едва поспевая за широкими и быстрыми шагами Макса. Они остановились у такси, Лика облегченно вздохнула, перевела дух. Служащие аэропорта загружали в багажник сумки и чемоданы. Один – Лики, два – Макса. Зачем ему столько вещей?

Еще час ехали по Москве. Родные столичные пробки. Лика с жадностью всматривалась в пейзажи за окном, неустанно повторяя, что Москва стала совсем другой. Столько домов выросло, людей заметно прибавилось, милиция на каждом шагу, вывески, рекламы. Так не похоже на Лондон. Анжелика улыбалась.

– Я дома, – шептала она, – Дома.

Макс не разделял ее радости, он мрачно хмурился, и просматривал почту в мобильнике.

Остановились у гостиницы Метрополь. Какая шикарная! Лика никогда не жила в гостиницах и сейчас не видела в этом смысла.

– Я бы предпочла поехать в свою квартиру, – заявила она, когда Макс бесцеремонно подхватив ее за локоть, потащил внутрь. Перед ними распахнули дверь, приветливо поздоровались. Ух, а внутри как потрясно! Лика остолбенела. Не думала, что после огромного особняка Эванса, ее можно чем-то удивить.

– Макс, я не останусь здесь, – вспомнив, что он так и не ответил, снова заупрямилась Лика. Он отпустил ее перед стойкой рессепшн. Красивая блондинка(!) широко улыбнулась.

– Добрый день, мистер Эванс, – сказала она по-английски, – Ваш номер готов. Багаж уже на месте. Если возникнут вопросы или пожелания, пожалуйста, воспользуйтесь телефоном внутренней связи. Ресторан работает круглосуточно. На весь срок аренды за вами зарезервирован столик номер пятнадцать. Удачного отдыха. Вас проводить?

– Не нужно. Я уже останавливался здесь, знаю расположением номеров.

– Мы всегда рады вас видеть, мистер Эванс, – девушка произнесла дежурную фразу и протянула ключ, точнее карту. Одну! Лика хмуро взглянула на непроницаемый профиль Макса.

– Эй, ты не слышишь, что я говорю? – остановилась, решительно отказываясь идти дальше. Макс повернулся к ней, посмотрел, как на капризного надоедливого ребенка.

– Мы поднимемся в номер, и там поговорим, – спокойно ответил он. Лика потрясенно уставилась в холодные глаза. Двухчасовые страхи снова вернулись.

– Нет, – вздернула подбородок. На них начали оглядываться постояльцы и гости гостиницы.

– В твоей квартире работает бригада строителей. Ты хочешь после долгой дороги нанюхаться краски и отдохнуть под аккомпанемент дрели и отбойного молотка? – спросил он терпеливо-раздраженным тоном.

– Что? Какая бригада? – притихшим голосом спросила девушка.

– Ты говорила, что хочешь сделать ремонт. Я все устроил еще до отлета. Экономлю твое и мое время. Скажи спасибо.

– Я тебя не просила. Я даже не говорила…, – вспыхнула Анжелика.

– Это не спасибо, но я привык к твоей неблагодарности. Пошли, я устал, мне нужно в душ, и через час у меня важная встреча.

– Ты специально это подстроил, – подозрительно прошипела девушка. Макс выразительно закатил глаза, и снова схватив ее за руку, с силой потащил к лифтам.

– Конечно, ты права. Прислонившись к стенке зеркальной кабинки, – бросил Эванс. Лика беспомощно наблюдала за его отражением в четырех стенах. Зажмурила глаза. Невыносимо. Так много Макса, – я все делаю специально, и главное – назло, – продолжил он сухим тоном, – специально кормлю тебя, специально одеваю, оплачиваю обучение, пополняю карту, везу в отпуск тоже специально, и ремонт в твоей квартире мне нужен только для того, чтобы досадить тебе. Вот какой я тиран и извращенец. Да я зациклен на тебе, Энжи. Просто житья не даю. И мне удается… как ни странно. Ты постоянно и всем недовольна.

– Это не так, – оскорблено воскликнула Лика, – я ценю все, что ты делаешь.

– Ну-ну, – скептически усмехнулся.

Они исчерпали запас красноречия. Дорога вымотала обоих, желание и дальше пререкаться иссякло, выдохлось. Молча, шли по коридору. Макс впереди, Лика на полшага сзади. Как щенок за хозяином.

Остановился у двери номера, провел картой по замку, раздался характерный щелчок. Макс вошел. Лика осталась в коридоре. Он обернулся в дверях.

– Специального приглашения ждешь?

– Почему номер один? – потупившись, спросила девушка. Насупилась, как маленький ежик. На самом деле она все уже поняла и на то, что Максимилиан ответит правду, не наделялась.

– Потому что нам хватит одного, – спокойно произнес Эванс, – заходи. Не нужно сцен. Я же сказал, что скоро уйду. Мешать не буду.

Лика тяжело вздохнула. Перешагнула через свою гордость, а потом через порог. Она, конечно, могла развернуться и уйти, но Макс догнал бы. И кто знает, чем бы все закончилось. Иногда с ним лучше не спорить. Это был тот самый момент.

Дверь бесшумно закрылась за ее спиной. Лика вздрогнула. Мышеловка. Вот на что был похож номер. Две смежные комнаты, один душ, одна кровать и маленькая тахта. Ей стало по-настоящему страшно. Две недели наедине с Максом в замкнутом пространстве. Без уютного чердака с замком на двери.

– Тахта твоя…, – небрежно обронил он, – Если хочешь.… И второй чемодан – тоже. Купил кое-что из повседневной одежды. Тебе. Размер должен подойти.

Анжелика промолчала. Она была слишком напугана и растерянна, чтобы удивляться очередному приступу щедрости с его стороны. Она прошла в смежную комнату на ватных ногах. Два чемодана стояли возле туалетного столика.

– Отдыхай, – снисходительно велел ей Эванс. Лика обернулась. Он снимал толстовку через голову. Разделяющей перегородки не было. Черт. Невольный взгляд по мускулистой фигуре, украденный, мгновенный, как капля дождя на языке. Только на миг, на одну сотую секунды она представила, каково это – быть блондинкой. Его блондинкой. Чувствовать кожей, умирать на рассвете, не услышав свое имя, потому что оно уже забыто, запорошено первым снегом, сожжено и развеяно по ветру, как ритуальная жертва. Холодная слякотная тоска – десятки раз она видела подобное выражение в глазах блондинок. И все равно завидовала им. Каждой. День за днем, крадущим его пустые улыбки, его лживые комплименты, его страсть и ярость, его душу… по частям, по крохам. Обертки, фантики – все, то им доставалось. Никто не знал, что начинка имеет ядовитый вкус.

Лика подошла к окну, уставилась на шумный суетливый город. Стояла, пока не раздался щелчок двери. Не попрощался, не посчитал нужным. Она обернулась, взглянула на полотенце, брошенное на кровать, смятый галстук, не угодивший, неуместный, уныло повисший на спинке стула…. Признаки беспорядка. Впервые в жизни. Глаза наполнились слезами. Горькими, нежданными. Беспричинными. Есть место, которое снилось Лике прошлой ночью. Место, где ее слезы, где ее боль и печаль будут уместны, услышаны. Пролиты не зря. Они могли бы пойти туда вместе.

***

– Меня не покидает ощущение, Максим, что ваши мысли сегодня далеки от темы нашего разговора, – задумчиво поглядывая на молодого собеседника, с легкой улыбкой заметил седовласый солидный мужчина. За соседним столиком и на входе дежурили его телохранители, и Макс прекрасно понимал, что время этого влиятельного человека расписано по минутам.

– Максимилиан, – рискнул поправить Эванс. Мужчина снисходительно кивнул, и Макс чуть-чуть наклонился вперед, уверенно взглянул в глаза, – Игорь Владимирович, возможно, я озвучил предложение нашей компании недостаточно детально, но готов исправить первое впечатление. Завтра же на вашу почту будет выслан подробный отчет и видео-презентация по интересующему вас и нас вопросу. Если ваш интерес не угаснет, вы можете рассчитывать на мое сотрудничество.

– Мне нравится ваша дерзость, Максимилиан, – вскинув бровь, заявил Игорь Владимирович, – вы обаятельный и самонадеянный молодой человек. Вы не льстец и не лжец. Вы не оправдываетесь, но я знаю, что вы только что прилетели, и не успели отдохнуть. Вкладывать деньги в молодых и перспективных всегда выигрышно. Я бы на вас поставил. Но у меня есть последний вопрос.

– Слушаю, – кивнул Макс, откинувшись назад, заинтересованно, с тенью любопытства наблюдая за влиятельным московским миллионером.

– Ваша рассеянность и отвлеченность объясняется не только усталостью. Есть что-то еще. Вам не интересно? Личная неприязнь? Я немногим нравлюсь, поэтому можете не смущаться. На наших деловых отношениях ваш ответ не отразится, – мужчина хитро прищурился, усмехнулся, – если он мне понравится… этот ваш ответ.

Макс даже бровью не повел. Наоборот, в его взгляде мелькнуло нечто, напоминающее уважение. Он кивнул, принимая вызов.

– Вы хотите, чтобы я сказал правду? – спросил Эванс.

– Да, Максимилиан? Итак…

– Вы не вызываете у меня отрицательных эмоций. Да и мало, кто способен, – Макс неопределенно пожал плечами, – я так устроен, Игорь Владимирович. Меня интересует только результат, а вы могли бы мне помочь достичь желанного результата. Будем считать, что частично я ответил. И мне не может быть неинтересно обсуждать детали нашего возможного сотрудничества, так как, от него зависит все тот же пресловутый желанный результат. Моя рассеянность действительно связано с усталостью, но усталость – для нас с вами нормальное состояние. Привычное, я бы сказал. Дело в другом.

– В чем же? – заинтересованно склонился Игорь Владимирович, не скрывая нетерпения. Неужели будни успешных и богатых так тоскливы? Макс не был знаком с любопытством. Считал его напрасной тратой времени. Нужно информация – добудь ее. Вот и все.

– Я приехал в Москву не один.

– Вот как? – понимающе улыбнулся мужчина, поправив галстук, – Женщина? И вы оставили ее, чтобы встретится со мной?

– Да, разумеется, – кивнул Эванс. – Она давно не была в России, хотя родом отсюда. Когда я уходил, моя спутница была немного не в себе от переполнявших ее чувств. И я просто волнуюсь, как бы она чего не выкинула....

Макс замолчал и натянуто улыбнулся. А собеседник пристально наблюдал за ним, что-то прикидывая в уме.

– Что ж, понимаю. Женщины – такие взбалмошные, непредсказуемые создания. Вы ее еще не приручили?

Эванс прищурил глаза, личность Старостова Игоря Владимировича перестала быть загадочной. Последний вопрос очень многое о нем сказал.

– Отчего же? Она не проявляет признаков строптивости.

– Это очень хорошо. Может, на следующую встречу вы возьмете ее с собой? И у вас убавиться проблем. И девушка развлечется.

– Боюсь, она заскучает на наших переговорах. Это ни к чему.

– Бросьте, Эванс. Если вы взяли девушку с собой, значит, она ваша коллега. Постоянной любовницы у вас нет, жены тоже. Я проверил.

– Вы правы, – усмехнулся Макс, – Ни жены, ни любовницы. Но та, о которой я говорю, никогда не работала в нашем холдинге.

– И кто же она?

– Моя сестра. Вы должны знать и о ней тоже, раз узнали об отсутствии жены и любовницы.

– О...., – разочаровано протянул Старостов, – конечно, семейные связи – это замечательно, трогательно. Но сложно представить вас в роли заботливого брата.

– Мне тоже, – кивнул Эванс, в глазах мелькнула сталь. Игорь Старостов снова насторожился.

– Что ж, мое предложение меняется, – в глазах мужчины появилось непонятное выражение. Я приглашаю вас и вашу сестру завтра на вечеринку в приват клуб «Мэри». Стиль одежды вечерний, пропуска доставят утром.

– С удовольствием будем, – после непродолжительной паузы, ответил Макс.

Мужчины разошлись, пожав друг другу руки. Вся охрана Старостова вышла вместе с ним. Зал ресторана резко опустел. Макс встал, напряженные скулы заострились. Итог встречи получился не таким, как он планировал.

Но впереди Эванса ждал еще один неприятный сюрприз. Анжелики в номере не оказалось. Она не оставила записку, не прислала сообщение, и телефон с собой не взяла.

***

Лика, не отрываясь, смотрела на выцветшую фотографию на памятнике Софии. Она несколько часов потратила на уборку травы, которой заросла могила женщины, заменившей ей мать. Конечно, первым Анжелика навестила отца, он покоился чуть дальше. Принесла свежие цветы. Просила прощения, что не была так долго. Рассказывала о наболевшем.

Она не заметила, как день плавно перешел в вечер. Небо розовело на горизонте, но до сумерек еще далеко. Лика стояла прямо, лишь слегка склонив голову.

Она смотрела на нее. Глаза в глаза. Наедине. Полная тишина.

И вопросы, ответов на которые нет и не будет.

Нежность, доброта, тихий печальный голос, пшеничные волосы и синие усталые глаза. Такой София осталась в памяти Анжелики. Улыбалась редко, но когда подобное чудо случалось, лицо женщины преображалось, светилось изнутри, молодело на десятки лет. Необыкновенной, загадочной, тихой и удивительно чуткой была София. Была. И когда она была, Анжелика тоже была … счастлива. Единственная мать, которую она знала и помнила. Единственная беззаветно и искренне любящая ее.

Несколько счастливых лет, под забытой заросшей могилой.

– Прости, я так давно не приходила, – в сотый раз повторила Анжелика. Странно, но легче не становилось. И уже не станет. Лика закрыла глаза. Крепко, зажмурила. Закусила губу, почувствовав острую, разрастающуюся боль в груди. Почему? Почему люди могут закрыть свое сердце, похоронить воспоминания и живут дальше? А она не может. Не умеет. Не способна научится. Печаль и одиночество – вот, что она чувствовала постоянно, каждый день. Бесприютная, ненужная никому.

Хотя, если взвесить все за и против, взглянуть со стороны, то ей ли жаловаться на судьбу. Лика горько улыбнулась. Наверно, многие скажут, что она везучая, кто-то даже позавидует.

Но она сама себе не завидовала. Вся ее жизнь, как предчувствие краха, катастрофы. Ожидание беды. Не отпускает, не уходит. Не рассеивается с рассветом, затаиваясь в темных углах спальни.

Неуловимый зловещий призрак, который стоит за плечами и ждет своего выхода. Чья-то дурная карма тянется за ней, не давая дышать полной грудью.

– Я хочу уйти, – прошептала девушка. Как мантру, она произносила снова и снова, во сне, в минуты наедине с собой, тайной случайной мыслью, прошелестев на задворках сознания: «хочу уйти». Но словно железной цепью все тот же рок, враг, невидимый злодей сковывал все ее робкие попытки.

И эти глаза, с могильной фотографии, с удивительно-красивого лица, нежные, робкие, но такие далекие, потухшие, но прожигающие насквозь. Знающие, но скрывающие, безмолвные, как холодный мрамор. Анжелика с болью и надеждой смотрела на лицо Софии, ожидая знака, подсказки. Чего угодно, но только не мертвенно-неподвижного взгляда.

Где-то высоко над головой закричала птица, вырвав девушку из состояния оцепенения. Она встрепенулась, подняла голову. Солнце почти село. Нужно уходить.

Поправив цветы, бросила прощальный взгляд на могилу, и уныло пошла по тропинке к выходу с кладбища.

Анжелика вышла за ворота, но внезапно остановилась. И снова невероятная сила, потянула ее назад. Плечи свело напряжением, холодная дрожь по позвоночнику. Лика даже заглянула в сумочку. Может, что-то обронила?

Но нет, все имущество на месте. Девушка обернулась, повинуясь настойчивому призыву извне.

Конечно, это был Макс. Только его энергетика действовала на нее, подобно магнитному полю. Он шел с противоположной стороны кладбища. Странно…. Не побывать на могиле матери, но болтаться в округе? Или он навещал кого-то еще?

Какое ей дело?

Заметив ее, Эванс не выпускал уже девушку из зрительного контакта. И выглядел так, словно только что покинул дорогой ресторан. Шикарно, самодовольно, дерзко. Даже кожаные туфли не запылились. Лика замерла, выжидая. Как медленно тянется время. Но его походка уверенная и сильная, неумолимая. Значит, дело в ее мироощущении. Хотела бы она заглянуть в его мысли. Понять, что за испытание заготовил изобретательный мозг Максимилиана. А главное – зачем? Что он получит взамен? И это все, что сейчас занимало Анжелику. В самолете он дал ей понять, что стоит ожидать от него.

И это не укладывалось в голове девушки. Никогда Макс не проявлял и малейшего интереса к ней, ни намека на сексуальное влечение до злосчастного эпизода в день рождения. И Лика была уверена, что дело не в ее выросшей груди и стройных ногах. Она – не его тип женщины. Что бы ни двигало Максом – это точно не внезапная страсть. Скорее, эгоистичное желание унизить ее или, своего рода, эксперимент, но в чем его смысл – это вопрос. И как далеко он готов пойти. И как много она готова ему позволить?

Он остановился в шаге от Анжелики, не сводя пристального взгляда с ее лица.

– Протяни руки, – произнес он. Девушка вздрогнула, с опаской выполнив просьбу. Но Макс не отшлепал ее по ладошкам за непослушание и побег из гостиницы, а, достав упаковку, антибактериальных салфеток из кармана пиджака, аккуратно стер грязь с ее рук.

– Неряха, – беззлобно сказал Эванс, – пошли, я нанял машину с шофером. Будет нас возить, пока мы в Москве. Тебе нужно было позвонить, и не тащилась бы сюда на маршрутке.

Макс быстро пошел вперед, а Лика, едва поспевая, за ним. Черная блестящая и довольно скромная «Ауди А4» с молоденьким смазливым шофером за рулем ожидала их на опустевшей стоянке возле кладбища. Парень поспешно выскочил из машины, предупредительно открывая дверь перед Анжеликой.

– Это совсем ни к чему, – пробормотала девушка.

– Энжи, это Александр. Я дам тебе его номер. Звони, если тебе понадобиться куда-то ехать, – сухо инструктировал ее Макс, устраиваясь рядом на заднем сидении. А она снова поймала себя на мысли, как сужается пространство, когда он оказывается рядом, да и с ощущением времени возникают неполадки. Замедляется или скачет, как ее пульс.

Эх, что там Мила говорила про гвозди? Ей бы с десяток не помешал именно сейчас.

– Чрезмерная забота, не находишь? – тихо, чтобы не услышал водитель с благородным именем Александр, спросила Лика. Эванс глянул на нее своими синими стекляшками, уголки губ дрогнули в подобии улыбки.

– Снова недовольна? – равнодушие на грани пренебрежения, – Ты ворчишь, я еще больше стараюсь тебя разозлить. Мне нравится, как ты воспринимаешь в штыки то, за что другие женщины готовы сделать для меня пусть не все, но очень многие.

– Я повторюсь, но ты не тех женщин выбираешь, – съязвила Лика.

– Возможно, – легкое пожатие плечами. Она встретила его взгляд, вспыхнула до корней волос. Тяжесть в груди, жар во всем теле. Ничего нового, но по-прежнему пугающе-неожиданно. Все дело в его улыбке, редкой для нее, постоянной – для других, светловолосых и длинноногих. Зачем он улыбается ей так?

– Что происходит, Макс? – тянуть кота за хвост не имело смысла. Пусть при ненужных свидетелях, но она узнает, что ему нужно, – Поездка в Москву, туманные намеки в самолете, один номер, ремонт в моей квартире. Чего ты хочешь? Я имею право знать или ты поставишь меня перед фактом?

Макс неожиданно рассмеялся, одновременно схватив ее руку. Цепко, крепко. Железная хватка.

– Ты все еще не поняла? Какая наивная, – успокоившись, он ласково улыбнулся. Глупо было бы верить в искренность его улыбки, – Ты хочешь, чтобы я произнес это вслух? Тебя заводят подобные разговоры? – тон его голоса стал значительно глуше и чувственнее.

Она хотела бы не реагировать, но не могла. Зная всю правду об этом мужчине, Лика все равно видела перед собой того парня, который нес ее с кладбища на руках, закрывая своими плечами от жесткого безжалостного мира, в тот самый день, когда она потеряла все. Зачем спасать человека, чтобы потом убить?

– Мне надоела эта игра! – тихо пролепетала Анжелика. Разве она могла остановить его? Золотая рыбка против пираньи. – Скажи, Макс. Я так больше не могу. Я не нахожу себе места после моей вечеринки. Ты вел себя странно тогда, и сейчас с тобой явно что-то не так. Мы же почти родственники, ты не можешь всерьез….

– Всерьез, что? – синие глаза опасно сверкнули. – Извини, милая, но я совершенно серьезен. Ты хочешь, чтобы я сказал вслух, то, что мы оба понимаем без слов? Ты уверена?

– Да, – кивнула Анжелика. И хотя в глазах ее мелькал страх, она не собиралась отступать. А наличие водителя в замкнутом пространстве автомобиля, не напрягало, а скорее, успокаивало и внушало хрупкое чувство безопасности.

– Ты правильно догадываешься, что я не просто так привез тебя в Москву, и с номером угадала, да и с вечеринкой – в точку. Все ясно было еще тогда. Но спешка, ни мне, ни тебе – ни к чему. Я просто дал тебе время, чтобы залечить раны после предательства Ника. По-моему, ты уже в порядке, и мы слишком затянули с прелюдией. Нельзя женщину заставлять так долго ждать. Только не говори, что никогда не мечтала, чтобы именно я стал твоим первым мужчиной, – Макс выдал весь этот самодовольный бред в свойственной ему снисходительной манере. Анжелика открыла от изумления рот, да и что можно было ответить на подобную наглость? Уму непостижимо! А ведь не шутит. После минутного замешательства, девушку настигла обжигающая волна паники и истерического смеха. Она расхохоталась в непроницаемое лицо Максима, совсем забыв, что они не одни.

– Нормально, – спокойно кивнул он, взглянув на именные часы на запястье. – Защитная реакция, скоро пройдет. Саш, спасибо, – буднично обратился к водителю Эванс, а Лика даже не заметила, что они приехали. От непрерывного хохота заболела грудная клетка, из глаз выступили слезы, но остановиться не могла. Макс медленно повернулся к ней, ледяной раздраженный взгляд скучающе прошелся по Анжелике.

– Прекрати истерику, на меня не действует, – заявил он, открывая дверцу.

Лика продолжала сидеть в машине. Александр с любопытством поглядывал в зеркало. Макс ждал на улице. И явно никуда не спешил.

Девушка больше не смеялась. Теперь ее охватила полнейшая апатия, но, как ни странно, стало легче. Эванс озвучил свои мысли и цели, и больше не нужно гадать, и бояться. А вопросы? Она задаст их позже. Если он соизволит дать ей такую возможность.

Лика вышла из машины через минуту. Не глядя на нее, Эванс направился в отель. В лифте Анжелика старательно избегала его взгляда, а Макс намеренно смущал ее, не сводя с девушки глаз. А когда Лика обнаружила, что ее мучитель насмешливо улыбается, грань ее терпения дала трещину.

– Ты находишь меня забавной? – холодно спросила она. Ей хотелось быть уверенной дерзкой, оскорбленной, смелой. Сильной. Но она была другой. И он знал ее, как облупленную. Больнее всего осознавать то, что дорогой тебе человек не погнушается воспользоваться твоей слабостью в своих целях, если понадобиться.

Они вошли в номер. Макс тихо прикрыл дверь до характерного щелчка. Лика вздрогнула. Мышеловка захлопнулась. Взгляд упал на аккуратно застеленную кровать. Такие белые простыни. Гладкие, чистые, нетронутые. Ужас сковал сердце девушки. И предвкушение, к стыду…. Мог ли он знать?